- На фига ты это берешь? - спросил Есаул, развалившись на диване и приготовившись включить телевизор. Механик положил в боковой карман дубленки свой хитрый кастет, а во внутренний - самодельный револьвер с двумя стволами.
- Так спокойнее. Вдруг опять этого пацана встречу…
- Смотри, чтоб тебя случайно менты не прибрали, - произнес Есаул.
И тут опять раздался звонок в дверь.
- Хозяин, наверно, за деньгами пришел… - проворчал Есаул.
Механик, держа руку за бортом дубленки, подошел к двери.
- Кто там? - спросил он, прикладываясь к глазку. Увидел мужиков в робах.
- Аварийная газовая, - ответили ему.
- Мы не вызывали, - сказал Механик.
- Правильно, не вы вызывали. Но у вас на лестнице газом пахнет. Закурите - можете на воздух взлететь.
- У нас все нормально, - пробормотал Механик. - Ничем не пахнет.
- Все равно проверить надо, где-то труба травит.
Есаул, выдернув из-под подушки "ТТ", сунул его под ремень брюк, слез с дивана и подошел к двери, отодвинув Механика.
- Мужики, - сказал он басовито, - вам сказано: у нас газом не пахнет.
Механик услышал хорошо знакомый со времен службы скрип противогазов, натягиваемых на морды, и понял: что-то тут не то. Понять-то понял и даже назад попятиться успел, но вот сказать Есаулу - забыл.
Тр-рах! - мощный удар кувалды, обрушившийся на замок, разом распахнул дверь, и тут же что-то звонко хлопнуло - сработало газовое бесствольное устройство "Удар", плеснувшее струей газа прямо в морду Есаулу, а в следующее мгновение мощный пинок ботинка вышиб из его руки выхваченный было "ТТ". Правда, пистолет отлетел влево, в комнату, куда шарахнулся Механик. Механика газом не достали, поэтому он, выдернув из-за пазухи револьвер, навскид три раза бабахнул вдоль коридорчика по двери, куда уже вломилось двое или трое. Один, истошно взвыв, повалился навзничь, поверх сползшего по стене Есаула, другой отскочил вправо, в кухню, третий - влево, назад во входную дверь.
Механик не долго думая изо всех сил толкнул к двери, ведущей из коридора в комнату, диван, на котором только что кайфовал Есаул, а затем свалил на диван еще и тяжеленный книжный шкаф. И очень вовремя сделал, потому что "аварийщики" уже вломились в коридор и первый удар кувалды уже обрушился на дверь, мигом выворотив верхнюю петлю. Механик бахнул еще три раза прямо по двери, заставив "аварийщиков" шарахнуться от опасного места, подхватил с пола Есаулов "ТТ" и сунул в карман. Заодно переключил регулятор бойка на верхний ряд револьверного барабана своей самоделки - до этого бил 9-миллиметровыми патронами, теперь мог еще шесть раз отоварить супостата.
Тут снова долбанули по двери, она была практически снесена и держалась только за счет дивана и книжного шкафа - старинного, дубового, составлявшего, должно быть, гордость бабульки, которой принадлежала квартира.
Механику было плевать, кто эти люди: ментовская группа захвата, жаждущие мести ребята Гнедого или Булочки. Ему ни к кому не хотелось попадать живым. Он уже подумал было вытащить из рюкзачка, в котором лежали всякие полезные инструменты, последнюю остававшуюся у них с Есаулом гранату, чтобы рвануть себя вместе с теми, кто вломится в комнату, но внезапно раздумал. Он изо всех сил запустил тяжелым, полным металла рюкзачком в оконное стекло… Дзынь-ля-ля!
Большая часть стекол вместе с рюкзачком вылетела наружу, часть посыпалась на пол.
- Уходит! Вниз давай! Здесь ломай, биомать! - заорали в коридорчике и навалились всей толпой. Механик, однако, успел схватить чемодан с баксами, вскочить на подоконник и солдатиком прыгнуть с третьего этажа. Это произошло за пару секунд до того, как в комнату ворвались "аварийщики", окончательно выворотив дверь, расшибив шкаф и отпихнув с дороги диван.
Механик, хоть и был по военной специальности не то сапером, не то танкистом, приземлился не хуже десантника. Не напоролся на кусты, не сломал себе ничего и даже в снег втоптался неглубоко.
Но главное везение было в том, как ни странно, что те двое из "шестерки", парнишка-"челнок" и водила, резко сдав свой "жигуль" назад и подкатив почти вплотную, слишком быстро выскочили из машины и подбежали слишком близко к сугробу, в который приземлился Механик. Точнее, мужик все сделал правильно: хотел заскочить Механику за спину, пока у того ноги были в снегу по колено, подмять под себя (мужик ростом и весом был почти с Есаула), а потом долбануть по голове пистолетом. Дальше Механика оставалось только скрутить. Но парнишка оказался дурак дураком - пистолет и то забыл с предохранителя снять, да еще и заскочил спереди, схватив Механика не за руки, а за плечи и, дернув его на себя, невольно помог выскочить из сугроба. Свалил на лопатки и думал, что ему "чистую победу" присудят, как в греко-римской борьбе. Но тут не олимпиада. Механик левой рукой перехватил правое запястье парня, чтоб пистолетом не ударил, а правой, прямо через карман дубленки, стрельнул из "ТТ". Секунды не хватило большому мужику, который уже находился в полуметре от них. Может, даже десятой доли. Второй выстрел снизу вверх отшвырнул его назад и усадил задом в сугроб, из которого его дурак помощник выдернул Механика.
Экс-прапор выхватил из рук обмякшего парня "Макаров", подхватил лежавшие на тротуаре "дипломат" и рюкзак и не раздумывая прыгнул через распахнутую дверцу прямо на водительское сиденье пыхтящих на холостом ходу "Жигулей". И, благо они стояли на задней передаче, покатил не туда, куда опрометью мчались спустившиеся с третьего этажа "аварийщики", то есть на то место, где его поддежуривали "челноки", а в узкий промежуток между ржавым ограждением хоккейной коробки и мусорными баками. И ведь втиснулся, развернулся, переключил передачу и дунул по дорожкам через проходные дворы…
Механик первым делом посмотрел на бензомер. Горючего было много, почти полный бак. Поэтому он решил, пока еще не поднялся шухер, гнать куда-нибудь за город, благо до Кольцевой было всего ничего. Преследования со стороны "ремонтников" он не опасался. А вот милиции ему следовало бояться. Задержать могут и случайно, но у Механика с собой столько всякого барахла, что пришить статью большого времени не понадобится. Во всяком случае, на посадку в СИЗО хватит. А там, в Бутырке или "Тишине", его запросто найдут братаны Гнедого или Булочки. Не говоря уже о тубике, который может доконать гораздо мучительнее, чем нож.
Есаула, конечно, было жалко, хороший мужик, а главное - мощный. С ним Механик чувствовал себя уверенно, даже когда в кармане кастета не было. Мозгов у Есаула, правда, было поменьше, чем на такую тушу положено, но они ему и не требовались, - согласно русской поговорке: "Сила есть, ума не надо".
Уже вывернув на оживленную трассу и проскочив под путепроводом, ведущим из города, Механик начал думать о том, в каком он, собственно, виде оставил Есаула неприятелю и что за этим может последовать.
Выходило, что Есаул попался живым. Механик прекрасно понимал, каких неприятностей можно ждать. Конечно, Есаул сразу не расколется, но допрашивать его будут очень серьезно и без соблюдения прав человека, доведут его до такого состояния, когда он будет рад рассказать все-все-все, даже точно зная, что после этого его убьют. Сколько он сможет продержаться? День? Два? Неделю?
Стоит Есаулу просказаться насчет того, как они с Механиком попадали на остров, - и все. Правда, там тоже есть кое-какие заподлянки, но Серый вполне способен их преодолеть.
Конечно, сейчас надо не о кладе думать, а о том, как шкуру спасти, куда нырнуть, чтобы отлежаться на дне, пока все кому не лень его ищут. Правда, потеря Есаула имела одно полезное следствие. Слишком приметной была эта пара. Здоровенный Есаул и маленький Механик. А теперь стало проще. Механик малорослый, неприметный, на таких ни бабы не обращают внимания, ни менты. Одеться попроще, отпустить бороденку и можно затеряться, исчезнуть в толпе, как в лесу. У Есаула была хорошая - для ментов, конечно! - примета. Шрам на щеке, полученный тогда, когда Серый сшиб его с ног и ткнул мордой в колючую проволоку. А у Механика ничего похожего нет. Конечно, не скажешь, что у него чистое лицо, рябинок и всяких отметин хватает, но такой "визитки", как Есаулов шрам, не имеется.
Но куда же все-таки кости бросить? Машина есть, деньги есть, инструмент - и тот прихватил. Все это вещи полезные и вредные одновременно. Машина - угон, деньги - разбой, инструмент - незаконное хранение оружия. Да еще вон сумки челноковские на заднем сиденье - кража. Статьи 166, 162, 222, за самодельный револьвер еще и 223 плюс 158. Ну а 164 - за разграбление бузиновского клада, и 105 - за множество мокрух докажут потом. На пожизненное уже набралось, если теперь действительно не расстреливают. Конечно, на долгое пребывание за решеткой рассчитывать не приходилось, тем более что до суда дожить тоже было проблемой, но Механику даже на день не хотелось садиться.
Он уже это проходил. И туберкулез был оттуда, и седина в неполных сорок два, и морщины, и еще много всякого. Хотя ему еще повезло. Такого, как он, мелкого, могли придавить, как клопа, и не заметить. Или навеки превратить в тряпку для вытирания ног. Помогли только вот эти руки, которые могли из дерьма сделать конфетку, запустить любой мотор, отладить то, что казалось безнадежно поломанным. За это и паханы уважали, и начальство. А сидел Механик всего-навсего за то, что продал списанный движок со своей БМР в соседний колхоз, где часто отключали электричество. Движок все равно пошел бы в переплавку, но у нас, как известно, сам не гам и другому не дам. И что обидно, другие, в офицерских, а не в прапорщицких погонах, воровали куда крупнее, но на два года сел Механик. И все после этого покатилось, рассыпалось… Жена с детьми сбежала, никто и не вспомнил, как он утюжил минные поля и горные дороги, сколько раз его при этом глушило до крови из носа и ушей. Никто и не вякнул ни про медали "За безупречную службу" второй и третьей степеней, ни про "Красную Звезду" за Афган. Рваный комбез и старый шлемофон - вот и все, что осталось "на память". Да и то потому, что завалялось на чердаке у матери в деревне. Теперь и матери нет, и дома… Комбез и шлем на дне рюкзачка остались. А еще ненависть осталась и готовность убивать.
Механик проскочил километров с полста от Кольцевой. Машин стало меньше, а потому вероятность, что тормознут, повышалась. С магистрали пора было сворачивать. Куда-нибудь на проселки, которые по зиме становятся похожими на нормальные дороги, только без сервиса и гаишников. Если, конечно, их не заметет начисто.
Один такой незаметенный проселок открылся справа. "Кирпича" не было, дорога по идее не должна была упереться в забор воинской части, режимного предприятия или правительственной дачи, а потому Механик без долгих размышлений свернул на извилистую дорожку, ведущую куда-то в лес.
ДУРА
Проехав около километра, Механик ощутил, что ему надо малую нужду исправить, притормозил у обочины, куда грейдер или бульдозер нагребли полуметровые сугробы.
Машины время от времени урчали только на большой трассе, а здесь, в лесу, было тихо. Даже ворон не слышно было и дятлы не стучали. Тихо, душевно, нервы успокаивает…
И вдруг: "Ап-чхи!" Буквально за спиной. Механик резко обернулся, сунул руку в карман за "ТТ". Заодно заметил, что, когда стрелял в пацана у девятиэтажки, дырку в кармане прожег солидную.
Присмотрелся.
Никого. Дорога пуста с обоих концов, между деревьями никого не видно, снег чистый, только какие-то мелкие птичьи следы.
Уши у Механика были профессионально глуховаты, несколько раз барабанные перепонки повреждал. Если б кто-то чихнул метрах в пятидесяти или даже в двадцати, вряд ли бы услышал. А лес - это ж не тайга все-таки! - просматривался если не на полста, то уж на двадцать метров точно. Правда, бывало, что в минуты опасности слух обострялся, но сейчас не тот случай. Опасность должна была как-то по-другому себя проявить.
Механик был готов поверить, что с перепугу до глюков дожил, но тут вновь раздался какой-то легкий шум. На сей раз Механик четко усек: это у него в "Жигуле" что-то происходит. Обошел вокруг, постукал по резине - нет, все нормально.
И тут, как-то краем глаза, Механик заметил, что челноковские клетчатые сумки, наискось привалившиеся с заднего сиденья к спинке переднего, чуть-чуть ворохнулись…
"ТТ" в руку, дверцу настежь!
Первое, что увидел, - утепленные женские сапожки. Отвалил сумки на заднее сиденье и увидел насмерть перепуганное личико… Та самая, с лестничной площадки: "Вам необыкновенно повезло!.." Трясется как осиновый лист, даже крикнуть боится от страха.
- Вставай! - скомандовал Механик. - Пересадка!
- Нет! - скорее прохрипела, чем выкрикнула "коробейница".
- Вылазь! - произнес он, крепко сцапал девку за ворот куртки и выдернул из машины. Пистолет, поднесенный к носу, сделал ее более послушной. - Открывай переднюю дверцу и садись! - Подчинилась тут же.
Механик, беспокойно поглядывая то на девицу, то на дорогу, обежал капот и уселся за руль. Вытянул ремень безопасности и пристегнул свою пассажирку. Нажал кнопку и заблокировал правую переднюю дверцу.
- Так, - произнес Механик, трогаясь с места. - Как ты попала в машину, не спрашиваю. И так ясно. Испугалась, когда я твоих мальчиков положил, выскакивать из машины, когда было можно, побоялась, а потом завалилась сумками и не дышала? Верно?!
- Да… - пробормотала девица.
- Про оружие не спрашиваю - у тебя его нет, слава Богу. Вопрос единственный: кто послал?
- С Темой была… - неопределенно пробормотала девица.
- Это тот, что помоложе, или тот, что постарше?
- Тот, что к вам на этаж поднимался… Часы продавали.
- Только не говори, что вы мирное челночье, ладно? И не ври, что дяденька бандит пообещал вам головы открутить, если не пойдете! Сколько обещали?
- Не знаю я! - взвыла девица. - Ни черта не знаю! Дуриком затянули…
- Всех вас дуриком затягивают… - прошипел Механик. - Ну и как затянули?! Рассказывай, рассказывай - подольше проживешь!
- Убить хотите?! - Глаза девчонки округлились от ужаса.
- А что еще с тобой делать? - сказал Механик. - Отпустить, что ли, чтоб опять навела?
- Я не скажу! - забормотала девица. - Никому не скажу!
- Поверил я… - хмыкнул Механик. - Сучка!
Мозги у Механика, однако, работали. Надо было прикинуть, что делать в новой ситуации. Здесь, конечно, на лесной дорожке можно было без особых проблем заделать эту опасную дуру. Стрелять не стоит - выстрел могут услышать, но если приколоть заточкой или придушить - проблем не будет. В сугроб заметать - до весны пролежит, если собаки не разроют.
Но что-то мешало. Женщин Механик еще никогда не убивал. Тем более таких молоденьких. Жену когда-то хотел убить, когда узнал, что она сбежала, но потом подумал: на фига из-за стервы опять в тюрьму садиться? Какая-никакая, а мать его детишек. Может, нормального мужика подцепила. Он и ее поправит, и ребятне при нем лучше будет… В общем, не решился он, хотя от жены, кроме крика, ревности и измен, ничего не видал. И именно она, зараза, подбила его на продажу движка. А сковородкой как по роже огрела, когда он чуть-чуть выпивши пришел? На службу надо было идти, а он с фингалом… Эти воспоминания даже отвлекли его от девицы. Даванул на газ, позабыв, по какой дороге едет. Чуть в сугроб не улетел. Но сбавил вовремя, а тут и лес кончился.
Открылось просторное поле, пересеченное двумя или тремя линиями электропередачи, справа, слева и прямо - не то деревни, не то дачные поселки. Лыжники какие-то, человек пять, поднимаются на холм. Тут на десять верст все просматривается. И встречная машина появилась, цистерна какая-то… Нет, здесь она, дура эта, пожалуй, поживет.
Валить надо, а западло. Ей еще двадцати нет. Вряд ли старше, чем Механикова старшая. Той девятнадцать, кажется, должно исполниться. Только видел ее Механик десять лет назад. Совсем сопливой! В третий класс ходила, когда он сел. Тоже темненькая была, черноглазая… На него похожая. Тут Механика аж передернуло!
- Как зовут? - спросил он.
- Юля… - шмыгнула носом девушка.
Нет, не его, слава Богу! У него Лида была. Но все равно, зараза, немножко похожа.
- Лет сколько?
- Двадцать два.
- Ого! Пора бы умней быть! - проворчал Механик. - Замужем? Дети есть?
- Нет…
- Родители есть?
- Есть. Что вы все спрашиваете?! Пристали…
- Да вот думаю, может, отвезти тебя к отцу с матерью?! - саркастически произнес Механик. - Чтоб они тебя выпороли как следует, а мне за доставку пару кусков отстегнули…
- Далеко везти, - сказала Юля. - Я из Новосибирска.
- Ни хрена себе! - вздохнул Механик. - И какого лешего тебя в Москву понесло? Да еще к бандюгам…
- Сами-то вы кто, мент, что ли? - Эта сибирская девочка приободрилась и начала наглеть. Соображала, должно быть, что здесь, в чистом поле, он ее не пристрелит, а если въедут в деревню, то и подавно.
- Убийца, - сказал Механик. - Серийный. Хватаю девок на дороге, а потом режу. Для удовольствия…
И угрожающе ощерился…
- Правда? - Юля вновь почувствовала страх. И такое у нее стало личико, что Механик пожалел о своей шуточке. Вдруг представил себе, будто его Лидуська сидит вот так же в машине, рядом с вооруженным дядей, а он думает, как и где ее прикончить. Тошно стало. Он спрятал пистолет. Юля поглядела на него с удивлением.
- Вот что я тебе скажу, дура! - посерьезнев, произнес Механик. - Тут где-то поблизости электричка ходит. Довезу я тебя до ближайшей платформы - и катись в Москву. Лучше всего прямо на Ярославский вокзал. Садись на новосибирский поезд и вали к папе-маме. А еще лучше - в Домодедово, на самолет. Деньги есть?
- Вы это вправду? - В глазах вспыхнула недоверчивая надежда.
- Абсолютно. Деньги дать?
- Не знаю… - пробормотала Юля.
- Соображай быстрее, а то выкину как есть. Ты в Москве где жила?
- У Темы… О-ой! - Она закрыла лицо руками. - Чего ж будет-то?
Механик, вспомнив, что всадил этому Теме пулю в живот, угрюмо спел отрывок из своей любимой бронетанковой песни:
В углу заплачет мать-старушка,
Слезу рукой смахнет отец,
И дорогая-а-я не узна-ает,
Какой танкиста был конец!
- Ужас! - пролепетала Юля. - Вы ж его убили, да?!