Осознав, что убит Булавин,, комдив успокоился. Ему еще при первом знакомстве не понравился этот офицер-выскочка: слишком много чванства, всезнайства. Кроме того, генералу не нравилось, что ему слишком часто напоминали, как внимательно следует относиться к родственнику "большого" человека. Избегая обострять отношения по пустякам, он старался как можно меньше общаться с Булавиным, но почти подряд произошли странные смерти солдат-первогодок, да еще в то время, когда именно Булавин оставался в дивизии за старшего командира. Тут, естественно, генерал решил, не привлекая внимания, осторожно провести собственное расследование.
Именно он первый заметил, что во всех четырех случаях вскрытие производил один и тот же военврач Потылихин Владимир Александрович, что отчасти насторожило генерала. Он вызвал доктора на приватный разговор, однако тот держался, как Зоя Космодемьянская на допросе у немцев: "никакой ошибки быть не может, все сделано по правилам, и солдаты умерли от болезни".
Тем не менее, разговаривая с доктором Потылихиным, комдив чувствовал, что тот чего-то недоговаривает и старательно отводит глаза в сторону, словно боясь, что генерал сможет прочесть в них правду. Но ощущения-то к делу не пришьешь. И когда приехал майор ФСБ Воронов, оказавшийся к тому же еще и бывшим афганцем, комдив искренне поверил, что этот майор так просто не сдастся и сумеет довести дело до конца.
И вдруг сам майор странным образом исчезает! Комдив тут же сообщил об его исчезновении генералу Богомолову, о котором слышал как о толковом и высокопорядочном начальнике. Оставалось ждать, что предпримет Богомолов в связи с исчезновением своего сотрудника. И вдруг эта нелепая и тоже странноватая смерть Булавина.
Запретив своей племяннице к чему-либо прикасаться, генерал приказал водителю ехать к военному прокурору, но, поразмышляв немного, передумал и скомандовал водителю:
- Михаил! Отставить прокурора! Поворачивай и давай дуй в дивизию, и побыстрее!
Приказ есть приказ: ефрейтор Сердолобов знал, что если генерал отдает приказ таким тоном, то нужно выполнять его немедленно и беспрекословно. Михаил резко вывернул руль и, едва не задев следующую за ним "Волгу", развернул машину в направлении дивизии. Тем временем генерал набрал номер телефона:
- Майора Потылихина!
- Кто его спрашивает?
- Генерал Дробовик! - назвался комдив.
- Извините, товарищ генерал, не узнала ваш голос! - испуганно проговорила старшая медсестра. - Соединяю…
- Слушаю, товарищ генерал! - раздался голос Потылихина.
- Мухой в машину и ко мне в приемную!
- Что-то случилось? - встревожился доктор и виновато объяснил свое любопытство: - Як тому… инструменты брать?
- Брать!
Генерал опасался преждевременной огласки и облегченно вздохнул, когда понял, что его племяннице пока удалось сохранить в тайне смерть Булавина. На вахте к нему пытался обратиться дежурный офицер с каким-то вопросом, но комдив недовольно прервал его:
- Потом! Все потом: я сейчас занят! Потылихин здесь?
- Никак нет!
- Как прибудет - срочно ко мне!
- Слушаюсь!
Племянницу он застал на лестничной площадке. Судя по пепельнице, она смолила одну сигарету за другой.
- Все тихо?
- Да, товарищ генерал, никто пока не в курсе! - угрюмо ответила Маша: было видно, что у нее все еще дрожат руки.
- Ко мне никого не пускать, кроме доктора Потылихина!
- Хорошо, Валерий Григорьевич.
Генерал оставил ее на лестничной площадке и открыл дверь приемной собственным ключом. В нос сразу ударил специфический запах человеческой крови. Заперев за собой дверь на замок, генерал осмотрел место происшествия: тело, кровь, портфель, почти пустую бутылку водки. Наклонившись, увидел нож, руки подполковника, вцепившиеся в рукоятку.
Распрямившись, генерал взял со стола линейку и попытался провести эксперимент, чтобы получился результат, как у покойного. И так попытался, и этак. Потом пожал плечами и положил линейку на стол.
- Да, чтобы самому себя так пырнуть, нужно очень постараться, - задумчиво проговорил комдив и с ехидцей добавил: - Хотя чего в жизни не бывает!
В дверь осторожно постучали.
- Кто?
- Прибыл доктор Потылихин, товарищ генерал, - отозвался голос племянницы.
- Впустить?
- Да…
Открыв дверь, Маша впустила доктора и опять заперла дверь на замок.
- Кто это? Что с ним случилось? - испуганно и настороженно спросил военврач.
- Подполковник Булавин, - ответил генерал, не отрывая взгляда от доктора: очевидно было, что для доктора это действительно неожиданность, хотя особой печали в глазах у него комдив не заметил. - Судя по всему, случайно воткнул сам себе нож прямо в сердце. - Он специально подтолкнул его к нужному ходу мыслей. - Впрочем, хотелось бы услышать ваше просвещенное мнение!
- Но тогда мне придется осмотреть его, - чуть встревоженно заметил доктор.
- А что вам мешает?
- Мы не будем ждать следователя? - нерешительно спросил тот.
- Вы разве приглашали следователя, когда Булавин вызывал вас констатировать смерть четверых молодых парнишек? - с явной насмешкой спросил генерал.
- Я предлагал, но подполковник сказал, что следователь нужен тогда, когда произошло убийство.
- А разве ЗДЕСЬ произошло убийство? - усмехнулся генерал.
- Пока я не могу утверждать этого.
- Ну что, будем ждать следователя?
- Я готов осмотреть труп! - согласился доктор, уловив в тоне комдива некоторую угрозу для своей дальнейшей службы в дивизии.
Потылихин надел халат, перчатки, которые достал из своего чемоданчика, потом включил принесенный с собой диктофон и приступил к осмотру покойного, наговаривая на диктофон все, что видел. Изредка поглядывая в сторону одобрительно кивающего головой комдива, он так разошелся, что в конечной фразе попытался сделать собственный вывод:
- Судя по сильному запаху изо рта, покойный выпил большое количество алкоголя в виде водки, причем в полном одиночестве: об этом свидетельствуют и его одежда, находящаяся в полном порядке, и нормальная обстановка вокруг - вещи стоят на своих местах, в помещении порядок, нет следов никакой борьбы. Вероятно, почувствовав голод, покойный достал нож, чтобы им открыть, например, консервы, порезать хлеб или колбасу, и я не удивлюсь, если что-то подобное найдется в портфеле покойного.
Доктор взглянул на генерала и, увидев одобрительный кивок, откинул крышку портфеля-кейса: там действительно лежал батон колбасы, буханка хлеба и банка килек в томате.
- Не удержав равновесие от алкогольного опьянения, покойный упал ничком и наткнулся на лезвие ножа, который вошел в его грудь, попав точно в сердце, - продолжил он. - Исходя из вышеописанного, можно констатировать, что смерть наступила в результате неосторожного обращения с холодным оружием.
- Вы уверены в своем выводе, доктор Потылихин? - спросил генерал, пока тот не выключил диктофон.
Майор скосил глаза на свой диктофон, улыбнулся и уверенно ответил:
- Вне всякого сомнения, товарищ генерал! - после чего выключил запись.
- Выходит,, следователь и не понадобился? - хмыкнул комдив.
- Так точно, товарищ генерал! Вы оказались правы.
- Послушайте, майор. Мы сейчас одни. Булавин тоже вас больше не потревожит, теперь вы можете сказать мне правду?
- Правду? - И неожиданно с горечью спросил: - А кому она сейчас нужна?
- Мне!
- И после этого вы меня прогоните из дивизии?
- Мы с вами расстанемся в любом случае, - брезгливо ответил комдив, - но только от вас зависит: расстанемся ли мы со скандалом или мирно по собственному желанию.
- Спасибо за правду, - с некоторой обидой и одновременно иронией произнес он.
- Я слушаю, - откровенно игнорируя его переживания, сухо заметил генерал.
- Эти четверо солдат умерли насильственной смертью!
- Нельзя ли поточнее?
- Они… они… - доктор виновато опустил глаза к полу, - были задушены.
- А следы удушения?
- Их не было. Могу предположить, что их задушили подушкой или чем-то мягким, поэтому и следов не было. Но это еще не все. - Он тяжело вздохнул. - Каждый из покойных солдат подвергся сексуальному насилию.
- Вам известно, кто этот извращенец?
- Известно стало потом, после того как похоронили третьего. - Доктор сделал паузу.
- Кто? - выдохнул генерал.
- Этот… - кивнул доктор в сторону трупа.
- Понятно… Значит, и убил их он, - задумчиво проговорил генерал, потом со злостью выкрикнул: - И вы до сих пор молчали? Как же вы могли с этим жить?
- Я не мог… Он шантажировал меня, а у меня семья, дети, - загнусавил тот.
- У этих солдат тоже были семьи и могли быть дети! - Генерал с большим трудом удерживал себя, чтобы не дать по морде этой трусливой сволочи. - Сейчас письменно изложите то, что вы наговорили на диктофон, и на пару дней возьмете бюллетень… Потом выйдете и рапорт мне на стол! - Дальше генерала на "вы" уже не хватило. - Видеть тебя больше не хочу!
- А где же мне работать?
- Где угодно: санитарным врачом, ветеринаром, но только не лечить людей! Дойдет хоть какой слух, - такой скандал устрою. Короче, ты меня знаешь!
- Разрешите идти?
- Иди и держи язык в заднице!..
Если ранее комдив предполагал, что смерть Булавина отнюдь не случайна, то после разговора с Потылихиным он обрел уверенность, что ему наверняка отомстил кто-то из тех, кого он насиловал или пытался насиловать. История эта могла закончиться очень неприятно для генерала, если, бы он в свое время не помог нынешнему военному прокурору отмыться от ложных наветов завистников и занять прокурорское кресло. Конечно же, тот закроет глаза на некоторые нестыковки в этом грязном деле. Нет, какая все-таки мерзость! Каков подонок этот Булавин! И как только таких земля носит?..
Позднее и племянница подтвердила его догадки о насильственной смерти Булавина. В тот роковой вечер, незадолго до смерти Булавина, Маша уходила последней из здания и сама закрывала его, а незадолго до ухода она случайно пролила кофе и вытерла своим платочком, чтобы жидкость не попала на документы. Потом прополоскала платочек и положила сушиться на батарею. А утром его не обнаружила, и значит, его унес убийца.
Счастливый исход
Тем временем Константин Рокотов с нетерпением ждал обещанной помощи от бригадного генерала Майкла Джеймса. Просидев безрезультатно несколько часов в своем номере, он пошел прогуляться по городу; Не пройдя и двух кварталов, Константин услышал позади себя тихий, глуховатый голос, в котором с трудом различил русские слова, так исковерканно они звучали:
- Майкл пэрэдаот вам прывьет с пожиланыэм удатча!
Повернувшись, Константин чуть заметно вздрогнул. Перед ним возвышался огромный, почти двухметрового роста, метис с очень светлой кожей, с плотно прижатыми к голове ушами, по которым можно было сразу определить, что это бывший борец-тяжеловес.
Напомню тем читателям, которые подзабыли этого человека, действовавшего в предыдущих романах о Бешеном.
Наш старый знакомый - Дональд Шеппард. В молодости всерьез занимался классической борьбой. Потом пошел служить в морскую пехоту. Во время одного из военных конфликтов был тяжело ранен, но после выздоровления не захотел продолжать службу и вернулся домой. Занялся коммерцией. Вскоре женился на очень красивой девушке, которую часто, причем небезосновательно, ревновал и подозревал в изменах. Однажды застукал ее в собственной постели с незнакомым мужчиной и случайно убил его. А тот оказался офицером ФБР.
Шеппард был осужден на двадцать лет лишения свободы и, скорее всего, так бы и сидел до сих пор, если бы не случай. Майкл Джеймс собирал спецгруппу для выполнения очень важного и опасного задания в Афганистане. Среди отобранных им людей оказался Билли Адаме, который знал Дональда Шеппарда еще по службе в морской пехоте. По его просьбе Майклу Джеймсу удалось освободить Шеппарда из тюрьмы для участия в афганской операции.
Благодаря Дональду Шеппарду их группа при переходе границы избежала больших потерь: от своего дяди, проживающего в Пешаваре, он получил точную информацию о слабо охраняемых участках границы и подробную карту района Кандагара.
После возвращения домой Майкл Джеймс уговорил Дональда работать в полиции, и через несколько месяцев один из самых неблагополучных участков города, порученных ему, в результате его редкого умения находить общий язык с разными, даже с самыми трудноуправляемыми, людьми стал одним из наиболее тихих в районе.
- Похоже, вы нормальных и здоровых людей никогда не встречали? - стесняясь под столь пристальным взглядом парня из далекой России, проговорил по-английски Дональд.
- Честно говоря, с таким гармоническим физическим развитием - никогда! - безо всякой иронии откровенно признался Рокотов.
- Вы преувеличиваете! - засмущался тот и, чтобы как-то разрядить нелепую ситуацию, протянул руку: - Дональд… Дональд Шеппард!
- Ничего себе ручонка! - присвистнул Константин. - Вам, наверное, и ловушка для бейсбола не нужна… Константин Рокотов! - представился он и тут же выдернул руку, боясь, как бы его новый знакомец не переусердствовал в своем рукопожатии.
- Мне генерал сказал, что ты приятель Бешеного, я правильно понял?
- Мы не только дружим, но еще и партнеры с ним, - хвастливо ответил Константин.
- Он что, бизнесом занялся? - удивился Дональд.
- Бизнесом? Нет, что вы! Занимается все тем же: борется со злом! А я ему помогаю…
- Что ж, в таком случае вдвойне рад нашему знакомству: я до сих пор вспоминаю о Бешеном как об одном из самых талантливых бойцов в мире! - искренне воскликнул Дональд и несколько раз встряхнул руку Константина.
-Пойдем, нужно отметить наше приятное знакомство, как говорил Бешеный, хорошей рюмкой чая! - Заметив некоторое замешательство в глазах Константина, успокаивающе поднял руку. - Не волнуйтесь, Константин, за столом все и обсудим: я узнавал в аэропорту - по техническим причинам рейс из России задерживается на четыре часа, а из Узбекистана - аж на пять! Следовательно, у нас в запасе есть не менее трех с половиной часов!
- Да, не напрасно вас хвалил Майкл, - улыбнулся Рокотов. - Разве можно отказаться от столь убедительного приглашения?
- И Я так думаю! - подхватил сержант и громко расхохотался: именно так смеются большие сильные люди с открытой и доброй детской душой.
- Только прежде, чем где-нибудь посидим, зайдем ко мне, и я вас ознакомлю с некоторыми документами.
- Резонно.
… Внимательно просмотрев документы, новый знакомец откровенно заявил:
- Должен признаться, что вы профессионально подготовились!
- Старались…
- Прислали бы нам эти документы, и мы без вас бы справились!
- Проблема в том, что возможных похитителей, повторяю, возможных, знаю в лицо только я.
- Но вы же сами только что сказали, что это фото Численко, я правильно произношу его фамилию? - Константин согласно кивнул. - Фото - есть, фамилия, имя, отчество - тоже.
- Но это фото очень давнее: он сильно изменился. Даже я не смог бы его узнать по этой фотографии…
- А шрам?
- Мало ли людей со шрамом? - возразил Рокотов. - А кроме того, как человек, имевший судимость, он не мог получить загранпаспорт на свою фамилию. Так что у него документы наверняка будут фальшивые!
- Ладно, не буду спорить. Однако хочу сразу признаться, что генерал Джеймс послал меня сюда не только в помощь вам… - Он сделал паузу. - Дело в том, что наши службы давно заинтересовались этой фирмой по усыновлению, - но мы никак не можем накрыть их с поличным…
- То есть выходит, что не вы мне помогаете, а я - вам? - в лоб спросил Константин.
- Предлагаю менее категоричную форму нашего сотрудничества: скажем так, мы оказались нужными друг другу в нужное время! Согласны?
- Принимается! - весело осветил Рокотов и с пафосом воскликнул: - Я всегда готов помочь правоохранительным органам Америки!
- А я - российским! - в ответ серьезно подытожил Шеппард.
В небольшом уютном ресторанчике они провели около трех часов, и все это время Дональд Шеппард привлекал внимание всех без исключения посетителей заведения. В маленьком американском городе. большинство людей знакомо, хотя бы визуально. А он был чужак, пришелец, да еще такой колоритный - может, знаменитый баскетболист или бейсболист. Посетители бросали красноречивые взгляды в их сторону.
Практически за каждым столиком их пару обсуждали почти в открытую, что раздражало. Крепкие мужики демонстративно слонялись мимо их столика с вызывающим видом, словно бросая вызов и предлагая помериться силами.
Наконец вновь пришедший мужик лет сорока и килограммов под сто двадцать весом целеустремленно подошел к их столу:
- Вы кто такие, ребята, и что тут делаете?
- Обедаем потихоньку, - миролюбиво ответил Шеппард.
- Мне кажется, вы слишком задержались в этом заведении. Вы что, проездом в нашем городе?
Константин почувствовал, как Дональд закипает.
- Я живу в свободной стране Америке и могу неотвечать ни на какие дурацкие вопросы, - мрачно прорычал Дональд.
Со стороны могло показаться, что двое громил вот-вот сойдутся в клинче: местный был несколько ниже Дональда, но по массе явно превосходил его килограммов на десять, что немаловажно в уличных драках. Тем не менее Дональд стоял спокойно и уверенно, даже чуть улыбался, что совсем вывело задиру из себя.
- Сейчас я сотру твою поганую улыбку! - зло процедил он сквозь зубы.
- Но сначала я скажу тебе пару слов на ушко, хорошо? - неожиданно предложил Дональд и, не дожидаясь согласия, положил ему руку на плечо и наклонился к его уху.
Поначалу Константин не понял, что происходит: лицо забияки было видно лишь ему одному, и оно вдруг исказилось от боли. Тут Рокотов все понял: этот прием ему показывал Савелий. Положив свою лапищу на грудь соперника, Дональд незаметно для всех сдавил мощными пальцами его ключицу и что-то тихо проговорил на ухо. Проговорил очень тихо, но Константин уловил его шепот:
- Если не угомонишься, приятель, я тебе сломаю ключицу и недели на три уложу в больницу! Ты этого хочешь?
От боли тот не смог вымолвить ни слова, хватило ума только отрицательно покачать головой.
- Я так и думал, - усмехнулся Дональд. - Сейчас все считают, что мы с тобой просто беседуем, а потому возвращайся на свое место и скажи, что я - твой дальний родственник или приятель твоего знакомого… Это для того, чтобы не пострадала твоя честь… Ты все понял?
Тот вновь согласно кивнул и неожиданно дружески обнял Дональда за плечи. Сержант тоже отпустил его и похлопал по спине.
- Извини, дружище, не узнал! - приговаривал местный, а Дональд отвечал:
- Ничего, бывает!
Тот вернулся на свое место, а Дональд опустился на свое.
- Все в порядке? - с улыбкой спросил Константин.
- Ага! Вспомнил моих друзей и сразу успокоился, - не глядя на Рокотова, ответил Дональд.