- У меня много врагов, - сказал он. - Как, впрочем, и у всякого бизнесмена, который хочет, чтобы его бизнес был честным, а схемы ведения бизнеса - прозрачными. К сожалению, это не всем нравится. Вы ведь знаете, что мы с вами живём в страшно коррумпированном обществе.
- А вам известно, кто конкретно заминировал вашу машину?
- У меня ест определенные подозрения, - ответил Митрохин усталым голосом. - Но я пока оставлю их при себе. Могу лишь сказать, что я не собираюсь спускать это дело на тормозах. Я найду негодяя, который убил Симонова. Найду и предам в руки правосудия!
- И последний вопрос. Илья Иванович, вы ведь были с Симоновым не только коллегами, но и друзьями. Вам сейчас, наверно, очень тяжело?
- Как вам сказать?… - Митрохин нахмурился. - Он был младше меня. У него было столько идей. К сожалению, мир устроен так, чтолучшие уходят раньше других. Нам остается только помнить их.
- А в каких вы отношениях с его женой?
- А какое это имеет значение? - удивился Митрохин.
Журналист пошленько улыбнулся.
- Ну, как же, вам ведь теперь придется делить с ней "наследство" Симонова. Вы - его партнер. Она - его жена. Тоже, в некотором, роде партнер.
- Ах, вы об этом! - Митрохин снисходительно улыбнулся. - Мария прекрасная женщина, и мы с ней в прекрасных отношениях. Так что, за нас вы не волнуйтесь, мы как-нибудь решим этот щепетильный вопрос.
- Но ведь если она не пойдет вам навстречу, вы от этого сильно проиграете?
- Еще раз повторяю: межу мной и Марией Ивановной Симоновой нет никаких противоречий. К тому же… - Митрохин выдержал "мхатовскую" паузу и твердо договорил: - Я не привык проигрывать.
Илья Иванович не хотел этого произносить, но не сдержался - соблазн "сыграть крутого" был слишком велик. Впрочем, Митрохин тут же испугался озвученной мысли и поспешно добавил:
- Мария Ивановна - мой друг. И никто, даже такие ушлые ребята, как вы, журналисты, не сможет нас поссорить. Так себе и запишите!
- Хорошо, - мило улыбнулся журналист. - Тогда еще несколько вопросов. Илья Иванович, я слышал, что…
- Это всё, что я хотел вам сказать, - оборвал журналиста Митрохин. - Свяжитесь с нашей пресс-службой, они вышлют вам фотографии. Кстати, когда выйдет ваша статья?
- Завтра.
- В завтрашнем номере? Отлично. Будьте любезны, пришлите мне мой комментарий на визирование. Это возможно?
- Думаю, да.
- До свидания.
Митрохин пожал журналисту руку, затем повернулся и снова зашагал к офису. Журналист думал было увязаться за ним, но невысокий, коренастый человек, подошедший откуда-то сбоку, сунул ему под носу удостоверение и грубо оттеснил его от бизнесмена.
Митрохин уже поднимался по ступенькам, когда кто-то схватил его за рукав и силой развернул к себе. Илья Иванович недоуменно уставился на наглеца.
- Опять вы? - выдохнул он, багровея от ярости. - Я ведь, кажется, сказал вам, чтобы вы…
- Нам нужно поговорить, - перебил его Голованов.
- Я уже говорил сегодня с вашими коллегами из милиции, - угрюмо сказал Митрохин. - Разве этого мало?
- Говорили, - согласился Голованов. - Но мы с вами подписали договор. А дело не закончено. Вы конечно, можете просто повернуться и уйти, но в таком случае у вас будут большие проблемы.
- У вас тоже! - быстро проговорил Митрохин.
Голованов улыбнулся.
- Допускаю, - сказал он. - Но проблемы не нужны ни вам, ни нам. Лучше решить все "полюбовно". Вы ведь не против простого разговора?
- Вообще-то, мне с вами не о чем говорить, - пробурчал Илья Иванович, с явным неудовольствие поглядывая на Голованова. - Но так и быть. Чего вы от меня хотите?
- Обнаружились некоторые неувязки. Возникли вопросы к вам. Появилась информация, что вы знали, кто на вас покушался. А гибель вашего партнера, как раз вам на руку вышла.
Лицо Митрохина вновь налилось багровой краской ярости.
- Я не понимаю… - прорычал он. - И вообще, я не намерен с вами разговаривать! У меня много дел!
- Ничего, дела подождут, - спокойно и веско сказал Голованов. - Вы все предусмотрели. И машину новую себе заказали точно к моменту взрыва. И страховка у вас была максимальная. Надеюсь, вы предпочитаете побеседовать в офисе? В противном случае я подключу к делу своих коллег из уголовного розыска, и беседу мы продолжим на Петровке.
Митрохин задумался. Похоже, столкновение с МУРом не входило в его планы. Наконец, он кивнул и сказал:
- Хорошо. Мы поговорим. - Затем толкнул дверь офиса, посторонился, давая Голованову войти, и рявкнул: - Проходите!
20
Спустя два часа Сева Голованов переступил порог кабинета начальника МУРа Владимира Михайловича Яковлева. За ним, неуверенно и пугливо озираясь, семенил рослый толстяк с красным, потным лицом.
- Вот, - сказал Голованов, закрывая за ним дверь. - Это и есть гражданин Митрохин.
- Проходите, - сухо сказал Яковлев и указал на стул. - И присаживайтесь.
- Благодарю вас, - промямлил Митрохин, подошел к стулу и как-то неловко, бочком, уселся на него.
- Вы хотите дать показания по поводу взрыва в вашей машине, правильно я понял? - так же сухо осведомился Яковлев.
- Совершенно верно, - промямлил Митрохин, доставая из кармана платок. Он промокнул потный лоб и щеки и снова убрал платок в карман.
Яковлев достал из ящика листок бумаги, взял из бронзового стаканчика авторучку и приготовился писать. Он любил такие эффективные "примочки": генерал а сам ведет протокол, словно простой опер. Действует на "фигурантов"…
- Начинайте, - сказал он.
Митрохин оглянулся на Голованова, который тем временем спокойно устроился
в кресле, будто, был здесь своим, и сдавленно произнес:
- Прямо сейчас?
- А чего тянуть-то? - пожал плечами Яковлев.
- Гм… А… с чего же начинать?
- С самого начала. С того момента, как встретились в тот вечер с сотрудником агентства "Глория" Антоном Плетневым.
- Ну да, ну да, - покивал Митрохин, снова промокнул мокрый от пота лоб черным шелковым платком и приступил к рассказу.
Говорил он медленно и сбивчиво. Время от времени Яковлев прерывал его, чтобы уточнить какую-нибудь деталь или вернуть рассказ толстяка в нужное русло.
Через полчаса Митрохин закончил. Казалось, рассказ этот вытянул из Ильи Ивановича последние силы. Он весь как-то сник и даже немного осунулся.
Яковлев пододвинул к нему несколько листков бумаги, исписанных крепким, размашистым почерком.
- Ознакомьтесь и распишитесь, что с ваших слов свидетельские показания записаны верно, - сухо бросил он, хмуря брови и не сводя с лица толстяка пронзительных глаз.
Митрохин вздохнул и принялся уныло просматривать листки, водя по строчкам толстым, волосатым пальцем.
- Всё верно? - с иронией спросил начальник МУРа.
- Э-э… Вот здесь… - Митрохин ткнул пальцем в листок бумаги. - Я вам сказал: "Я второй раз позвонил Плетневу без четверти двенадцать". А вы написали - в двадцать три сорок пять.
Яковлев насмешливо сощурил недобрые глаза.
- Это одно и то же, - жестко сказал он. - Так точнее. А то можно подумать, что это без четверти двенадцать дня было.
- Да-да, вы правы, - закивал Митрохин, поняв, что оплошал. И даже заерзал на стуле от переполнявшего его чувства неловкости. - Пардон, - снова замямлил он, - а где же про то, что в ноль двадцать мой заместитель заезжал во двор моего дома, и я видел из окна и его, и Плетнева?
- Это будет дальше. Несколькими строками ниже.
- Почему же вы так записали? - промямлил Митрохин сбивчиво.
- Как говорили, так и записал.
Митрохин опустил голову и снова уставился в листок бумаги. Яковлев смотрел на него с брезгливым юмором.
- Послушайте, гражданин Митрохин, - заговорил он так неожиданно, что толстяк вздрогнул и едва не выпустил листки бумаги из подрагивающих рук. - Что это вы три дня ждали, и вдруг пришли показания давать? Если так волнуетесь, что невинный человек в изоляторе сидит. Или вас кто-то к этому принудил?
Глаза Митрохина забегали. Под пристальным взглядом генерала он совсем потерялся.
- Видите ли, - промямлил он. - Я был вынужден экстренно отъехать, и не знал, что господин Плетнев задержан. Как только смог, сразу явился исполнить свой гражданский долг.
- Гражданский долг, значит? - Яковлев усмехнулся, и от его сатанинской усмешки Митрохину стало совсем нехорошо. - А как насчет новой машины, которую вы так предусмотрительно заказали? Как насчет ваших чрезвычайно запутанных финансовых дел? Как насчет того, что смерть партнера была вам выгодна?
- Я не понимаю… - испуганно проговорил Митрохин, безуспешно пытаясь достать из кармана дрожащими пальцами свой промокший платок. - Какое это имеет… Я ведь пришел, чтобы выгородить… Вернее - помочь…
- Вы всё прочли? - оборвал его Яковлев.
- Я? Э-э… Да. Прочел.
Яковлев забрал листки бумаги и сунул их в папку.
Митрохин приподнялся со стула.
- Я могу идти? - упавшим голосом спросил он.
- Нет, не можете, - ледяным голосом ответил Яковлев. - Вы у нас задержитесь, и видимо, надолго.
Красное лицо Митрохина побелело.
- Это что значит? - сдавленным фальцетом взвизгнул он.
- Я вам скажу, что это значит, - произнес у него за спиной ледяной голос Голованова. - По результатам экспертизы выявлено, что взрывное устройство было установлено заранее в салоне вашей машины. Оно было приведено в действие при помощи дистанционного управления. Гражданин Митрохин, вы арестованы по подозрению в умышленном убийстве.
- Я? А… рестован?
Ноги Митрохина подкосились, и он обессилено плюхнулся жирным задом на стул.
- А теперь начнем другой разговор, - сказал Яковлев и уставился на толстяка острым, жестким, немигающим взглядом.
21
- И тогда я решил его… ликвидировать, - сдавленным, глуховатым голосом закончил Митрохин.
Он сидел на стуле, как аморфная масса. Кусок масла, тающий на горячей сковороде. Вернее, - под испепеляющим взглядом Яковлева.
Начальник МУРа повернул к нему размашисто исписанные листки бумаги.
- Прочтите и подпишите.
Илья Иванович взял их дрожащими пальцами. Воротник рубашки взмок и прилип к его распаренной шее. Он вспотел так, словно полчаса просидел в сауне, хотя в кабинете было прохладно.
Просмотрев листки, Митрохин подписал их нетвердой и неровной подписью.
- Теперь всё? - спросил он голосом таким слабым, что его едва было слышно.
- Если вам больше нечего сказать, то да, - отчеканил Яковлев.
- Могу я рассчитывать на снисхождение?
- Вполне. Чистосердечное признание - великая вещь, и спасло не одну шею.
Когда конвой вывел Митрохина из кабинета, Голованов обратил на Яковлева восхищенный взгляд.
- Ну? - небрежно и устало спросил тот, приводя в порядок бумаги на столе. - Чего уставился?
- Никогда не видел такой виртуозной работы, - выдохнул Голованов. - Ты его расколол за пару часов.
- Я убил на это дело пару часов, - с нажимом проговорил Яковлев. - Всё можно было сделать гораздо быстрее. Скажи спасибо, что у меня вообще нашлось "окно" в делах. И, кстати, имей в виду, что одним ужином в вашем хваленом "Узбекистане" ты уже не отделаешься!
Яковлев хмурил брови, но было видно, что он слегка кокетничает и что похвала старого друга Севы Голованова чрезвычайно польстила его самолюбию.
- Митрохин - слабак, слизень, - продолжил он. - Ума не приложу, как ему удалось подняться?
- Просто повезло, - пожал плечами Голованов. - Не встретил на своем пути железного малого, вроде тебя.
Яковлев усмехнулся.
- Нет, Сева, я не просто железный малый. Я железный малый со знанием психологии. Помнишь, как у Пушкина? "Я психолОг. О, вот наука!"
- Пусть так, - признал Голованов. - Но наблюдать за тем, как ты его "раскручивал" на признание, было настоящим удовольствием. Я даже пожалел, что у меня видеокамеры с собой не было. Просматривал бы на досуге, в качестве учебного пособия.
Начальник МУРа засмеялся. Допрос Митрохина заметно утомил его, но вида он не показывал.
- Одного не пойму, - сказал Голованов, озадаченно почесывая затылок. - Как жена Симонова могла так быстро "лечь на спинку"? Ведь этот Митрохин далеко не красавец. Да и человек мерзкий.
Яковлев пожал плечами:
- Ну, женщины ведь разные бывают, - сказал он. - Одни шагают по головам, как мужики. Другие - эти, кстати, опаснее - предпочитают быстрее лечь под сильного, окрутить его и решить свои проблемы его руками.
- Да-а, - протянул Голованов, - боюсь, что в этой науке мне не преуспеть.
- Ты это о допросах? - насмешливо осведомился начальник МУРа.
- Я это о женщинах, - в тон ему ответил Сева Голованов. Он глянул на часы и поднялся с кожаного кресла. - Ладно, мне пора.
Яковлев хотел что-то сказать, но тут в дверь постучали.
- Войдите! - крикнул Яковлев.
Дверь приоткрылась, и в проеме показалась мужская голова.
- Арестованный Митрохин снова просится к вам. Говорит, он вспомнил что-то важное.
- Важное? Ну, тащи его обратно.
Голова кивнула и скрылась за дверью. Яковлев и Голованов переглянулись.
- Понравился ты ему, - заметил Сева, усмехаясь. - До камеры не дошел, а уже соскучился.
- Поговори мне еще, - проворчал Яковлев.
- Интересно, что такого важного хочет еще рассказать тебе гражданин Митрохин?
- Через несколько минут узнаешь. Хотя тебе нужно идти. Ты ведь, вроде, спешил?
- Ничего. Ради господина Митрохина я готов поторчать здесь еще полчаса.
Прошло ещё несколько минут, прежде чем дверь снова открылась, и конвойные ввели в кабинет Илью Ивановича. Вид у него был взволнованный.
22
Конвой удалился. Митрохин стоял посреди кабинета, тяжело дыша, как выброшенный на берег кит.
- Присаживайтесь, - сказал ему Яковлев, снова переходя на жесткий тон.
- А?
- Садитесь, говорю!
- Ах да… - Митрохин бухнулся на стул всем телом, так, что ножки стула предостерегающе скрипнули.
- Итак? - поднял бровь Яковлев. - Вы опять хотели меня видеть. Зачем?
- Я… Мне нужно вам кое-что сказать, - выпалил Илья Иванович.
- Так говорите.
Глаза Митрохина суетливо бегали по кабинету.
- Могу я узнать, сколько время? - хрипло спросил он. - Мои часы встали.
- Вы возвратились чтобы узнать, сколько время? - не удержался от едкой реплики Яковлев.
- Без пятнадцати семь, - сказал Сева Голованов.
Митрохин прикинул что-то в уме и кивнул:
- Должны успеть.
Яковлев сдвинул брови и нервно дернул щекой. Похоже, к вечеру выдержка стала ему немного изменять.
- Гражданин Митрохин, вы куда-то торопитесь? - осведомился он.
Илья Иванович взволнованно кивнул:
- Да. Я… совсем забыл вам рассказать. Дело в том, что жене Симонова, Маше, угрожает страшная опасность.
- Какая опасность?
- Как вам сказать… Дело в том, что ее должны… - Митрохин осекся. Кожа его приобрела землистый оттенок, делая его обрюзгшее лицо еще неприятней.
- Договаривайте! - жестко потребовал Яковлев. - Что должно произойти с Симоновой?
- Ее должны… убить, - выдохнул Митрохин и испуганно вытаращил глаза, словно сказанное поразило его до глубины души.
Яковлев и Голованов переглянулись.
- Так, - решительно заявил Яковлев. - А теперь выкладывайте всё по порядку. Кто ее должен убить и когда это произойдет?
- В восемь часов, - ответил Митрохин. Он судорожно облизнул пересохшие губы. - Вернее, это произойдет позже. Но чтобы отменить заказ, я должен ровно в восемь часов передать деньги.
- Так, - снова сказал начальник МУРа. - Правильно ли я понял - вы "заказали" Марию Симонову киллеру, и теперь вам нужно отменить заказ?
- Да, - кивнул Митрохин. - Я… Я одумался. Я понял, что это ошибка. Я позвонил им, но они сказали, что механизм уже запущен. И что остановить его нельзя. Вернее - можно, но для этого я должен им заплатить!
- Где вы должны передать деньги? - резко спросил Яковлев.
Илья Иванович пожал круглыми, бабьими, плечами и истерично выкрикнул:
- Не знаю. В восемь часов мне позвонят и сообщат место!
Яковлев что-то быстро обдумал.
- У вас есть нужная сумма, или ее надо собирать?
- Есть, - порывисто кивнул Илья Иванович. - Я уже собрал. Кейс с деньгами лежит у меня дома. В сейфе!
- В таком случае, вы немедленно едете домой. Вместе с нашими сотрудниками, разумеется, - сказал Яковлев и, словно ставя финальную точку, поднялся с кресла.
Ровно в восемь вечера телефон Митрохина зазвонил. Илья Иванович вопросительно посмотрел на Петра Щеткина. Тот достал из кармана мобильник Митрохина, протянул его хозяину и сказал:
- Только спокойнее. И включите громкую связь.
- Да-да, конечно.
Митрохин взял дрожащей рукой телефон и нажал на кнопку громкой связи.
- Слушаю вас!
- Илья Иванович, вы сейчас можете говорить? - зашелестел из динамика сипловатый, вкрадчивый голос.
- Да. Могу.
- Вы собрали деньги?
- Собрал. Всё до копейки.
- Хорошо. Где вы сейчас находитесь?
- У себя в машине.
Собеседник хмыкнул.
- Я спрашиваю, в каком районе города?
- Э-э… - Митрохин тревожно посмотрел на сотрудника угро. Тот кивнул и сделал успокаивающий жест.
- Я нахожусь… недалеко от Таганской площади, - сказал Митрохин.
- На Таганской площади, - раздумчиво проговорил собеседник. - Там неподалеку, в Известковом переулке, есть кафе "Мираж". Отправляйтесь туда, займите столик и ждите. Кейс должен быть при вас. Если меня ещё не будет, возьмите себе кофе и пирожное. Ну, или еще что-нибудь. Ведите себя спокойно и не привлекайте внимания. Вы всё поняли?
- Да, понял.
- Полагаю, излишне напоминать, что свидетели нам не нужны?
- Разумеется. Я буду один.
- В таком случае, до встречи.
Митрохин выключил связь и вернул телефон Щеткину.
- Что дальше? - спросил Илья Иванович.
- А дальше мы поедем в кафе… и будем ждать.
- А если он не придет?
Щеткин оставил его вопрос без ответа. Он окликнул водителя и приказал:
- Давай в Известковый переулок. Проедешь мимо кафе примерно квартал и остановишься.
- Хорошо.
Машина мягко тронулась с места, а Петя Щеткин взялся за телефон.