– Он и его товарищи задерживали какого-то преступника, тот выстрелил в Сашу, но промахнулся, пуля только оцарапала его лицо. И еще Саша сказал, что это ранение в итоге спасло ему жизнь. Его товарищи отправились на задание…
– Да-да, – пробормотал Дружинин. – Вот как раз об этом и я знаю.
Глава 22
Тревогу подняли в четыре двадцать три утра. Дежурная группа, как это было принято, бодрствовала в полной экипировке, поэтому уже через сорок секунд все были в машине. Салон промерз, было неуютно. Дружинин сел поближе к Удалову, хотел рассказать о вчерашней беседе со вдовой Крамаренко. Удалов пристегивал к поясу подсумок с патронами, одновременно вводя бойцов в курс дела:
– Вооруженное нападение на банк "Импэкс". По предварительным сведениям, преступников трое. Пистолеты и, похоже, автомат. Уже есть жертвы.
Автомобиль мчался по пустынным улицам не успевшего пробудиться города. Вблизи Садового кольца их взяла на сопровождение машина милицейского патруля. Она пошла первой, вспарывая предутреннюю темноту вспышками проблескового маяка.
– Их блокировали в здании, – продолжал инструктаж Удалов. – Там, внутри, есть еще люди. Так что вполне возможно, что придется освобождать заложников. Пока все. Подробности на месте.
Он справился наконец с непослушным подсумком.
– Я вчера звонил вдове Крамаренко, – вставил наконец Дружинин.
– Да? Ну и что же?
Было видно, что Удалов всецело поглощен мыслями о предстоящей операции и слушает невнимательно, но история с загадочным ранением Крамаренко так тревожила Дружинина, что он никак не мог перенести обсуждение этого вопроса на потом.
– Вы помните о его ранении в щеку?
– Да, – рассеянно подтвердил Удалов.
– Он рассказал своей жене, что его ранили в одной из операций, проводимой "Антитеррором".
Удалов некоторое время еще всматривался во вспыхивающий впереди маячок, потом обернулся к Дружинину и сказал, нахмурившись:
– Повтори. Я что-то не совсем тебя понял.
– Все вы правильно поняли, Федор Иванович. Жена Крамаренко знала, что ее муж служил в "Антитерроре" и что шрам на щеке – от боевого ранения. И про то, что это ранение ему жизнь спасло, тоже знала. Крамаренко, оказывается, этого от нее не скрыл.
– А вот о ранении в грудь почему-то чепуху городил.
– Вот именно!
– Ничего не понимаю, – признался Удалов. – Если у него от жены не было секретов, зачем нужно было сочинять историю с детдомом? Тем более если он в том детдоме и не был никогда.
Их машина, следуя за милицейской, свернула в переулок и остановилась. Дорога впереди была перекрыта. Здесь суетилось множество народа, а дальше, уже через каких-нибудь тридцать метров, не было ни души, и это безлюдье выглядело зловеще.
Удалов первым выскочил на пыльный асфальт. К нему тотчас подбежал чрезвычайно возбужденный толстячок:
– Федор Иванович! Здравствуйте! Заждались мы вас!
– Где? – отрывисто спросил Удалов.
– Там. – Толстячок махнул рукой. – Второе здание по правой стороне.
– Как это было? – так же отрывисто спросил Удалов.
– Бандиты проникли внутрь, по предварительным сведениям – трое. Почему охрана банка открыла им дверь – пока неясно.
– Что там за милицейская машина у здания банка?
– Мимо проезжал патруль, так те, засевшие в банке, их обстреляли. Один милиционер погиб, второй уцелел.
Принесли какие-то бумаги.
– Это план здания, Федор Иванович. Вот здесь они, по всей видимости, сейчас и находятся…
– Кто-нибудь из банковских служащих здесь есть? Из тех, кто хорошо знает расположение помещений.
– А вот – заместитель управляющего, уже подъехал.
Из образовавшейся возле банка толпы выдернули растерянного мужчину в дорогом пиджаке и спортивных штанах. Наверное, его так перепугали, заявившись на дом среди ночи, что он одевался не глядя.
– Как у вас там все устроено? – приступил к делу Удалов.
– Вот это – центральный операционный зал, – показал заместитель управляющего.
Руки у него дрожали.
– Здесь помещение для охраны, вот комнаты вспомогательных служб.
– Где вход в хранилище?
– Вот, – показал заместитель управляющего, – вход в подвал, там такая лестница…
– Они могут проникнуть в хранилище?
– Ну что вы! Там все заперто на кодовые замки.
– У охраны есть туда доступ?
– Нет. Охрана контролирует пространство вот до сих пор. А дальше уже – сплошная автоматика. Туда доступа нет никому. Как открывать эти двери, знает только управляющий банком. Ну и я, конечно. Они не знали, наверное, что у нас все так устроено, иначе вряд ли полезли бы.
Получалось, что налетчики заперты в ограниченном пространстве – лишь несколько небольших комнат и операционный зал, больше им податься некуда.
– Сколько ваших служащих внутри?
– Значит, так: охрана…
– Сколько?! – рявкнул Удалов.
– Шестеро! – быстро сказал заместитель управляющего.
– Охранников?
– Да.
– Еще!
– Две девушки в компьютерном центре.
– Покажите, где у вас компьютерный центр.
Заместитель управляющего заскользил пальцем по плану, наконец нашел нужное место:
– Вот.
– Значит, налетчики не смогут до них добраться?
– Нет, если только девушки сами не откроют им дверь.
– А это возможно?
– Возможно. Дверь открывается изнутри.
– Понятно, – резюмировал Удалов и сложил план.
– Я хочу связаться с ними, – произнес толстячок.
– С кем?
– С налетчиками. Они наверняка выдвинут какие-то требования.
– Требования вряд ли оригинальные, – недобро усмехнулся Удалов. – Три мешка денег в инвалюте и беспрепятственный вылет за рубеж.
– Но, может быть, мы сможем с ними договориться, – пожал плечами толстячок.
– Договориться с ними уже невозможно. Они убили милиционера, а это верная "вышка", так что с поднятыми руками их не жди.
Удалов снял с плеча короткоствольный автомат.
– Наверху уже знают? – осведомился он.
– Да, я связался с министром внутренних дел.
– И что говорят?
– Главное – чтобы заложники не пострадали.
– Это я и сам знаю, – хмыкнул Удалов. – Что они насчет налетчиков говорят? Нужны они им живыми? Вот тебе лично нужны?
– Хотя бы одного, – просительным тоном произнес толстячок. – Чтоб было потом за что зацепиться.
– Одного тебе организуем, – пообещал Удалов и махнул рукой своим бойцам – вперед!
Цепочкой побежали вдоль стены здания. У банка цепочка распалась надвое и скоро замкнула кольцо. Почти все окна были темны, лишь в нескольких из них, расположенных с фасадной стороны здания, сквозь жалюзи пробивался свет. Удалов едва слышно щелкнул пальцами и показал рукой на окно – проверить! Дружинин заглянул внутрь и отшатнулся: прямо на него из окна смотрел человек.
Оба замерли и разглядывали друг друга, потом человек усмехнулся и потряс пистолетом, который сжимал в руке. Давал понять, что они засели крепко и будут отбиваться.
– Что там? – спросил Удалов.
– Налетчик.
– Видит тебя?
– Еще как! Мы тут с ним друг другу глазки строим.
– Предложи ему переговоры.
Дружинин жестами показал человеку в окне – давай поговорим. Тот помедлил всего секунду, потом протянул руку, нажал на шпингалет, и окно приоткрылось – совсем чуть-чуть.
– Что, брат, влипли? – добродушно осведомился Дружинин.
– У нас заложники.
– Да, я знаю. Только это вряд ли поможет.
– Ну, это мы еще посмотрим. Ты вот ведь не стреляешь в меня почему-то.
– А мог бы, – мечтательно протянул Дружинин.
– Черта лысого! – негромко засмеялся налетчик, обнажив желтые, прокуренные зубы. – Ни за что не выстрелишь! Потому что знаешь – если меня завалишь, мои дружбаны моментально выкатят на асфальт голову кого-нибудь из этих баранов. Так что вести вы себя будете аккуратно.
– У тебя маловато информации, браток. Нам только что сам замминистра руки развязал. Сказал, что в живых можно никого не оставлять. Только одного оставить – для беседы.
– Кого это – одного?
– Кого угодно, браток. Кто поумнее окажется, тот и останется в живых. А остальных – в расход.
Дружинин показал свой автомат.
– Ты не форси! – сказал налетчик, но и в темноте было видно – побледнел.
– Мне смысла нет форсить. Ты же не знаешь, дурашка, в какой банк тебя занесло. Это же "Импэкс"! Через него идут правительственные кредиты, чтоб ты знал. И поэтому здесь с вами церемониться не будут. Всех – в расход. Жить-то хочешь? – участливо осведомился Дружинин.
– Это не я мента завалил! – торопливо доложил налетчик.
– Я знаю, – понимающе кивнул Дружинин. – И чего ты с этими козлами связался?
В предутренней тишине было слышно, как налетчик скрипнул зубами.
– Где они? – спросил Дружинин.
– Кто?
– Эти ублюдки, из-за которых ты влип.
– Там. – Тот махнул безвольно рукой.
– Там – это где?
– Большая такая комната.
– И заложники с ними?
– Да.
– Сколько заложников?
– Шестеро.
– Мужики?
– Ага.
Значит, до девушек в компьютерном они не добрались.
– Ну все, сейчас начнем крошить, – сказал Дружинин. – Ты-то сам как? Выйдешь наружу, может быть? А то еще зацепим тебя ненароком.
Налетчик задумался. Боковым зрением Дружинин видел, как крадется вдоль стены Шаповал, и уже знал, что сейчас будет. Если налетчик откажется выйти, возникший словно из ниоткуда Шаповал выстрелит ему прямо в лоб, Дружинин сразу рванется вперед, в здание, и остальные ребята – за ним. Эту схему они многократно отрабатывали на тренировках.
– Ладно, – решился налетчик и оглянулся. – Только пусть учтут – я сам пальцем никого не тронул. И мента не я завалил.
– Я все понял, – подтвердил Дружинин. – Выходи.
Едва налетчик высунулся из окна, его в мгновение выдернули наружу, так что он даже пикнуть не успел. Дружинин нырнул внутрь, следом – Шаповал, за ними еще ребята и еще. Это была небольшая комната с единственной дверью. Дверь была приоткрыта, в узкую щель можно было рассмотреть просторный операционный зал и находящихся там людей. Шестеро лежали на полу – заложники, двое расположились у дальней стены. Один из них был виден во весь рост, второго наполовину закрывала высокая стойка.
Удалов, оценив обстановку, отступил на шаг от двери.
– Все нормально, ребята, – сказал он едва слышно. – Заложники целы. Налетчики от них слишком далеко, не успеют ими прикрыться. Снимаем обоих одновременно – наповал.
Двое бойцов "Антитеррора" встали перед дверью, подняв автоматы, еще один распахнул дверь – и шквал огня ворвался в операционный зал. Оба налетчика рухнули на пол, а бойцы мгновенно рассредоточились по залу.
Дружинин уже мчался к стойке, за которую завалился один из налетчиков, другой был на виду, он лежал неподвижно и был, похоже, мертв, а вот того Дружинин не видел, и это его беспокоило. Он с разбега перемахнул через стойку. Здесь никого не было, кровавый след тянулся к ближайшей двери. Уполз. Дружинин метнулся к стене, с противоположной от двери стороны так же вжался в стену Шаповал. Дружинин показал ему на кровавый след. Шаповал кивнул, давая понять, что прекрасно представляет себе, насколько серьезно все происходящее, после чего достал светошумовую гранату и швырнул ее в проем двери. За стеной оглушительно грохнуло, будто здесь, прямо под крышей, прогремел гром. Шаповал бросился вперед, Дружинин – за ним.
Здесь был короткий, на две двери, коридорчик. И опять – никого. К одной из дверей вел кровавый след. Дружинин показал жестом – здесь. Зверь попался в ловушку. Теперь ему некуда было деться. Время работало на преследователей, они могли не торопиться и, спокойно изучив план комнаты, взять налетчика. Дружинин оглянулся, ища взглядом Удалова. И Шаповал тоже повернул голову. В этот момент дверь приоткрылась – они этого не заметили – и оттуда, пошатываясь, вышел налетчик. Шаповал увидел его слишком поздно – тот как раз поднимал руку с пистолетом, – и единственное, что Шаповал успел сделать, – броситься на стоявшего рядом Дружинина, сбить его с ног и спасти от верной пули. Эту пулю он принял на себя, в не защищенное бронежилетом предплечье. А Дружинин падал долго, целое мгновение, и этого ему хватило на то, чтобы вскинуть автомат и в падении, уже почти от пола, срезать не успевшего выстрелить повторно налетчика.
…Шаповал сидел на полу, привалившись спиной к стене, и с выражением удивления на лице разглядывал расплывающееся на камуфляже пятно. Будто все это происходило не с ним, а с кем-то другим.
Дружинин метнулся к нему:
– Ты как, Толян?
– Все-таки зацепило меня, – все так же удивленно сказал Шаповал. – Ну надо же.
И даже головой покачал.
Глава 23
Когда из комиссии, расследующей дело Кочемасова, позвонили в очередной раз, Удалов отправил к ним Дружинина, предварительно его проинструктировав.
Комиссия размещалась по адресу аникинской штаб-квартиры, в одном из переулков неподалеку от Кропоткинской набережной, почти сразу за французским посольством.
Множество машин у обитой железом двери, суета и кажущийся беспорядок, но едва Дружинин попытался войти, как тут же был остановлен двумя плечистыми парнями с неприветливыми физиономиями. Был вызван начальник охраны, который явился незамедлительно, – невысокий человек лет сорока с добрым круглым лицом и розовой лысиной.
– Я Дружинин, – сказал Андрей. – Мы созванивались с Аникиным…
– Да-да, я знаю. Сергей Бенедиктович вас ждет. У вас есть какие-нибудь документы?
– Только вот это.
Дружинин извлек из кармана "антитерроровский" значок, не представляя, достаточно ли этого. Начальник охраны взглянул лишь мельком, удовлетворенно кивнул и увлек Дружинина за собой. Он был некичлив и добродушен, и это понравилось Дружинину.
– Моя фамилия Барсегин, звать Валентином, – коротко и просто представился начальник охраны. – Охраняю персону нашего дорогого Сергея Бенедиктовича. – И засмеялся.
У них здесь все по-простому, понял Дружинин. Все свои, одна команда, нет никакой заорганизованности.
Они шли по коридорам, запруженным людьми. Иногда Барсегина останавливали, он коротко и толково отвечал на вопросы, и Дружинин уже начал понимать, что хаос в этих стенах лишь кажущийся – здесь не было ни одного лишнего человека и никто не бродил бесцельно, все было осмысленно, как осмысленна жизнь муравейника, которая кажется бестолковой лишь непосвященному.
Барсегин, наверное, что-то прочитал в глазах Дружинина, потому что снова засмеялся и сказал:
– У нас здесь настоящий Смольный. Штаб революции.
– Надеетесь победить? – улыбнулся Дружинин.
– А как же! – взмахнул руками Барсегин. – Для чего ж тогда стоило все это затевать, если не для победы?
Он провел гостя через крохотную приемную, в которой сидели молчаливые крепкие парни – охрана, и, миновав еще одну дверь, Дружинин увидел Аникина. Тот сидел за столом, заваленным бумагами и газетами, и что-то быстро писал. Кроме него, в кабинете больше никого не было. Аникин махнул рукой – присаживайтесь! – и продолжал писать.
Дружинин опустился в кресло, Барсегин тоже сел, и минуту они провели в безмолвном ожидании, пока Аникин не отбросил порывисто в сторону ручку и не поднял голову.
– Здравствуйте, – сказал он. – Извините, что заставил вас ждать. У меня сегодня выступление перед избирателями – а это всегда требует изрядной подготовки. Почему вы один, кстати? Где же ваш информатор? Тот, о котором вы мне рассказывали.
– Он погиб.
Брови Аникина поползли вверх.
– Застрелен в подъезде своего дома, – сказал Дружинин. – Думаю, это связано с его предшествующим визитом к нам на базу.
– Ненужный свидетель? – уточнил Барсегин.
– Именно.
Аникин покачал головой. Он выглядел обескураженным. Только и смог произнести:
– Как же так, а?
– Это я во всем виноват, – сказал Дружинин. – В тот день – на митинге в деревне, помните? – начал вам рассказывать об этом парне, а вокруг репортеров видимо-невидимо. Они потом все это пустили в эфир на всю страну. А кто-то все это услышал и принял свои меры.
– С чем он к вам приходил? – спросил Аникин.
Хотел получить хотя бы крупицу ценной информации, источником которой был погибший Крамаренко. Дружинин готов был ему помочь.
– Он когда-то служил в спецгруппе, в которой сейчас служу я.
– В "Антитерроре", – уточнил Барсегин.
Аникин кивнул, показывая, что понял это.
– Им поручили разобраться с подозрительными случаями: один за другим исчезали бизнесмены, а с ними – крупные суммы денег.
– Разве подобный розыск – это профиль "Антитеррора"? – удивился Аникин.
– Нет.
– Почему же им дали такое поручение?
– Я не знаю.
– А кто давал?
– Этого не знал и Крамаренко.
Аникин покачал головой, сделал пометку в блокноте и произнес сквозь зубы:
– И с этим тоже разберемся.
– Они подослали к одному из подозреваемых…
– Они – это кто? – уточнил Аникин.
– "Антитерроровцы". Они подослали к одному из подозреваемых своего агента, и тот вел подозреваемого постоянно, пытаясь нащупать ниточку.
– Удалось?
– Насколько я понял – да.
– А кто был подозреваемым?
– А вот здесь самое интересное, Сергей Бенедиктович. Из-за этого я к вам и пришел, и из-за этого же к нам в "Антитеррор" приходил покойный Крамаренко. Оказывается, в итоге выстроилась очень любопытная цепочка. Тот подозреваемый – его фамилия Воронцов – переправил за границу большую сумму денег, сам выехал следом и, по всей вероятности, должен был исчезнуть – как это было с его предшественниками. И конечно, не он был настоящим хозяином этих денег, а совсем другой человек. Этот человек…
– Как его фамилия?
– Минуточку, Сергей Бенедиктович, – сказал Дружинин. – Сейчас вы все узнаете. Так вот, этот человек, хозяин денег, поняв, наверное, что эти деньги он вот-вот потеряет, выехал следом за Воронцовым и был убит. Фамилия его – Кочемасов.
Дружинин откинулся на спинку кресла и наблюдал за произведенным эффектом.
– Так ведь этот парнишка, которого вы взяли в метро, он тоже Кочемасов.
– Сын, – пояснил Дружинин. – Теперь вы видите, какой узел завязался? Попробуйте развяжите. Пете Кочемасову звонят по телефону и требуют возврата денег. Тех самых, пропавших год назад. Или – вместо денег – он должен оставить в метро сумку с бомбой. И Кочемасов, и Воронцов, и группа "Антитеррор" вдруг оказываются крепко завязанными. Пока этого никто не подозревал – все было тихо. Как только их свели в единое целое – человек, который осмелился это сделать, тут же был убит.
– Крамаренко? – уточнил Аникин.
– Да, Крамаренко. Едва он попытался раскрыть связь всех этих звеньев – его немедленно уничтожили.
Аникин вздохнул.