И все находившиеся в палате засмеялись. Каждый по мере своих возможностей и сил. А Стриж улыбался и не отводил взгляда от тонкого Ленкиного лица.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
…Густая тьма над Волгой усилилась низовым туманом, предвестником зари. Он уже упрятал в свою пелену разноцветные огни бакенов, хотя привставшему со своей скамьи Стрижу еще были видны звезды и ущербная, полумесяцем луна. Он даже не видел друзей-рыбаков, хотя они находились в метре-другом. Только какие-то тени, плеск вытягиваемой сети, да иногда по ноге увесисто шлепала отлетевшая слишком далеко от кучи рыбина. Анатолий долго еще слышал гулкие удары ее беснующегося тела по дюралевому днищу лодки.
Где-то вдалеке послышался приглушенный стук двигателя. Стриж забеспокоился, вытянулся еще больше во весь свой небольшой рост, тревожно вглядываясь в темноту. Звук затих. Анатолий облегченно вздохнул, уселся, сжимая рукоять газа лодочного мотора. Но вскоре стук двигателя возник опять, только ближе, в тумане проступили бортовые огни. Он мгновенно понял - самоходная баржа, пустая. Это было самое страшное: у идущей порожняком самоходки нос круто задран вверх, и рулевой в рубке на корме видит только то, что вдали.
- Режь сети! - крикнул Анатолий на нос "Казанки", а сам рванул шнур стартера "Вихря". Двигатель было взревел, но тут же захлебнулся. Стриж даже не поверил сначала. Это был его "Вихрь", старенький, но безотказный, как часы. Он дернул ремень еще раз и еще. Движок даже не схватывал. Совсем остервенев, он рванул ремень изо всех сил и порвал его. А самоходка была уже совсем близко, в каких-то метрах. И он понял, что это все, столкновения не избежать, нос баржи уже закрывал часть звездного неба… Анатолий закричал от ярости и обиды и… проснулся.
В железную дверь его квартиры ожесточенно лупили чем-то тяжелым. Стриж, стряхнув остатки сна и вытерев вспотевший лоб, огляделся по сторонам. Оказывается, он спал прямо в кресле, перед ним на столе стояла кружка давно остывшего чая, в стороне бормотал что-то включенный телевизор. В дверь продолжали наяривать. Анатолий поднялся и пошел в прихожую, разминая руками затекшую шею. В уме он все прокручивал странный сон, удивляясь его ощутимой яркости: даже запах рыбы, и тот как наяву.
- Сейчас, сейчас, - крикнул Стриж, открывая замок и гадая, кто это может быть. "У Ленки свой ключ, да ей еще и рано", - подумал он о жене. Что случилось потом, он даже не понял. Осознал только то, что лежит на полу, руки завернуты назад, и сверху коленкой его прижимает здоровенный жлоб в пятнистой маскировочной форме. Еще несколько таких же шуровали по квартире, переворачивая все вверх дном. Скосив глаза, Стриж увидел у стоящего рядом незваного гостя в руке автомат. "Похоже, ОМОН", - удивился Анатолий.
- Подними его, - приказал кто-то.
Державший выполнил приказ, как пушинку вздернул Стрижа прямо за вывернутые руки. От этой неласковой помощи Анатолий чуть не взвыл. Руки ему задрали так, что рассмотреть он мог разве что свои носки. Затем невидимый помощник запустил пятерню в шевелюру хозяина квартиры и вздернул лицо зашипевшего от боли Стрижа вверх. Некто усатый, мощного сложения, в креповом берете сравнил его лицо с фотографией в паспорте, удовлетворенно кивнул головой.
- Стрижов Анатолий Васильевич? - спросил он.
- Да, - еле прохрипел в ответ Стриж.
- На основании указа президента вы задерживаетесь на трое суток по подозрению в убийстве, - сурово объявил офицер.
"Какое убийство? Они что, рехнулись?" - подумал ошеломленный Стриж.
- Ну что, ничего не нашли? - спросил потерявший всякий интерес к арестанту омоновец своих подчиненных.
- Никак нет, товарищ капитан.
- Что собака?
- Наркотиков нет, - отозвался голос сбоку.
- Товарищ капитан, взгляните.
- Интересно.
Стрижу снова тем же способом помогли поднять голову.
- Откуда это у тебя? - спросил капитан, держа в руках новенькую, не обмятую еще омоновскую форму со всеми знаками различия.
- Ребята подарили, - нехотя ответил Стриж.
- Это какие же такие ребята, а? Назови фамилии, я ведь их всех знаю, - с явной издевкой спросил капитан.
- Из новосибирского ОМОНа…
- Ах вот даже как! Слышь, ребята, сибиряки постарались! - продолжал издеваться капитан. - И за что же тебе ее подарили, за красивые глаза?
Стриж ответил названием своего родного города. После мартовских событий городок этот прогремел на всю страну.
- Товарищ капитан, а тут и медаль есть, "За боевые заслуги".
Примолкший капитан прочитал наградной ордер, повертел в руках медаль, хмыкнул, отдал ее обратно солдату.
- Положь откуда взял. Да отпусти ты его немного! - обратился он к невидимому тюремщику. Тиски разжались, и хотя наручники не слишком радовали Стрижа, но теперь он хоть мог стоять прямо.
- И как же ты туда попал? - продолжил допрос дотошный омоновец.
- В гости ездил, на родину, - спокойно ответил Стриж.
Капитан полистал паспорт. Тот подтверждал факт рождения Стрижа в том самом городке.
- И что, прямо-таки воевал там?
- Пришлось, - коротко ответил Стриж.
- Слушай, а чеченцев и в самом деле целая рота была? - с интересом спросил кто-то сбоку.
- Да ладно, - поморщился Стриж, - это уж журналисты загнули. Человек тридцать, не больше.
- А правда, что у них отбили целую машину со "Стингерами"? - снова вступил в разговор капитан.
- Всего две штуки.
- Форму тебе сразу подарили?
- Нет, потом уже, после того, как их вывели из Чечни. Я два месяца в госпитале провалялся по ранению.
- Понятно. Повесь обратно, - обратился капитан к подчиненному, все еще державшему в руках пятнистую форму. Потом он как-то растерянно глянул на стоявшего сзади Стрижа омоновца, почесал озадаченно висок. Стриж тоже скосил глаза назад, но при его росте увидел только мощную грудь богатыря.
- Ладно, ты извини, что так вот, - капитан неопределенно махнул рукой в сторону разгромленной квартиры. - Дали приказ задержать особо опасного рецидивиста.
Омоновец был явно обескуражен.
- Хорошо, замнем для ясности, - поморщился Стриж. - Лучше скажи, что мне шьют?
- Убийство. Что-то с той девушкой на пляже. Так что извини, но придется тебе проехать с нами.
- Черт с вами, - вздохнул Стриж. - Дайте одеться.
С него сняли наручники, позволили обуться, надеть куртку. Перед выходом капитан снова замялся.
- Извини, брат, надо все по инструкции. Наручники.
Стриж молча протянул руки вперед.
2
Несмотря на вечер в четырехэтажном здании милиции было полно народа. Стрижа после выполнения всех формальностей препроводили на третий этаж, в самый конец коридора.
- Васильчиков, к тебе что ли? - спросил капитан, открывая дверь.
- А, уже доставили! - обрадовался молодой худощавый лейтенант, кудрявый, с высоким, далеко не командирским голосом. - Хорошо.
- Распишись, - сунул ему какую-то бумагу капитан. Тот расписался, пятнистые ребята уже потянулись к выходу, но тут лейтенант их остановил.
- А почему у него руки не за спиной? - строго обратился он к капитану.
- Чего? - сделал вид, что не понял, омоновец.
- Почему арестованный доставлен не по инструкции? - продолжал качать права лейтенант своим высоким, срывающимся на фальцет голосом. - Руки должны быть за спиной!
Капитан оглянулся на своих подчиненных, сделал жест, требующий чтобы они закрыли дверь, и наклонился через стол к лейтенанту.
- А лейтенанты не должны быть по инструкции сопливыми, - вкрадчивым голосом объяснил он и, уцепив кудрявого за нос двумя пальцами, помотал его голову из стороны в сторону. Затем вытер пальцы о погоны хозяина кабинета и неторопливо вышел, буркнув себе под нос: "Говно еще, а уже указывает".
Теперь Стриж остался один на один с разъяренным лейтенантом. Тот, морщась, подержал несколько секунд свой пострадавший нос пальцами, потом подбежал к прямоугольному зеркалу, висевшему на дверце шкафа, долго разглядывал его.
- Ничего, он у меня за это ответит, я на него рапорт напишу! - плачущим голосом пригрозил лейтенант. Обернувшись, он зло глянул на Стрижа, заметил его усмешку и еще больше осатанел. Резким движением он поднял трубку телефона, набрал номер.
- Олег Палыч? Здравствуйте, это Васильчиков. Стрижов доставлен. Да, минут через пятнадцать, хорошо?
Закончив разговор, он поднялся из-за стола, вытащил из сейфа тоненькую папочку, торжественно положил ее на стол.
- Ну что, крышка тебе, - начал без долгих предисловий. - Колоться сразу будешь?
- В чем это? - спокойно спросил Стриж.
- Сам знаешь, в чем, - весело продолжил кудрявый. - Не дури мне мозги, сумочку-то мы нашли, как ты ее ни прятал.
"Какую еще сумочку?" - с недоумением подумал Анатолий.
- У тебя уже есть судимость за убийство, теперь рецидив, так что на вышку тянешь, - продолжал гнуть свое Васильчиков. - Сознавайся сразу, лучше будет.
В этот момент открылась дверь и вошел еще один лейтенант, невысокий, щупленький, с аккуратными усиками скобочкой. Был он в одной рубашке, но при кобуре.
- Привет, Лень, - обратился он к Васильчикову. - У тебя куревом не разживусь? Я что-то пролетел, двух пачек на день не хватило.
- Курить надо бросать, Сазонов, - покровительственно протянул пачку вошедшему лейтенант, а сам снова обратился к Стрижу. - Ты, парень, если жить хочешь - говори. Через десять минут приедет следователь, он мужик тертый, расколет тебя в два счета. А так оформим как чистосердечное признание.
- Это за что ты его? - спросил гость, порывисто затягиваясь сигаретой.
- Да по той девице с пляжа. Все улики против него, а он еще ерепенится. Девчонку сначала изнасиловал, а потом убил. Экспертиза все уже показала.
- Он что, маньяк? - снова спросил гость.
- Вряд ли. У нее в сумочке пачку долларов нашли. Так что давай не тяни с чистосердечным, - снова обратился лейтенант к Анатолию, - а то с сумочки пальчики твои снимем, и все! К исключительной мере!
Кудрявый просто сиял от счастья и радости, видя такие интересные для подследственного перспективы.
"Дятел! - невежливо подумал о нем Стриж, прикрывая глаза. - Отпечатков не будет, никакой сумочки я и в глаза не видел".
- Может, тебе помочь, Лень? - прозвучал сзади голос усатого лейтенанта.
- Попробуй, - согласился Васильчиков, не поднимая глаз от листа бумаги, в котором что-то усиленно чертил.
- Встать, - приказал Стрижу гость.
Стриж поднялся, увидел среди бумаг на столе ключик от наручников, и тут же резкая боль в почках заставила его вскрикнуть и выгнуться дугой. Покосившись назад, он увидел в руках у усатого лейтенанта пистолет. Тот держал его за ствол, рукояткой к себе, как кастет. Новый взмах рукой, и дикая боль на этот раз заставила Стрижа в голос взвыть.
"Да что он, сволочь, сдурел что ли?! Вот гад!"
Оглянувшись, он встретился взглядом с мучителем. Тот, прищурившись, явно чего-то ждал. В глазах усатого читались нетерпение и издевка человека, уверенного в собственной безнаказанности.
- Ну что, козел, будешь говорить? - спросил Сазонов, облизнув губы.
Хозяин кабинета был несколько обескуражен подобным ходом следствия:
- Коль, ты чего это его так сразу?
- А чего с ним долго возиться, сейчас все скажет, - уверенно заявил усатый и снова ударил. Стриж готов был взорваться. Что наручники, он бы отделал лейтенанта и в них, но за плечами были десять лет жестокой тюремной школы терпения. И Анатолий молил только об одном - скорее бы приехал следователь.
- Коль, да оставь ты его! - взмолился кудрявый Васильчиков и поднялся из-за стола. - Он все равно расколется, против него улик - во! Выше крыши.
Лейтенант открыл досье, начал перебирать какие-то бумаги. А Стриж услышал сзади характерный, лязгающий звук - усатый дослал в казенник патрон. Анатолий чуть повернул голову и увидел в зеркале на дверце шкафа фигуру Сазонова. Тот явно целился ему в спину. И Стриж не выдержал, резко прыгнул в сторону. Грохнул выстрел, пуля, не найдя того, кого надо, угодила в кудрявого лейтенанта, отбросив его назад вместе со стулом. Пока ошалевший стрелок соображал, как же это все произошло, Стриж ударом ноги выбил из его рук оружие, а затем так заехал по лицу сцепленным в замок кулаком, что Сазонов отлетел в угол и отключился.
Анатолий оглянулся по сторонам, схватил стул, сунул его ножкой в ручку двери, а потом уже занялся своими наручниками. Открыть их, даже имея ключ, оказалось не так уж и просто. Справившись, он бросил их на пол и заглянул за стол. Лейтенант лежал там, где упал, взгляд у него был напуганный и недоуменный, рукой он зажимал рану на правом плече. Подмигнув, Стриж вернулся к его приятелю. Встряхнув усатого за грудки, он заставил его открыть глаза.
- Кто велел тебе меня пристрелить?
Лейтенант приоткрыл окровавленный рот, взгляд у него блуждал.
- Ну, говори, сука! - прикрикнул на него Стриж и поднял с пола пистолет.
- Капитан Калинин, - прохрипел испуганно мент.
В дверь торкнулись, затем застучали, взволнованно загомонили несколько голосов. Стриж вскочил на ноги, открыл досье, выдрал из него всю сердцевину, сложил напополам и сунул в карман куртки. Затем он оглянулся на окна. Увы, оба они были забраны решетками. "Ловушка!" - заскрипел зубами Стриж. Взгляд его остановился на заделанном фанерой дверном проеме рядом со шкафом. "Попробую", - и, разбежавшись, Стриж ударил всем телом в белый проем. Тот неожиданно легко поддался, и Анатолий с грохотом ввалился в другую комнату. Он упал на кафельный пол, тут же вскочил. Выглянувшая было из кабинки женщина взвизгнула и спряталась обратно. "Женский туалет, - понял Стриж. - Забавно".
Рассусоливать и извиняться перед дамой было некогда. Подбежав к окну, закрашенному, как это обычно бывает, до половины белилами, он вскочил на подоконник и глянул вниз на улицу. Метрах в двух ниже блестела после недавнего дождя покатая крыша здания гаража, вплотную примыкавшего к милиции.
Стриж попробовал было открыть шпингалет, но тот не поддавался, намертво сцементированный краской за долгие годы своей службы. Сзади раздались какие-то крики. Оглянувшись, Анатолий увидел в проделанном им проеме синие мундиры и, уже не раздумывая, ударом ноги высадил стекло, перекинул тело через подоконник, на секунду повис на руках, а потом спрыгнул на крышу гаража. Жестко фиксировать ноги при приземлении он не стал, просто сложился в кульбите и покатился вниз. На самом краю крыши он хотел затормозить, но, поскользнувшись на мокрой жести, полетел дальше, едва успев одной рукой зацепиться за желоб водостока. Через секунду тот оборвался, но Стриж уже пришел в себя и приземлился на обе ноги.
Вдогонку он услышал пистолетный выстрел, но понял, что это так, для проформы, потому что уже сворачивал в ближайший переулок. Последовать за ним тем же маршрутом никто не решился.
3
Стриж, прихрамывая (все-таки немного зашиб ступню), шел по старому городу. Приезжие даже плутали в этом лабиринте извилистых улочек. Пока кругом было пустынно, но Стриж не сомневался, что на ноги уже поднята вся милиция. Утешало одно - на город опускался синий осенний вечер. Да и нога, хотя и побаливала, но в меру.
Наконец он вышел туда, куда стремился - на многолюдную набережную. В толпе снующих по магазинам или просто гуляющих людей он почувствовал себя в относительной безопасности. Народ стремился с толком использовать редкое затишье между штормами. С эрой приватизации все первые этажи зданий на набережной заполонили кафе и магазины, забегаловки и рестораны. Сезон кончился, но они по-прежнему заманивали к себе посетителей мягкими огнями неона.
В свое время этот трехсоттысячный город на берегу моря никогда не котировался как первоклассный курорт. Большой порт, крупный промышленный центр. Теперь - другое дело. Кавказ и Крым отпадали, поток отдыхающих увеличивался с каждым годом. Хуже обстояло дело с промышленностью, заводы простаивали, вместе с безработицей, как снежный ком, росли наркомания и преступность.
Стриж зашел в небольшое кафе-мороженое. Оно устраивало его тем, что столики отделялись друг от друга невысокими барьерами. Заказав себе кофе и пирожное, он прошел в дальний угол, сел на всякий случай лицом ко входу. Даже не почувствовав толком вкуса, расправился с кофе и пирожным, вытащил бумаги. Первые листы не дали ему ничего. Девушку на фотографии он не знал, фамилию и имя слышал впервые. Потом шел лист протокола, заполненный крупным, неровным и, как ему показалось, знакомым почерком. Стриж начал читать. С первых же строк кровь прилила к его лицу. Чудовищен был сам смысл написанного, но еще больше его поразили возможные имя и фамилия писавшего. Забегая вперед, он перевернул листок, глянул на подпись и удостоверился, что в самом деле прекрасно знал этого человека. Ведь еще сегодня утром…
4
…Ближе к рассвету шторм начал стихать. Ветер уже не так яростно набрасывался на вознесшуюся над плоским побережьем спасательную станцию. Ревущие ноты его властного голоса сменились печальными, постанывающими, словно он жаловался, как устал в этой безнадежной схватке с пространством и морем.
Стриж поднял голову от книги, прислушался. Удостоверившись в том, что шторм в самом деле стал стихать, он повеселел - все приятней будет идти домой после суточного дежурства. Подумав, он отодвинул от себя книгу, встал размяться. Если бы кто-нибудь из старых друзей увидел корешки этих книг - очень бы удивился. Тут были одни учебники: психология, анатомия, разные справочники. Студент-заочник Анатолий Стрижов готовился к своей первой в жизни сессии. Трудно на четвертом десятке лет начинать все заново, но он наконец понял, в чем его предназначение. Он заменит ушедшего из жизни первого тренера.
Анатолию нравилось возиться с пацанами. Когда он здесь, на юге, начал вести боксерскую секцию, то делал это в присущей ему манере - делу отдавал всю душу и все время. Скоро он понял, как ему не хватает знаний. И вот тогда Анатолий решил поступить в институт. Как поступал - надо писать другую книгу. Такую стену мог пробить только Стриж с его напором танка, у которого заклинило управление. Судимость, возраст, давно забытые школьные знания - все было против него. А он сумел.
В половине восьмого приехал сменщик Олежка Прилепа. Стриж, упорно долбивший свои учебники, услышал сначала звук мотора его мотоцикла, потом звяканье дверей гаража. Вскоре по крутой железной лестнице зазвенели шаги Олега. Стриж улыбнулся, закрыл учебник, аккуратно положил его сверху других и, крутанувшись на самодельном вертящемся кресле, стал ждать. Еще ни разу за все время совместной работы Олежка не повторился. Удивил он и теперь. Тихонечко приоткрылась дверь, и в комнату "заглянул" череп… в мотоциклетном шлеме.
- Смена пришла! - скрежещущим противным голосом известил необычный рокер и смачно клацнул зубами.
Стриж от хохота чуть не упал с кресла. Отсмеявшись и утерев слезы, он подал руку умелому кукловоду, торжественно застывшему на пороге с черепом в руках.
- Ну как? - спросил Олежка, пожимая протянутую ладонь.
- Класс! Ты сегодня превзошел самого себя, - честно признался Стриж.