- Если умру я - умрет и она! - с улыбкой ответил Георгий, хотя было видно, что эта улыбка далась ему нелегко.
- Врешь… - без особой уверенности ответил Павел. - Я прервал твою связь с заклятьем.
- Лишь ее видимую часть, Пол! Я сильнее, чем ты думаешь! Если ты убьешь меня, то темное облако задушит ее!
Отшвырнув ногой меч Георгия в сторону, Павел направился к двери.
- Ты веришь ему? - спросил Женя, продолжая держать Георгия на мушке.
- Да, - твердо ответил Павел. Он чувствовал, что Темный не лжет. А кроме того, видел, что помимо "главного" следа подпитки ауры, есть и еще один, столь слабый, что его едва можно заметить. Но и тоненького следа-волоска было вполне достаточно, чтобы через него шла связь заклятья с Темным. Умрет Наделенный, и аура сразу убьет Валю…
- Пошли, - сказал Павел и, не оглядываясь, чтобы не видеть усмешки на губах Георгия, вывел Женю из кабинета.
Приемный покой больницы представлял собой странное и одновременно жуткое зрелище. Люди застыли в причудливых позах, будто играя в детскую игру "замри-отомри"… Пожарный, прокладывающий рукав от входа, охранник, указывающий ему дорогу, врачи, медсестры, пациенты - все смотрели перед собой невидящими глазами, замерев в той позе, в какой их застало подавляющее заклятье Темных.
Женя удивленно и испуганно озирался по сторонам, лавируя между людьми, словно обратившимися вдруг в восковые фигуры.
- Что это? - сдавленно спросил он.
- Подавление, - ответил Павел. - Для этого нужно очень много сил, или очень много Темных! Они не хотят лишних свидетелей - эти люди сейчас ничего не видят, не слышат и не чувствуют…
- А почему я не… ну, не того?
- Действительно, почему?…
Павел, превозмогая усталость и боль в раненной руке, навел на Женю сканирующий луч и тут же ощутил мощный всплеск энергии, идущий от него. Нет, не от него - у него из-за пазухи. Книга Анны Антиповны!
- Тебя защищает книга, - пояснил он.
- Понятно. Вообще-то она и подсказала мне, где тебя искать.
- А вот и гости… - прокомментировал Павел, крепче сжимая рукоять меча левой рукой.
На улице, вокруг больницы, творилось примерно то же, что и в приемном покое. Люди замерли в различных позах и не видели, не слышали ничего, что происходило вокруг. Лишь группа, состоящая примерно из двадцати человек, целенаправленно двигалась к главному входу. Только это были не люди, или не совсем люди - Павел это почувствовал очень отчетливо. Наделенные! Те, кто тоже обладает паранормальными способностями… Но только Темные.
- Я не хочу драться с вами, - сказал Павел, когда Темные преградили дорогу. Он изо всех сил старался, чтобы голос не выдавал его слабости. - Ваш босс там, внутри. Цел и почти невредим. Вы не нужны мне! Я не хочу вас убивать!
Короткий шепоток прошелся по рядам Темных, а затем молча, не сговариваясь, они расступились в стороны, пропуская Павла и Женю. Путь к машине был свободен.
Едва они уселись в "Волгу", как "ожил" Сергей, до того также находившийся в оцепенении. Сила книги Анны Антиповны распространялась лишь на тех, кто был рядом.
- Все готовы? - как ни в чем не бывало спросил Сергей. - Тогда трогаем?
- Трогаем, - согласился Павел, чувствуя, что проваливается в забытье. - Женя, дай-ка мне книгу…
Почувствовав прикосновение Павла, книга словно ожила, наполняя его теплой, ласковой энергией, подсказывая необходимое для исцеления заклинание. Положив левую руку на рану, Павел открыл книгу на нужной странице и тут же почувствовал, как боль из раны вытесняется ровным, врачующим теплом, а напряжение медленно уходит… В следующую секунду Павел провалился в пустоту забытья.
- Паша… - раздался совсем рядом с ним знакомый голос "бабы Яги", - Паша…
- Да, Мария Осиповна, - рассеянно отозвался он, открывая глаза. Вокруг была пустота. Белая, но не яркая и слепящая, а просто - светлая пустота. И никого рядом - ни его друзей, ни самой Марии Осиповны.
- Ты, я вижу, уже познакомился с Георгием? - голос приходил словно из ниоткуда.
- Да… Кто он?
- Колдун, - ввернула она чисто русское словцо. Иерархия, всегда искавшая логическое объяснение всему нелогичному, использовала более определенные термины: "наделенный", "психокинетик" и т. д. - Очень сильный колдун! - продолжила Мария Осиповна. - Я тогда не успела рассказать тебе о нем, слишком уж быстро все закрутилось… Он вурдалак, потому и проник в больницу. Вишьты, работает там главврачом… Много людей умирает там… Потому он так и силен. Он пьет силу людей, убивает их!
- Похоже, у него и своя команда есть… - вспомнил Павел.
- Да… Таких же, как он, много, только они слабее… Я сталкивалась с ними, но никогда не враждовала. Они позволяли мне жить здесь при условии, что я не буду ничего предпринимать против них.
- Он держит Валю под темной аурой!
- Знаю… Знаю… Сильное колдовство, тебе его не снять. Но я могу указать, кто тебя этому научит…
- Ну так скажите!
- Его зовут Даганд… Просто дед Даганд.
- Какое-то нерусское имя, - заметил Павел, - Где мне найти его?
- Имя-то, может, и не русское, да другого нет. Никто не знает, кто он и откуда взялся. Сам он утверждает, что русский, и что всегда им был. А там кто знает… Сама я Даганда не видела - не доводилось мне с ним встречаться, но рассказывали мне про него много интересного. Живет он неподалеку от Байкала, в глухой деревне Урыкта… Поезжай к нему, он тебя многому научит. Говорят, он умеет лечить самые страшные болезни, может заговорить зверя или даже заставить злого человека не творить зла. Только вот что. Живет он особняком и никого к себе не подпускает.
- Меня подпустит! - решительно ответил Павел. - Только я не знаю, где это место - Урыкта.
- Друзья тебе помогут, - заверила баба Яга. - А сейчас - возвращайся…
Белая пустота вокруг начала темнеть, а сам Павел ощутил, как какая-то сила тащит его назад, но куда - он не знал…
- Мария Осиповна! - крикнул он в сгущающуюся темноту. - Каково жить ТАМ? Там, где вы сейчас?
- Хорошо, Паша… - донесся до него едва различимый голос. - Только не каждому…
Первым, что Павел увидел, когда очнулся, была озадаченная физиономия Жени. Он удивленно рассматривал его правое плечо.
- О! - воскликнул Женя, увидев, что Павел открыл глаза. - Добро пожаловать обратно в наш дерьмовый мир!
Павел потянулся, разминая конечности, и с удовлетворением отметил, что боль в плече ушла. Бросив мимолетный взгляд на рану, он убедился, что рана полностью затянулась, оставив после себя лишь небольшой шрам.
Павел огляделся. Он по-прежнему находился на заднем сиденье "Волги". Рядом с ним, все такая же бледная и отрешенная, лежала Валя, с переднего сиденья на него во все глаза таращились Сергей и Женя.
- Ни фига себе! - воскликнул Сергей, - А я думал, тебе кирдык, парень. Как увидел твою рану, думал все, не довезем тебя.
- Книга, да? - спросил Женя.
- Она самая…
Машина, как выяснилось, стояла неподалеку от Президент-отеля. Пока Павел был без сознания и летал в иных измерениях, разговаривая с Марией Осиповной, Сергей довез их до места.
- Так, Женя, быстро дуй в ближайший магазин, купи мне какую-нибудь рубашку, а то моя почти полностью залита кровью, - сказал Павел, доставая из кармана бумажник и отсчитывая две стопки денег: одну - Сергею, за его услуги и молчание, а вторую Жене. - Не могу же я так войти в отель, правильно? - пояснил он. - Дальнейшие действия таковы. Тебя и Валентину помещаем в мой номер. Я улаживаю все формальности, связанные с этим. Затем ты остаешься вместе с Валей и следишь за тем, чтобы, пока я не вернусь, ни один волос не упал с ее головы… Попутно ты мне объясняешь, где находится Байкал, что это вообще такое, и как мне туда попасть. Вопросы есть?
- Есть. На кой тебе Байкал?
- Учиться, - коротко ответил Павел. - И искать союзника. А сейчас - бегом мне за одеждой!
Если до того, как приехать в Москву, Павел хотя бы слышал о ней (например, что это мрачный город, где люди живут очень бедно, абсолютно за всем стоят в очередях, а по улицам ночью там бродят медведи), то о Сибири он не знал абсолютно ничего. Знания, полученные в колледже, подсказывали, что Сибирь - это, собственно, вся Россия, расположенная от Урала до Японского моря… Там множество снега, озер и болот, а еще наряду с крайне немногочисленными цивилизованными людьми там живут аборигены - что-то вроде уцелевших доныне в резервациях США индейцев. Вот только в Сибири не было никаких резерваций…
Курс истории, прослушанный Павлом уже в Оксфорде, сообщал, что во все века, примерно до средины 20-го, руководство России - сначала цари, а затем и могущественные лидеры КПСС - ссылали в Сибирь преступников и просто неугодных им людей. Из чего Павел сделал вполне логичный, на его взгляд, вывод о том, что в Сибири живут довольно специфические люди, с которыми лучше держать ухо востро, а руку - на рукояти меча.
Самолет Павла приземлился в Северобайкальске ранним утром - он специально выбирал рейс с расчетом на то, чтобы с самого утра начать поиски деревушки Урыкты, примерные координаты которой ему откопал в Интернете Женя. Павел улыбнулся, вспоминая его робкие попытки напроситься с ним в дорогу, и в то же время отчетливо читаемое по глазам понимание того, что он должен остаться в Москве. Он хотел поехать с Павлом в аэропорт, но тот строго-настрого запретил ему вообще отходить от Вали хотя бы на шаг.
Первым, что удивило Павла, был просто феноменально чистый воздух, в котором смешивались десятки и даже сотни запахов, но ни один из них даже отдаленно не напоминал запах бензина, гари, пыльного асфальта, асбеста или свинца - запахи, столь обычные для центра крупного мегаполиса. Вторым, что обращало на себя внимание, было совершенно иное поведение людей, нежели то, к которому Павел успел привыкнуть в Москве. Впрочем, это удивило его не так уж сильно, поскольку жизнь глубинки всегда отличается от жизни в столице. Не важно, в Японии, Америке, России - провинция всегда остается провинцией.
В Северобайкальске люди, казалось, вообще никуда не спешили, и даже городской аэропорт, в котором по определению обязана кипеть жизнь, казался эталоном спокойствия и невозмутимости…. Впрочем, не так уж сильно все это отличалось от провинциального Глинска…
Памятуя о своих первых приключениях в Москве, а также о русских карманниках и мошенниках, Павел шел к стоянке такси, оглядываясь по сторонам и машинально отмечая по дороге, что пока не замечает вокруг отпетых уголовников, сосланных сюда в годы советской власти. Город как город, люди - как люди.
Один из таксистов, первым заметив Павла, двинулся ему навстречу.
- Ищите такси? - спросил он. - Куда вам?
- На вокзал… Или на автовокзал, - засомневался Павел, а затем, вспомнив о том, что рассказывал ему Женя, окончательно решил: - Нет, точно, на автовокзал!
А Женя, повествуя Павлу о жизни в русской глубинке, говорил среди прочего и об одной крайне интересной особенности русских. Во всех странах, во всем мире, люди старались селиться сначала по берегам рек - то есть там, где была пресная вода и были возможны судоходство и торговля. Затем, с появлением железных дорог, деревни и города начинали возникать вокруг железнодорожных путей. Более мелкие городки и поселки строились также поблизости от автомагистралей… Но только не в Сибири! Несмотря на Транссибирскую магистраль, а затем и БАМ, деревни здесь возникали сами по себе по абсолютно непонятным нормальному человеку причинам. Какой-нибудь беглый каторжник селился в глухом лесу, подальше от всех поселений, затем к нему случайно забредал другой и строил свою хату рядом с его… потом приходил третий, четвертый, десятый… Все они обзаводились женами, хозяйством… Через пару десятков лет у них вырастали дети, деревня разрасталась и рано или поздно к ней прокладывалась дорога. Впрочем, дороги в России (а в Сибири - особенно) были настолько относительным понятием, что Павел до сих пор удивлялся способности русской техники передвигаться по этой бесконечной череде ям, рытвин и колдобин. Как в свое время говаривал Черчилль, "в России нет дорог, в ней есть лишь направления". То, что в Англии называли широкой тропой, в России гордо именовалось проселочной дорогой. И, более того, по ней, как выяснилось, даже ходили автобусы.
Исходя из того, что крохотной Урыкты не было ни на одной карте, добраться до нее было возможно, наверное, лишь на автобусе.
- А куда вы конкретно едете? - прервал раздумья Павла таксист, надеясь вытянуть из клиента побольше денег. - Может, я вас прямо до места довезу?
- В Урыкту, - ответил Павел. - Знаете, где это?
- Примерно… - разочарованно протянул таксист. - Но туда я вас точно не повезу. Такие поездки не для моей машины.
"Жигуленок" с шашечками на дверях и в самом деле больше походил на большое ведро с гайками, но тем не менее бежал довольно резво, без труда разгоняясь на прямых участках дороги почти до сотни.
- А далеко она? - спросил Павел.
- Да нет, не очень… Километров полтораста будет.
- Сколько-сколько?
- Сто пятьдесят, или около того.
Павел присвистнул, поражаясь Сибирской манере измерения расстояний. Это у них называется недалеко?! Впрочем, пролетая на самолете над тайгой, он отметил про себя, что если бы на всей этой громадной территории возвести, если не небоскребы, то хотя бы обыкновенные двух или трех-этажные дома, то только в одной Сибири могли бы одновременно жить все люди мира, да и то великое множество домов осталось бы незаселенным.
- А автобусы хоть туда ходят?
- Туда - не думаю, а вот до Оленьего Ключа - точно. Сам ездил…
- Какого ключа?
- Олений Ключ. Это поселок такой, неподалеку от вашей деревни.
- А "неподалеку" - это сколько?
- Да рядом совсем. Километров десять! Из Урыкты туда бабушки пешком ходят, молоком на базаре торговать.
Представив себе пожилую английскую леди, топающую по узенькой тропинке, окруженной тайгой, Павел поежился. Вообразив, что эта леди с огромной алюминиевой флягой идет на рынок продавать молоко, в ужасе закрыл глаза… А поняв, что эти десять километров предстоит отмахать ему, и вовсе помянул недобрым словом Ермака - покорителя, чтоб ему, Сибири!
Расписание движения автобусов ввергло Павла в шок. Ближайший автобус до Оленьего Ключа ожидался через восемь часов. Хотя, это было вполне логично - кому может потребоваться часто ездить в такую дыру? Выйдя на улицу, он принялся исследовать ближайшие киоски на предмет "чего-нибудь перекусить". Одновременно Павел прислушивался к выкрикам мужчин, прохаживающихся в толпе. "До Дельбичинды! Машина до Дельбичинды!", "До Маркиной ирели! Четыреста до Маркиной ирели!" "До Оленьего Ключа…" Услышав знакомое название Павел, тут же забыл о пустом желудке и двинулся к мужчине в кожаном жилете, выкрикивавшему название поселка.
- Скоро отправляетесь? - спросил он, быстро разобравшись в ситуации. Видимо, помимо обычных междугородних маршрутов здесь действовала целая система частного извоза…
- Как полную машину наберем, так сразу и поедем.
Водитель кивнул на приткнувшуюся среди "ПАЗиков" и "Икарусов" одинокую "ГАЗель", салон которой был заполнен примерно до половины. Кивнув, Павел забрался внутрь, едва не стукнувшись головой о перекладину над дверцей (над которой, внутри салона, висела табличка, заботливо прибитая каким-то юмористом и предупреждавшая: "Место для удара головой"). Публика в салоне "ГАЗели" подобралась самая разношерстная - от одиноких старушек, которые, впрочем, тут же перезнакомились и горячо принялись обсуждать сексуальную ориентацию Российской политической элиты, до двух изрядно подвыпивших субъектов, которые попросту спали, привалившись друг к другу. Вспомнив поездку из Глинска и мутную жидкость в бутыли, Павел поежился и с интересом взглянул на этих двоих. Интересно, сколько этой дряни нужно было осилить, чтобы упиться вот так, вдребезги?
Простояв на автовокзале еще минут двадцать, "ГАЗель" все же набилась под завязку и плавно тронулась с места… Соизмерив расстояние со средней скоростью этой колымаги, Павел решил поспать и скоро вправду задремал, крепко сжимая ручку своей сумки-баула - кто знает, а вдруг местные воры способны свистнуть сумку со всеми вещами прямо на ходу? Вспоминая о том, как в первые дни жизни в Москве у него увели сначала бумажник, а затем новенький фотоаппарат, Павел был вполне готов поверить в мистические таланты карманников и разного рода "гоп-стопников", тем паче, что сам нередко сталкивался с Наделенными, которые, используя свои способности, банально наживались на кражах…
Скоро дрема перешла в глубокий сон, в котором Павлу снились попеременно то Валя, с улыбкой потягивающая к нему руку и зовущая к себе, то Георгий, стремительно приближающийся с занесенным для удара мечом. Иногда сновидения причудливо переплетались между собой, и Павел отражал нападение Вали, которая с перекошенным от злобы лицом рубилась с ним на мечах. Тут же присутствовал Георгий, который о чем-то беседовал с МакКормиком, при этом распивая с ним на двоих бутыль самогона.
Проснулся Павел от резкого толчка - должно быть, машина налетела на какой-то камень. Взглянув на часы он убедился в том, что проспал почти три часа, а сверившись со своими внутренними ощущениями, решил, что воздух Сибирской тайги и в самом деле творит чудеса, сравнимые с чудесами бабушкиной книги заклинаний. Несмотря на тряску, неудобную позу и бензиновый "кумар" в салоне, Павел чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим.
Он выглянул в окно, пытаясь хоть как-то сориентироваться на местности. За окном простиралась тайга, подступая практически к самой дороге, которую, кстати, и дорогой-то назвать было трудно. Хорошо утоптанная (точнее - укатанная) тропинка, по которой летела, переваливаясь с боку на бок, "ГАЗель", уходила вперед - в неведомые таежные кущи. Пассажиров в салоне значительно поубавилось - должно быть, сошли по дороге. Сейчас, помимо Павла, в машине находились лишь одна старушка, из сумки которой выглядывала отъевшаяся кошачья морда, две мирно беседующие женщины, да паренек лет шестнадцати, уткнувшийся в какую-то книжку. На переднем сиденье, рядом с водителем, оживленно трещала девушка примерно тех же лет, что и парень с книгой. Она что-то рассказывала водителю о своих родственниках и жизни в деревне. Ближе всех к Павлу сидел парень с книжкой, поэтому именно к нему он первым делом и решил обратиться.
- Не подскажешь, до Оленьего Ключа еще далеко?
Оторвавшись от книги ("Развитие патологических сообществ" - с удивлением и некоторым уважением прочел Павел на обложке), парень поднял на него глаза, бросил взгляд за окно и наконец ответил:
- Минут двадцать ходу.
Решив, что спрашивать, как он определил это, не стоит, Павел продолжил:
- А как от Ключа до Урыкты добраться, не подскажешь?
- Пешком - часа полтора. Может, машину поймаешь, если повезет.
И парень снова углубился в свою книжку, забыв о существовании Павла, а заодно и других пассажиров. Такой концентрации сознания можно было лишь позавидовать. Из такого, пожалуй, мог бы выйти идеальный ученик для Моримото. Он бы сделал из него мудреца, в то время как из Павла получился лишь воин. Да и то, надо сказать, далеко не всемогущий.