- Да, - продолжил Хорриган. - Некоторые из них снабжены дистанционным управлением и солидной электронной начинкой…
- И ради этого, - заявил Сарджент, истекая сарказмом, - ты хочешь, чтобы я остановил на полпути самых могущественных людей на земле, попутно оскорбив сорок миллионов французов?
Хорриган попробовал еще раз.
- С навыками такого рода, если Бут хоть чуть-чуть понимает во взрывчатке…
- Вы, парни, делайте свое дело, - резко оборвал Сарджент, - и у нас не будет никаких проблем.
- Мы делаем наше дело, - заявил Хорриган не менее резко, - и именно поэтому мы советуем тебе отменить.
Лилли, явно обеспокоенная сгущающейся враждебностью, примиряюще подняла ладонь:
- Протокол ограничивает нашу деятельность в посольстве, сэр.
- Она права, - добавил Хорриган, - единственным доступным оружием в посольстве, как ты понимаешь, остается кусок пирога.
Сарджент недоверчиво покачал головой, его гримасы были откровенно презрительными.
- В чем вы, вашу мать, пытаетесь меня убедить. Теперь у вас получается, что французы собираются прикончить президента?
Надменность Сарджента была столь уничтожающей, что агенты почувствовали себя неуютно в собственных креслах, и только Хорриган хранил спокойствие.
- Раз в жизни, - тихо произнес он, подавляя раздражение, - я бы хотел увидеть главу администрации Белого дома, который бы не препятствовал на каждом шагу Секретной Службе.
Сарджент снова вспыхнул, и Хорриган боковым зрением уловил выражения лиц Кампаньи, Уоттса, не скрывающего замешательства, Лилли. Она вздрогнула, почувствовав, что он перешел черту. Но это его не заботило.
А грузный Сарджент, напрягая свое бульдожье лицо, указал на магнитофон.
- А знаешь, что я думаю, агент Хорриган? Я думаю, что этот психопат задел парочку струнок в тебе, которые ты бы не хотел трогать. И теперь ты просто перестарался.
Хорриган одарил главу администрации тем же самым взглядом зомби, которым он пронзал толпу вокруг президентского лимузина.
Он холодно заметил:
- Я просто пытаюсь защитить твоего босса.
- А я здесь чем, твою мать, думаешь, занимаюсь!
- маска на мгновение слетела с Сарджента, и он появился таким, каким был, измотанным неврастеником, готовым расплескать свою злобу.
- Последние опросы показали, что мы сползли еще на двенадцать чертовых пунктов, - угрюмо кричал он.
- И если я не сотворю парочку чудес в ближайшее время, то скорее всего, я могу и так остаться вовсе без босса, а он без работы всего через каких-нибудь шесть недель, и то же случится со мной.
Сарджент разжал кулаки. Он сказал:
- Я должен держать президента подальше от людей именно тогда, когда его должны видеть, черт возьми!
- Может быть, ты и прав в этом, - заметил Хорриган.
- В чем?
- Может быть, очень скоро у тебя нс останется либо босса, либо работы.
Кампанья устало закрыл глаза.
Сарджент вскочил, буквально изрыгая слова:
- Что, твою мать, что ты хочешь этим сказать?
Хорриган пожал плечами:
- Ты нс сможешь работать на покойника.
В комнате воцарилась мертвая тишина, но длилась она недолго. В повестке дня совещания Секретной службы с администрацией Белого дома значилось несколько пунктов, и Сарджент, обернувшись к Сэму, бесцеремонно объявил:
- Следующий вопрос.
И на этом все кончилось.
В то же самое время где-то в городе в сырой темной подвальной квартире Митч Лири в майке и джинсах трудился в блаженном спокойствии и явно получал удовольствие от собственного труда.
Сидя на скамейке за верстаком, он раскладывал перед собой детальки конструктора, его хобби (хотя, по здравому размышлению, это было уже не хобби, не так ли?). Аккуратно расположенные вокруг его скромного рабочего места стояли бутылочки с краской, банки с клеем, волшебные линзы, рулончики наждачной бумаги разных сортов (все больше замечательных), пузырьки с воском, всевозможные сверла.
Не менее педантично он расположил перед собой различные кусочки металла. Собранные вместе, они превращались в маленький плоский автоматический пистолет. В разобранном виде они отлично укладывались в собственноручно изготовленные формочки, формочки его собственного изобретения. Большинство из них очень непрочны. Но только нс эти.
Только не эти.
Он напевал свою любимую битловскую мелодию, выстраивая перед собой разнообразные кусочки дерева, вырезанные им. Затем он начал распаковывать целлофанированные плитки специальной моделировочной глины - они походили на брусочки масла, только более твердые.
Он взял в руки глину и стал уплотнять ее в каждой из маленьких деревянных платформ, почти лаская приятное зеленое вещество. Все так же напевая, он собрал детали пистолета и вдавил их в глиняную поверхность платформы.
В конструкторских играх Этот процесс называется изготовлением форм.
Но, конечно же, Лири изготовлял вовсе нс модель оружия.
Он готовился совсем к другой игре.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Посольство Франции было всего лишь одним из многих дворцов в Калорамс, престижном районе к северо-западу от кольца Дюпон. В этот вечер агенты Секретной службы выстроились шеренгой по обеим сторонам проезда, петляющего вдоль литой металлической ограды, провожая взглядами политиков и знаменитостей и всю остальную публику в мехах и вечерних нарядах, драгоценностях и фраках, гордо шествующую к громоздкому, витиевато украшенному кирпичному строению. Следует отметить, что среди всей этой публики, выряженной по такому случаю с иголочки специальные агенты занимали не последнее место.
Среди них был и Хорриган. Несмотря на свой многолетний опыт, он чувствовал себя в официальной одежде не совсем уютно. Другое дело Лилли Рейнс. Она была потрясающа в своем черном атласном длинном платье. Обычно на работе она закалывала свои рыжеватые волосы, но сегодня они свободно спадали на ее роскошные, слегка усыпанные веснушками плечи. По некоторым причинам ее потрясающий вид немного огорчал Хорригана. Он пробуждал в нем нечто такое, что он бы предпочел нс задевать.
Они стояли по разным сторонам большого зала среди гостей. И хотя никто из них в этот раз не прибегал к "взгляду зомби" (согласитесь, в такой компании он вряд ли уместен) все же оба агента беспрестанно вглядывались в лица в толпе. Пару раз их глаза встречались, и Хорригану показалось, что ему предназначалась едва уловимая улыбка полных, ярко алых губ.
В это время президент и его сияющая Леди появились в толпе вместе с президентом Франции, пожимая руки гостям и обмениваясь с ними приветствиями. Президент был наполовину окружен агентами, включая Мэтта Уайлдера и Билла Уоттса, причем последний стоял к президенту ближе, чем Первая леди.
Оркестр начал исполнять слащавенькую аранжировку "With A Lillie Help From Му Friends", которая заставила Хорригана занервничать. Кроме всего прочего, любимая мелодия. Бута, как некое напоминание свыше, заставляла думать, что однажды Бут все же сумеет что-то предпринять.
И как только пары закружились в танце, а с ними президент и Первая леди, Хорриган подошел к Лилли.
- Он не единственный - горько произнес Хорриган
- Что?
- Ничего.
Когда музыка затихла, он улыбнулся ей и заметил:
- Ты очень хороша сегодня.
- Да? Спасибо.
- Так бы тебя и скушал.
Ее усмешка была едкой:
- Каждый раз, как только ты начинаешь мне нравиться, ты выдаешь нечто совершенно неуместно-сексуальное, зачем?
- Я постараюсь, чтобы мос следующее сексуально заявление было бы уместным.
Затем он нахмурился и спросил:
- А что ты имела в виду под словом "нравиться".
Она отвернулась и буркнула:
- Ты знаешь.
- Нет же, я не знаю.
- Эта… запись телефонного разговора. Когда Бут заговорил о твоей жене…
- Бывшей жене.
- Хорошо. В общем, я почувствовала… жалость.
- Жалость ко мне, ты об этом?
- Забудь об этом, - она сжала губы и отвернулась, продолжив вглядываться в гостей. - Знаешь, ты можешь быть совершенно невыносимым, Хорриган.
Он покачивался на каблуках, а оркестр заиграл нс менее слащавую вариацию на тему Джорджа Харрисона "Something".
- На этой неделе мне довелось нравиться не единожды. Сначала сумасшедшему убийце… потом очень милой девочке, которая невыносима.
Она посмотрела на него скорее весело, чем обиженно.
- Девочка?
- Женщина. Человек. Кто угодно. Я уже не в том возрасте, чтобы подбирать слова. Кстати, почему бы нам не примкнуть к остальным… Потанцуем.
Она покачала головой.
- Я не смогу. Мне легче наблюдать отсюда сбоку. Может, как-нибудь в другой раз… после работы.
- Мы и так пока без работы на пару часов.
- Нет, спасибо, - она отвернулась.
Чтобы остудить раздражение, он решил подшутить над ней: немигающим взором он уставился на ее платье.
- Что это ты делаешь, Хорриган?
- Использую свои детективные способности. Ты же знаешь, что я опытный сыщик.
- О чем ты говоришь?
Он важно кивнул с таким видом, будто бы наконец совершил серьезное открытие.
- Думаю, что я все-таки понял, где ты прячешь служебное оружие.
Но на этот раз она не улыбнулась. Она пристально посмотрела на него пожав плечами, он скрылся в толпе.
Он не мог заметить, как ее серьезность сменилась улыбкой. Однако, когда Дилл Уоттс смотрел на нее, на ее лице уже прочно сидела профессиональная маска секретного агента.
На следующий день, сидя в самолете, летящем в Лос-Анджелес, Митч Лири (он путешествовал под именем Джеймс Карни) напевал "With A Little Help From Му Friends" и заполнял персональный чек на приставном столике перед своим креслом. Сумма, выписанная на чеке корпорации "Майкроспан" равнялась 1000 долларов и была предназначена в фонд "Кампании за перевыборы президента". Лири поправил очки. Он был одет в заказной деловой костюм. У него были темные волосы и темные усы. Одним словом, путешествующий господин средних лет приятной наружности. Он положил чек перед собой, глядя на начинающую подсыхать подпись "Джеймс Карни" и улыбаясь так, будто он только что написал потрясающий пейзаж.
Голос пилота в динамике объявил, что самолет приближается к Лос-Анджелесу и что пассажиров ждет приятная теплая погода.
- Не могли бы вы убрать свой столик, сэр? - приветливо обратилась к нему проходившая очаровательная стюардесса.
- Конечно, - широко улыбаясь, ответил он и не спеша, убрал чек в конверт с наклеенной маркой. Он заклеил его, положил во внутренний карман пиджака и убрал свой столик.
Западный Административный проезд был тупиковой улочкой между Западным крылом Белого дома и Старым административным зданием. Разумеется, весь он был расчерчен и пронумерован для парковки автомобилей. Целый ряд мест был забронирован для лимузинов приезжающих официальных гостей, а остальные принадлежали командам служащих из обоих соседних зданий. Лилли Рейнс как раз направлялась к своему "бьюику" последней модели в дальний конец стоянки, как Хорриган окликнул ее.
- Агент Рейнс!
Со времени того благополучного государственного приема во Французском посольстве минуло два'дня. Был прекрасный прохладный осенний вечер. Он подбежал к ней, улыбаясь, как ему казалось, по-юнош^сски, однако в его возрасте он уже не мог быть ни в чем уверен.
- Как бы тебе понравилось подбросить коллегу до дома? - спросил он. - Мой партнер Д’Андреа укатил на день.
Она подарила ему тяжелый взгляд.
- У тебя получается все лучше, - заметил он.
- Что?
- Взгляд.
Напряжение на се лице сменилось усмешкой.
- Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной?
- Издеваться над тобой? С каких пор это так называется? Мне казалось, что я флиртую.
- Анита Хилл, - заявила она и вставила ключ в дверцу автомобиля, а затем через плечо продолжила, - ты же знаешь, эти отношения ни к чему не приведут. Зачем же ты настаиваешь на них.
- Это звучит ободряюще.
- Что?
- Слышать, что у нас есть отношения. Давай, подвези меня. Будь другом.
Она оглянулась, сдаваясь.
- А я куплю тебе порцию мороженого, малышка.
Она приподняла бровь, он воздел руки вверх, точно демонстрируя, что он безоружен, сдастся, совсем как мальчишка.
Теперь это подействовало.
Она расхохоталась, и это был глубокий искренний смех, столь же прекрасный, как прохладный ветерок.
- Садись, записной волокита.
А вскоре они уже сидели вместе напротив мраморной колонны на ступеньках мемориала Линкольна с мороженым в руках. Ни одного человека не было вокруг, ни туристов ни прохожих, никого. И только нежный ветер поигрывал ее волосами.
- Ты не могла бы распустить их?
- Что?
- Свои волосы.
Она чуть-чуть улыбнулась и лизнула мороженое.
- Не обгони самого себя, Хорриган.
- Зови меня Фрэнк, хорошо? Я устал обращаться к тебе "агент Рейнс".
- Хорошо, Фрэнк.
- Спасибо, Лилли, - он откусил мороженое (себе он взял ванильное, ей шоколадное). - Знаешь, никогда раньше я нс работал с женщиной-агентом. Сколько вас всего, нс скажешь?
- Сто двадцать шесть, по последней сводке.
Он усмехнулся глубоко и серьезно.
- Фиговый листок.
- Что ты имеешь в виду? - насупилась она.
- Нс обижайся, но сто двадцать шесть из трех с половиной тысяч… это как фиговый листок. Точно вас держат для того, чтобы президент смотрелся привлекательным в глазах феминисток избирателей.
Она усмехнулась.
- Это и есть то обещанное уместное сексуальное замечание?
- Я не о сексе. Пойми, Лилл, половина дерьма в нашей работе, не более чем фиговый листок. И мужчины в том числе.
- Я не верю в это.
- Правда? А представь себе всех нас вокруг президентского лимузина, в который залепили противотанковой ракетой? - и он опять грустно усмехнулся. - Мы тоже часть шоу. Помогаем президенту смотреться по-президентски.
Она откусила еще кусочек мороженого, сверкнув своими совершенно белыми зубами.
- Да? Хорошо, если я здесь для того, чтобы угождать феминисткам, то, черт побери, какую часть избирателей представляешь ты?
Он подумал немного, откусывая от своего мороженого, и наконец, победно улыбнулся.
- Белые-пианисты-гетеросексуалы-в-возрасте-около-пятидесяти. Нас, может быть, и не так много, но мы составляем могущественное лобби.
Она одарила его благодарной улыбкой. Мороженое закончилось, она посмотрела на часы, встала и произнесла:
- Как летит время, когда ты раздражен.
- Должно быть так. Куда ты теперь спешишь?
- У меня свидание.
- Я его знаю?
- Любой, лишь бы подальше от нашей чертовой службы, - поневоле она сказала это жестче, чем ей бы хотелось, поэтому она виновато улыбнулась и продолжила. - Так тебя подвезти?
Он все еще занимался мороженым.
- Нет. Думаю, что я еще посижу. Мне действительно нравится, как старый Эйб купается в свете в эту пору дня.
Вслед за Хорриганом она посмотрела на памятник и кивнула.
- Пока. Спасибо за мороженое.
- Не стоит благодарности, малышка.
Она махнула ему и зашагала к своему автомобилю, стоящему на улице. Она прошла мимо Мерцающего фонтана и памятника Вашингтону, неправдоподобно прекрасная в этот, как на открытке, безоблачный вечер.
- Если она обернется, - думал он, - я ей не безразличен.
Она шла.
- Давай, Лилл… Обернись…
Она подошла к машине.
- Всего один единственный взгляд… Неважно как, просто посмотри…
Он был готов уже сдаться, когда она, взявшись за ручку автомобиля, почти украдкой посмотрела на него через плечо.
Он улыбнулся ей и помахал рукой.
Она отвернулась и села в машину.
Хорриган доел мороженое. Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо в последние дни. Недели. Месяца. Он осмотрел мраморные ступени, на которых он однажды охранял Мартина Лютера Кинга, произносившего свою знаменитую речь: "Я видел сон…". Он с восхищением смотрел на возвышающееся на 20 футов подобие президента, ознаменовавшего последние дни своей жизни созданием Секретной службы, но воспользовавшегося услугами охраны.
- Хотел бы я быть тогда с тобой, большой человек, - сказал Хорриган, мечтая лишь наполовину.
Через некоторое время он направился на ближайшую автобусную остановку.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Митч Лири, все еще в темных очках и строгом деловом костюме, припарковал свой взятый напрокат бьюик на стоянку на главном проезде Санта-Моники. С дипломатом в руке он шел, восхищаясь мягко колеблющимся пальмами, растущими вдоль дороги. Погода околдовывала его. Это было почти как в отпуске.
Почти.
Он вошел в здание Юго-Западного банка и направился к одному из окошек. Табличка сообщала, что девушку за окошком зовут Пэм Магнус. Она была полноватой блондинкой лет около тридцати пяти. Полноту она скрывала обилием косметики и платьем с черно-белыми вертикальными полосками. Сейчас она была занята компьютером и вежливо улыбнувшись, произнесла:
- Одну секундочку, сэр.
- Не спешите, - улыбнулся в ответ Лири.
Но она освободилась почти мгновенно. Ее глаза сияли. Она была сама готовность:
- Чем я могу помочь вам?
Он пододвинул наличный чек на сумму в шестьдесят тысяч долларов поближе к ней.
- Я бы хотел открыть корпоративный счет, - заявил он, - и внести это.
Наличные были положены на чек в банке Сан-Хосе.
- Разумеется, - ответила она, - мне нужно посмотреть решение корпорации.
- Пожалуйста, - он поместил дипломат на угол, раскрыл его и извлек бумаги. Закрыв портфель, он, широко улыбаясь, подал ей документы.
Он следил, как под ее пальцами на мониторе возникла надпись "Корпорация Майкроспан". Затем она отвлеклась, высморкалась и, подарив ему еще один благожелательный взгляд, продолжила быстро касаться пальцами клавиатуры. Не прекращая печатать, она обратилась к Лири.
- А чем занимается "Майкроспан", мистер Карни?
- Компьютерное оборудование.
- Прямо в Сан-Хосе, наверно?
- Верно, - он поправил очки на переносице. - Там основное подразделение. А здесь я, чтобы открыть филиал в Лос-Анджелесе.
Все еще печатая, она улыбнулась и сказала:
- Я всегда работаю под этот мотивчик.
- Пардон?
- "Не подскажешь, как добраться до Сан-Хосе?"
- О! Это прекрасная песня.
Она была болтливая штучка, нечто привлекательное. Может, она флиртует с ним? Лири был спокоен, хотя и понимал, что то, чем занимается эта женщина, вряд ли входит в круг ее обязанностей.
- Сан-Хосе - жутковатое место, правда? - болтала она. А вы прямо оттуда родом?
- Нет.
Она отвернулась от экрана и, не прерывая работы, взглянула на него.
- А откуда вы?
- Миннеаполис.
Ее лицо расплылось в неправдоподобно широкой улыбке:
- Не шутите! И я оттуда.
Плохо.
- Мир тесен, - заметил он.
Она обернулась к сверкающему зеленому экрану.