- Ну, ты, пап, даешь! Нам оглядеться сперва надо, к мирной жизни привыкнуть. Верно, Даш?
Жена кивнула:
- Вот жилье свое получим и о ребенке подумаем. Полковник Саранцев обещал квартиру дать, как приедем с отпуска. А он никогда не обманывает.
- Это хорошо. Даша, а ты что, служить дальше собираешься?
- Конечно. Вместе с Юрой будем работать в одной части.
- И где, если не секрет?
- В одном из подразделений морской пехоты, под Питером.
Вернулась Ольга Игнатьевна:
- Пойдемте-ка спать! Завтра наговоримся.
Старая комната Юрия была маленькой, но очень уютной. Он оглядел стены, сплошь увешанные старыми плакатами различных ансамблей и цветными афишами кинофильмов. Полку с потрепанными книгами, старенький катушечный магнитофон на тумбочке и настольную лампу с облупившимся синим абажуром:
- Мама все оставила, как было до училища. Каждый раз приезжаю и удивляюсь. Обои новые поклеили, а плакаты перенесли в том же порядке, как были.
Даша поцеловала его:
- Родители у тебя замечательные. Такие простые и душевные. В Москве таких людей редко встретишь. Давай им завтра поможем с дровами?
- Я уж подумал об этом. Надо помочь. Но может, ты дома останешься? Не женское это дело - деревья валить, да сучья обрубать.
Она шутливо уронила его на тахту и навалилась на грудь, провела пальцем по губам:
- Товарищ майор, а что вы называете "женской работой"? Вы же прекрасно знаете, что я могу выполнять практически любую работу.
Он легко перекатился и оказался сверху. Улыбаясь ответил:
- Беру свои слова назад и вы, товарищ сержант, завтра отправляетесь вместе со мной в лес. Будете обрубать сучья. Надо попросить у мамы одежку похуже.
При последних словах он крепко поцеловал ее и потушил свет.
Не смотря на уговоры Ольги Игнатьевны, на следующее утро Даша и Юрий отправились в лес вместе с отцом. Мужчины валили толстенные березы, осины и сосны, а Волынцева старательно обрубала сучья и стаскивала их в костер. Григорий Наумович тихонько спросил сына, глядя, как невестка ловко обращается с топором:
- И где она так навострилась? Ведь ты вроде писал, что городская…
- Она с рождения вместе с родителями по заставам моталась и умеет все делать.
Чтобы не терять время понапрасну, обед взяли с собой. В час дня Даша быстро и ловко разогрела на костре суп и пареную картошку с мясом. Крикнула мужчин:
- Обедать пора. Я все разогрела.
На морозном воздухе зеленые щи показались ей неземной по вкусу пищей. Она так и сказала свекру об этом. Григорий Наумович рассмеялся:
- То-то моя Ольга смеяться будет, если я скажу, что в ее супе невестка неземное происхождение нашла! Это все, милая, русская печка! Нигде такого супа не получается, кроме нее, родимой. А ловко ты с топором обращаешься! Получше некоторых деревенских.
Даша улыбнулась:
- Жизнь всему научила…
Отправились домой, когда начало смеркаться. Голубые тени от деревьев падали на снег. Полная луна висела в небе, редкие звездочки мерцали в вышине. От крыш домов в небо поднимались тонкие столбы дыма. Дарья прикрыла нос варежкой:
- Щиплет! Когда работала, даже не замечала.
Свекор уверенно сказал:
- Завтра мороз будет. Ишь, вызвездило! В лес не пойдем, отдохнуть надо. Так что спите дольше. Сегодня пораньше ляжем. Поужинаем и спать!
Но планам Григория Наумовича не суждено было сбыться. Когда они пришли, в доме Стаценко было полно народу. Родственники и соседи пришли поглядеть на вернувшегося из Чечни Юрия. А когда узнали, что он жену привез, натащили продуктов и собрали большой стол. Не успели работники прийти, как их потащили к столу. Молодые супруги едва успели помыть руки. Дашу разглядывали, как диковинку. Больше всего гостей заинтересовали ее волосы, но никто за весь вечер, так и не осмелился задать ей вопрос об этом. А свекор вовсю хвастался невесткой:
- Сучья рубит так, как будто век в деревне жила! А щи материны неземной пищей назвала. Ох, и смеялся я! Осталось нам всего ничего срубить: работы на полдня.
Ольга Игнатьевна отозвалась:
- Теперь думать надо - на чем к дому притащить? Гусеничный трактор есть, а тракторист в больнице лежит. Манька сказала, раньше февраля не выпишут. Я сегодня к ним ходила. А к февралю так заметет и дров не найдем.
Даша наклонилась к свекру, который сидел рядом:
- Пап, а какая марка у трактора?
- Обычный гусеничный. Старый уже, но ездит. На "Белорусах" все ездят, а на гусеничном один Валерка Хохряков. Это из знакомых. В городе-то и еще умельцы найдутся, да я-то их не знаю.
Даша снова наклонилась к уху свекра:
- А этот трактор другой тракторист взять может?
Ответила свекровь, которая услышала ее слова:
- Манька сказала, что трактора даст, если найдем тракториста.
Невестка кивнула:
- Тогда проблем нет. Я поеду.
Родители Юрия удивленно переглянулись, но ничего не сказали. По их взглядам она поняла, что ей не поверили.
Утром она, еще лежа в постели, попросила Юрия:
- Поговори с родителями, пусть они сходят к той женщине и договорятся насчет трактора. В десять мы съездим за дровами. Я умею водить гусеничные трактора. Почти тоже, что танк.
Он поцеловал ее в нос:
- Умница ты моя!
Встал, натянул спортивные штаны и вышел в кухню. Вскоре оттуда раздались оживленные голоса. Даша оделась и тоже вышла из комнаты. Возле зеркала в горнице принялась расчесывать волосы, когда вбежал свекор:
- Дарья, так ты действительно трактор водишь?
- Два года не садилась за рычаги, но все помню. Самое главное - отогреть его! Я только не умею стволы связывать.
Свекор расхохотался:
- Зато я умею, да и Юрий умеет! Справимся. Главное, трактор! Ладно, я к Хохряковым побегу, договорюсь, а вы пока завтракайте. Да по дороге заскочу к Федоркиным, насчет солярки.
Вся улица сбежалась посмотреть, как баба на гусеничном тракторе поедет. Мужики пересмеивались и переглядывались, а Даша деловито залила солярку в бак, потом налила воду в радиатор. Не спеша, осмотрела старенький трактор со всех сторон и села за рычаги. Мотор несколько раз чихнул и заглох. Дарья вытащила из-под сиденья монтировку и снова выбралась из промерзшей кабины. Вставила ручку в гнездо и несколько раз энергично крутанула. Мотор завелся и ровно загудел. Волынцева впрыгнула в кабину и плавно тронула трактор с места. Развернувшись, погнала машину к дому Стаценко, где ждали свекор и муж, убежавший домой за оставленными рукавицами.
Мужчины влезли в кабину. Дарья снова развернулась и поехала на делянку в лес под восхищенными взглядами деревенских мужиков. Первый пучок сделали слишком большим. Женщина тронула трактор с места и трос лопнул. Григорий Наумович порадовался своей предусмотрительности, разматывая запасной трос. Пришлось убавить несколько стволов.
Даша трижды ездила на делянку, притаскивая к дому по двенадцать хлыстов одновременно. В четвертый раз приволокла еще с десяток елей. Юрий с отцом приехали вместе с ней. Даша отогнала трактор к дому Хохряковых. Слила воду из радиатора и вернула ключи хозяйке. Та предложила:
- Если трактор потребуется еще раз - приходи. Всегда дам. Ты не хуже моего Валерки ездишь.
Волынцева поблагодарила ее и пошла домой к Стаценко.
Ольга Игнатьевна начала накрывать на стол, как только Даша переступила порог. Свекровь засуетилась:
- Вот сейчас и поедите все вместе.
Юрий спросил:
- А ты, мама, разве не с нами?
- Я хорошо пообедала, пока вы в лесу были.
Она повернулась к невестке:
- Ну, Дашенька, утерла ты нос нашим мужикам! Только и разговоров на улице о тебе. За водой ходила, от колонки хоть не уходи! Расспрашивают, интересуются. Вот только до вас приходил Илья Костылев, хотел с тобой поговорить - не съездишь ли за сеном в деревню? Еле отвязалась! Поимей, говорю, совесть - человек отдохнуть приехал, а вы запрячь норовите. Хватит того, что нам помогают, так и вы лезете. Сдается мне, вечером еще раз явится.
Мужчины рассмеялись:
- Явится - встретим!
Они пробыли в Муроме две недели. Несколько раз ходили на местный рынок. Даша купила себе пуховый платок и пальто с пушистым воротником. Свекровь подарила ей валенки и теперь на улицах города она ничем не отличалась от муромских женщин. Вдвоем с мужем обошли все местные достопримечательности. С Ольгой Игнатьевной Даша побывала в церкви. Молиться она не умела, просто стояла и смотрела, как это делают другие. Война понемногу уходила из ее сердца, она теперь чаще смеялась. Только печаль в глазах не пропадала.
Ночью ударил мороз. Одна из яблонь в саду у Стаценко лопнула и звук был похож на выстрел. Даша вскочила мгновенно. Думая, что она в Чечне, крикнула:
- Стреляют!
В горнице сразу же зажегся свет. За несколько секунд Даша полностью оделась и выбежала из комнаты, оглядываясь в поисках оружия. Юрий выскочил следом. Свекор преградил невестке дорогу:
- Даша, это не выстрел. Дерево в саду от мороза лопнуло, вот тебе и показалось. Иди спи!
Она растерянно смотрела на него. Слова с трудом доходили до сознания. Адреналин кипел в крови. Юра обнял жену за плечи и повел к себе. Она обернулась в дверях:
- Пап, мам, извините, что разбудила. В каждом резком звуке выстрелы слышу…
Свекровь вздохнула:
- Господь с тобой, дочка! У нас тихо. Здесь не стреляют.
Свет погас. Даша тихонько плакала, уткнувшись в плечо мужа и прерывающимся шепотом говорила:
- Как засну, так эти проклятые горы в глазах встают. Я по ним лезу вверх, а добраться не могу. В винтовке патронов нет и вокруг мертвые лица. Особенно ярко вижу одно: огромная черная борода, глаза ввалившиеся, нос горбом, как у ястреба и губы кривятся в оскале.
Стаценко гладил ее по плечам и уговаривал:
- Это пройдет со временем. Обними меня крепко-крепко и спи. Я же рядом и тебя никто не тронет.
Молодые супруги вернулись в Москву. Пару раз сходили в театры. Первый раз в "Ленком" на "Юнону и Авось", второй раз во МХАТ на классическую "Чайку". Прогулялись по ВДНХ. Побывали в Третьяковской галерее и на Бородинской панораме. Вместе с родителями Даши встретили Новый Год. Третьего января выехали к месту службы. Даша сообщила полковнику Саранцеву о времени прибытия поезда по телефону.
Вера Григорьевна и Алексей Иванович провожали их до вагона. Стояли у двери, пока поезд не тронулся. Ехали Даша и Юра в купейном вагоне. Она сидела у окна, откинувшись на мягкую спинку и смотрела на проплывающие мимо дома. Он ласково обнимал ее за плечи, касаясь пальцами кожи на шее. Народу в вагоне было мало, но в их купе неожиданно вошли два кавказца. Один с сильным акцентом спросил:
- Одиннадцатое и двенадцатое места здесь?
Майор ответил:
- Здесь. Проходите.
И почувствовал рукой, как Даша вся напряглась, словно для броска. Погладил ее плечо. Она благодарно посмотрела ему в лицо и чуть улыбнулась. Кавказцы оставили небольшие чемоданчики и вышли из купе. Она сказала:
- На душе тревожно стало, как эти двое вошли. Я спать не буду.
- Успокойся. Какие-нибудь торговцы.
- Тогда почему у них с собой только легкие чемоданчики? Они не торговцы.
- Тебе всюду мерещатся чеченцы. Я понимаю, Даша. Но и в Москве и в Питере полно кавказцев, тебе придется привыкнуть.
Она упрямо сказала:
- Только чувство опасности меня еще не подводило.
Мягкая полка располагала к спокойному сну, но Даша не спала. Просто закрыла глаза, стараясь дышать ровно. Муж лежал наверху и ей показалось, что он заснул. Шел второй час ночи. Верхняя полка напротив скрипнула и тихий голос сказал:
- Джафар, пора!
На нижней полке тоже произошло движение. Женщина почувствовала тень на своем лице, мгновенно открыла глаза и резко выбросила вперед ногу. Противник, ударившись затылком о верхнюю полку, упал на постель. Даша заметила тень сверху, выбросила руку и вцепившись в рубашку сдернула кавказца с верхней полки вниз. Ударившись виском о стол, тот затих. Хотя ножом успел задеть предплечье Даши. Халат сразу же окрасился кровью. Сверху спрыгнул муж, резким ударом руки выбил нож у нижнего бандита:
- А ты права оказалась! Сходи, вызови милицию и приведи сюда обеих проводниц. Одна из них связана с ними. Вот и узнаем, кто? Мы пока посидим, побеседуем.
Женщина вышла из купе и по внутренней связи от проводников связалась с сопровождающими поезд милиционерами. Объясняя ситуацию, внимательно глядела на проводниц. Одна из них заметно побледнела. Даша преспокойно сцапала ее за руку и скомандовала:
- А ты пройдешь со мной и объяснишь, каким образом кавказцы в полупустом вагоне сели именно к нам? Давно ли ты их знаешь и сколько тебе заплатили? Садись…
Обернулась ко второй женщине:
- Перевяжи меня. Ее приятелей муж из купе не выпустит.
Стащила с раненой руки халат, оставшись в лифчике. Из глубокого пореза под наколкой все еще сочилась кровь. Задержанная проводница разревелась:
- Не знаю я их! Подошли на платформе после того, как вы вошли. Сказали, мол, друзьям сюрприз хотят сделать. Спросили, в каком вы купе? Я сказала. Разве же я знала, что они убить вас хотят? Меня, правда, удивило, что не было ни оживленных разговоров, ничего. Но они опять сказали, что обознались, но переходить не хотят.
В купе проводников заглянули двое милиционеров:
- Лейтенант Яковлев. Это у вас ЧП?
Даша слегка прикрылась, но парень заметил кровь и констатировал:
- Точно, у вас. Как я понимаю, вы потерпевшая?
- Верно. Только не одна я, они и мужа хотели убить. Он сейчас их в купе держит. Пошли…
Даша с помощью проводницы надела халат, отвернувшись от милиционеров. Встала и направилась к своему купе, сказав второму парню:
- Поговори с проводницей, это она подселила их к нам.
Направилась к своему купе. Постучала условным стуком и дверь отъехала в сторону. Кавказцы сидели на нижней полке со связанными руками, напротив них устроился Стаценко:
- Пришлось связать. Бросились на меня одновременно, только не учли тесного пространства. Ножи я не трогал, отпечатки на рукоятках только их.
Оперативник хмуро посмотрел на убийц и принялся вызывать по рации подкрепление:
- В четвертом вагоне покушение на убийство. Преступники задержаны, пришлите подмогу.
Взглянул в лицо майора и спросил:
- Могу я взглянуть на ваши документы?
Даша прошла в купе и достала из сумочки удостоверение и военный билет, командировочное предписание из Чечни, свидетельство о браке, протянула всю пачку лейтенанту:
- Держите.
Спросила мужа:
- Что-нибудь выяснил?
- Они посланы убить Шайтана, а вот кем посланы - молчат.
Женщина пожала плечами:
- Быстро они меня нашли.
Один из кавказцев со злостью сказал:
- Тебя все равно прикончат! Не мы, так другие. Ты ответишь за все, что совершила.
Попытался сбить ее с ног, кинувшись всем телом вперед, но лейтенант поймал чеченца за плечо и швырнул на место, как куклу:
- Сиди смирно. Эти твои слова я запомню, чтобы внести в протокол. Находишься в России, да еще и угрожаешь, нечисть черножопая! Попадешь в русскую тюрьму, по-другому запоешь. В лагерях вашего брата настолько "любят", что редко кто из кавказцев доживает и до половины срока.
Подошли еще четверо милиционеров. Заглянули в купе и поздоровались, ни о чем не спрашивая. Лейтенант вернул документы Даше и козырнул Стаценко:
- Все в порядке, товарищ майор. Не могли бы вы и ваша жена подробно описать, как все произошло? Мы сейчас уведем этих подонков, а затем я вернусь, чтобы еще раз поговорить с вами. Дарья Алексеевна, может быть вам требуется помощь врача? У нас есть и доктор.
Даша улыбнулась:
- Спасибо. Меня проводница перевязала. Стоит ли из-за царапины доктора беспокоить. Пусть спит.
Милиционер достал из внутреннего кармана два новеньких целлофановых пакета и осторожно уложил в них валявшиеся на коврике ножи кавказцев. Обернулся к своим:
- Забирайте.
В купе сразу же влезли двое милиционеров и грубо схватив первого чеченца, вытащили его из купе. Точно так же поступили и со вторым кавказцем. Первый заорал:
- Мы скоро выйдем. А вы оба теперь трупы!
Один из ребят саданул ему по голове дубинкой, заставляя замолчать:
- Заткнись, падаль! Это еще посмотрим, кто выйдет. Да тебе теперь десять лет сидеть на нарах.
Лейтенант оставил им несколько листков бумаги. Пригласил проводницу в купе и при всех вскрыл чемоданчики арестованных. Внутри каждого лежали по одной рубашке, по паре носков, трусы, пачка денег в долларах и пистолеты. Доллары лейтенант пересчитал при свидетелях, оказалось по десять тысяч на человека. Милиционер хмыкнул:
- Дешево они вас оценили, Шайтан!
Стаценко резко спросил:
- Откуда вы знаете кличку моей жены?
- Вы же сами ее назвали, а я газету читал, где о женщине-снайпере писали. Просто сопоставил и получилось, что в нашем поезде едет знаменитая снайперша, которую полевые чеченские командиры очень высоко ценят. Кажется, один предлагал за вашу голову двадцать тысяч, а в последнее время поговаривают, что Гелаев за вас уже сто тысяч сулит.
Даша удивилась:
- Этого я не знала!
Милиционер ушел. Юра прижал жену к себе:
- Друг без друга никуда не ходим. Надо предупредить полковника Саранцева, чтобы тебя в командировки одну не отпускал.
Сон все равно был нарушен. Они сели за столик и принялись подробно описывать происшествие. Вернувшийся лейтенант забрал их докладные, попросив указать адрес, по которому они будут жить и номер телефона. Обернувшись к Даше, чуть смущаясь, попросил:
- Вы не могли бы мне автограф в записной книжке оставить?
Женщина улыбнулась:
- На Дарью Стаценко согласен?
- Конечно! Я внизу подпишу сам, что это роспись Шайтана.
Поезд прибыл на Московский вокзал в начале седьмого. В вагоне началась сутолока. Они дождались, когда люди выйдут и двинулись к выходу. Несмотря на ранний час, у вагона их встретил сам полковник Саранцев. Павел Викторович вздрогнул, увидев седую прядь, выбившуюся из-под шапочки Даши. Он обнял ее как родную дочь, сильно притиснув к груди. Ласково поцеловал в щеку:
- Дашенька! Наконец-то вернулась.
Она поморщилась, так как он задел раненую руку. Полковник заметил и встревожился:
- Ты что, ранена?
- Да инцидент в поезде произошел. Мы вам потом расскажем. Знакомьтесь: мой муж Юрий Григорьевич Стаценко. Вы с ним говорили по телефону, но еще не видели.
Полковник окинул внимательным взглядом ладную фигуру мужчины рядом с ней и протянул руку майору:
- Рад встрече! Моя Дашка не могла выйти замуж за плохого человека. Вы уж не обижайтесь, что говорю "моя" - она мне действительно, как дочка. Ждал, очень ждал вас обоих!
Хитро улыбнулся, подхватывая чемодан:
- Можете приглашать на новоселье. Я вам квартиру пробил. Двухкомнатную, с прицелом на будущее пополнение. И вещи твои, хоть ты и просила уничтожить, все туда перевез.
Даша рассмеялась:
- Спасибо, Павел Викторович! Жилье далеко от подразделения?