Стаценко понял, что спорить бесполезно и грустно покачал головой. Они вместе вошли в палатку. Волынцева попросила:
- Помоги мне переодеться в камуфляж.
Через полчаса мучений, она все же стояла посреди палатки в пятнистой форме. Гипс был срезан до локтя и не виден. Волынцева примерила винтовку к раненой руке и осталась вполне довольна:
- Придержать винтовку смогу! Все нормально.
Поставила оптику в пазы, вставила полный магазин и забросила СВ-98 на здоровое плечо. Повесила на шею бинокль и автомат. Пару рожков к нему забила в карманы и сказала:
- Порядок! Ищи меня возле автомоста на крайнем здании. Пусть твои парни огня не открывают до тех пор, пока не заговорит моя винтовка. Я сниму глушитель. Может мне и удастся убить главарей. Береги себя.
Она подошла к майору вплотную, обняла здоровой рукой за шею и крепко поцеловала в губы. Мужчина не успел среагировать, а она уже отстранилась и выскользнула из палатки. Стаценко выскочил следом, но не увидел Волынцевой.
Дарья улеглась на плоской крыше брошенного дома. Укрытие оказалось почти идеальным, снизу ее невозможно было заметить. Дорога, поворот и оба моста лежали перед ней, как на ладони. Она посмотрела в бинокль на суетившиеся фигурки внизу, добавляющие на брустверы мешки с песком. Огляделась вокруг. Аккуратно разложила на глиняной крыше автоматные рожки и свинтила глушитель. Еще раз огляделась. Краем глаза заметила мелькнувшую слева тень на дороге. Пригляделась внимательнее, но ничего подозрительного не обнаружила.
Волынцева насторожилась и стала вглядываться в ту сторону еще пристальнее. Солнце медленно заходило за горы. Слева показались вначале две фигуры, потом еще пять. Бандиты наступали со стороны Ханкалы. Они ползком приближались к автомобильному мосту. Солдаты не видели их, так как обзору мешало разбитое здание. Дарья вгляделась в окуляры. Из-за насыпи выныривали все новые и новые боевики. Наконец она увидела нужный объект: это был Ахмад Тураев.
Девушка прицелилась. Гипс мешал и ей пришлось сильно наклониться вправо, чтобы поймать полевого командира в прицел. Тураев чуть приподнялся. Ее палец плавно нажал на курок и винтовка чуть вздрогнула, выпуская на волю смертоносного посланника, В прицел Даша увидела, как главарь банды упал сначала на колени, а потом уткнулся лбом в каменное крошево на насыпи. Выстрел гулко разнесся над городом и все живое затихло в ожидании.
Боевики засуетилась, оглядываясь во все стороны и стараясь обнаружить невидимого врага. Тураева сразу же унесли под прикрытие насыпи на другую сторону, из чего Даша заключила, что бандит видимо, еще жив. Она поймала в прицел другого "духа", здоровенного небритого бугая с золотыми зубами. Старательно прицелилась в голову и нажала на курок. Чеченец рухнул на землю, как подкошенный, а его друзья попрятались, кто где.
Волынцева сделала передышку и посмотрела на мост через оптический прицел: солдаты уже не суетились. Она нашла взглядом несколько человек, укрывшихся за невысокими брустверами из камней. Мысленно посетовала: "Не успели подготовиться к обороне, как положено. Туго нам будет".
Снова поглядела на нападавших. Осторожно повела винтовкой в сторону, поймала в перекрестие прицела еще одного "духа" и выстрелила в третий раз. Ей показалось, что сзади кто-то есть и она оглянулась. Никого не было. А когда повернула голову к мосту: целая лавина людей, уже не скрываясь, шла в атаку.
Солдаты начали стрелять и передние боевики начали падать. Дарья отбросила винтовку и схватила автомат. Подползла к самому краю крыши. Дождалась, когда бандиты приблизятся и длинная очередь ударила сверху по цепи атакующих. Боевики заметались на открытом пространстве, несколько человек упало и больше не поднялось. Остальные кинулись к камням у дороги и залегли. Стремительной атаки у бандитов не получилось и они это поняли. Чеченцы стали отползать к насыпи, чтобы перегруппироваться для новой атаки. Девушка выборочно стреляла в них короткими очередями. Еще три трупа осталось лежать на дороге. Ее заметили, в крышу выстрелили из гранатомета. Одна из гранат рванула совсем близко и ее осыпало камнями. Один больно ударил по голове. Несколько штук пробарабанили по гипсу на плече, не причинив особой боли.
Даша прихватила с собой винтовку и автомат, повесив оружие на шею. Кое-как сползла с крыши и зигзагами побежала к солдатам. Она упала за ближний бруствер как раз вовремя. Опомнившиеся чеченцы открыли ураганный огонь по бегущей фигуре. Не видя, кто находится вместе с ней, она крикнула, что было сил:
- Уходим отсюда! Сейчас они по этому месту из гранатомета пальнут.
Машинально схватила незнакомую руку здоровой рукой и потянула за собой. Пули взбивали песок у самых ног, а они бежали. Длинная винтовка мешала бежать и она придерживала ее раненой рукой. Свалились за мешки с песком, рядом с пулеметчиками и только тут Дарья увидела того, кого тащила за собой. Удивленно сказала:
- Полковник Неверов!?! Простите, не узнала.
Он не успел ничего сказать. Страшный взрыв потряс землю. На том месте, где они были всего несколько секунд назад, разорвались сразу две гранаты. В ответ по чеченским цепям ударила единственная артустановка, все это время молчавшая. Для чеченцев это было не приятным сюрпризом. Поняв, что им не прорваться, они начали отход. Преследовать уходящие отряды Стаценко не стал. Он подбежал к стоявшей рядом с Неверовым Даше и осторожно прижал к себе, не обращая внимания на полковника. Заглянул в глаза:
- Жива? Ты не дала им напасть врасплох!
Увидел кровь, засохшую на виске и испугался:
- Снова ранена?
Она чуть улыбнулась:
- Камень стукнул, когда граната неподалеку разорвалась. Очень неудобно слезать с одной рукой. Ерунда! Мне бы прилечь теперь…
И начала оседать на землю. Стаценко подхватил ее на руки и растерянно спросил Неверова:
- Делать-то что?
Полковник вдруг гаркнул во всю мощь легких так, что вокруг замолчали:
- В госпиталь нести!!!
Борис Васильевич долго ругался, стаскивая с Дарьи камуфляж и разглядывая размолоченный камнями обрезанный гипс:
- Вас за такое обоих под суд надо отдавать! Одну за нарушение постельного режима, а другого за то, что идет на поводу. Какой вы командир к чертовой матери, если с девчонкой сладить не можете! А если у нее сейчас смещение пошло или все заново переломалось? Тогда что? Вы же знаете, что рентгена у меня нет. Я и тогда ей кости собирал на ощупь.
Волынцева неожиданно подала голос:
- Да ни черта у меня не смещено! Я даже пальцами могу шевелить и плечо почти не болит. А по башке мне камнем попало за дело, надо вовремя с крыши спрыгивать! Ну что вы ругаетесь? Идите на операцию, там сейчас ребят начнут нести, а вы здесь прохлаждаетесь. Я дождусь. Что вы со мной, как с маленькой?
Хирург возмущенно поглядел на нее. Несколько раз открыл и закрыл рот, собираясь выругаться. Потом посмотрел еще раз и улыбнулся:
- Ну, раз начала со мной спорить, значит, действительно на поправку пошла. Жди своей очереди. Я отправляюсь к раненым.
Борис Васильевич ушел. Из-за шторки раздался голос Стаценко:
- Даша, зайти можно?
Она поправила тельняшку на груди и разрешила;
- Зайди!
Майор взглянул на разбитый гипс, перевязанную голову:
- Может, действительно, тебе не стоило идти сегодня?
- Стоило! Я если и не убила, то тяжело ранила Тураева. Гипс помешал. А его банда самая многочисленная.
- Надо срочно послушать эфир! Извини, я сейчас приду.
Стаценко бегом кинулся к локатору на колесах. Влетел внутрь и спросил сидевшего с наушниками прапорщика:
- Гуськов, в эфире про Тураева ничего не слышно?
Крепыш обернулся:
- Фамилию не один раз уже слышал, а о чем лопочут - понять не могу. "Аварец" куда-то запропастился. Но я все записал на диктофон.
- Продолжай записывать. Я сейчас пришлю переводчика. Если что-то интересное будет, я у себя в палатке.
Выскочив из машины, нос к носу столкнулся с Неверовым. Полковник сразу спросил:
- Как девушка?
- Жива, только ушибов много получила. С хирургом уже поспорила. Она Тураева подстрелила. Возможно, именно по этой причине "духи" дальше не полезли.
Неверов покачал головой:
- Отчаянная голова! Давайте все же представимся друг другу, так сказать, не официально. Меня зовут Владимир Анатольевич.
- Юрий Григорьевич, Убитых среди личного состава много?
- Только раненые, восемь человек. Один тяжело. Всех уже унесли в госпиталь. Среди ваших людей ранены двое. К хирургу они явно не собираются обращаться. Я видел, как их перевязывали товарищи. У одного руку бинтовали, а второму голову задело.
- С такими ранениями мои ребята в госпиталь не обращаются, особенно если знают, что там работы полно.
К ним подошли братья Горяевы. Старший извинился:
- Прошу прощения, товарищ полковник. Товарищ майор, Гуськов просил передать: Тураев убит. Батиев и Ходжабеков сразу же повернули. В бой они не вступали. Боевики Тураева растерялись после смерти командира. Исмаилов с двумя отрядами справиться не смог и приказал отступать. Аварец перевел только что их разговоры в эфире.
Стаценко отпустил братьев и повернулся к Неверову:
- Даша решила исход боя одним выстрелом. Буду представлять к награде. Прошу прощения, Владимир Анатольевич, надо ребят проверить…
Стаценко быстро пошел в сторону лагеря. По дороге догнал повара. Федор шел, держась правой рукой за перевязанную левую. Майор удивленно спросил:
- Федор, а ты где поранился?
Колобок застенчиво улыбнулся:
- Да я уже не первый бой вместе с ребятами нахожусь. Сегодня царапнуло, да хоть бы пулей! А то осколок камня впился.
Повар горестно вздохнул, а майор уверенно сказал:
- За этот бой будешь представлен к награде, как и остальные.
Колобок ничего не ответил и исчез в своей палатке. Майор заходил в палатки к разведчикам, расспрашивал о прошедшем бое. Вышел из последней палатки и направился к себе. Торопливые шаги за спиной заставили обернуться: его догонял повар. Подбегая, протянул маленькую желтую коробочку:
- Даше передайте. Я ее любимой тахинной халвы достал…
- А сам, что не зайдешь?
- Ребята скоро пойдут за жратвой, а у меня ужин не готов. Теперь еще и рука подвела!
- Я пришлю тебе помощников.
Он отправил на кухню Огурца и Даню. Удивило то, что ни один не стал спорить и доказывать, что он не годится в помощники Сумскому. Напротив, спокойно кивнули и тут же отправились на кухню.
Зашел к Гуськову и послушал перевод Аварца. Сергей Гигиани переводил речь сразу после прослушивания. Сообщил майору:
- Полевые командиры упрекают друг друга в трусости и нерешительности. Исмаилов назвал Ходжабекова и Батиева ослами. Тут есть одна фраза…
Аварец перемотал пленку назад и включил диктофон. Между чеченскими словами ясно прозвучало дважды - "Шайтан". Гигиани широко улыбнулся:
- Это говорил Ходжабеков. Дословно звучит так: "Ты знал, что здесь находится Шайтан, потому и отправил первым Тураева. Все знают, что ты его не любишь. Как только Шайтан убила Ахмада, ты сразу повернул людей прочь". После этого возмущенный Исмаилов замолчал окончательно.
Стаценко, Гуськов и Аварец весело рассмеялись.
Майор вернулся в свою палатку и тихо спросил:
- Даша, ты спишь?
Из-за занавеса раздалось:
- Заходи.
Даша смотрела на него. Подвинулась в сторону на кушетке:
- Присядь…
Он опустился рядом:
- Федор тебе гостинца прислал. Сам зайти не может, ужин еще не готов.
Волынцева посмотрела на коробочку и улыбнулась:
- Моя любимая, тахинная! Ни какую не люблю - ни подсолнечную, ни арахисовую, только эту, чуточку с горчинкой. Давай вечером чаю попьем?
Он кивнул и почувствовал, что не знает о чем говорить дальше. Уходить тоже не хотелось. Он сидел и молча смотрел на нее. Даша внутренним чутьем поняла его мучения. Здоровой рукой взялась за его руку и потянула к себе. Ее губы мягко ткнулись в его. Он едва успел поставить вторую руку на подушку, чтобы не рухнуть на девушку. Одной рукой приподнял над кушеткой. Теперь она сидела и он прижимал ее к себе обоими руками. Пальцы путались в седых волосах. Ее рука расстегнула несколько пуговиц на его куртке и теперь пробиралась к телу. Он, задыхаясь, сказал прерывающимся шепотом:
- Даша, Дашенька, что же ты делаешь со мной? Ведь ты меня с ума сводишь!
Она тихо рассмеялась:
- Я именно этого хочу - свести тебя с ума! Чтобы ты забыл о службе, о войне, о мужиках! Обо всем, кроме меня!
Он чуть отстранился:
- Даша, а ты не пожалеешь, что поторопилась?
Она положила голову ему на плечо, тихо и серьезно сказала:
- За этот год здесь, в Чечне, я поняла одну вещь - жизнь очень хрупка. Пусть ребята считают, что я предала память Артема, пусть презирают и плюют вслед, но надо удерживать рядом те крупицы счастья, что дает жизнь. Артем бы меня понял!
- Никто не будет тебя презирать, все знают, каким был этот год для тебя…
Она прикрыла ему рот ладонью и продолжила:
- У меня, в последнее время, было очень много свободного времени, чтобы думать. Когда-то я любила молоденького лейтенанта, еще ребенком. Но он исчез из поля зрения. Полюбила Артема, но он ушел в вечность. Молоденький лейтенант за эти годы превратился в майора. Эту встречу нам подарила война. Детская любовь иногда возвращается…
- Ты выйдешь за меня замуж?
Даша кивнула:
- Да. Только не тяни со свадьбой, я хочу носить твою фамилию уже в ближайшие дни.
Он крепко прижал ее к себе, несколько раз беспорядочно поцеловал и радостно улыбнулся:
- Можем пожениться через пару дней, если хочешь. Только я не успею найти платье и фату для тебя.
- И не надо. Мы с Артемом хотели расписаться в форме морских пехотинцев, так почему бы мне не выйти замуж за тебя в этой же форме?
Стаценко посерьезнел:
- Тогда все узнают, что Шайтан - это ты. Чехи давно ищут девушку в берете морского пехотинца с седыми волосами. Тебе удавалось скрывать волосы под кепкой, но из-под берета они будут видны. Ты подпишешь себе смертный приговор.
Волынцева кивнула:
- Тогда поженимся в пятнистой полевушке. А волосы можно покрасить, если краску найду. Не хочу рисковать твоей жизнью.
Потянулась к его губам, но в этот момент в палатку постучали:
- Юрий Григорьевич, вас вызывает Грозный.
Майор со вздохом встал и принялся поправлять форму:
- Иду!
Грустно улыбнулся Даше:
- Извини.
Она помахала рукой:
- Возвращайся побыстрее.
Через пару минут в палатку вошел капитан Самохин. Даша узнала его по шагам и окликнула:
- Алексей, пожалуйста, зайди на минутку ко мне…
Капитан заглянул за занавеску:
- Позвать хирурга?
Она замахала рукой:
- Нет-нет! Что ты! Я хочу поговорить, только не знаю, как начать…
Капитан улыбнулся:
- Раньше я за тобой такого не замечал. Говори, как есть, я пойму.
- Мы с Юрой через два дня поженимся. Не мог бы ты перейти к ребятам?
Волынцева смутилась и опустила голову. Капитан радостно рассмеялся:
- Вот в чем дело! Нет проблем, место у Гуськова в палатке найдется!
Самохин вышел из-за ширмы, свернул спальник и ушел, что-то тихонько напевая. Вскоре Дарья услышала его голос, созывавший разведчиков к кухне. Даша решила, что пришел новый приказ и капитан собрался довести его до сведения всех.
В палатку зашли хирург и медсестра, без стука прошли за занавес:
- Итак, барышня, вот я и до вас добрался! Сейчас посмотрим, что там с вашей рукой и решим, что делать дальше…
Борис Васильевич разрезал разбитый гипс и осторожно снял его. Ощупал плечо, ключицу, внимательно осмотрел рваный багровый шрам. Снял очки, затем снова надел их на нос:
- Не ожидал, если честно, что так быстро затянется. И все же гипс пока рано снимать. Попробуй пошевелить пальцами, а теперь приподнять руку. О малейшей боли сразу же сообщай, не терпи. Это очень важно.
Даша подвигала пальцами:
- Борис Васильевич, пальцы совсем не больно, я могла удерживать цевье винтовки.
Приподняла руку прямо, потом в сторону:
- Когда прямо рука идет, не больно, но в бок - больно!
Он взялся за ее плечо:
- Это вполне естественно. Кости не полностью срослись. Будь вы пациентом поспокойнее, я бы ограничился повязкой, но вы слишком шустрая. Сейчас наложим новый гипс…
Дарья взмолилась:
- Борис Васильевич, миленький, не надо гипса! Обещаю беречь руку и не поднимать тяжести. Под ним так чешется кожа! Я все равно стащу его через пару дней. Так стоит ли гипсовать?
Хирург посмотрел ей в лицо, затем осмотрел плечо еще раз и приказал медсестре:
- Алевтина, забинтуй ей плечо эластичным бинтом. Ну, глядите, милочка! Если вы ударитесь плечом, хрящи не выдержат удара и тогда я вынужден буду отправить вас в Ханкалу. Я советую вам поберечься.
Медсестра принялась быстро бинтовать плечо Даши. Вскоре медики ушли. Волынцева вздохнула и с тоской посмотрела на бинт. Над головой вдруг раздался голос:
- Не вздыхай! Скоро зарастет.
Она резко повернула голову: рядом стоял Стаценко с двумя котелками в руках:
- Я ужин принес. Пять минут назад говорил с Громовым. Послезавтра едем в Грозный и расписываемся там. Генерал будет моим свидетелем, а ты кого возьмешь?
Она взяла котелок и задумчиво сказала:
- Мужчину, наверное, нельзя? Хотя я взяла бы братьев Горяевых. Значит, попрошу одну из медсестер засвидетельствовать наш брак. Всего скорее Анну Николаевну.
Помолчала и опустив голову, продолжила:
- Я Самохина выселила. Надеюсь, ты не против?
Он удивленно выглянул за шторку и не обнаружил спальника заместителя. Обернулся к Даше, чуть улыбнулся:
- Не против…
Волынцева протянула к нему руку:
- Тогда садись рядом и давай, впервые в жизни, поужинаем вдвоем.
Даша легонько потерлась о волоски на его груди и приподняла голову. Стаценко спал, счастливо улыбаясь во сне. Она осторожно выскользнула из его рук и сев на кушетке, принялась внимательно разглядывать его. Взгляд скользил по красивому лицу с тонкими чертами, по широким плечам, по шраму на левой стороне груди и с досадой упирался в одеяло, прикрывавшее смуглое тело до половины.
Неожиданно вспомнился Артем: она любила вот так же разглядывать его. С каждой ночью открывая в его теле, что-то новое для себя - родинку на мочке уха, светлое пятнышко от старого шрама на подбородке, непокорный волосок на виске, всегда торчащий в сторону. Волынцева тихо заплакала. Слезы текли по щекам и она не стирала их. В носу щипало, но она не смела шмыгнуть, боясь разбудить Юрия. Он, не открывая глаз, вдруг глухо сказал:
- Плачь, не сдерживайся. Ты ведь вспомнила Артема. Я никогда не смогу заменить его тебе. Если ты передумала, я пойму.
Она кинулась ему на грудь и разрыдалась. Он гладил ее по плечу ладонью и молчал. Немного успокоившись, Даша прошептала:
- Это другое, Юра! Ты вернул меня к жизни. Показал, что она состоит не только из черных красок. Я прощалась с любовью к Артему, ведь теперь у меня есть ты.
Стаценко облегченно вздохнул, поцеловал в макушку и крепко прижал ее к себе.