Последнюю фразу Иван Васильевич произнес не то, чтобы вполголоса, но даже как-то под нос себе, так что собеседник вряд ли понял что-то.
В это время из автомобиля, стоявшего метрах в тридцати от виллы, на которой происходил вышеописанный разговор, двое мужчин вели наблюдение. Ни Иван Васильевич, ни Елисеев - подлинные ли это были имена, не так уж вaжно - не позаботились о том, чтобы застраховать себя от подслушивания. Елисеев считал, что свое дело он уже сделал, ему особенно страховаться уже и ни к чему. Он достаточно подстраховался уже тем, что отправил на тот свет официанта. Вероятность того, что парень станет пересчитывать деньги уже сегодня, была практически стопроцентной. Деньги, конечно, не пахнут, но состав, нанесенный на бумагу внутри пачки, проникнув в организм через поры кожи, уже через несколько минут приведет к остановке сердца. Еще через десять-двадцать минут этот химический состав полностью испарится, и даже специальный анализ, если ему подвергнутся деньги, даст нулевой результат.
Иван Васильевич, хотя и работал в органах госбезопасности более четверти века, больше привык наступать, нежели обороняться, такова уж была специфика его службы.
- Отлично, - кивнул один из наблюдателей - Теперь-то мы знаем, кто поведет "курьера". Двое придурков на озeре внесли большую сумму, надо сказать. Вовремя мы их... отделали.
- Но мне все же кажется, что эти уголовники как-то были связаны с "Иваном Васильевичем". Его можно назвать ангелом смерти, он ликвидатор по амплуа и по призванию, хотя вообще довольно заурядный тип, тонкостью мышления никогда не отличался. Так что, сказанное им "Елисееву", будто он не имеет понятия о людях, намеревавшихся убрать "Угрюмого" на озере, не следует воспринимать слишком уж серьезно.
- Версия, может быть, и достаточно оригинальная для того, чтобы быть правдивой, но... - с сомнением в голосе произнес первый наблюдатель. - Ведь "Иван Васильевич" хотя и из "дуболомного" ведомства, но все же профессионал. Зачем же ему было пользоваться услугами каких-то кретинов?
- Сейчас все переменилось. Ведь эти кретины пользуются услугами спецслужб.
- Н-да, против этого трудно что-либо возразить. "Елисеева" оставим в покое?
- Да, до лучших времен. Теперь все внимание - на людей "Ивана Васильевича".
9
Москва.
19 сентября, воскресенье.
Кирилл Беклемишев встретил Клюева и Бирюкова на перроне Курского вокзала. Беклемишев ничуть не изменился со времени их весенней встречи, даже борода была точно такая же, "трехдневная". Черная куртка обтягивала его необъятные плечи и грудь, делая Кирилла похожим уже не на Джанфранко Ферре или Лючиано Паваротти, как острил по адресу приятеля Клюев, а на нечто монументальное, неподвластное времени и прочим стихиям.
Конечно, Клюев и тут не удержался:
- Кирюха, ты - просто вылитый памятник Александру Третьему Миротворцу. Вместе с конем, подчеркиваю, - сказал он, обняв Беклемишева за плечи.
- Сам ты конь с... - беззлобно огрызнулся Беклемишев.
Он крепко пожал руку Бирюкову и спросил:
- А Константина где потеряли?
- У Кости медовый месяц.
- А-а... - протянул Беклемишев. - Бывает. Ну, братья-разбойники, опять, значит, с каким-то сюрпризом прибыли, неймется вам. И опять поездом. На самолет командировочных средств не хватает, детективы хреновы?
- Так надо, Кирюха, - серьезно ответил Клюев.
- Ну, точно, опять какую-то "бомбу" привезли, - он кивнул на атташе-кейс в руке Бирюкова. На этот раз говорил он чуть потише.
- Угадал, - сказал Клюев. - Только "бомба" не в кейсе.
* * *
Мюнхен.
20 сентября, понедельник
Когда объявили посадку на самолет А-310 компании "Люфтганза", лысоватый мужчина в очках - по виду типичный доктор из какого-нибудь университетского центра - неторопливо поднялся из кресла, взял изящный черный кейс и направился к выходу на летное поле.
Находившийся в том же зале ожидания широкоплечий мужчина с красноватым лицом и большими блестящими залысинами незаметно подал сигнал двум молодым людям.
Но он сделал это не совсем незаметно, во всяком случае, его жест - демонстративно поднятое к глазам запястье с часами и последующая заводка часов - обратил на себя внимание мужчины и женщины, которые до этого момента, казалось, были заняты только друг другом. Мужчина, судя по всему улетал, а женщина, похоже, провожала его.
- Все правильно, - сказала женщина. - Их трое. Вон тот лысоватый пожилой мужчина и двое мальчиков специфической внешности.
- Да - согласился мужчина. - Мне кажется, Курт тоже "вычислил" их. Но лучше будет, если он подстрахуется как-то. И я его по возможности прикрою. От этих шакалов всего можно ожидать. Счастливо, дорогая.
Он нагнулся и поцеловал женщину в щеку.
* * *
Москва.
20 сентября, понедельник.
- Ну, этот ваш Горецкий - дока, - Макаров, первый заместитель Генерального Прокурора Российской Федерации, покачал головой. - Это же надо, самое настоящее расследование провел. И самое главное - со всеми документами.
Он припечатал толстую пачку листов жесткой ладонью.
- Теперь-то мы Владимира Филимоновича прихватим за одно место. А то он, видите ли, забывчивостью страдает: не помнит, когда какие документы в суете да спешке подмахивал. Мало того, что он с партнерами Поляковым и Лесовым - последний по совместительству является еще и зятем Бурейко - загнал за рубеж больше половины государственных запасов вольфрамового концентрата, так он еще и партнеров по этой своей "Конфедерации союзов предпринимателей" надул. То-то в стране электрические лампочки как в конце девяносто второго года пропали, так их до сих пор и нет. Дефицит из дефицитов. Россия во мгле. А как же этим лампочкам быть, если почти весь вольфрам через разные хитрые СП за кордон и сбагрили. А Горецкий с точностью до килограмма зафиксировал - когда было продано, кому и по какой цене. Последний документ, насколько я могу определить после беглого просмотра, датирован апрелем девяносто второго года. Эх, одного только жаль - подзадержались эти документы. Десять дней назад... - он полистал перекидной календарь. - Да, десять дней назад могли уже у нас быть.
- Могли бы, - вежливо улыбнулся Клюев, - если бы вы поручили доставить их нам. Уж у нас осечек не бывает.
- Так уж и не бывает? - недоверчиво покосился Макаров. - Вы, кажется, уже были в Прокуратуре России?
- Да, в мае этого года. Меня принимал Яковлев.
- Угу, - Макаров вспомнил про не совсем удачный, вернее совсем неудачный визит Яковлева в Швейцарию. - А вы что же, по службе этим занимаетесь - расследованиями?
- В принципе - да. Я возглавляю частное сыскное агентство.
- Вот оно что. Ну и как - чувствуется конкуренция со стороны официальных органов? - Макаров хитро прищурился. - Ревность ощущается?
Вместо ответа Клюев только страдальчески вздохнул.
* * *
Москва.
21 сентября, вторник.
Генеральный Прокурор Российской Федерации Степанков собирался ехать на работу, когда его задержал звонок телефона.
- Валентин Георгиевич? - голос в трубке был ему незнаком. - Доброе утро.
- Доброе, - машинально ответил Прокурор, раздумывая над тем, кто бы это мог узнать номер его телефона. Словно отвечая на его мысли, незнакомый собеседник сказал:
- Вы меня не знаете, Валентин Георгиевич, но у моих друзей есть очень ценный для вас материал. По делу, которым вы вплотную занимаетесь вот уже два месяца. Я не могу говорить очень долго, потому что нас сейчас наверняка слушают.
В это время в небольшой двухкомнатной квартире, находящейся в доме, сданном в эксплуатацию пять лет назад в Теплом Стане, человек в наушниках выругался:
- Вот сучара! Все-то он что-то предполагает!
- Может быть, это профессионал? - спросил второй, сидевший рядом и тоже слышавший разговор, усиленный чувствительной и мощной аппаратурой.
- Все может быть. Засекай, откуда звонят.
Степанков взглянул на часы и спросил:
- И что же вы в таком случае предлагаете?
- Примерно через полчаса, уже находясь на работе, вы получите записку. В ней будет все изложено.
- Есть - сказал второй, - звонок был из телефона-автомата у метро "Юго-Западная", записывай номер автомата...
- Та-ак, - сказал первый, - готово. У нас там кто-нибудь есть?
- Сейчас, - второй поспешно набрал номер. - "Десятка", где вы сейчас находитесь?
- На проспекте, ближе к метро "Проспект Вернадского".
- Ни хрена не успеешь. А впрочем попытайся. Автоматы у метро "Юго-Западная", номер автомата... Звонил мужчина.
Через некоторое время пульт замигал.
- Это "десятка", - послышалось в наушниках. - У "Юго-Западной" - голяк. Видно ученый звонил.
- Эй, - сказал второй, - надо поставить в известность шефа.
Генерал-майор Коржаков снял трубку, находясь в машине, направлявшейся в Кремль.
- Александр Иванович, поступил сигнал от службы контроля. Кто-то хочет пробиться к "Губе". Только что звонил ему домой.
- Кто звонил, не определили? - Коржаков держал не менее сотни человек в группе, которая занималась прослушиванием телефонов. Официально, то есть для непосвященных, эта группа называлась службой контроля. Сейчас Коржаков держал на круглосуточном прослушивании телефоны всех, кто, по его мнению, принадлежал к оппозиции - от лидера Хасбулатова до отставного министра Глазьева.
- Не успели, - ответила трубка. - Судя по всему, звонил профессионал. С "Губой" пойдут на контакт сегодня в прокуратуре.
- Хорошо, - Коржаков уже отключился от говорившего и набрал другой номер. - Сергеич, кто у тебя непосредственно "Губой" занимается? Понял. Надо крепко сесть "Губе" на хвост. Уже сейчас. С ним ищут контакта, хотят перехватить какое-то сообщение.
- Внутри его конторы это сделать сложновато, - засомневался голос.
- Надо, надо сделать! Все, мне некогда, еду за Президентом.
Степанков получил записку с почтой, о чем ему сообщили по внутреннему телефону, хотя и тот, конечно, мог прослушиваться.
Найдя нужный конверт, Генеральный Прокурор извлек из него листок плотной бумаги.
"Валентин Георгиевич!
У нас имеется документальный материал, подтверждающий связь ныне отстраненного от выполнения своих обязанностей первого вице-премьера В. Ф. Бурейко с целой сетью западных фирм и банков, имеющих устоявшуюся репутацию "отмывщиков" денег. Кроме того, существует оформленное соглашение между группой российских предпринимателей, возглавляемой непосредственно Бурейко, и так называемой промышленной группой, куда входили не только промышленники и банкиры, но также и ведущие политики, из числа которых несколько человек наверняка связаны с преступным бизнесом.
Встречу желательно провести сегодня вечером, от 18 до 20 часов на вашей даче.
Записку обязательно уничтожьте.""
21 сентября, вторник.
Москва, Кремль.
В тот день Президент принимал участие в совещании с руководителями исполнительной и представительной власти.
Сопровождающийего лично начальник охраны Коржаков сказал:
- У меня есть сведения, что Хасбулатов затевает какую-то крупную провокацию. Будет использоваться Степанков. В качестве главной ударной силы.
- А что именно затевается? - взгляд Президента выражал только хмурую озабоченность.
- Конкретно я пока не знаю, но судя по всему, опять начинается возня вокруг правительства.
Президент молча кивнул.
Спустя полчаса он дал согласие на досрочные перевыборы Президента России.
21 сентября, вторник.
Уже стемнело, когда Степанков вместе с охраной появился на своей даче.
У ворот его ждала "Волга" с потушенными фарами.
Из автомобиля навстречу Степанкову вышел высокий худощавый человек с чемоданчиком в руке.
- Здравствуйте, Валентин Георгиевич, - сказал незнакомец, протягивая руку. - Генерал-майор КГБ в отставке Данилов.
- Я вас помню, Валентин Георгиевич, - Степанков поздоровался с ним. - Вы были заместителем начальника информационного управления ПГУ, правильно? Я встретился с вами на Лубянке двадцать второго августа девяносто первого года.
- Все-таки это было двадцать третьего, - поправил его Данилов.
- Ну, куда мне тягаться с профессиональным разведчиком, - развел руки Степанков. - Прошу вас.
Они прошли во двор, а затем и в просторный дом, построенный из кирпича и сосновых бревен.
- Где мы расположимся? - спросил хозяин. - В кабинете?
- Можно и там, - согласился Данилов. - "Глушилка" у меня с собой и давно включена.
- Вы думаете, что меня и здесь слушают? - недоверчиво спросил Степанков.
- Я не думаю, Валентин Георгиевич, я это знаю. Удивительно, что они оставили вас в покое после обеда сегодня. Мне, конечно, не хотелось бы слишком сгущать краски, но все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Но перейдем к главному, -
Данилов раскрыл чемоданчик и вынул оттуда небольшой плоский кейс, сделанный из легкого светлого сплава. - Вот, именно здесь находятся документы, подтверждающие существовавшее раньше предположение, что именно Бурейко является руководителем - я подчеркиваю: руководителем - организованного разграбления России. А еще здесь есть запись в высшей степени интересной беседы. Я не буду особенно интриговать вас и сразу назову имя собеседника Бурейко: Владимир Александрович Крючков. Да-да, не удивляйтесь. Эта беседа состоялась еще во времена существования Союза. Супер-демократ Бурейко и ультра-реакционер - ведь такое определение дали ему масс-медиа - Крючков, и они смогли договориться, как это ни покажется странным. Хотя что ж тут странного, в свое время коммунист Молотов смог прекрасно договориться с фашистом Риббентропом. Просто, наверное, как личность, Молотов немногим отличался от Риббентропа.
Должен напомнить вам, Валентин Георгиевич, что я рискую своей репутацией - и еще кое-чем - встречаясь с вами, а тем более, передавая такой вот материал. Поэтому прошу вас просто забыть о встрече со мной. Ведь я играю в команде противника - я за Коржакова официально играю.
Поспешите, у вас еще есть шанс придавить Бурейко. Кстати, здесь указаны и номера его заграничных банковских счетов. Хотя я и не совсем уверен, что это - полный их список.
- Да, - сказал Степанков, - если здесь подлинные документы...
- Извините, что перебиваю, но за подлинность их я ручаюсь.
- ... То возможность, как вы говорите, "придавить" Бурейко представляется воистину уникальная. Теперь-то уж ничего нельзя будет списать на рассеянность и халатность.
- Не боясь показаться назойливым, я бы рекомендовал вам поспешить.
- Почему вы так считаете?
- Извините, мне кажется, что вы их немного недооцениваете, - покачал головой Данилов.
Быстро попрощавшись, он ушел. Еще через пару минут послышался рокот мотора "Волги".
Степанков мог согласиться, что он и в самом деле несколько недооценил защищенность, прикрытость Бурейко. Но сейчас, имея в руках материалы, масса которых уже явно превысила критическую - а произошло это буквально за последние два дня - у него, Генерального Прокурора, имеются и все шансы свалить всесильного фаворита.
Степанков вспомнил последнюю реплику Данилова, едва вернулся на свою городскую квартиру.
Телевизор был включен. На его экране Президент обращался к гражданам России, объясняя, что означает на деле Указ № 1400 о поэтапной конституционной реформе, подписанной им только что.
И Генеральный Прокурор Российской Федерации подумал, что с сенсационным разоблачением Бурейко, пожалуй, придется повременить. На неопределенный срок.
То же самое обращение к народу слушали и смотрели на квартире Беклемишева.
- М-мда, - промычал хозяин. - Руслан Имраныч, конечно, порядочный мудак, но тут я ему где-то даже и сочувствую Ведь это явный удар ниже пояса.
10
Москва.
22 сентября, среда.
Кирилл был чем-то очень озабочен еще со вчерашнего вечера, поэтому укатил сегодня на своем "Джипе-чероки" ни свет, ни заря, часов в шесть.
Бирюков с Клюевым слышали, как уходил хозяин, но, поскольку у них не было определенной программы на сегодняшний день, кроме разве что смутного желания пойти к Белому дому и поглядеть, как же там развиваются события, то они поднялись примерно через час после ухода Кирилла.
Не спеша попив растворимого кофе и заев его оставшимся со вчерашнего вечера сыром, провинциальные пинкертоны покинули квартиру Беклемишева.
Кирилл еще с вечера оставил комплект ключей Клюеву, сказав, что сам он неизвестно когда вернется, и добавив с юмором висельника, что, может быть, не вернется вообще.
Выглянув в окно, сыскари из Южнороссийска определили, что погода сегодня намечается вполне сносная, так что засиживаться дома, тем более при наверняка уже развивающихся в белокаменной революционных событиях, было грех.
Едва они спустились на один лестничный марш, как откуда-то сверху сбежали два крепких молодых человека, чем-то неуловимопохожих друг на друга. Клюеву эта похожесть явно не понравилась, он хотел было сообразить, что же надо предпринять для того, чтобы молодые люди доставили им как можно меньше неприятностей, но тут снизу стали подниматься еще трое подтянутых парней с развитыми плечами, а за ними маячил четвертый.
А вот четвертый не понравился уже Бирюкову - ему, во-первых, показалось, что он где-то уже встречал мужчину лет пятидесяти, по виду напоминающего бывшего атлета, которого сильно подсушила болезнь или неумеренное пьянство.
Ясное дело, трое специфически выглядевших крепких мальчиков очень профессионально перекрыли дорогу частным сыскарям вниз, а двое других не менее профессионально блокировали отход назад.
Клюев на такую выучку уже достаточно насмотрелся, а Бирюков про выучку как-то уж сразу догадался интуитивно, он тоже понял, что не простые грабители или вымогатели мешают им спокойно выбраться из гостеприимного дома Беклемишева.
И верно - тот, что стоял в самом низу, сунул руку в карман темно-синего плаща (где такие добротные плащи до сих пор производят?), достал оттуда книжечку в красной обложке с золотым тиснением - нет, не герб почившего Союза там был изображен, а буквы какие-то, которые из-за слишком короткого времени демонстрирования обложки прочесть не удалось - раскрыл "корочки", поднял повыше и объявил:
- Управление охраны, полковник Архипов.
Потом, выдержав паузу секунды в полторы-две, прибавил то, что и должен был прибавить:
- Следуйте за нами.
И ничего не оставалось Клюеву с Бирюковым сделать, кроме как и в самом деле последовать за ними вниз, потом выйти в тихий московский дворик, где пронзительно светились красно-желтые листья кленов и пылали кисти рябин.
Но не только клены и рябины были замечены частными сыщиками из провинции - две "Волги" двадцать четвертой модели, новенькие, черные, как им, наверное, и было положено в силу функций, дожидались явно их.