Вокруг одни загадки и ожидания. Игоря еще не хватало на мою голову! И хотя я сам его назвал в качестве своего сопровождающего, видеть его сейчас мне вовсе не хотелось. Будет торчать перед глазами, лезть с расспросами, да и нужен ли мне свидетель, если вдруг нагрянет тот посетитель за информацией? Ситуация - не позавидуешь.
Игорь явился как к себе домой или к родному дяде. Радостно обнял меня и объявил, что голоден как волк. Увидя на кухне холодильник, направился прямо к нему, открыл дверцу и ахнул от удивления: он был совершенно пуст. Я не выдержал и расхохотался.
- Ладно, - сжалился я над ним. - Возьми в шкафу хлеб и колбасу.
Игорю не надо было повторять дважды. Через минуту он, отламывая от буханки здоровенные кусищи и отрезая подвернувшимся ножом такие же ломти колбасы, прямо на ходу отправлял это поочередно в рот и одновременно пытался делиться впечатлениями о том, что с ним произошло. Но кроме мычания ничего нельзя было разобрать. Меня стали раздражать его чавканье и болтовня.
- Сколько дней ты не жрал? - поинтересовался я, надеясь, что он поймет и заткнется. Но Игорь, проглотив очередную порцию хлеба с колбасой, сказал довольно внятно:
:- С утра.
- Тогда тормозни, после доешь, а то концы отдашь.
Он отставил в сторону жалкие остатки еды, аккуратно сложив все в пакет, и задал законный вопрос:
- Что мне делать?
- Ничего, а теперь расскажи членораздельно, как сюда попал.
- Все было как во сне, - начал Игорь свою исповедь. Его неожиданно вызвали в комендатуру, объявили, что он освобождается по амнистии, дали в руки адрес - и коленкой под зад. - Вот так я оказался здесь и встретил тебя. - Игорь помолчал и снова спросил: - Что будет дальше?
- Посмотрим, пока не знаю, - ответил я, следуя совету Саши не распространяться. Узнает в свое время. - Иди спать, - показал я на диван и пообещал: - Завтра поговорим.
Игорю понравилось мое предложение. Скоро он уже храпел. Вот это нервы, невольно позавидовал я, предвидя, как в размышлениях придется коротать ночь. Но, на удивление, отключился сразу, как только голова коснулась подушки. В последнее время, особенно после больницы, такое случалось не часто. Утомился, видно. Заработаю деньжат - и на отдых уеду, в Сочи или в Крым. Никогда там не был. Может, эта работенка, предложенная Сашей, решит проблему. И опять бесовская мысль: а что если действительно клюнуть на эти сто тысяч? Никто и не узнает. Но только пусть дают вперед, сразу после моего сообщения. Только вот где я спрячу такие деньги? Саша, упаси Боже, увидит, достанет своими расспросами и сразу же заподозрит неладное. Надо что-то придумать. Скорее всего, спрячу где-нибудь в надежном месте, а потом заберу.
Ровно через два дня, как и обещал, заявился кавказец. Предвидя это, я с утра отправил Игоря в город погулять, сходить в кино и сделать кое-какие покупки. Гость, как и в первый раз, вел себя уверенно и нагло. Не успев войти, он уставился на меня и резко бросил:
- Ну, я жду!
- Скажу, только вначале деньги, - с вызовом ответил я.
- Мы слов на ветер не бросаем, говори! - уже приказал он, игнорировав мои условия.
Будь что будет, решил я и показал ему билеты.
- Очень хорошо, - процедил он сквозь зубы, внимательно прощупав бумажки пронзительным взглядом. С откровенной усмешкой посмотрел на меня. - Не сомневайся, дорогой, все получишь, когда приедешь обратно.
В его голосе мне почудилась издевка, и снова, как в первый раз, захотелось врезать ему в усатую морду, но я сдержал себя и, сотворив что-то наподобие улыбки, выпроводил его за дверь. Думаю, провели меня, опытного волка, как младенца. С другой стороны, мне ничего другого не оставалось, как подчиниться. Иной ход мог повлечь серьезные для меня последствия. К такому выводу я пришел окончательно.
В воскресенье мы с Игорем были готовы в путь. Прибыли на вокзал за два часа до отхода поезда. Проконтролировали погрузку в багажный вагон наглухо запечатанных коробок с "российскими травами для изготовления лекарств". Адрес - США. Среди двадцати пяти коробок - специальные упаковки с плутонием. Саша предупредил, что со всем багажом надо обращаться бережно, чтобы не повредить случайно те, которые содержат радиоактивный материал. Помня об этом, я внимательно следил, чтобы рабочие осторожно и аккуратно укладывали коробки в багажное отделение поезда. Наконец все было сделано, и мы спокойно удалились в свое купе.
До Новороссийска доехали без всяких происшествий. Снова погрузка багажа, теперь уже в трюм огромного теплохода, на котором плыть долгие дни и ночи. По договоренности с капитаном наш груз будут охранять круглосуточно двое матросов и я с Игорем попеременно. Тут уж ничего не поделаешь - работа.
Плывем. Капитан и его старший помощник услужливы, готовы выполнить любое требование. Видно, заплатили им хорошо. Да и я не обижен. На все про все выдал нам Саша на двоих двадцать тысяч долларов. Это аванс, сказал. Закончим дело успешно - получим каждый два раза по столько. Есть за что бороться. Ну, а пока проводим время в ресторане, с девочками балуемся. И вахту несем. Игорь говорит, что о такой жизни и не мечтал. Надо отдать ему должное, он знает, что от него требуется: доставить в целости и сохранности груз. И все, больше его ничего не интересует. Ни разу не спросил, что везем и кому. Да, я не ошибся в помощнике. Надеюсь, в случае чего он продемонстрирует и другие свои качества.
На восьмые сутки, совершив заходы в несколько портов, мы были уже в Тихом океане, держа курс на Америку. Распрощавшись с хорошенькой блондиночкой, я зашел в ресторан и принял добрую порцию "Армянского". Коньяк хорошо бодрит и поднимает настроение, что очень важно перед заступлением на пост. Иду подменять Игоря. Не успел подойти к трюму, как сзади железной лапой кто-то схватил меня за плечо. Я резко обернулся и остолбенел. Передо мной, нахмурившись, стоял кавказец.
- Марш в каюту и спать! - приказ его был краток, как выстрел.
- Но мне же дежурить, - запротестовал было я.
- Заткнись! Делай, что говорят, иначе плохо будет. - Увидев перед носом пистолет, я молча повернулся и поспешил в каюту. Грохнулся на койку. "Началось", - пронеслось в голове. Что делать, поднять тревогу? Бежать на помощь к Игорю? Но они наверняка уже захватили команду. Мысли путались, я метался по каюте. В дверь постучали. "Игорь!" - обрадовался я и распахнул дверь. На пороге стоял Саша. Я попятился. Он медленно вытащил пистолет и направил на меня.
- Извини, Валера, здесь большая игра. Ты сделал свое дело, спасибо, и не обижайся.
Я зажмурился, ожидая выстрела. И вдруг в наступившей тишине я ясно услышал голос: "Ку-ку". Открыв глаза, я увидел, как Саша резко обернулся к дверям и дважды выстрелил. В следующую секунду неведомая сила выбила пистолет из его рук, а сам он без звука отлетел в угол каюты.
- Эх ты, с бабами - смельчак, а с таким не мог справиться. - Ия, а это именно она, заняв посреди каюты боевую стойку, сердито выговаривала мне.
"Но ведь он в нее стрелял, и вообще - как она здесь очутилась, может, это сон?" - я задавал сам себе этот вопрос, все еще не веря в реальность происходящего.
Ия между тем подняла Сашин пистолет и кинула мне.
- Держи, и хватит прохлаждаться, беги на помощь Игорю.
С этими словами она исчезла. Я дважды ущипнул себя. Нет, не сплю. В моих руках пистолет. Саша валяется в углу. Вот это нокаут! Ну и хрен с ним. Хотел меня угробить, да сам попался. Выходит, на ниточке я висел и если бы не Ия, то был бы сейчас на его месте. А я, болван, стрелял в нее на том складе… Теперь я ей по гроб обязан.
Выскочил за дверь, закрыв ее ключом на всякий случай, и - к трюму. Бросаю взгляд в сторону нашего груза. Что это? Несколько человек лежат без движения, раскинув руки. Игорь в разорванной рубашке стоит лицом к стене, весь в крови. В спину ему упирается автоматом здоровенный детина в черной маске. Остальные, я насчитал пятерых, также с закрытыми лицами, орудуют с коробками, рассматривая их и переворачивая во все стороны.
Мне тут делать было нечего со своей "пукалкой" - надо потихоньку убираться. Игорь выкарабкается, если не будет дергаться. А мне своя шкура дороже.
- Я же предупреждал, чтоб ты сидел в каюте и не высовывался, - услышал я знакомый голос кавказца. В следующую секунду я почувствовал дикую боль под правой лопаткой и провалился в пустоту.
ИЯ
Рождество мы встречали в доме Каупервудов. Эта чета стала близка нам после того злополучного события с бандитами и заложниками. На следующий день, когда страсти еще не улеглись, Дик подошел ко мне и объявил:
- Джон хотел бы видеть тебя и Генриха у себя сегодня вечером. Мы тоже будем.
- О'кэй, Дик, я готова, думаю, и Генрих не будет возражать, - сразу согласилась я, поняв, что речь идет о Каупервудах. Дик не раз отзывался о мэре самым лучшим образом, и нам давно хотелось познакомиться с ним поближе. Голод на друзей все еще ощущался у нас довольно остро, так что это приглашение было очень кстати.
Мы были готовы ехать в гости сразу же после работы. Условились двигаться вслед за Диком. Он завернул к себе, захватил Ольгу, и наша кавалькада продолжила путь.
Каупервуды нас ждали. Стол был накрыт в гостиной, выходящей на довольно просторную веранду, откуда веяло приятной прохладой и ароматом цветов. Нас сразу же пригласили к ужину.
После того как была отдана дань закускам, нам предложили на выбор несколько блюд из мяса, рыбы и птицы. Я выбрала курицу. Смотрю, моему примеру последовали Генрих, Дик, Ольга, а там и Джон с Грейндж. "Что это они обезьянничают?" - подумала я и, не выдержав, рассмеялась.
- Все верно, с такой женщины мы не можем не брать пример, - произнес вдруг Джон, поднимаясь с полным бокалом вина в руке.
Сейчас будет говорить обо мне, догадалась я, и на душе у меня стало тоскливо. Ужасно не люблю, когда хвалят, пусть лучше ругают, тут хоть огрызнуться можно. Когда же в твой адрес сыплются похвалы, не знаешь, как себя вести, что говорить. Молчишь, как дура, и ищешь, куда глаза спрятать от стыда. А Джон между тем разошелся, награждая меня такими эпитетами, что и героям вьетнамской войны стало бы завидно. В заключение он подал "десерт", вызвавший аплодисменты. Он сказал, что ему позвонил сам президент и просил передать от его имени привет, благодарность и наилучшие пожелания смелой женщине Америки.
Давно не ревела, а тут чувствую, слезы застилают глаза. Хорошо, Генрих выручил - подошел к встроенному в стене магнитофону, врубил музыку и пригласил меня танцевать.
- Спасибо, дорогой, - шепнула ему на ухо. Вижу, расплылся мой Генрих от счастья. А я продолжала шептать: - Не думала и не гадала, что все это в мою честь. Может, ты знал? - с подозрением заглянула я ему в глаза.
- Клянусь, для меня это тоже было неожиданностью, но тем более приятно, - возразил мне муженек. Хотела было его ущипнуть, но тут подскочил Дик.
- Ребята, кончайте обжиматься, Джон просит вас на рандеву.
Интересно, что еще за сюрприз приготовил Каупервуд?
Джон ожидал нас на веранде, желая, видимо, подчеркнуть неофициальность разговора. Это подтверждал и Дик своими шуточками насчет нашей неразлучной пары, которая, мол, и в гостях демонстрирует верность друг другу, а он якобы мечтал потанцевать со мной, а его Ольга - с Генрихом, но из этого ничего не вышло.
- Кончай балагурить, - остановил его Каупервуд, - давай перейдем к делу, чтобы не томить наших друзей загадками.
Джон разлил коньяк и первым поднял бокал. Я поняла свою ошибку, предполагая, что приглашение на веранду - лишь желание хозяина разнообразить вечер. Видимо, здесь причина была посерьезней. И действительно, Джон, пригубив коньяк, поставил на столик свой бокал и сообщил новость. Оказывается, утром ему позвонили из Вашингтона и просили переговорить с нами насчет возвращения на родину, в Россию, где произошли демократические перемены и к управлению государством пришел Борис Ельцин со своей командой.
- Это инициатива новых российских властей, - подчеркнул Джон, - они просят вас вернуться, ребята. Там вас ожидают высокие должности, квартиры, дачи и прочие блага. - Каупервуд сказал, что у нас есть время подумать и все взвесить. А Дик не преминул ввернуть где-то услышанную русскую поговорку, перевернув ее на американский лад: "Интересно, зачем им менять хорошее американское шило на хреновое русское мыло?"
- Ладно, Дик, тебе слово еще будет предоставлено, а пока помолчи, - остановил его Джон и снова обратился к нам: - Надеюсь, вы, принимая решение, учтете не только свои интересы, но и наши дружеские чувства, а также близкие товарищеские отношения, особенно укрепившиеся в последнее время. Вот это я и хотел сказать, прежде чем Дик завладеет вашим вниманием.
Наступившая минута молчания была похожа на немую сцену из гоголевского "Ревизора". Я и Генрих были просто в замешательстве от всего услышанного и не могли даже слова вымолвить. Но это, оказывается, было не все. Дик собирался нас еще чем-то ошеломить. Он молча глядел на нас, видимо, давал нам время прийти в себя, с тем чтобы мы были способны воспринять еще какое-то известие.
- Нет-нет, Джон, этот номер у них не пройдет, - вдруг взорвался Дик. - Выперли их из страны, чуть было жизнь им не поломали и вот теперь, видите ли, созрели грехи замаливать. Приезжайте, мол, не обидим. Что они тебе, мячи футбольные - пасовать туда и обратно?!
Страстный порыв Дика был обращен в сторону Джона. Но тот никак не прореагировал. Дик успокоился и повернулся лицом ко мне.
- Информация, вернее, предложение касается главным образом тебя, Ия, - сказал Дик. - В общем, ты должна немедленно отправляться в Москву, там получишь конкретные инструкции. Дело в том, что идет повальное слияние российских и американских мафиозных групп. Раскрытие и ликвидация их - в интересах Москвы и Вашингтона. По обоюдной договоренности готовится ликвидация одного из главных криминальных каналов, по которому на днях будет направлена из Москвы в Нью-Йорк большая партия плутония. Очень важно, чтобы и груз, и все, кто его будет готовить, отправлять и сопровождать, остались целы и невредимы. Для этого принимаются меры. Нужна твоя помощь, Ия. Если хочешь, это приказ.
Оказывается, Дик, да наверное, и Джон были в курсе событий относительно операции "Плутоний". А мы с Генрихом делали из этого "страшную тайну" и все думали-гадали, посвятить в нее Дика или нет. Скорее всего, и Венс осведомлен лучше и больше нашего. Папа как-то высказал подозрение, что Венс связан с ЦРУ, очевидно, так оно и есть. Ну что ж, надо так надо.
- Когда мне ехать? - спросила я Дика.
- Вот это мне нравится, - засмеялся он и повернулся к Генриху.
- А ты что молчишь, разрешаешь жене или нет?
- Только в том случае, если буду ее сопровождать, - отозвался тотчас Генрих.
- Это исключено, - возразил Дик. - Непременное условие: Ия пока должна быть одна. Не беспокойся, все хорошо продумано, ей ничего не грозит. А почему именно она нужна - это и для меня загадка. Вот билет. Самолет завтра утром.
Так совершенно неожиданно для нас всех я стала участницей важной операции. Генрих, а потом и мама с папой до последней минуты отговаривали, призывали меня отказаться, мол, пусть сами там разбираются с мафией, зачем нам вмешиваться, рисковать своим здоровьем, жизнью. Я не могла с ними согласиться. На меня рассчитывают, связывают со мной определенные надежды - нет, я не могу подвести. И, честно говоря, чувствую себя обязанной перед нашими американскими друзьями за теплоту, заботу, внимание, которые они оказывают всем нам с первого дня приезда.
Первым сдался Генрих, за ним папа. Маму так и не удалось переубедить. Провожала она меня вся в слезах. Думаю, лучше бы ей ничего не знать.
Генрих довез меня до Сан-Франциско. Там прямой рейс до Москвы.
Почти всю дорогу я крепко спала. Устала.
В Шереметьево ко мне подошел приятный молодой человек.
- Вы Ия, супруга Генриха Николаевича, я вас знаю, - радостно объявил он.
- Откуда? - удивилась я.
- Мы работали вместе с вашим мужем. Он был нашим тренером по каратэ. Я был в числе ребят, которые через окно проникли на склад вместе с Генрихом Николаевичем. Вы тоже там были, дрались с бандитами, помните?
Конечно же я все помнила и сразу прониклась доверием к этому парню.
- Как вас звать?
- Михаил.
- Рада вас видеть, Михаил, - честно призналась я, вспоминая пережитое.
Он между тем взял у меня сумку, пригласив следовать за ним. Сказал, что машина ждет и в "Метрополе" заказан номер.
По дороге Михаил рассказал о крупных переменах в стране, в структурах власти. Из прежнего руководства почти никого не осталось. Но беда в том, что люди, имевшие большие связи с государственными экономическими структурами, продолжают влиять на них через различные коммерческие рычаги, к которым имеют теперь самое непосредственное отношение. Этих чиновников можно встретить сейчас в различного рода совместных предприятиях, ассоциациях, малых предприятиях и товариществах. Особенно опасно, что многие из них оказались тесно связанными с мафией.
Я узнала, что Миша работает сейчас в Министерстве внутренних дел России, в управлении по борьбе с организованной преступностью. И мне, поделился он секретом, предстоит выполнить очень важное задание по профилю этого управления. Больше он ни о чем не распространялся, только сказал, что завтра утром меня приглашают в министерство для подробного разговора.
Проснулась я в своем роскошном номере, как обычно, в семь утра, несмотря на чувствительную разницу во времени. Обычно час я трачу на разминку и приведение себя в порядок. И здесь не изменила своему расписанию.
Ровно в восемь по комнате рассыпался музыкальный трезвон телефонного звонка.
- Доброе утро, - услышала я вежливый голос, - разрешите принести вам завтрак?
- А могу я спуститься в ресторан? - поинтересовалась я.
- Можно, конечно, но вам заказан завтрак в номер и уже оплачен.
- Что ж, пожалуйста, я готова и на такой вариант, - согласилась я, хотя неплохо было бы, как говорят, на людей посмотреть и себя показать.