- С Раковым говорить бесполезно. Он же марионетка Кравцова. Раз Кравцову нужно, чтобы Жолдака видели пьяным на улице, значит, Раков видел его пьяным на улице.
- Ладно, допустим. Ну а тот, кто сбил Дмитрия Антоновича? Сергей Орлов, водитель белых "Жигулей"? Он что говорит?
- Я его в глаза никогда не видела. Только читала его показания.
- А ваш отец - Дмитрий Антонович - с ним был знаком?
Лариса задумчиво покачала головой:
- По крайней мере, мне об этом он точно не говорил.
- Понятно. Значит, Лариса, вы говорите, дело было закрыто двадцать первого августа, и прокурор Федишин вам об этом сообщил?
- Да уж. А уже двадцать второго августа позвонил сам Кравцов - с этой своей угрозой. Я не стала устраивать никакого скандала, подумала и решила попросить помощи у профессионалов. В нашем городе мне таковые неизвестны, а если они и есть, то они все в кармане у Кравцова. И я поехала в Ростов.
- То есть Кравцов позвонил вам на следующий день, сразу после того, как закрыли дело? - уточнил Денис.
- А я о чем вам говорю?! По радио об этом у нас, знаете ли, не объявляли. Вот и получается, что Кравцов руку на пульсе держал.
- Не стоит делать выводы, - попросил Денис, - предоставьте это мне. - Но про себя он не мог не признать, что Лариса была права. - Вы говорите, что против Кравцова никто не смел выступить. А как же Райнис? Что вы вообще о нем думаете?
- Хотите еще чаю? - вместо ответа спросила она.
- С удовольствием.
Лариса сходила на кухню и поставила чайник на плиту.
Денис услышал приглушенный голос:
- Нет, он рыжий…
Это была не Лариса, это ее дочь в соседней комнате разговаривала по телефону. Услышанная фраза Дениса насторожила. Он напряг слух. Снова послышалось:
- А я говорю - он рыжий! - Дальше было неразборчиво.
Лариса вернулась в комнату с чайником.
- Вы не ответили насчет Эдварда Райниса.
Денису показалось, что она немного смущена. Или только показалось?
- Райнис - порядочный человек.
- Ну слава богу, - искренне заметил он. - Я уж думал, у вас тут весь город…
- Но у него же нет никакой реальной власти, понимаете? И, как ни парадоксально, к нему в городе относятся хуже, чем к Кравцову. Все-таки чужак. Хоть он тут и родился, но все равно для придонцев - чужак. Особенно с этими нынешними казацкими настроениями… У нас ведь как люди считают? Лучше свой дракон местный, чем приезжий. К своему-то мы привыкли.
- Шварца цитируете? - улыбнулся Денис.
- Ну, примерно.
- А как насчет другого литератора? Как вам О’Генри?
- Что вы имеете в виду?
- Стихи, которые совсем недавно кто-то зачитывал в прямом эфире. Ну там про пузатого политика, помните?
- Как вы догадались? - спросила Лариса.
Денис пожал плечами и правильно сделал, что ничего не сказал, потому что она повторила:
- Как вы догадались, что… это я?
- Вы же вроде бы на сцене сидели, я вас там видел.
Лариса махнула рукой: мол, да ладно вам.
- Я понимаю, - сказала она, - это немного наивно, но хочется хоть что-то делать, не сидеть сложа руки, понимаете? Когда я узнала, что Райнис хочет идти на выборы, я предложила ему эти стишки. Они забавные и очень подходят к нашей ситуации. Он сказал, что придумает, как ими распорядиться. Только я думала, что он сам их прочитает вчерашним вечером, а он поступил тоньше.
Значит, Райнис подстроил эти звонки, сообразил наконец Денис. Ну конечно, это же были два первых звонка в прямой эфир. Они последовали сразу после того, как ведущий Белозерович неожиданно заявил о том, что появился еще один кандидат в мэры и тут же предложил телезрителям его угадать. Райнис знал об этой затее и подготовил своих людей. Они сидели и держали руки на телефонных трубках. С этой историей все ясно.
- Минуточку, - сказал Денис. - То есть вы знали о намерении Райниса? Но откуда?
- Мы друзья, - сказала Лариса после паузы.
Ничего больше объяснять было не нужно. Ясно, что они были больше чем друзья.
Денис вздохнул. Он почувствовал себя полным идиотом. Значит, Эдвард знает о том, что Лариса наняла частных сыщиков. А он перед ним комедию ломал… Или не знает?
- Вы говорили Райнису обо мне?
- Нет. Я только рассказала ему, что хочу обратиться к профессионалам.
- Он вас отговаривал?
- Не то чтобы отговаривал. Он сказал, что я хочу бороться с ветряными мельницами. А для того, чтобы навести в городе порядок, нужны другие способы борьбы. Впрочем, он посоветовал мне обратиться в ростовскую юрконсультацию "Щит и меч". Он имел с ними дела, и остался очень доволен, сказал, что там работают хорошие профессионалы и, возможно, они мне помогут. Но о том, что я ездила в Москву к вам, он ничего не знает. У него своих проблем хватает, и я решила не нагружать дополнительными. Он ведь решил в мэры пойти как раз после этого нашего разговора. Он долго созревал, и вот…
- Хорошо, давайте все оставим, как есть. По-прежнему никому ни слова правды обо мне и моей напарнице. А теперь вернемся к вашей школе. Вспомните, что Кравцов из себя представлял двадцать - двадцать пять лет назад. И насколько изменился, когда возник, как вы говорите, в середине девяностых. Вспомните, пожалуйста, все, что может хоть как-то касаться истории его отношений с вашей семьей.
Дмитрий Антонович Жолдак был директором школы старой формации - строгим, справедливым и еще раз строгим. Он опоздал родиться лет на пятьдесят, из него бы вышел отменный красный командир времен Гражданской. А может, и комиссар. Аскетичный быт, работа до седьмого пота и нетленные нравственные ценности - вот были его три кита. Дмитрий Антонович преподавал историю и обществоведение. Он был человек неглупый, много что понимал и в советские времена, умел читать между строк, но все же лавина разоблачающей социалистическое прошлое информации, обрушившаяся на страну в конце восьмидесятых, совершенно потрясла его. На многие вещи он стал смотреть совершенно иначе. Он стал яростным антикоммунистом, вышел из партии еще до путча 91-го года, и это стоило ему работы в школе. На городском уровне было решено, что "такой человек не может и не должен учить наших детей". Впрочем, после августа 91-го, когда социальное устройство общества стало меняться с непостижимой быстротой, ему предложили возглавить гороно - городской отдел народного образования. Дмитрий Антонович отказался от чиновничьей должности, но с удовольствием вернулся в свою школу и в свой директорский кабинет. Он продолжал учить детей, но постепенно начал участвовать в общественной жизни города и постоянно избирался в местную думу. Придонск - городок маленький, так что с вернувшимся на родину Кравцовым Жолдак сталкивался неоднократно. Он помнил многих учеников, и Кравцов был одним из них. Несмотря на всю свою резкость и максимализм, Дмитрий Антонович был мудрым человеком, жизнь дала ему некнижные знания, и он был уверен, что у цельных людей есть доминанта, определяющая их поступки, их движущая сила, от которой зависит все их существование. Жолдак помнил, что в юности Кравцов был жаден и что он жаждал власти. В школе он продавал джинсы и жвачки тем, кому считал необходимым, и таким образом наращивал свой авторитет. Однажды его поймали на краже в раздевалке, он стащил у одноклассника немецкий перочинный ножик. История, однако, осталась без последствий, потому что восьмиклассник заявил, что он сам подарил его Кравцову. Дмитрий Антонович заглянул в глаза мальчишке и не увидел там ничего, кроме страха. Кравцов уже тогда умел внушать людям страх.
К своему огорчению, Жолдак увидел, что, спустя почти четверть века, Кравцов не сильно изменился, если не считать того, что порядочно растолстел. Люди ведь вообще не склонны к переменам, они часто жаждут изменить свою неудачно складывающуюся жизнь, обвиняя во всем внешние обстоятельства и не ведая, что причина всех бед и неудач - в них самих. Кравцов не жаждал ничего менять. Сам себя он вполне устраивал. Теперь он зарабатывал большие деньги, возможно, не самыми законными способами, и стремился выйти из тени. Лучший вариант для этого был - стать мэром. Действительно, с точки зрения такого человека, как Кравцов, должность мэра в провинциальном городке - потрясающая возможность реализовать свое вожделение.
В 1980-м году десятиклассник придонской школы № 1 Толик Кравцов был парень хоть куда - высокий, крепкий, пригожий. Многие девчонки по нему сходили с ума. Но только не Лариса Жолдак. Она училась с ним в одном классе, и как часто бывает, на одноклассника особого внимания не обращала. Зато в Толика была влюблена ее лучшая подруга Татьяна Макаренкова. Правда, долгое время она не решалась ему даже намекнуть об этом - из-за Ларисы. Ведь Толик некоторое время настойчиво ухаживал за Ларисой, правда, она только смеялась над ним. Но Татьяне казалось, что Лариса специально на людях ведет себя так равнодушно, но, сколько ни выпытывала она у Ларисы подробностей их отношений, узнать ничего не получалось. Только на самом деле не из-за скрытности Ларисы, а просто потому, что было нечего рассказывать. Ларису мальчики не слишком тогда интересовали.
Ее мать умерла, когда ей было пять лет. Воспитанная отцом в строгости, в семнадцать лет Лариса думала только об учебе. И думать было о чем, ведь училась она блистательно, открыв в себе особое призвание к точным наукам. В пятнадцать лет она стала призером республиканской олимпиады по физике. Общественная работа тоже не оставалась в стороне, и лишь то, что ее отец был директором школы, не позволяло Ларисе стать секретарем комитета комсомола, это было бы слишком нескромно, и она сама отвела свою кандидатуру.
Физиология, конечно, требовала свое, и здоровая и хорошенькая молодая девушка временами мучилась от непонятных ей чувств и желаний. Но парней у нее не было до тех пор, пока она не уехала учиться в Ростов. Лариса с блеском поступила на весьма престижный и сильный физмат Ростовского университета, и хотя часто приезжала к отцу в Придонск, едва открыв для себя новый мир веселой студенческой жизни, погрузилась в него с головой. В Ростове же она познакомилась с Женей Галиным, талантливым молодым математиком. Когда Лариса оканчивала университет, он учился там в аспирантуре. Они поженились. Единственным условием Ларисы было оставить отцовскую фамилию, отца она по-прежнему боготворила.
Лариса получила распределение в конструкторское бюро Атомной станции, где работала и по сей день. Евгений тоже сумел туда перевестись, и они переехали в Придонск, так на работу было ездить ближе, а кроме того, там ведь был ее отец, Дмитрий Антонович Жолдак. У них родилась дочь, очаровательное непосредственное существо, мамина радость и папина гордость. Даже дедушка, суровый и непреклонный Дмитрий Антонович, непостижимо помягчел и больше не напоминал красного командира времен Гражданской.
В девяностые годы, когда наука оказалась в загоне, Евгений Галин занялся бизнесом. Он открыл завод безалкогольной продукции, и жизнь их семьи стала совсем благополучной, если б не то, что творилось в городе. А в городе бесчинствовал Полковник. Людей грабили прямо на улицах среди бела дня, люди исчезали бесследно, и милиция ничего не могла с этим поделать. Члены группировки Полковника рэкетировали большинство предприятий и, пожалуй, только завод Галина да гостиница Райниса оказались им не по зубам. Евгений рассказал жене, что имел разговор с бандитами, отказался платить сразу и решительно, и, как ни странно, они оставили его в покое, хотя он уже приготовился к неприятным последствиям. Правда, история эта совпала с появлением в городе Кравцова, возможно, тут и крылось объяснение.
Немного позже в городе стали считать, что Кравцов выжил Полковника из Придонска, однако появились свидетели, утверждавшие, что видели Полковника, и не раз, что он по-прежнему тут, но "вышел в отставку". Гуляет себе тихо-мирно, пьет водку, развлекается с девочками, играет в бильярд. Говорят, он очень любит играть в бильярд. Через некоторое время появилась другая точка зрения: что Полковник теперь на службе у Кравцова, что он и его люди теперь вроде как спецподразделение при Кравцове для разрешения чрезвычайных и конфликтных ситуаций…
А много лет назад в придонской школе № 1 был выпускной вечер - у класса, в котором учились Кравцов, Лариса и Татьяна.
Толик Кравцов примерно с четырнадцати лет открыл в себе коммерческую жилку. У него появились взрослые знакомые, понемногу снабжавшие его жвачками, импортными сигаретами, американскими джинсами. Всю эту вожделенную для советского человека продукцию Толик начал не без успеха сбывать в школе. И вскоре приобрел репутацию стильного и могущественного парня.
Татьяна Макаренкова собиралась уйти из школы после восьмого класса, но именно Лариса уговорила ее остаться. Таня, в отличие от подруги, в учебе не слишком преуспела, зато с мальчиками погуливала. По крайней мере, сама она говорила Ларисе именно так. И действительно, ее часто можно было встретить то с одним, то с другим приятелем. Впрочем, до самого главного в отношениях мужчины и женщины она не доходила. Вплоть до самого выпускного вечера, на котором ее в кабинете труда изнасиловал Толик Кравцов. На танцах, происходивших в спортивном зале, он наконец-то обратил на нее внимание. Сначала они целовались на лестнице, потом под лестницей. Там же он полез к ней под платье, ослабевшая Таня отводила его руки, но он понял это по-своему, нашел открытый кабинет, втащил ее туда и положил на учительский стол…
Позже, сама себя спрашивая, так ли уж она не хотела этого, Таня не могла дать утвердительный ответ. На следующий день Толик посоветовал ей помалкивать, причем сделал это так жестко и убедительно, что Таня по-настоящему испугалась его, раз и навсегда.
О том, что произошло, никто не узнал, и лишь когда уже Кравцова забрали в армию, Таня, вздохнув с облегчением, рассказала о случившемся подруге. Лариса сказала ей, что она дура, что бояться Кравцова нечего и нужно сообщить в милицию, лучше поздно, чем никогда. Но Таня возразила, что это ее личное дело, и не нужно соваться, куда не просят.
"Может, скажешь еще, что ты сама этого хотела?" - спросила Лариса.
"Может, и скажу, но только не тебе!" - резко ответила Татьяна, и Лариса даже засомневалась, правду ли ей рассказала подруга, не насочиняла ли чего.
Пару недель спустя Кравцов подкараулил Ларису у городской библиотеки, где она занималась, готовясь к поступлению в университет, и без обиняков предложил ей выйти за него замуж. Лариса засмеялась, она сперва не поверила, но через минуту убедилась, что Кравцов серьезен как никогда.
- Ты едешь в Ростов, я знаю, - сказал он. - Поступишь в свой универ и станешь тем, кем собираешься. Я тоже собираюсь в Ростов…
- Я еще никуда не поступила, - перебила она.
- Поступишь, это я в физике ни шиша не смыслю, а в людях разбираюсь. Ты любую стену снесешь, если нужно будет. Так вот, Ларка, - так звали ее одноклассники, - мне такая баба, как ты, позарез нужна. Я учиться больше не стану, хватит с меня, у меня другие идеи, я знаю, как жизнь за передок ухватить, у меня тут талант. А вместе мы таких дел натворим - закачаешься. Ты сейчас собираешься в общаге жить, студенческая романтика и все такое. На хрен тебе это надо? Я квартиру сниму - трехкомнатную в центре, занимайся - не хочу. У меня большие планы, Ларка, и у тебя большие планы, так давай поможем друг другу! И скучно тебе со мной не будет, не сомневайся, а то ведь встретишь какого-нибудь очкарика-зануду, сама потом не рада будешь. - Толик приблизил к ней свое лицо, и Лара почувствовала запах жвачки. Он вдруг взял ее сильной рукой за промежность и притянул к себе: - А я тебя так трахать буду, - он употребил другое, более грубое слово, - ты прямо сейчас кончишь, авансом.
Лариса отшатнулась и убежала. Тут уж она поверила, что все, что ей рассказывала подруга, - истинная правда. Да, может, еще и не вся, может, Танька еще и поскромничала.
Больше до самого отъезда в Ростов Лариса в библиотеку не ходила, занималась дома. Ни подруге, никому другому она ничего не рассказала. Было в Кравцове что-то гипнотизирующее, что-то пугающее всерьез и надолго, что заставляло людей, столкнувшихся с ним, не искать помощи, а бежать подальше и прятаться поглубже.
Кравцов между тем, отслужив в армии, заехал в родной город отметиться в военкомате, встретив на улице все еще испуганную Татьяну, даже не узнал ее и исчез из Придонска на долгие годы, чтобы вернуться крупным бизнесменом.
Таня закончила профтехучилище, стала парикмахером, дважды выходила замуж, но оба раза неудачно. Все что-то не складывалось, вот и детей у нее не было. И лишь уже в зрелом возрасте она встретила Геннадия Несторовича Клюева, жизнь ей немного улыбнулась. К тому времени они с Ларисой давно уже не были подругами, что-то раз и навсегда непоправимо треснуло в их отношениях еще тогда, в молодости. И когда Лариса недавно услышала о том, что Татьяна, теперь уже Клюева, исчезла из города, предположительно с молоденьким поваром Маратом Гусевым, она только покачала головой. Ох уж эта Танька, она никогда не успокоится.
- Когда Кравцов вернулся в Придонск, он был с женой и ребенком? - спросил Денис у Ларисы Жолдак.
- С ребенком, но без жены. Я слышала, что она умерла от чего-то. В общем, никто ее не видел никогда. Выгодный жених, что и говорить, - усмехнулась Лариса, - при деньгах и с мальчиком…
- Да, я тоже об этом подумал. А ваш муж с ним знаком?
- Дался вам мой муж, - с досадой сказала она.
- И все же?
- Конечно, знаком, у нас же город маленький, никуда не денешься. Тут все всех знают.
- Так уж и все, - усомнился Денис. - Это девяносто-то тысяч человек?
- Я имела в виду, кто в каких-то серьезных креслах сидит или бизнесом занимается…
- Понятно. Значит, у вашего мужа много друзей?
- Смеетесь? Я только сказала, что тут все всех знают, но это не значит, что они друзья - водой не разольешь. К сожалению, Евгений оч-чень некоммуникабелен. И всегда так было.
- Понятно. Последний вопрос о нем. Какого ваш муж мнения о Кравцове?
- Сами у него спрашивайте! Впрочем, я и так знаю: нормального. Он вообще своеобразно мыслит. Вот Райнис, например, ему больше не нравится.
Денис подумал, что, возможно, для этого у несчастного Евгения Галина есть основания.
- Между прочим, если Кравцов так опасен, как вы убеждены, то не угрожает ли теперь что-нибудь… Райнису, ну, вы понимаете, в свете новых обстоятельств? Ведь они же конкуренты теперь…
Денис сказал это вполне серьезным тоном, но посыл у фразы был немного несерьезный и саркастический. Однако Лариса восприняла эти слова совершенно серьезно:
- Вот и я о том же подумала! Эдварду стоит подумать о своей безопасности, я постараюсь его в этом убедить. Кравцов ни перед чем не остановится. Когда он поймет, что у Эдварда не менее серьезные шансы на победу, чем у него, то… Даже страшно подумать!
- Обязательно скажите ему, - покивал Денис. - Ну а мы пока будем продолжать играть в журналистов и собирать информацию.
Тут он услышал, как хлопнула входная дверь (это убежала к подруге Лада), и решил, что ему тоже пора. Денис вышел в переднюю, надел куртку. В голове у него что-то переключилось. Он спросил негромко, так, чтобы не было слышно в соседней комнате:
- Ну а ваша дочь знает, кто я на самом деле? - И первый раз увидел, как Лариса смутилась.
Она даже переступила с ноги на ногу.