Подлосник не ответил. То ли не хотел спорить с Шефом - Бирюков вспомнил, что многие называли его так; не сэнсей, не сэмпай, а именно Шеф, вкладывая в обращение оттенок уважительный, а вовсе не панибратский - то ли переживал по поводу своей бездарности.
Долговязый "Никодим" понимал, что человек, "вырубивший" его коллегу, заслуживает уважения не только потому, что он это сделал ("Бля-а-а! Я такой удар фиг когда видел и фиг еще когда увижу!"), но еще и потому, что коллега его - которого он знал вообще-то под кличкой Балык - называет этого человека - атас! - Шефом.
- А хата эта чья? - Бирюков обвел взглядом комнату. Обстановка знавала лучшие времена. Но давно, весьма давно.
- Так, кента одного, - неопределенно сказал Балык-Подлосник.
- Ладно, это важно только в том случае, если сюда вдруг нагрянут менты. Будем считать, что он и в самом деле ваш приятель, хозяин квартиры. Вы пришли к нему в гости, а мы, в свою очередь, зашли в гости к вам. Как же так получилось, что вы бедного лоха раздели? Надо же - десять "штук" с него потребовали.
- Ага, он бедный, - обиженно протянул Балык-Подлосник. - Он их за два месяца соберет - не фиг делать. А то, может быть, и скорее.
- Угу, так и отметим, - кивнул Бирюков. - Вы по собственней инициативе "наехали" на него? Ведь он в городе всего ничего, несколько дней назад приехал. Но предположения свои я все-таки выскажу. Он кому-то когда-то платил, да видно задолжал, так?
- Нет, - помогал головой бывший ученик Бирюкова.
- Тогда я ни фига не понимаю.
- Шеф, я тебе тоже ни хрена не скажу. Но он вроде Паниковского, понимаешь?
- Нарушитель конвенции, что ли? - спросил Бирюков.
Подлосник мельком взглянул на ничего не понимающего "Никодима", кивнул. Бирюков сразу вспомнил о том, что Подлосник тогда, больше десяти лет назад, кажется, учился на первом курсе вуза. Достаточно развитой и грамотный был парнишка. Сейчас ему около тридцати. Его напарник "Никодим" лет на шесть-семь моложе. Но они отличаются друг от друга, как люди, выросшие в разные века и в разных странах. Подлосник сформировался в стране, где, как ни крути, всем правили обман, кумовство, блат, но в которой все же стыдились прослыть "жлобами", "бычарами", старались скрыть свою неотесанность. Для таких же, как "Никодим", образование, эрудиция, воспитание, эстетика - категории абсолютно бессмысленные. Все решает количество "бабок", лучше в валюте, и возможность увеличения притока этих самых "бабок". Методы и средства добывания оных значения практически не имеют, кроме одного условия - они должны быть максимально простыми и не очень трудоемкими.
- Ладно, на нет и суда нет, - пожал плечами Бирюков. - Начальству своему скажите, что лоха у вас кореша его отбили, можете даже сказать кто именно.
- Шеф, "пушки" бы желательно получить обратно, - попросил Подлосник.
Бирюков вопросительно посмотрел на Клюева, тот сказал:
- Без обойм.
Вынув обоймы из пистолетов, Бирюков бросил их по очереди, сначала ТТ "Никодиму", потом "макара" Подлоснику. "Никодим" оказался на удивление неловким, он поймал пистолет, едва не уронив его.
После этого рэкетиры-любители спешно покинули квартиру "одного кента". Клюеву и Бирюкову оставаться в ней хотя бы на минуту дольше вовсе не имело смысла.
- Странноватая история, - сказал Бирюков, глядя вслед удалившемуся "Форду".
- Похоже на прощупывание, - Клюев почесал переносицу большим пальцем. - Этот тип недавно вернулся из-за кордона, статус его здесь не ясен. Вот кто-то из больших и сильных и захотел узнать, что этот Кондратьев из себя представляет.
- Но какая-то часть информации у больших и сильных, похоже, есть. Кондратьев нарушил какое-то соглашение или кодекс.
- А может быть, соврал этот амбал?
- Зачем ему врать? - пожал плечами Бирюков. - Он вообще мог ничего не сказать. Хотя, если бы мы пообещали пристрелить его, он бы и сообщил кое-что посущественней, но я не думаю, что эти примитивы допущены к более или менее стоящей информации.
В тот же день, предварительно созвонившись с Кондратьевым, они вызвали его к себе, в помещение, которое Ненашев называл "офисом", Клюев нейтрально "штаб-квартирой", а Бирюков полусаркастически "конторой".
Это была та самая комнатка с тамбуром, которая раньше принадлежала знакомой Ненашева, возглавлявшей фирму и получившей от Ненашева определение раззвездяйки. По причине того, что девица полностью подтвердила вышеуказанное определение, оказавшись безалаберной и несобранной, фирма тихо угасала. Платить даже почти символическую цену за аренду в ведомственном здании "раззвездяйка" уже не могла, и Ненашев, познакомившись с начальницей общественного учреждения, патронировавшего лопнувшую фирму, за небольшую взятку получил согласие на аренду помещения охранно-сыскным предприятием "Инвереск".
Название предприятия было плодом коллективного творчества и представляло из себя кентавра (по словам Бирюкова), где человеческий перед соответствовал усеченному слову "инвестигейшн", то есть, расследование, а лошадиный зад - слово "рескью", то бишь, спасение. "Победив" с помощью Епифанова органы МВД и сломив сопротивление горисполкома благодаря целенаправленным и умелым наскокам, друзьям в достаточно короткие сроки удалось открыть этот самый "Инвереск".
Конечно же, власти Страны Советов сделали все возможное, чтобы усложнить жизнь новоявленным пинкертонам. Им запрещалось, например, использование технических средств скрытого наблюдения даже на охраняемом объекте. То есть, охранник должен был стоять столбом и смотреть на всех входящих и выходящих и просто шастающих возле "охраняемого объекта" и ни в коем случае не пытаться скрытно наблюдать за ними, даже если они, по мнению охранника, и замышляют какую-то мерзость против "охраняемого объекта". Так что использование "клопа" и высокочувствительного направленного микрофона в случае обнаружения означало бы автоматическое аннулирование лицензии. А сделать это мог любой мент, несмотря на то, что лицензию выдавал не он.
То же самое касалось и использования оружия - оно могло быть применено только для самообороны, но ни в коем случае не для защиты "охраняемых граждан и третьих лиц", как гласил "Закон о частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации".
Созданию "Инвереска" предшествовало получение индивидуальных лицензий Клюевым и Ненашевым, обошедшееся в копеечку, а точнее - почти в полтораста тысяч рублей с носа. Бирюков, как не имевший стажа работы в органах внутренних дел и безопасности, не должен был мечтать о получении лицензии. Но он занял при образовавшемся "Инвереске" место консультанта по безопасности (именно так, абсолютно непонятно для непосвященных, хотя и посвященные тоже не очень понимали) по периодически возобновляемым договорам. Вообще-то он должен был обучать Клюева и Ненашева спецприемам, которыми те и так неплохо владели. А лицензирование предприятия обошлось друзьям почти в четыреста тысяч рублей.
Но уже обещанный Кондратьевым гонорар в пять тысяч долларов (ровно половина суммы, которую похитители требовали за его супругу), при позавчерашнем курсе на ММВБ почти по тысяче "деревянных" за "зеленый" перекрывал все предыдущие траты и издержки.
Итак, "нарушитель конвенции" явился в назначенное время в офис (штаб-квартиру, контору), чтобы взять ключи от своего автомобиля, сумку с остающимися там семью с половиной тысячами долларов (две с половиной он уплатил еще раньше в качестве аванса).
Можно было, пожалуй, уловить тень сожаления на лице Кондратьева, когда Ненашев при нем извлек деньги из сумки, пересчитал и вручил их вместе с ключами от автомобиля владельцу. Наверное, "нарушитель конвенции" не совсем охотно расставался с пятью тысячами. Похоже, что он испытывал смешанное чувство досады и разочарования.
"Вот жук, - подумал Бирюков, - наверняка уже все просчитал - дескать, полтора дня работы и такой "навар". Надо было, чтобы его дражайшую супругу продержали в том клоповнике неделю или две."
- Какие-нибудь проблемы? - спросил он у Кондратьева.
- Нет-нет, все в порядке, - поспешно ответил тот. - Но у меня к вам будет еще одна просьба... Видите ли, дня через два мы с женой уедем отсюда. А в течение этих двух дней мне хотелось бы воспользоваться вашими услугами.
- То есть, речь идет о бодигарде? - Клюев специально использовал этот новомодный термин. Он занимал пост главы "Инвереска" меньше месяца и уже с удивлением ловил себя на том, что старается пустить пыль в глаза клиентам.
- Да, именно, - кивнул Кондратьев. - Речь идет об услугах телохранителей.
Разумеется ему, жившему за границей, термин этот был знаком.
- Идет, - согласился Клюев. - У нас ставка начиная от сотни долларов за сутки. Учитывая, что в данном случае создалась обстановка повышенного риска, мы бы хотели получить по увеличенному тарифу, а именно по четыреста долларов за сутки.
- Вы сказали - повышенного риска? - лицо Кондратьева удивленно вытянулось.
- У меня сложилось впечатление, что похитители вашей супруги не собирались удовлетвориться десятью тысячами долларов и что вообще это похищение было частью какого-то более развернутого плана...
3
Необходимая ретроспекция.
Берн, Швейцария.
5 сентября 1993 года.
- Я очень немногих начальников уважал, - сказал человек с внешностью цивилизованного европейца, - и в числе этих немногих был Шебаршин Леош д Владимирович, мои бывший шеф. Профессионал. человек на своем месте. Плохо, когда делом, в котором нужны специальные знания, занимаются люди, всю жизнь просидевшее в "заместителях по общим вопросам". Общие вопросы - это дело политиков. К сожалению, сейчас все перевернулось, и надо быть большим политиком, если хочешь удержать в руках большое дело - я говорю о вашем шефе. Он взялся за безнадежное дело, он проиграет рано или поздно. Скорее рано, чем поздно. Но я вам все же помогу.
Нельзя, конечно, сказать, что собранный вами материал - верхушка айсберга, но большая часть сведений от вас еще скрыта. Вы знаете, что сын Бурейко жил у Якубовского в Цюрихе целый год?
- Я оценил ваше чувство юмора. - сказал человек из Генпрокуратуры. - Ведь об этом факте даже газеты писали.
- Да, он прибыл в начале лета девяносто второго, а убыл весной этого года. Вспомнил неутешную вдову Гюнтера Собецки Светлану Рослякову. Не прошло и двух недель после смерти Собецки, как она встретилась с Бурейко-младшим.
- Это проверенные сведения?
- Извините, но если бы я работал под "крышей" журналиста, то даже при исполнении обязанностей по "прикрытию" не допускал бы халтуры и в моих репортажах не фигурировали бы непроверенные факты.
- Убедили, снимаю вопрос. А где Рослякова встречалась с Бурейко-юниором - в Швейцарии или Австрии?
- Хороший вопрос, - одобрителъно кивнул светловолосый и отпил большой глоток пива из кружки. - Сколько пива в Европе выпили русские эмигранты, начиная с девяностых годов прошлого века, и сколько они Европе доставили хлопот. Конечно же, они встретились в Австрии. Нельзя привлекать особенного внимания к себе - новоиспеченная вдова все-таки, Окружение... Но окружение - это в-третьих или даже в-четвертых. Потому что во-первых и во-вторых там есть много наших людей. - Было не совсем понятно, того светловолосый в данном случае подразумевал под "нашими".
- Да, они вообще-то вели себя достаточно осторожно -
что Рослякова, что Бурейко-младший. Но все же факт передачи денег нам удалось зафиксировать.
- Ого! А какова их дальнейшая судьба?
- Об этом вы спросите у Бурейко-младшего или у его папаши. Если, конечно, успеете добраться до последнего.
- Но зачем понадобилась такая достаточно сложная комбинация - с вовлечением Собецки, гражданина другого государства?
- И опять хороший вопрос. Вы имеете в виду, наверное, почему Росляковой понадобилось выходить замуж именно за Собецки? Видите ли, Собецки был ничем не хуже и не лучше зарубежных подставных партнеров. Многие из них оказываются менее вероломными, чем наши соотечественники.
- Кого из соотечественников вы имеете в виду?
- Ну, я не собирался приводить конкретный пример... Хотя вот - один из вчерашних россиян, имеющий паспорт гражданина независимой Латвии, но большую часть времени живущий в Германии и Австрии и замеченный в контактах с фирмами-посредниками, "отмывающими" деньги за украденное poccийское сырье, недавно надул своих партнеров. Вообще нынешние дельцы - явление особое, хотя и не очень интересное.
Давайте восстановим знакомую нам обоим - вам она, да же более знакома, чем мне схему. В России в высоком кабинете сидит человек и раздает лицензии на торговлю (в данном случае я имею в виду примитивный вывоз сырья, в том числе и стратегического). У чиновника в России благ хватает - служебные автомобили, за бесценок приватизированная государственная дача с участком земли в несколько гектаров, за такую же символическую цену приватизированная квартира сотни в две квадратных метров. Но все это - не настоящее. Все настоящее - по их мнению, находится здесь. Именно здесь они видят свое продолжение: в своих детях, которым они обеспечили надежный старт, продав украденное у граждан своей страны золото, алмазы, нефть, вольфрам, титан, никель, медь, апатиты - пальцев рук и ног не хватит, чтобы пересчитать и десятую часть того, ч то воруется.
Зачем наркотики, к чему торговля "живым товаром", для чего заниматься сложными махинациями с ценными бумагами, если есть нефть, лес, икра, уголь, пушнина? На их век, а также на век их детей и внуков, наверное хватит с лихвой. Они, то сеть, демократы, обличенные высшей властью, видят свое будущее здесь - в ипостаси директоров солидных компаний, крупных промышленников, финансовых воротил. Магнатов, одним словом.
Он говорил негромко, но внятно, жестикулируя скупо, так что со стороны могло показаться, будто говорит ок о какой-то мелочи, которая его не очень-то и трогает.
- Но ведь здесь, на Западе, люди должны вкалывать не разгибаясь или им должно очень уж повезти, чтобы они получили хотя бы половину того, что имеет какой-нибудь замминистра в правительстве России.
Хотя российский чиновник в массе своей еще и не доволен своим положением. И действительно - что может дать ему "новый русский", получивший, допустим, лицензию на вывоз топочного мазута? Пачку-другую долларов? Неплохо, в России доллар считается чуть ли не основной валютой, но все же это не его, доллара, почва. А вот тут, в oбществе с развитой экономикой, доллар работает Можно купить недвижимость - она дорожает сейчас, она будет дорожать всегда. Можно положить доллар в надежный банк и он станет потихоньку, но уверенно приумножаться. А лучше всего вложить доллар в какое-нибудь дело. Но для всех подобных операций нужны надежные люди здесь. Из кого можно рекрутировать таких людей? Из эмигрантов "третьей волны" или из "новых", живущих здесь и еще только мечтающих получить гражданство? Можно. Но надо быть очень наивным, надо быть наивным романтиком, чтобы полагать, будто при воровстве, принявшем сейчас миллионные масштабы - речь, как вы понимаете. идет о миллиардах долларов - кто-то будет играть по правилам. Конечно, те, кто эту лавочку открыл, то есть, начал торговать Россией оптом и в розницу, понимали что все проконтролировать невозможно - это же не командная экономика в клаустрированном, наглухо запечатанном государстве, хотя. впрочем, и при такой системе существовала теневая экономика. Но все же господа устроители торгов российскими богатствами пытались придать этому делу возможно большую организованность - как, об этом я гам расскажу, если вы еще не знаете сами.
Ну вот, поначалу все шло вроде бы неплохо. Господа, по которым в России Бутырка плачет, обосновалась первыми здесь в тишайшей благоустроеннейшей стране, только начали вкушать от благ и щедрот многовековой цивилизации, как вдруг - злой чечен ползет на берег Женевского озера и точит свой кинжал. А на что же они надеялись, полагая, что демократия - это воплощенная возможность воровства только для них одних? Нет уж, теперь всем воровать дозволено - в меру, конечно, своих возможностей и интеллекта.
И они пытались внести организованность в ширящийся хаос. Как? Они, квази-демократы - сейчас я их имею в виду - поставили Якубовского старшиной над теми, кто, по их мнению, не должен проносить валютный кусок мимо их державного рта. Это же надо до такого идиотизма додуматься_- учредить должность полномочного представителя правоохранительных органов, специальных и разведовательных служб и поставить на эту должность прохиндея из прохиндеев, вчерашнего смотрителя метл и унитазов. Мы-то, наивняки, полагали, что вершиной дурости господ демократов останется назначение Бакатина на должность Председателя КГБ, ан нет, запас выдумок у них неисчерпаем. Да о чем вы там все думаете, в России?
- А кто - мы? - устало пожал плечами следователь Генпрокуратуры.
- Ну, хотя бы конкретно работники прокуратуры, сотрудники министерства безопасности, военные, наконец. Народ - ладно. Он сейчас безмолвствует, он вообще - стихия, которая буйствует в полном соответствии с циклами солнечной активности. Пик активности, и бац! Нету Союза. Но то в период максимума случилось, сейчас активность светила на убыль пошла, а хаос все ширится и ширится. Сейчас нужны решительные действия, чтобы остановить беспредел.
- Как в августе девяносто первого? - кисло ухмыльнулся следователь. - Может быть, вам со стороны и виднее, но знаете ли, тут, пожалуй, уместна поговорка: "Чужую беду и рукой разведу, а к своей и ума не приложу."
- Вы считаете, что это уже не моя беда? А с чего бы я к вам подходил?
* * *
11 сентября суббота.
Южнороссийск.
Епифанов появился в условленном месте в одиннадцать утра. Он сразу выделил "Форд" Горецкого из стайки иномарок, припаркованных безо всякого порядка и системы у небольшого трехэтажного здания - то была уже не контора, сменившая "пивточку", то был офис фирмы "Тексас ЛТД."
- Офигеть можно, - вместо приветствия произнес Горецкий, как всегда мощно пожав руку бывшему коллеге. - Я тебе когда еще говорил: завязывай ты с этим делом - с государственной службой. Я ведь тебе как старший товарищ советовал, как ветеран новичку. Но скоро вашу службу, наверное, и так разгонят к фигам собачьим и тем самым облегчат тебе выбор.
- Ты меня для этого вызвал - чтобы сообщить о грядущем разгоне прокуратуры?
- Нет, это только информация к размышлению. Интродукция, по-иностранному выражаясь, к нашей беседе. Ты газеты центральные читаешь? Вот тебе сегодняшний номер "Комсомольской правды".
Он сунул слегка оторопевшему Епифанову свежий номер "Комсомолки" и ткнул пальцем в коротенькое, в несколько строк сообщение.