- Особенно в окружении, - ощерился Хантер, вспомнив последние слова Ромки Кривобоцкого, замполита отдельной роты спецназа. И вдруг тоска по погибшему другу клещами стиснула сердце. В висках застучало, на глаза навернулись слезы. Он отвернулся к стене, чтобы никто не видел его слабость, и стал пристально рассматривать шелушащуюся масляную краску "танкового" цвета.
Он скорее почувствовал, чем услышал, как медики вышли в коридор. Вскоре унялся и бестолковый и шумный телевизор, мучавшийся проблемами выбора у птицы счастья завтрашнего дня.
- Мужики! - Александр круто развернулся на кровати и приподнялся на локтях. - Есть ли у нас выпить чего?
- О, это по-нашему! - одобрительно загудели соседи. - А то спит да спит. Будто не десантник, а и в самом деле спящий царевич!
- Вообще-то, в роте меня звали Хантером, - сообщил старлей, садясь на кровати, - то есть - Охотником, "духи" прилепили прозвище Шекор-туран, тоже из той же оперы, только по-пуштунски. Даже позывной у меня такой был… Хантер… Йоптыть! - спохватился старлей и наотмашь влепил себе по губам: - Зовут, а не звали, и не был, а есть такой позывной!
- Это ты среди своих Хантером будешь! - усмехнулся подполковник, извлекая из тумбочки вездесущую афганскую "дутую" фляжку и кое-какое съестное. - Ты уж извини, Александр Николаевич, но, хочешь не хочешь, для нас ты уже окончательно Царевич - и баста! - под общий хохот закончил подполковник.
- Ну, раз так, - усмехнулся старлей, косясь на домашние разносолы, появившиеся на столе, и сглатывая голодную слюну, - тогда признаюсь, что я и вам позывные присвоил. Вы, Игорь Васильевич, - Костяная Нога, ты, Виталий, - Бриллиантовая Рука, а ты, Алексей, - Прораб!
Дружелюбно посмеялись: никто не в обиде.
- Извините, друзья, - начал вдруг Хантер оправдываться, - но у меня сейчас ни денег, ни спиртного. Хуже того - ни документов, ни всего прочего, что положено… - откровенно загрустил он.
- Товарищ старший лейтенант! - шутливо громыхнул Костяная Нога. - Еще раз услышу подобное - выселю к срочникам в палату!
- Да мне-то что, - уныло заметил Александр, - мне лишь бы на ноги встать поскорее - и обратно к моим бойцам…
- И опять - двадцать пять! - Вертолетчик чуть не сплюнул от досады. - Ты еще на каталке разъезжаешь, а тебе уже Афган вновь мерещится! Что за человек! Успеется!.. Ну-ка, к бою, мужики! - зычно скомандовал он, широким жестом приглашая к столу.
Хантер, снова позаимствовав у Прораба костыли, допрыгал до стола и спланировал на самый краешек стула.
- Чего так скромно? - поинтересовался Прораб. - Присаживайся поудобнее, не робей!
Пришлось старлею сообщить "однокамерникам" об одной странной особенности своего организма. Мол, еще со времен первой контузии после первой выпитой рюмки его начинает "штормить". Длится это недолго, а потом можно пить и есть сколько угодно.
Все пошло как по писаному: как только Костяная Нога налил по первой (во фляге оказалась так называемая "шпага" - разбавленный градусов до пятидесяти спирт) и все подняли и опрокинули за общее исцеление, Хантер, не дожидаясь "шторма", вернулся на койку и опрокинулся навзничь.
Тот не заставил себя долго ждать - давление тупо шибануло в виски, замутило, в глазах потемнело… Неожиданно дверь открылась и в палату тихо вошла Афродита. Окинув наметанным взглядом компанию за столом (стаканы и фляга еще до того исчезли в мгновение ока), она направилась к старшему лейтенанту. И тут же засекла, что с ним что-то не то. Не проронив ни слова, старшая сестра метнулась в коридор, хлопнула дверь ординаторской.
- Ну, теперь всем кранты! - укоризненно произнес, обращаясь неведомо к кому, Бриллиантовая Рука. - Завтра выпишут - и прямиком на полигон!
- Сиди, не дергайся! - тормознул Костяная Нога, флегматично жуя перышко зеленого лука. - Свежевыпитый спирт в небольших дозах унюхать не так-то просто. Тем более в госпитале, где им, можно сказать, все пропиталось! - Он неожиданно улыбнулся и откинулся на спинку стула, поглядывая на дверь.
Через минуту в палату влетел Седой в сопровождении Афродиты. Он был уже в цивильном - видно, собирался домой.
- Что с тобой, старлей? - спросил он, щупая Сашкино запястье. - Пульс бешеный, ритм сбит, выглядишь паршиво. В чем дело?
- Остаточные явления минно-взрывной травмы, - вымученно юморнул Хантер. - Чепуха, скоро пройдет. Не беспокойтесь, Владимир Иванович!
- Ты, часом, не выпил чего? - Подполковник покосился на "поляну" на столе, на соседей по палате, сидевших тихо, как мышь под веником.
- Не, мне нельзя, сам знаю, - криво ухмыльнулся Александр. - Просто мысленно вернулся в Афган…
Седой еще раз пристально всмотрелся в его лицо и вдруг спросил:
- А слыхали байку про "нам нельзя"? Нет? Мне ее в Пули-Хумри инфекционисты стравили. Если коротко - прилетает в Кабул на пересылку из Союза прапорщик-украинец. Степенный, упитанный, при нем сала чемодан, колбаска домашняя, ну и прочее всякое. А спиртное еще на таможне изъяли… - Глаза начальника отделения лукаво заблестели. - Ходит, тоскует: закуски хоть выбрось, а выпить нечего и не с кем. Глядь - в уголке за модулем двое афганцев сидят, между ними - литр водки. Наливают по грамульке, пьют без энтузиазма, занюхивают двумя конфетками. Нюхнут - и отложат.
- Эй, хлопцы! - возрадовался прапорщик. - Что ж вы конфетками давитесь! Пошли ко мне, у меня и сало, и колбаска, и лучок-чесночок! Сядем по-людски, перекусим, чарку перекинем, погутарим!
Призадумались парни, переглянулись.
- Сало, говоришь? - отвечает один. - Дело хорошее. Только нам, дядя, никак нельзя. Мы же гепатитчики!
К тому времени как шестая палата отсмеялась, полегчало и Хантеру. Байку эту он еще не слышал, хоть и родилась она в тех краях, откуда он прибыл.
- Ну, я вижу, с остаточными явлениями покончено, - усмехнулся Седой и повернулся к Афродите. - Галина Сергеевна, тут ничего серьезного, так что езжайте-ка домой. Если что - есть дежурный врач и сестры, они управятся.
- Владимир Иванович! - Афродита вдруг залилась краской. - Вы же в курсе - я живу далеко, да и поздно уже. Позвоню родителям и переночую в отделении. А старший лейтенант Петренко тут вообще ни при чем! - с вызовом добавила она, обращаясь то ли к своему начальнику, то ли к Александру, то ли ко всей палате номер шесть.
А затем торопливо выскочила в коридор, и ее каблучки застучали в коридоре. Это походило на бегство.
- Что это с ней? - удивился Седой. - Прямо не в себе девушка! - Он повернулся к Хантеру. - А ты, старлей, тут точно ни при чем?
- Еще чего! - буркнул тот.
Внезапно вспомнилась Оксанка, и тень набежала на его худощавое лицо с остро выступившими скулами.
- Ладно, чужая душа - потемки, - проговорил подполковник и вдруг заговорщически подмигнул вертолетчику: - Чего мнешься, Игорь Васильевич? Давай, разливай! Или думаешь, я не понимаю, по какому поводу вы тут собрались?
- Так мы, это… - растерялся Костяная Нога. - Мы думали, что вы…
- Кое-кто тоже думал! - Голос начальника отделения звучал возбужденно, и Хантер вдруг смекнул, что доктор уже слегка под хмельком. - Такое событие стоит обмыть - не каждый день мои пациенты попадают в программу "Время". Знаете, как в госпитале теперь величают нашу знаменитость? "Тот самый Петренко", о!.. А ты чего развалился, Александр Николаевич? - шумнул он. - Давай к столу!
- А ему не повредит? - невинно полюбопытствовал вертолетчик. - Не приведи бог что не так…
- Сто граммов - и все будет ажуре, - заверил Седой. - Но не больше - у него послезавтра операция. Оперировать буду я в присутствии кое-кого из военно-медицинского факультета. Пусть поучатся, как шить ахиллово сухожилие погружным швом.
- А это еще что за штука? - поинтересовался Хантер, прыгая на прорабовых костылях.
- Перед операцией все узнаешь, - пообещал подполковник медслужбы.
4. Операция
Наутро у него взяли все мыслимые и немыслимые анализы. Потом в палату вкатился анестезиолог - кругленький подполковник с усиками мушкой: то ли как у недоброй памяти товарища Жданова, то ли как у самого Адольфа Алоизовича. Настроен анестезиолог был решительно. Первым делом объявил, что операция - пластика ахиллова сухожилия - назначена на завтра. Наркоз специфический - обезболивающее введут длинной иглой в область седалищного нерва, и во время операции Петренко будет находиться в полном сознании.
Сделав аллергопробы, "Жданов" строго предупредил:
- И вот еще что, Александр Николаевич. Попрошу вас сегодня вечером ничего не есть, жидкость также принимать по возможности ограниченно. И ни капли спиртного!
- Вот те раз! - легкомысленно ухмыльнулся Александр Николаевич. - С чего бы это? Сухожилие расплетется?
- Иначе могут возникнуть проблемы с наркозом. - Анестезиолог явно не был расположен шутить. - Организм ваш еще слаб, наличие алкоголя или продуктов его распада в крови способно нейтрализовать наркоз. И другие реакции могут оказаться непредсказуемыми.
Когда анестезиолог удалился, к Александру подсела Афродита. Соседи по палате мигом улетучились кто куда: Костяная Нога с Бриллиантовой Рукой отправились на процедуры, а Прораб вдруг засуетился, вспомнив, что ему срочно надо позвонить по городскому телефону. В итоге молодые люди остались с глазу на глаз. Время было послеобеденное, они с девушкой уже виделись с утра, но Афродита все-таки еще раз поздоровалась, добавив:
- Я, Александр Николаевич, хотела бы поговорить с вами как старшая сестра.
На ее скулах зарделись пятна румянца - Афродита почему-то волновалась.
Вышеупомянутый Александр Николаевич с ходу взял иронический тон:
- Вы уж извините, Галина Сергеевна, но у меня двое старших братьев. А вот старшей сестры в нашей семье нет и никогда не было. Тем более такой обворожительной.
- Я тут не для того, чтобы обсуждать состав вашей семьи, Александр Николаевич!
- Раз так - объясните, пожалуйста, в чем причина вашего визита?
- Я… Я хотела… - Афродита вдруг смутилась, - кое-что выяснить… как раз по поводу вашей семьи. Дело в том… - Она снова запнулась, словно никак не могла подобрать нужные слова.
- Галина Сергеевна, - перебил Александр, - если так дело пойдет, мы до вечера ничего не выясним. Что вас конкретно интересует?
- Когда вас доставили в госпиталь, - девушка наконец набралась духу, - вы продиктовали ваш домашний адрес и адреса ваших близких. Но сейчас выяснилось, что вы либо ошиблись, либо намеренно сообщили неверные сведения о месте проживания ваших родственников. Я проверила. Как вы можете это… объяснить?
Она окончательно разнервничалась и сбилась.
- А каким образом вы это проверили? - удивился Хантер. Теперь пришел его черед краснеть за вранье.
- Пока вы с Владимиром Ивановичем и вашими соседями выпивали, - Афродита, словно ненароком, продемонстрировала свою полную осведомленность о том, что творилось в отделении, - я сбегала на главпочтамт, взяла талончик на 07, а потом из ординаторской через справочные до полуночи пыталась дозвониться по адресам, которые вы указали в истории болезни. Выяснилось, что ни этих адресов, ни ваших родных там просто не существует. Что это значит, Александр Николаевич? - Взгляд ее стал требовательным.
- Сколько вам лет, Галина Сергеевна? - неожиданно поинтересовался болящий, как бы невзначай беря в руку влажную от волнения ладонь старшей сестры.
- Двадцать три, а что? - Девушка вскинула подбородок, но руку не отняла. - Разве это имеет значение? - спросила она, почему-то вполголоса.
- А мне уже двадцать пять. С половиной, - грустно поправил Хантер. На самом-то деле ему казалось, что ему далеко за семьдесят и он уже увидел и познал все на свете. - Но дело не в этом. Давай, Галочка, договоримся: мы с тобой на "ты". Тем более что разница в возрасте у нас минимальная. Я - Саша, ты - Галя, идет?
Он покосился на высокую грудь Афродиты, которая сейчас оказалась совсем рядом. От нее исходило нежное тепло, хрустящая ткань халата колебалась от взволнованного дыхания девушки. Внезапно, впервые после ранения, он почувствовал, как тяжелеет в паху, сердце забилось туго и быстро. Жизнь возвращалась на круги своя, и весьма настойчиво…
Это была добрая весть, и Александр, не удержавшись, вдруг порывисто приподнялся на постели и, чмокнув старшую сестру в щеку, ребячливо рассмеялся.
- Что это с вами, Александр Ни… - Афродита чуть-чуть отодвинулась. - Что с тобой, Саша? - тут же поправила сама себя.
- О, совсем другое дело! - возрадовался Хантер. - А причина того, о чем ты говоришь, Галочка, проста: я дал себе слово - пока не встану на ноги, окончательно и бесповоротно, ни слова родным! Пусть думают что угодно: что почта барахлит, что задержался в командировке, да мало ли… Очухаюсь, начну передвигаться самостоятельно - пожалуйста. Такие дела. И все-таки - зачем тебе понадобилось меня проверять?
Лицо девушки снова стало невозмутимым, как у мраморной статуи.
- Перед любой сложной операцией мы обязаны предупредить родственников. В особенности если пациент в бессознательном состоянии. Возможны осложнения, может понадобиться донорская кровь редкой группы… Да мало ли что!
Афродита сейчас лгала, и притом не слишком умело, это чувствовалось.
- Ну, я-то не "дорогой Леонид Ильич", который долгое время того… "не приходя в сознание", - в меру заюморил молодой офицер расхожими фразами советских анекдотов. - И все равно - спасибо. Хороший ты человечек… - Он бережно прикоснулся губами к ее ладони, которая вдруг стала горячей. Голубоватая жилка на запястье трепетала, как пойманная птичка. - Ты сегодня вернула мне частичку жизни.
- Жизни? Каким это образом? Я ведь просто пришла поговорить, - изумилась девушка, - только и всего…
- Когда-нибудь расскажу, - рассмеялся Хантер. - Потом. В другой обстановке, ладно?
- Ладно, - согласилась она, убрав руку, потому что в палату как раз входил подполковник Седой. Полы его халата развевались на ходу.
- Вот это по-нашему! - бодро воскликнул он. - Полное взаимопонимание!.. Ну что, казак, - подхватив стул, подполковник подсел поближе к старлею, - готов?
- Еще бы, Владимир Иванович! - усмехнулся тот. - Благодаря, в основном, Галочке. Теперь все на своих местах!
- Смотри-ка, - удивился подполковник. - За те три года, что Галина работает в отделении, ты - первый, кому она позволила перейти с ней на "ты". Что бы это значило? Или ты опять за старое? - Он стремительно повернулся к девушке, в голосе зазвучал металл.
Афродита изменилась в лице.
- Вечно вы, Владимир Иванович, не ко времени! - В девичьем голосе явственно прозвучали слезы. Сорвавшись с места, старшая сестра "травмы" хлопнула дверью и умчалась.
Хантер помалкивал, гадая, что бы могла означать эта неожиданная сцена.
- Понимаешь, старлей, - обратился к нему подполковник, - у Галины все при себе. Как говорится, спортсменка, комсомолка, активистка, красавица. Не смейся, она и в самом деле чемпионка области по теннису и секретарь комсомольской организации нашего госпиталя. Умная и на редкость сообразительная девчонка, оттого и стала старшей сестрой "травмы" нашей, несмотря на небольшой опыт. Но есть у нее пунктик, из-за которого ей от меня время от времени достается по загривку. Думаешь, замуж хочется девочке? - Подполковник выдержал паузу. - Ничего подобного! Она, видите ли, желает отправиться в Афганистан!
- Куда?! - ошарашенно вырвалось у Хантера. - В Афган?! Она что, не в себе?
- Вот и я в последние два года только об этом и толкую. Но Галина если что вобьет в свою красивую, но упрямую головку, - не вышибить ничем, - вздохнул Седой. - Хочу, говорит, испытать себя в реальных боевых условиях и только после этого буду поступать в медицинский! С полгода уже она не возвращалась к этой теме, а как раненых привезли оттуда - будто подменили. Пропадет девчонка!.. Мало того - сдается мне, Александр Николаевич, что вдобавок втюрилась она в тебя без памяти. А ты же, надо полагать, женатый, а? - Он слегка потрепал раненого по бритой макушке.
- Есть чуть-чуть. Але ж так - трішечки, тільки для себе, - припомнив старый анекдот, Александр перешел на украинский.
- Тилькы для сэбэ, говоришь? - улыбаясь, переспросил травматолог. - Ладно. Настроение твое мне нравится. А что касается Галины, то вы с нею уже взрослые мальчик и девочка и все вопросы дружбы, любви и войскового товарищества решите между собой сами… Сейчас главное, чтобы ты нормально перенес операцию и побыстрее встал на ноги. Остальное приложится!.. Но все-таки попрошу тебя об одной вещи, старший лейтенант: отбей, если сумеешь, у Галины охоту писать рапорт на перевод в Афган. Договорились?
- Заметано! - Хантер с удовольствием пожал крепкую руку военного хирурга.
К личному больше не возвращались. Подполковник обстоятельно рассказал, как собирается заштопать поврежденное Сашкино сухожилие, используя новый метод, разработанный немецкими хирургами. Суть его сводилась к тому, насколько понял Петренко, что для того, чтобы соединить разорванные концы его "ахилла", вовсе не требовалось разрезать кожу и мышечные ткани голени, как это делалось по-старинке. Вместо этого под кожей через концы сухожилия проводились нити из специального шовного материала, который со временем рассасывался сам собой, а затем туго стягивались особым образом. При этом концы сухожилия смыкались, а позже прочно срастались.
Метод этот с успехом применялся в спортивной медицине - примером служил выдающийся баскетболист Арвидас Сабонис, вернувшийся в большой спорт после подобной травмы.
Слушая врача, Хантер постепенно успокоился, а когда Седой ушел, собрался как следует вздремнуть.
Не тут-то было. Не успел сомкнуть глаза, как в палату просочился тот самый тощий подполковник медслужбы в позолоченных очечках, что встречал прибывших "трехсотых" в аэропорту Курумоч. Несвежий белый халат висел на нем внакидку, как бурка, рукава болтались. Не здороваясь, он сразу направился к Хантеровой койке, на ходу вытаскивая из-под халата серую папку с тесемками.
- Подполковник медицинской службы Прошкин, - сухо представился он. - Моя должность… - Дальше посыпались невнятные аббревиатуры типа "адм", "орг" и "моб", и прочие в том же роде.
Разобраться, кем же на самом деле является этот Прошкин, старший лейтенант не сумел, да особенно и не собирался. Ясно было одно - подполковник имеет прямое отношение к каким-то административным службам окружного госпиталя. Что может быть скучнее?
Однако скучать не пришлось.
- Старший лейтенант Петренко, - в свою очередь представился Хантер.
- А чем вы можете доказать, что именно вы являетесь старшим лейтенантом Петренко А. Н.? - Многозначительная пауза зависла в палате номер шесть…
Старлей оторопел.
- С моих слов на борту санитарного самолета все записано, - выдал он, начиная злиться. - Майор медслужбы Фаткулина - та, что передавала вам партию раненых согласно сопроводительным документам, составленным в Кабуле…
- Мне придется отправить запрос в вашу часть, - проскрипел дознаватель в медицинских петлицах. - Нам необходимы документы, подтверждающие вашу личность. Кроме того, согласно приказу Министерства обороны, требуется справка о ранении.
- Товарищ подполковник! - не выдержал Петренко. - "Закрытое" наименование моей части - в/ч п/п 44585. Что касается запросов и справок - это не в моей компетенции!