23
В двадцать минут девятого Илья Иванович Митрохин сидел за столиком кафе и с мрачным видом жевал пирожное, запивая его зеленым фруктовым чаем. На коленях у него лежал кожаный кейс с деньгами.
Кафе "Мираж" оказалось местом тихим и уютным. В паре метров от Митрохина, за таким же точно столиком сидели Голованов, Щеткин и Плетнев. Они пили кофе и тихо о чем-то болтали.
В кафе было еще человек пять. Пережевывая пирожное, Митрохин с тревогой на них поглядывал. В его взгляде были и испуг, и подозрительность, и ненависть одновременно.
Время от времени он вскидывал взгляд и таращился на круглые, позолоченные часы, укрепленные на стене кофейни. Взгляд у него при этом становился еще тревожнее.
"Боже мой, - в отчаянии думал Митрохин. - Неужели это я? И неужели я здесь? Как случилось, что я попал в такую ситуацию? Впереди у меня тюрьма. А сейчас… сейчас меня могут запросто убить!"
Мысль о скорой и, по всей вероятности, неминуемой смерти вселила в сердце Ильи Ивановича такой ужас, что чашка с чаем принялась отбивать по блюдцу мелкую, дребезжащую чечетку. Илья Иванович, как ни старался, не мог унять проклятую дрожь. В итоге он просто отодвинул от себя блюдце с чашкой и, достав из кармана платок, судорожным движением вытер потное лицо.
- Нервничает, - тихо сказал Щеткин Голованову.
- Он и должен нервничать, - отозвался тот. - Не с деловым партнером встречается.
Беседуя, сыщики беззаботно улыбались. При этом, с помощью быстрых, незаметных и небрежных взглядов, они умудрялись держать под контролем весь зал.
- Главное, чтобы не было пальбы, - сказал Плетнев. - Здесь не слишком людно, но всё-таки.
- Постараемся не допустить, - сказал Щеткин.
Сева Голованов улыбнулся.
- Если всё пройдет гладко, поставлю тебе бутылку шампанского.
Щеткин поморщился и качнул головой:
- Не люблю шампанское.
- Тогда угощу тебя коньяком. Против коньяка ты не возражаешь?
- Нет.
- Вот и договорились.
Примерно, в двадцать-тридцать пять один из посетителей поднялся со стула и, держа на отлете незажженную сигарету, подошел к Митрохину.
- Огонька не найдется? - вежливо осведомился он.
Митрохин достал из кармана зажигалку и крутанул колесико. Мужчина наклонился, прикурил и тихо пробормотал:
- Расплатитесь и идите с кейсом в туалет. Там стукнете два раза в левую кабинку. Спасибо! - громко добавил мужчина и вернулся к своему столику.
Митрохин подозвал официанта и, затребовав счет, быстро расплатился. Затем встал из-за стола и на негнущихся ногах двинулся к туалету.
В туалете Илья Иванович сделал всё так, как велел ему незнакомец. Правда, первые несколько секунд он от волнения не мог определиться, где право, а где лево. А определившись, стукнул два раза в дверь и прислушался. Дверь туалета приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась рука:
- Давайте кейс, - потребовал уже знакомый сиплый голос.
- Но вы должны дать мне гарантии, - тихо и угрюмо проговорил Митрохин.
- Хорошо. Я даю вам гарантии.
- Но…
- Не испытывайте мое терпение, - перебил его голос. - Давайте кейс, или всё останется как есть.
Митрохин вздохнул и протянул кейс. Бледные пальцы ловко ухватили кейс за ручку и втянули его внутрь. Дверь туалета захлопнулась у Ильи Ивановича пред носом.
Он немного потоптался перед туалетом в нерешительности, затем повернулся и зашагал к выходу. В это время в зале громыхнул выстрел. Потом еще один.
Митрохин испуганно остановился.
"Господи, - перепугался он, - что же делать?!"
Поняв, что обложен со всех сторон, Илья Иванович ринулся в пустую кабинку. Там он заперся и даже, на всякий случай, запрыгнул на крышку унитаза. При его мощной комплекции это было делом нелегким, однако, подстегиваемый страхом, Илья Иванович легко справился и с этой задачей.
За дверью кабинки послышалась какая-то возня, затем короткий вскрик и звуки ударов.
А потом стало тихо. Выстрелов больше не было. Где-то зазвенело разбитое стекло. Митрохин сжался в комок. С кончика его жирного носа на верхнюю губу упала капля пота. Он слизнул ее и прислушался… Больше никаких звуков не было.
Илья Иванович вдруг почему-то вспомнил, как в десять лет вытащил деньги у матери из пальто. А потом со страхом ждал разоблачения и неминуемого возмездия. Однако возмездия не последовало. Мать лишь погладила его по голове и с упреком проговорила:
- Сынок, не делай так больше никогда.
- Да, мамочка, - пообещал он, уткнулся матери в кофту и зарыдал от стыда.
После этого по карманам матери он уже не лазал. Зачем, если это можно сделать в гардеробе школы? Там сотни пальто и курток, шарь не хочу. Митрохин хотел и шарил. Иногда хватало на мороженное, иногда на кино. Пару раз Митрохину чудом удавалось избежать разоблачения и избиения. Если бы поймали… Но как гласит русская пословица: "не пойман - значит, не вор".
Именно этого бесхитростно правила Илья Иванович придерживался всю дальнейшую жизнь. И правило это принесло ему много пользы и ни одного серьезного разочарования.
Правда, однажды его чуть было не схватили за руку. Это было в студенческие годы. Митрохин тогда умудрился вынести из спортзала часть инвентаря и продать его в подвальную "качалку". Цену он запросил астрономическую, однако ниже, чем в магазине, и "качки" вынуждены были согласиться.
Ему бы и тогда все сошло с рук, но один из "качков" повадился ходить в общагу к подружке-студентке. Там он носом к носу столкнулся с Митрохиным и, поскольку был пьян, решил внести в прошедшую сделку некоторые коррективы.
Но и тогда Илья Иванович отделался лишь разбитым носом, благополучно откупившись от "качка" бутылкой водки.
Вот таким человеком был Илья Иванович Митрохин - смелым, рисковым и предприимчивым.
Просидев на унитазе еще несколько минут, Митрохин решился, наконец, опустить ноги на пол. Опускал осторожно и боязливо, готовый в любой момент снова запрыгнуть на стульчак унитаза.
Опустил. Осторожно встал и протянул руку к замку. В этот момент на дверью снова послышались чьи-то тяжелые шаги. Шаги эти приближались. Митрохин застыл возле двери, боясь даже шелохнуться, чтобы не выдать себя.
- Гражданин Митрохин! - услышал он бодрый голос Щеткина.
В дверь стукнули.
- Выходите! Опасность миновала!
Илья Иванович облегченно вздохнул (хотя какое уж тут облегчение!) отодвинул шпингалет. Щеткин стоял возле двери, нахмурив брови. Лицо его было расцарапано. В уголке губ запеклась кровь.
- Вы их взяли? - с тревогой спросил Митрохин.
- Взяли, - небрежно ответил Щеткин.
- Никто не пострадал?
- Слава Богу, никто. Вы так и будете стоять на пороге сортира или, наконец, выйдите?
- Выйду, - сказал Митрохин и отважно шагнул вперед.
24
Анна Завидова оказалась невысокой, худенькой и невзрачной женщиной лет тридцати пяти. Завидев на пороге Турецкого, он нахмурилась и слегка покраснела.
- Добрый день! - поприветствовал ее сыщик. - Я Турецкий Алек…
- Я знаю, кто вы, - перебила его Анна. - Вы сыщик из Москвы, ищите Катю.
Александр Борисович улыбнулся:
- Совершенно верно. Вижу, сарафанное радио работает хорошо.
- При чем тут сарафанное радио? Прокофьев нам рассказал о вас перед утренней репетицией.
- Вот как? Что ж, он существенно облегчил мне задачу. И сэкономил кучу времени.
Маленькое, сухое личико Анны осветила белоснежная улыбка.
- Да уж, - сказала женщина и прищурила серые глаза. - Прокофьев сказал, что вы лучший московский сыщик. Это правда?
- Полная, - кивнул Турецкий, с удивлением отмечая, что первое впечатление оказалось обманчивым - Анна была весьма недурна собой, и главное - чертовски обаятельна.
- У вас найдется для меня десять минут? - осведомился Александр Борисович.
- Смотря для чего, - сказала Анна, с любопытством разглядывая Турецкого.
- Я хочу поговорить с вами о вашей подруге Кате.
Анна усмехнулась, достала из кармана конфету, быстро развернула и сунула в рот.
- Почему именно со мной? - поинтересовалась она, лукаво глядя на Александра Борисовича.
Прикинув все "за" и "против", Турецкий решил играть с открытыми картами.
- Все вокруг твердят, что у Кати нет подруг, - сказал он. - И только один сказал, что подруга есть. Эта подруга - вы.
- Вот как? Интересно, кто же меня "заложил"?
- Вас "заложил" приятель Кати - Алексей Данилов.
Катя улыбнулась.
- Лешка? Что ж, это на него похоже. Он страшно невоздержан на язык. Как говорится в пословице? Болтун - находка для врага!
Анна тихо засмеялась и достала из кармана еще одну конфету.
- Вы сладкоежка, - заметил Турецкий.
- О да! - Она протянула конфету сыщику. - Хотите?
- Нет.
- Не любите сладкого?
- Не хочу лишить вас десерта, - в тон ей ответил Александр Борисович.
Анна запрокинула белокурую голову и рассмеялась.
- Значит, вы с ним знакомы, - раздумчиво проговорил Турецкий.
- С Лешкой Даниловым? Немного. - Анна сунула конфету в рот и добавила небрежным голосом: - Когда-то он был моим мужем.
Турецкий вскинул брови.
- То есть… Вы были женаты? - удивленно спросил он.
- А разве слово "муж" подразумевает еще какой-то смысл? - насмешливо осведомилась Анна. - Да, мы были женаты. Целых полтора года. Но это было давно. Еще до того, как Лешка познакомился с Катей.
- Это вы их познакомили?
- Я? - Анна хмыкнула и покачала головой. - Вы удивитесь, но нет. Он пришел ко мне в театр, чтобы забрать у меня кое-что из своих вещей. И там встретил Катю. Так у них всё и закрутилось.
- Случится же такое! - усмехнулся, в свою очередь, Александр Борисович. - И что, вы не ревновали?
Анна подняла тонкую бровь.
- С какой стати?
- Ну, как же… Кстати, а почему вы развелись?
Анна сделала трагическое лицо и произнесла замогильным голосом:
- Он не любил конфеты.
- Очень смешно, - кивнул Турецкий. - А если серьезно?
- Господи, ну, из-за чего разводятся люди? Просто развелись, и всё. Прошла любовь, завяли помидоры.
- Вы расстались друзьями?
- С Лешкой? - Анна вынула изо рта конфету, посмотрела на нее и снова сунула в рот. - Нет. Мы терпеть друг друга не могли. И сейчас не можем.
- Почему?
- Он - балбес, а я - стерва. Разве между нами может быть взаимопонимание?
- Почему бы и нет? - пожал плечами Александр Борисович. - Каждый третий мужчина на земле - балбес. Каждая вторая женщина - стерва. И ничего, живут долго и счастливо и умирают в один день.
Анна поморщилась.
- Вот уж от этого избавьте. Этому придурку рано или поздно проломят голову. А я хочу дожить до старости и умереть в окружении внуков.
- У вас есть дети? - полюбопытствовал Александр Борисович.
Анна покачала головой:
- Нет.
- Если вы хотите умереть в окружении внуков, вам самое время именно сейчас позаботиться о детях.
- Да ну? - Усмешка Анны стала холодноватой. - А проскочить стадию детей никак нельзя?
- До сих пор это никому не удавалось, - заметил Турецкий. - Анна, вы очень веселый человек. Но у меня не так много времени, и я не хочу растрачивать его на шутки. Расскажите мне о вашей подруге Кате. С кем она водилась, не нервничала ли в последние дни? Не жаловалась ли вам на кого-то?
- Катя никогда и ни на кого не жаловалась. Это не в ее характере. Насчет водилась или нет… - Анна задумалась, затем покачала головой. - Нет, никаких новых знакомств у ней не было. По крайней мере, я о них не знала. Да и старых у ней тоже не густо. Катю нельзя называть компанейским человеком.
- Но ведь она любила рестораны, и всё такое.
- Любила, - кивнула Анна. - И рестораны, и ночные клубы, и выпивку. Но она не любила шумных компаний. Иногда мы ходили в ночной клуб втроем - я, она и этот балбес Лешка. Несколько раз в год она выезжала с труппой театра на пикники или проводила с ними "корпоративные вечеринки". Но она ходила на эти вечеринки не ради компании. Ей просто нравилось, когда вокруг все шумит, все искрится и сверкает. Она и шампанское любила - знаете за что?
- За что? - поинтересовался Турецкий.
- За то, что в бокале с шампанским резвятся пузырьки и вспыхивают искорки! Да, она любила гульнуть. Но при этом в любой компании она была… ну, как бы лишней. Нет, она никого не напрягала, и ее никто не напрягал, но… - Анна запнулась, подыскивая подходящие слова. - Ну, в общем, даже когда она была рядом с вами, ее как бы не было. Понимаете, что я хочу сказать?
- С трудом, - честно признался Александр Борисович.
- Ух… Мужчины, - досадливо поморщилась Анна. - Всё-то вам нужно разжевывать. Но только я не знаю, как объяснить по-другому.
- Вы расстроились, когда Катя пропала? - спросил вдруг Турецкий, пристально глядя женщине в глаза.
- Я? М-м… Что за дурацкий вопрос?
- Да, извините, - неожиданно улыбнулся Александр Борисович. - Глупость сморозил. Но таковы уж мы, мужчины. Постоянно говорим всякие глупости. Анна, вы готовы ответить мне на прямой и честный вопрос?
Анна пожала плечами:
- Пожалуйста, задавайте.
- Куда девалась Катя Шиманова?
Анна округлила глаза и два или три раза сморгнула.
- Ничего себе вопросец… - проговорила она, пытаясь усмехнуться. - Откуда ж мне знать?
- У вас наверняка есть своя собственная версия событий. Изложите мне ее.
- Своя версия? - Тонкие брови Анны сошлись на переносице. - Что ж… версия, конечно, есть. Но не думаю, что она вам понравится.
- Расскажите, чтобы я смог ее оценить, - с улыбкой попросил Александр Борисович.
Анна пожала острыми плечами:
- Пожалуйста. Катя Шиманова мертва. Это я знаю точно. А убил ее…
В это время где-то за стеной что-то грохнуло.
- А, черт! - вскрикнула Анна, вскакивая со стула. - Опять, наверное, декорации! Подождите минутку, я сейчас!
Александр Борисович не успел и рта раскрыть - Анна со скоростью метеора выскочила из кабинета. Турецкий несколько секунд раздумывал: пойти ему или остаться здесь и дождаться Анны? Решил пойти. И тут грохнуло опять, но уже основательно, будто рухнула какая-то конструкция…