- Это меня испортила профессия. Между прочим, в нашем городе убивают почти каждый день. И мне совсем не важно, кто эти люди, хотя по многим из них давно веревка плакала. Моя задача найти убийц. В том числе и киллера, который отправил на тот свет губернатора. К сожалению, это дело у меня забрали уже на начальной стадии разработки.
- Почему - к сожалению? Разве у вас мало работы?
- Работы хватает, - ответил я. - Но убийство Шалычева - это особая статья. Насколько мне известно, в деле много нестыковок и натяжек.
- Что вы имеете в виду? - быстро спросил Виктор Егорович.
- Это вам интересно?
- В свете задач, поставленных передо мною руководством, - очень.
Странно… Чтобы не сказать больше. Мне показалось, что Виктор Егорович изменился в лице. Хотя… что может измениться на каменной маске, покрытой морщинами?
- Всех деталей я уже не помню…
Я говорил, тщательно обдумывая каждое слово. Все-таки интерес Виктора Егоровича к убийству Шалычева показался мне подозрительным. Тем более, что с материалами по делу он явно был знаком.
Но ему хотелось знать то, что осталось за кадром, образно выражаясь. А точнее - его интересовала версия майора Ведерникова.
Он что, считает меня Шерлоком Холмсом? М-да…
- …поэтому я считаю, что искать убийц Шалычева нужно не здесь. Так же, как и заказчиков.
- А где? - спросил Виктор Егорович, вперив в меня свой змеиный взгляд.
- Все это только мои предположения… Но мне кажется, ноги в этом деле растут из столицы.
- Факты!
- Их почти нет. Однако наша служба наружного наблюдения за неделю до убийства Шалычева зафиксировала повышенный интерес к нему со стороны военных.
- Даже так? А в чем он выражался?
- Ему прицепили солидный хвост. По Шалычеву работали несколько машин, что, согласитесь, уже кое о чем говорит. Причем весь транспорт, задействованный в наружном наблюдении за губернатором, был не наш. И вели его весьма профессионально.
- Тогда почему в деле об этих фактах не сказано ни слова?
- Потому… - Я криво ухмыльнулся. - Данные нашей "наружки" просто испарились. Из дела их изъяли.
- Кто это мог сделать?
- Скажем так - заинтересованная сторона. Люди, которые имеют немалую власть.
- Возможно… А почему вы думаете, что Шалычева вели военные?
- Зафиксирован оживленный радиообмен. Использовавшаяся для этого аппаратура была большой мощности. Такая есть только у военных. При этом использовалось кодирование.
- И это все?
Я немного замялся. Говорить, не говорить…
А, ладно! Пусть знает. Если уж мы теперь в одном котле варимся, нужно быть по возможности откровенным.
- Нет, не все. В эти дни военный аэродром, расположенный вблизи города, работал с повышенной нагрузкой. Чего раньше не случалось, так как у них с горючим всегда большие проблемы. Причем летали самолеты транспортной авиации.
- Ну, это, как говорится, вилами по воде писано…
- Не совсем так. По отдельности эти факты мало о чем говорят. Но если их объединить… На месте следователя, который ведет дело Шалычева, я бы допросил командира авиабазы, летчиков и техников. Пусть расскажут, что они возили в чревах своих "коров".
- Интересная мысль…
Лицо Виктора Егоровича потускнело, будто он спрятался в тень. Мне показалось, что мои откровения ему не понравились. С чего бы?
- Но про то ладно, - продолжил он уже более твердым голосом. - Пусть это дело раскручивают те, кому по штату положено. А мы вернемся к нашим баранам…
Он посмотрел на свои наручные часы.
- Времени у нас уже немного, - сказал Виктор Егорович. - Итак, в оплату за услуги Шалычева "Витас-банк" перевел в западные банки на его счета около десяти миллионов долларов. Мы знали про этот факт, но кто исполнитель - выяснили совсем недавно.
- Скажите, чем так ценен этот завод? Вы ведь сами говорили, что многие наши предприятия - всего лишь куча металлолома.
- В физико-техническом институте, которому принадлежит завод, есть засекреченные лаборатории, где работают над такими экзотическими типами и видами оружия, что человеку непосвященному они могут показаться фантастикой в чистом виде.
- Этого добра еще при советской власти хватало.
- Кстати, взрывчатку, которой был снаряжен патрон в стволе ружья вашего бывшего коллеги капитана Свекольникова, изобрели именно в физтехе.
Я оживился. И спросил не без задней мысли:
- А где ее производят?
- Производят эту взрывчатку - пока в небольших количествах - как раз на опытно-экспериментальном заводе, глубоко под землей. Надеюсь, вы понимаете, что это совершенно секретные сведения.
- Я не сегодня родился…
- Я просто напоминаю.
Виктор Егорович умолк и, как мне показалось, заколебался.
Но затем все же решился: подошел к сейфу, открыл его и достал оттуда продолговатый футляр, похожий на пенал для большого набора слесарных инструментов.
- То, что вы сейчас увидите, лишь малая толика разработок физтеха. - Виктор Егорович открыл футляр. - Изготавливаются такие штуковины на опытно-экспериментальном заводе. После ознакомления с этим образцом вам будет понятен повышенный интерес зарубежных инвесторов к нашему региону и к заводу в частности…
Он достал из футляра нечто напоминающее оружие фантастических киборгов: странного вида приклад, лазерный прицел незнакомой мне конструкции, кожух ствола примерно как у довоенного автомата "ППД-34" с многочисленными прорезями.
Калибр этого монстра превышал все, как мне показалось, разумные пределы. Оружие смахивало на мини-гранатомет.
Магазина не было видно. Наверное, он был не нужен.
Похоже, снаряжение патронами, или чем там еще, происходило как у охотничьих винчестеров - последовательно, по одному, что неудивительно, учитывая диаметр ствола.
- Вам никогда не приходилось слышать такое понятие, как "думающая пуля"? - спросил Виктор Егорович.
- Только в западных кинофильмах. Фантастика.
- Не скажите. Техническая мысль шагнула гораздо дальше, чем мы можем себе представить. - Он достал из футляра сверкающий латунный цилиндрик. - Вот она.
- Вы это серьезно?
- Вполне. Эффективность поражения живой силы - около восьмидесяти процентов. Оружие в стадии доработки.
- Наверное, в серию эта пушка пойдет не скоро. Как всегда, нет финансирования.
- Про то мне неизвестно.
Я хмуро ухмыльнулся. И подумал, что такова уж участь русского солдата - воевать старьем. Подумаешь, сто человек туда, сто - сюда… Бабы нарожают.
Американцы, прежде чем послать штурмовой отряд, неделю пашут землю бомбами и ракетами, чтобы не осталось ничего живого. Они берегут своих солдат.
А нашим парням дают старого "Калашникова", несколько гранат - и вперед, на абордаж. Знаю, как это бывает, сам ходил…
Эх, жизнь моя жестянка! Ну ее в болото…
- Кстати, - продолжил Виктор Егорович, - известная вам взрывчатка, которой снарядили патроны Свекольникова, в первую голову предназначалась именно для этой пули. Которая страшнее любого снайпера, так как эта штуковина может стрелять из-за угла. Даже не нужно высовываться.
- Невероятно…
- Еще как вероятно.
- Значит, можно выпустить пулю в белый свет и она сама найдет цель?
- Почти так. Но лучше все-таки прицелиться, хотя бы приблизительно. Чтобы не тратить впустую несущий заряд. Начальная скорость пули небольшая, и главным поражающим фактором является не удар с последующим разрушением живой ткани, а микровзрыв.
- Но тогда у пули должны быть какие-то рули.
- Верно. Эта "думающая пуля" скорее миниатюрная ракета. Электронная начинка и рули позволяют ей резко менять траекторию полета, поворачивать.
- А как пуля ищет цель?
- Цель ищут различные датчики, в том числе и работающие по принципу всем нам знакомых комаров и, извините, - клопов, больших любителей свежей крови.
- Нечто подобное применяли американцы во Вьетнаме. Только там были мины, в которых и впрямь сажали клопов. Во время приближения отряда вьетнамцев кровососы начинали волноваться и каким-то образом приводили в действие взрыватель мины. Так что не обязательно было на нее наступать ногой. А если учесть тот фактор, что там была не одна мина, а целое минное поле, то можно представить эффект от такой ловушки.
- А вы, оказывается, неплохо ориентируетесь в мире техники.
- До армии я работал на заводе, в цехе сборки. И учился на вечернем отделении машиностроительного техникума.
- Тогда понятно… Техникум вы закончили?
- Не успел. Меня забрал Афган. А после демобилизации я не нашел ничего лучшего, как пойти в школу милиции.
- Нужно было оставаться в армии. У вас хорошие задатки.
- Да нет, в то время я был сыт армией по горло.
- Что ж, каждому свое…
- Это точно…
Мне всегда были неприятны воспоминания об Афгане, а потому я решительно направил разговор в прежнее русло. Это чтобы полковник не продолжил свои расспросы.
- Кстати, - поторопился опередить я Виктора Егоровича, - мне кажется, что здесь должны быть и какие-то особые взрыватели.
- Конечно. Если микрореактивные двигатели, управляющие рулями, - вот они; видите эти полоски на цилиндре? - не смогут скорректировать пулю для прямого попадания, вступает в дело специальный взрыватель - типа инфракрасного дальномера, как мне объяснили разработчики. Он определяет расстояние до объекта - цели и инициирует взрыв.
- Но если прямого попадания может и не быть, то напрашивается закономерный вопрос: а хватит ли мощности заряда для поражения противника?
- Мощности заряда вполне хватает, чтобы в окружности радиусом около пяти метров поразить все живое. Головная часть пули снаряжена иголками, которые при взрыве разбрасываются во все стороны и пробивают любой бронежилет. Вот так-то.
- Нехило… От нее, похоже, даже в окопе не спрячешься.
- И в окопе, и в здании. Это оружие просто незаменимо во время боевых действий в городских условиях.
- Если на заводе мастерят и другие хреновины, подобные этой, то картина вырисовывается вполне определенная…
- Да, - подтвердил Виктор Егорович. - Тот, кто будет хозяином предприятия, автоматически узнает о технологии производства такого оружия и даже о его конструкции.
- Похоже, для наших зарубежных друзей-противников опытно-экспериментальный завод дорогого стоит.
- Для них это миллиарды сэкономленных долларов.
- Нехило…
- Плюс быстрое переоснащение собственных вооруженных сил. К сожалению, у нас нет денег даже на доводку опытных изделий до стадии промышленных образцов. Такая петрушка…
- Понятно, - сказал я. - Но как все это соотносится с моим расследованием?
- Напрямую. Вам уже говорил Николай Иванович о вашей роли катализатора в предстоящей заварухе?
- А как же. И я, дурак, согласился.
- Почему дурак? Наоборот - сознательный гражданин, профессионал.
- Да ладно вам… - Я недовольно поморщился. Не хватало мне еще в этом подвале выслушать лекцию политграмоты. - К сожалению, с этим делом я влип по самое некуда, - сказал я раздраженно. - И вымазался грязью с ног до головы.
- Чистые руки в нашей с вами работе - досужий вымысел дедушки Дзержинского, доведенный до идиотизма коммунистической пропагандой, - резко ответил Виктор Егорович. - У нас с вами грязная, тяжелая работа. И не нужно бояться замарать руки об отребье, жирующее на народной крови. Я прав?
- Возможно. Только правда у каждого своя. А в нашей стране всегда прав тот, у кого больше прав.
- Поэтому нужно быть на стороне людей, которым не безразлично будущее родины.
Господи! Опять двадцать пять… Как мне надоел этот базар-вокзал! Не учите нас жить, господин полковник, а лучше помогите материально. Мы уж сами как-нибудь разберемся, за что нужно свою жизнь отдать.
- Я понимаю, что деваться мне некуда, - сказал я с отвращением - и к себе, и к тем, кто тащил меня на дно; а чего иного можно было ждать в финале моего сотрудничества с такими "радетелями" за общее благо, как Виктор Егорович. - Теперь я точно знаю, почему за мной охотятся - Шалычева мне никогда не простят. Хотя я его и не убивал.
- Да вы философ, Ведерников, - насмешливо сказал полковник. - У меня тоже есть один такой… кадр. Я вас с ним познакомлю. Вам найдется о чем поговорить… между делом.
- Буду рад… - буркнул я.
- Вот и хорошо. Ни нам, ни вам обратного хода нет…
Полковник снова ударился в пространные рассуждения о долге и патриотизме и о том, как важно провести операцию на должном уровне. Наверное, у них это обычный прием при вербовке агентов.
Пощебечи, Виктор Егорович, пощебечи…
Будто я и так не знаю, что мне нет хода ни назад, ни вперед. И в первом, и во втором варианте меня ждет мягкая постель на два метра ниже уровня пола. Поэтому мне один хрен, что в лоб, что по лбу.
- Мы просто обязаны довести операцию до логического завершения, - продолжал развивать свою мысль Виктор Егорович. - Завод не должен попасть в чужие руки. Такой приказ спущен с самых верхов. К счастью, там еще остались истинные патриоты своей Родины. И мы должны наизнанку вывернуться, но выполнить этот приказ.
Ну, повезло мне связаться с ура-патриотами! Хорошо хоть, не предлагают надеть казацкие шаровары и нацепить медальки, вырезанные из консервной банки…
- Любыми средствами?
- Если понадобится - да, - резко ответил Виктор Егорович. - Слишком многое поставлено на карту, чтобы миндальничать. Еще есть вопросы?
- Пока нет.
Какие могут быть вопросы у приговоренного к вышке? Разве что последнее желание. Например, выпить еще рюмку коньяка.
Кстати, хорошие и, главное, дорогие напитки пьете, господа-товарищи…
Я молча, не спрашивая согласия, налил себе полную рюмку и выпил в полной тишине. Мои собеседники сделали вид, что не заметили нарушения субординации.
И на том спасибо…
- Вы согласны работать с нами? - требовательно спросил Виктор Егорович.
- Куда денешься… - ответил я.
И подумал: чудак-человек, зачем спрашиваешь?
Я всего лишь винтик в большом механизме. Который легко при необходимости заменить другим.
- Ответ обнадеживает. Если честно, иного я и не ждал - ваше личное дело мы изучили от корки до корки. Вы настоящий профессионал. Лучшего в вашем управлении мы найти не смогли.
- Спасибо на добром слове.
Наверное, Виктор Егорович все-таки уловил в моих словах горькую иронию. Он посмотрел на меня своим гипнотическим взглядом, пожевал губами, а затем решительно сказал:
- Ладно, исторический и технический экскурс закончены, приступаем к увязке пунктов плана оперативных мероприятий. Ведерников, я сейчас познакомлю вас с нашими сотрудниками, которые будут отвечать за вашу безопасность. Естественно, помимо других обязанностей.
Виктор Егорович включил селектор:
- Капитан! Офицеров, ожидающих в дежурке, - ко мне.
Спустя две-три минуты в комнату вошли два парня.
Один из них был высокий, худой и жилистый. Несмотря на рост и внешнюю неуклюжесть, двигался он легко и грациозно - как сильно отощавшая пантера.
Второй, ростом не ниже первого, со смешливым выражением на резко очерченном грубоватом лице, обладал удивительно мощной и в то же время гибкой фигурой и пудовыми кулачищами с грубыми мозолями на костяшках.
- Здравия желаю, товарищ полковник! - браво рявкнул второй.
Но во фрунт не стал, держался вольно и раскованно.
- Здравствуй, Волкодав, - поморщился Виктор Егорович. - И ради бога, не ори. Ты не на параде.
- Понял. Не повторится.
- Знакомься, это ваш "объект" - майор Ведерников.
- Наше вам, - небрежно бросил Волкодав и сел.
При этом он успел окинуть меня оценивающим взглядом с головы до ног.
- Это Акула, - показал Волкодав на своего напарника. - Хороший, воспитанный мальчик. - Он ухмыльнулся. - Да садись ты… не торчи столбом, - сказал он Акуле.
- Полковник Латышев, начальник местного УБОП, - представил моего шефа Виктор Егорович и добавил: - Питон…
- Питон? - В голосе Волкодава послышалось удивление. - Вот это встреча… Наслышан… Здравствуйте, товарищ полковник.
Они обменялись крепкими рукопожатиями.
Во взгляде Волкодава сквозило нескрываемое уважение. Похоже, Латышев в их системе был не последним человеком.
И еще я заметил один необъяснимый факт.
Когда Волкодав наконец присмотрелся ко мне, я заметил, что он сильно удивился. У меня создалось такое впечатление, что Волкодав меня знает.
Но откуда? Ведь мы прежде никогда не встречались…
Никогда?
Киллер
Меня на время приставили в качестве личного телохранителя к дочери Наума Борисовича, взбалмошному симпатичному существу девятнадцати лет.
Звали это существо Лилия.
Но если это, судя по имени, и был цветок, то из тех, что растут в джунглях и пожирают зазевавшуюся живность.
Конечно же меня на столь "важный" пост воткнул этот сукин сын, кореец Чон.
Лилия закончила обучение в американском колледже и решила немного отдохнуть на родине перед следующим образовательным этапом в жизни.
Она была дочерью Витаускаса от первого брака с литовкой. Папаша ей ни в чем не отказывал, но воспитанием не занимался.
Мать Лилии эмигрировала куда-то в Европу с новым мужем и общалась с дочерью эпизодически. Наум Борисович купил Лилии трехкомнатную квартиру в центре города, по-царски обставил, подарил ей к совершеннолетию "мерседес" и снабжал карманными деньгами.
На этом его участие в жизни и воспитании дочери заканчивалось. Если не считать прикрепленного к ней телохранителя из числа охранников банка.
Этот "цветочек" слыл пожирателем телохранителей. Я был у нее уже четвертым по счету.
Первый сбежал сам. Естественно, из банка его уволили. Наверное, это был умный парень - он просто решил не искушать судьбу.
Второй оказался придурком - он имел неосторожность приударить за Лилией. Которая его на этот "подвиг" и спровоцировала.
Финал любовной истории был печальным. Парня измочалили до полусмерти по приказу Чона свои же товарищи, и теперь он ходил на костылях и влачил нищенское существование.
Третий, мой предшественник, оказался хитрее всех. Не выдержав назойливых приставаний "цветочка", он слег в больницу.
Его оперировали - что-то там вырезали, скорее всего, аппендикс, хотя он его и не беспокоил, - и теперь хитрец блаженствовал, получив длительный оплачиваемый отпуск и приличную страховку.
Когда опечаленные ребята узнали, кто следующий на очереди, их ликованию не было предела. Правда, при всем том они меня просветили насчет моего будущего "объекта" и выразили соболезнование.
Я это намотал на ус. И отложил за пазуху еще один камень для Чона.
Но как бы там ни было, а работа есть работа.
Черт бы ее побрал…
В квартиру Лилии я заявился утром. Она жила в охраняемом милицией доме и в ночном надзирателе не нуждалась.
Тем более, что менты получили строгий приказ начальства - дочь Витаускаса из дома вечером или ночью без сопровождения телохранителя не выпускать ни под каким предлогом.
Наум Борисович учел все.
Ей уже позвонили, потому дверь она открыла сразу, едва я назвал пароль.