- Да, я понимаю, - снова кивнул Турецкий. - Именно поэтому вы решили не обращаться в милицию?
- Совершено верно. Мы решили обратиться к вам. Вы поможете нам, Александр Борисович?
- Я готов попробовать, - ответил Турецкий деловито. - Если сойдемся в цене.
Иван Максимович сухо улыбнулся.
- Деньги не проблема. Сергей Николаевич, как вы понимаете, за ценой не постоит. Он готов на все ради счастья дочери и репутации театра.
- Он так любит театр?
- Да, любит. Всегда любил. В юности он даже пытался поступить в театральный институт. И не один раз. Даже став бизнесменом, Сергей Николаевич никогда не пропускал ни одной нашей премьеры.
- Стало быть, дочь осуществила его мечту, - сказал Турецкий. - А что насчет ее матери? Она такая же одержимая театралка?
- Увы, - грустно произнес Иван Максимович, - мать Екатерины Сергеевны умерла два года назад. Поскользнулась на льду и упала. Перелом позвоночника. Сейчас у Сергея Николаевича другая жена.
- Надо полагать, молодая и красивая?
- Угадали. - Прокофьев едва заметно усмехнулся. - Они вместе уже полтора года. Нинель - очень хорошая женщина.
- Екатерина с ней ладит?
Иван Максимович улыбнулся:
- Еще как! Молодая мачеха стала ей лучшей подругой. Хотя… Нинель не очень любит театр. Однако они вместе ходили в фитнесс-клуб, регулярно всей семьей выезжали за город на пикники. Несколько раз втроем ездили за границу. Так что, в этом плане у них было полное взаимопонимание.
"Как всегда, - подумал Турецкий. - В таких семьях всегда всё в порядке, пока не копнешь поглубже".
Прокофьев поднял руку и глянул на часы.
- Кстати, через пару минут Сергей Николаевич будет здесь, - сообщил он.
- Ясно, - сказал Турецкий. - Вы у него, вроде как, "на разогреве". Ввели меня в курс дела, чтобы он сразу взял быка за рога.
Прокофьев улыбнулся.
- Можно сказать и так. А, вон и он идет!
Турецкий глянул в окно. От стоянки к двери бара уверенной походкой шагал высокий, широкоплечий мужчина в коричневом пальто. Он был смугл и черноволос, но на висках уже серебрилась седина.
- Всегда точен, как часы! - с улыбкой сказал Прокофьев.
Не прошло и минуты, как Шиманов оказался возле стола.
- Сергей Николаевич Шиманов, - представился он густым басом, пожимая руку Турецкому.
- Александр Борисович Турецкий.
- Очень приятно.
Он сел за столик, подозвал официанта и сказал:
- Двойной эспрессо. Только быстро. - Затем повернулся к Турецкому. - Иван Максимович уже рассказал вам о нашей проблеме? - спросил он.
"Проблема, - подумал Турецкий. - Он называет это "проблема". Любой другой на его месте сказал бы "горе".
- Да, я уже в курсе.
- Когда вы можете выехать в Лебедянск?
- Если мы договоримся насчет гонорара, то прямо сегодня, - ответил Александр Борисович.
Прокофьев поднялся со стула.
- Прошу прощения, но мне пора идти, - сказал он с вежливой улыбкой. - Чрезвычайно рад был с вами познакомиться, Александр Борисович! И еще раз спасибо вам за моего Славика. Как выяснилось, вовремя "сесть" - это тоже удача.
Дождавшись, пока Прокофьев уйдет, Шиманов пробасил:
- Итак, обговорим вопрос гонорара. Сколько вы хотите, Александр Борисович?
- Тридцать тысяч долларов, - ответил Александр Борисович, спокойно глядя бизнесмену в глаза.
- Это большие деньги, - сказал Сергей Николаевич.
- Я знаю. Но речь идет о вашей дочери.
Шиманов подумал и кивнул:
- Да, вы правы. Но, кроме того, что я отец, я еще и бизнесмен. Как бы дико и неуместно это ни звучало. А потому давайте договоримся так: в случае, если моя дочь найдется и с ней все будет в порядке, вы получите… пятьдесят тысяч долларов. Если нет, я покрою ваши расходы и выпишу вам чек на пять тысяч. Как вам такие условия?
Турецкий склонил голову набок и задумчиво посмотрел на бизнесмена. В лице Шиманова, в его блестящих глазах, в цвете его лица, манере дергать уголком губ - было нечто такое, что безошибочно выдавало… "А может быть, я и не прав, - подумал Александр Борисович, осаживая себя. - Бизнесмен подобного уровня не может быть кокаинистом. Хотя почему нет? Втянуть носом дорожку кокаина - отличный способ снять стресс после тяжелого трудового дня".
- Видимо, вы очень хладнокровный человек, - сказал Турецкий. - Что ж, ваши условия кажутся мне справедливыми.
Сергей Николаевич кивнул:
- Вот и отлично. Должно быть, я кажусь вам чудовищем?
- Почему?
- Ну… вы, вероятно, ожидали, что я скажу что-нибудь вроде: "Я согласен на любые деньги, только найдите мне мою дочь!"
- Признаться, обычно родители пропавших детей говорят именно так, - заметил Турецкий.
Шиманов помолчал. Затем сказал - тихо и спокойно:
- Я очень люблю свою дочь, Александр Борисович. И я сделаю всё, чтобы найти ее. Однако вам я плачу не за дочь, а за вашу работу. Как любому наемному служащему. Полагаю, это справедливо?
- Вполне, - согласился Турецкий.
- Значит, мы договорились. Чек на пять тысяч я выпишу вам прямо сейчас. Плюс - две тысячи на расходы. Этого ведь достаточно?
- Увидим, - ответим Александр Борисович.
- В случае, если ваши усилия окажутся бесплодными, аванс останется у вас.
- Вы настоящий делец, - сказал Александр Турецкий, едва сдерживаясь, чтобы не усмехнуться. - Если вы не против, мы подпишем договор прямо сейчас.
Шиманов не возражал. Александр Борисович достал из сумки бланки договора и протянул их Сергею Николаевичу. Тот всё внимательно прочел, заполнил пустые графы и затем размашисто расписался.
- Дело сделано, - сказал он, протягивая Александру Борисовичу его вариант договора. - Осталось вручить вам деньги и получить от вас расписку.
Шиманов достал из кармана чековую книжку и авторучку. Проставил сумму, неторопливо расписался и протянул чек Турецкому. Взамен Александр Борисович быстро набросал расписку, украсил ее своим стремительным автографом и передал Шиманову. Сделка, таким образом, была совершена.
- Да, я забыл сказать вам еще про одно условие, - заговорил Сергей Николаевич странным голосом, который показался Турецкому зловещим.
- Что за условие?
- Если моя дочь погибнет, и я не найду виновных, за ее смерть ответите вы. Лично.
Брови Турецкого взлетели вверх.
- Это что, шутка? - холодно спросил он.
Сергей Николаевич покачал головой.
- Нет, я не шучу. Если Катя погибнет, я буду считать, что в ее смерти виноваты вы. Это будет для вас хорошим стимулом. И вы будете знать, что, рискуя ее жизнью, вы рискуете своей.
- Мне ваше условие кажется идиотским, - сказал Турецкий раздраженно. - Вы, похоже, не до конца понимаете, с кем имеете дело. При необходимости я могу привлечь к делу МУР и Генпрокуратуру.
Шиманов усмехнулся и кивнул.
- Да, я наводил о вас справки, и знаю, что у вас богатые связи. Но меня это не остановит. Ради дочери я пойду на всё. Надеюсь, что то же самое вы готовы сделать ради безопасности жены.
- При чем здесь моя жена? - насторожился Турецкий.
- Вашу жену зовут Ирина Генриховна Турецкая, - медленно и четко произнес Шиманов. - В данный момент она направляется в офис компании "Ти Джей Электроникс", чтобы провести с сотрудниками психологические тренинги.
- Что это значит? - сухо спросил Александр Борисович.
- Это значит, что пока вы ведете следствие, я буду следить за каждым шагом вашей жены, - спокойно пробасил Шиманов. - Если мне не понравится ваша работа, я оставляю за собой право наказать вас так, как посчитаю нужным.
Турецкий побледнел.
- Вы угрожаете моей семье?
Шиманов качнул большой головой:
- Нет. Но я хочу, чтобы вы знали: отныне жизнь вашей супруги зависит от того, насколько успешно вы проведете расследование. Мы совершили сделку. Вы получили аванс и теперь работаете на меня.
Некоторое время Александр Борисович молча и угрюмо разглядывая Шиманова. Потом вздохнул.
- Похоже, вы действительно, не шутите, - сказал он. - Хорошо, я возьмусь за это дело. Но имейте в виду: если с головы моей жены упадет хоть один волос, я достану вас из-под земли.
- В этом я не сомневаюсь, - спокойно ответил Сергей Николаевич. - И я запомню всё, что вы сказали. Приступайте к работе, господин Турецкий. Время не на нашей стороне, и мы не должны медлить.
7
- Ну, как? - с тревогой и любопытством спросила Ирина, когда Турецкий переоделся и сел за стол.
Александр Борисович откусил кусок пирога с рыбой и похвалил:
- Вкусно!
Ирина улыбнулась.
- Дурень, я не об этом. Как твое новое дело. Ты взялся за него?
- Слушай, Ир, а не слишком ли мало в пироге лука?
- Турецкий, не заговаривай мне зубы.
- Ладно. - Александр Борисович отхлебнул чаю и сказал: - Завтра утром я вылетаю в Лебедянск.
- О, Господи! Где это?
- Там! - неопределенно махнул рукой Турецкий. - С Плетневым я уже переговорил. Дело Митрохина они доведут до конца без меня.
Ирина прищурила голубые глаза.
- Ты же говорит, что тебе этот Митрохин не нравится. Собирался сам его контролировать.
- Ну, мало ли кто мне не нравится, - пожал плечами Александр Борисович. - Ты же знаешь, я часто склонен преувеличивать. Дело, в общем, пустяковое. Плетнев справится и без меня.
- Ну, допустим, - согласилась после паузы Ирина. - А что за дело в Лебедянске? Надолго?
- Не думаю, что надолго. У одного мецената пропала дочь. Актриса местного театра. Ехала на спектакль, да так и не доехала.
Веки Ирины дрогнули.
- Бедная девочка, - проговорила она. - Милиция ищет?
Александр Борисович покачал головой:
- Нет.
- Почему?
- Отец не хочет огласки.
- Глупости какие, - поморщилась Ирина. - Какая разница - огласка или нет. Главное, дочь найти!
Турецкий усмехнулся:
- У богатых свои причуды. Кстати, если я ее найду, этот лебедянский Рокфеллер готов заплатить пятьдесят тысяч долларов.
- Пятьдесят? - Лицо Ирины вытянулось. - Ну… хотя бы понятно, что он любит свою дочь, если готов платить такие деньги. А если не найдешь?
По лицу Турецкого пробежала тень, и это не укрылось от внимательного взгляда жены.
- Что? - с тревогой в голосе спросила она.
Он через силу улыбнулся.
- В этом случае я оставлю у себя аванс. Пять тысяч. Это, конечно, не пятьдесят, но тоже кое-что.
Ирина задумалась.
- Ты знаешь… - тихо произнесла она. - Мне почему-то не нравится эта история.
- Она и не должна тебе нравиться, - пожал плечами Александр Борисович. - Это работа. И не самая приятная работа.
- А… - начала было Ирина, но осеклась.
- Что? - спросил Турецкий.
Она покачала головой:
- Да нет, ничего. - Ирина положила руку на ладонь мужа. - Ты там береги себя, хорошо?
- Хорошо.
- И не лезь на рожон. Прошлый год был тяжелым для нас обоих. Я не хочу, чтобы он повторился.
Александр Борисович улыбнулся и погладил жену по волосам.
- Не волнуйся, малыш, я воробей стреляный, и в обиду себя не дам.
Он наклонился и поцеловал жену в губы.
- Где ты там будешь жить? - спросила Ирина.
- В гостинице. Президентский номер уже заказан, - с улыбкой сказал Александр Борисович.
- О! - Ирина засмеялась. - В таком случае, думаю, ты там надолго задержишься! Полагаю, обеды и ужины в ресторане твой клиент тоже оплатит?
- А как же! Разве "крутой московский сыщик" может питаться в какой-нибудь дешевой забегаловке? Нам подавай французскую кухню. В крайнем случае - китайскую!
- Балда ты, Турецкий! - весело сказала Ирина и чмокнула мужа в нос. - Ладно, пойду соберу тебе чемодан. Сам-то ты наверняка что-нибудь забудешь.
- Заботушка ты моя, - ласково и насмешливо произнес Александр Борисович. - Что бы я без тебя делал?
- Нашел бы себе другую жену, - пожала плечами Ирина. - У "крутого московского сыщика" с этим не может быть проблем.
- Ты права, - кивнул Турецкий. - Надо будет попрактиковаться в Лебедянске.
8
Это был обычный московский двор. Темный - по причине позднего часа, влажный - по причине прошедшего недавно дождя, и довольно тесный - по причине того, что находился почти в центре Москвы, а здесь особо не разгуляешься - каждый метр земли на весь золота.
Плетнев вспомнил двор своего родного дома, двор, в котором прошло всё его детство, за сотни километров отсюда - большой, неухоженный, поросший сиренью и чахлой рябиной, с длинными рядами белья, вывешенного для просушки предприимчивыми жителями первых этажей. Двор, больше похожий на пустырь, чем на площадку для игр, и тем не менее оставшийся в памяти как лучшее место на земле. Плетнев вспомнил свой двор и улыбнулся.
- Чего вы улыбаетесь? - поинтересовался Митрохин с заднего сидения машины.
- Так, вспомнил кое-что.
Митрохин проворчал что-то невразумительное и снова уставился в окно автомобиля.
- Вон тот подъезд его. Угловой. Он как раз отсюда виден.
Дом был шикарный. Или, как нынче принято говорить, элитный. Эркеры, арки, изящные и просторные балконы, даже что-то вроде классических портиков на торцах здания. Несмотря на бросающуюся в глаза роскошь, всё это выглядело довольно безвкусно.
- Сейчас я ему позвоню и всё уточню, - сказал Митрохин доставая из кармана телефон.
- Алло, Иван Палыч? - забубнил он в трубку. - Да, Митрохин беспокоит… Нет-нет, всё остается в силе… Конечно… Нет, время и место остаются те же. Только постарайся не опаздывать, ладно?… Есть за тобой такой грешок, не спорь… Ладно… Хорошо. До встречи.
Митрохин убрал телефон и хрипло вздохнул.
- Ну, что там? - спросил Плетнев.
- Сейчас он выйдет, - угрюмо произнес Митрохин. - Он подтвердить встречу. Через полчаса в казино "Мемфис". Знаете, где это?
- Знаю.
- Я еду туда первым, а вы следите за ним… Вот его фото.
Плетнев взял снимок из толстых пальцем Митрохина и взглянул на него. С глянцевой фотографии на него глянуло худое, самодовольное и довольно добродушное лицо.
- На вид благообразный, - заметил Плетнев равнодушным голосом.
Митрохин сзади злобно хохотнул.
- Этот благообразный должен мне огромные деньги, - сказал он. Помолчал и добавил: - И ему проще прикончить меня, чем вернуть долг.
- Странно. В наше время так проблемы уже не решают, - заметил Плетнев.
- Решают, - веско возразил Митрохин. - Это всегда лучший способ. Всегда, везде и в любое время. А я… - Он сглотнул слюну. - Я больше не могу жить в страхе. И не хочу. Мы разрубим этот узел сегодня же.
Плетнев спрятал фотографию Симонова в карман и задумчиво проговорил:
- Если взрывное устройство при нем, мы можем вызвать наряд и взять его прямо сейчас. Это будет намного проще и безопасней, вам не кажется?
Говоря это, Плетнев вгляделся в темную глубину двора. Над подъездом горела лампочка, но сам двор был почти не освещен. "Довольно странно для элитных домов", - подумал Плетнев, еще больше мрачнея.
- Так как? - переспросил он. - Вызвать наряд?
- И дать ему два года, или сколько там у вас за хранение, а то и вообще отпустить? - Митрохин хрипло рассмеялся. - Ну, уж нет! Мы будем действовать наверняка. По-взрослому. Возьмите его с поличным, когда он будет крепить взрывчатку к моей машине. Я не хочу рисковать.
Плетнев глянул в зеркальце заднего обзора на толстую, потную физиономию Митрохина и спросил:
- Скажите, Митрохин, с чего вы, вообще, взяли, что это произойдет сегодня?
Митрохин встретился с Плетневым взглядом и угрюмо пробурчал:
- Господин Плетнев, у вас свои информаторы, а у меня свои. И я им доверяю.
- И все-таки… - гнул свое Плетнев. - Почему вы не обратились в милицию?
Толстая щека Митрохина нервно дернулась, словно невидимая рука дала ему пощечину.
- У этого сучонка там… - Он показал пальцем наверх. - Есть влиятельные друзья. И вообще, что за вопросы такие? Вам что, мало денег?
- Просто не люблю сложностей, - небрежно ответил Плетнев. - Чем проще схема, тем надежнее.
- Зато за сложные схемы дороже платят. И хватит об этом.
- Хватит так хватит, - пожал плечами Плетнев.
Около минуты они сидели молча.
- Вон он! - воскликнул вдруг Митрохин и ткнул толстым пальцем в окно.
Плетнев увидел, как из дома вышел высокий худой человек в куртке. Человек неторопливо зашагал к лимузину, припаркованному прямо возле подъезда.
- Это Симонов! - хрипло и возбужденно прошептал Митрохин. - Мой партнер. И сегодня он сделает попытку меня убить.
"Дай Бог, чтобы это произошло именно сегодня", - подумал Плетнев. Ему до тошноты надоел и Митрохин, и всё это "дело", от которого - по неизвестной, впрочем, причине - Плетнева с души воротило. Что-то тут было нечисто. Но что?
Митрохин, тем временем, прижал толстый нос к окну и внимательно наблюдал за худым мужчиной, который забирался в лимузин.
- Он не сразу поедет в казино, он заедет к своей любовнице. Он всегда так делает - на счастье.
- На счастье?
- Да. Он считает, что эта дура приносит ему удачу. Так что у меня будет время оказаться в казино раньше его. Вы следуйте за ним, а я поеду в "Мемфис".
- Хорошо, - небрежно ответил Плетнев, которого стал уже раздражать командный тон Митрохина.
- И постарайтесь ничего не испортить, - едко проговорил Митрохин, выбираясь из машины.
Плетнев глянул через плечо на его грузную фигуру и испытал жгучее желание дать бизнесмену хорошего пинка. Но, к сожалению, не все желания можно удовлетворить.
Плетнев вздохнул и повернул ключ зажигания.