- Ты меня удивляешь, Василиваныч, - вздохнув, скорбно начал я короткий инфор мационный выпуск, - все крупные бизнесмены города более или менее знакомы. Что до моего появления в "Нота Бене", то я просто пару лет назад от безденежья великого во времена всеобщей гайдаризации зашел к Игорьниколаичу, попросил как-нибудь "вписать" меня в их концерн. Хоть высокооплачиваемым гардеробщиком. А Шамиль тогда как раз собирался издавать "Нота Бене". Вот Корнев меня к нему и направил. Они вроде как раз обсуждали какие-то проблемы микроэкономики.
- Смотрите! - прервал Гаррик страш ным шепотом.
Корнев и новый лидер "жмеринских" не стали здороваться за руку, тоже свой этикет: одному было зазорно подойти, другому - подняться навстречу. Но сейчас весь кабак стал свидетелем трогательной сцены. За столом "жмеринских" подняли бокал, Корнев уловил это движение и поднял в ответ свой.
- Похоже, с "Астратура" "жмеринские" сняли все подозрения… - разочарованно протянул Василиваныч, но тут же продолжил допрос: - А лет сколько?
- Ну, Игорь нас постарше на три-четыре годика, ему где-то в районе тридцатника…
- Так, значит, они с Шамилем работают не в тесном контакте?
- Утомил. Будь я проклят, как Гембл, если знаю. Ну что я, слежу, думаешь? Но, как мне кажется, они не часто встречаются.
Василиваныч было отстал, но в тот незатейливый тихий вечер каждое элементарное событие опровергало мои слова.
В зал, как всегда подтянутый, элегантный и вежливый, зашел Шамиль. Тоже без дамы, но с телохранителем. Как и Корнев. С хозяином фирмы личных взаимоотношений у меня не сложилось, для него я был просто клерком, заполняющим какими-то странными иероглифами те площади его газеты, которые оставались свободными от рекламных объявлений. И я не обиделся, когда в ответ на мой почтительный кивок Шамиль лишь дрогнул бровью: узнал, мол, и направился прямиком в следующий зал. Точнехонько к тому столику, за которым сидели Корнев с Богдашей.
- А-га! - отметил контакт Василиваныч.
- Не верти башкой, обалдел?! - В Гаррике вновь поднялись какие-то профессиональные интересы: - Аккуратней смотреть надо, Василиваныч, аккуратней, краешком глаза. Черт, какие у них лица!
Действительно, стоило посмотреть. Корнев пользовался репутацией самого невозмутимого делового человека в городе, но Шамиль, как настоящий азиат, не уступал ему по этой части. Сейчас Игорь улыбался дружелюбно и открыто, как Клинтон на выборах, а мой главный работодатель смотрел на него через столик с терпением Чингис-хана. Но по позам их телохранителей и кактусу стало бы понятно, что эти ежики никогда ничего не напутают.
Богдан уже не смотрел в сторону двери.
"Жмеринские" явно отходили на второй план. Действительно, какой интерес, если они пришли сюда просто поужинать, а не нашвырять человечины! В кабачке явно образовалась другая "горячая точка".
- Интересно, что они не поделили? - Гаррик с интересом взглянул на меня.
Будто бы я мог знать!
- Я слышал, что "Астратур" последнее время существенно поднял страховые взносы, - сказано это было спокойно, но в глазах Василиваныча вновь зажглось безумие неудержимого любопытства.
Краем глаза я заметил, как Корнев еще раз улыбнулся Шамилю. Если бы Клинтон сумел хоть раз повторить такую улыбку, за него проголосовали бы все сто процентов избирателей - и демократы, и консерваторы. Первые- по дружбе, а вторые - из страха. За жизнь и имущество.
- Так-так, а Шамиль у них застраховал свою фирму, ты проде про енто упоминал…
Перебор! Гаррика тоже зацепило! Это Ва-силиваныч его заразил! Дай мне, Мария, свое новое средство от этой головной боли!
Но это был тот случай, когда головную боль проще снять выпивкой. И несчастный трезвенник Княже догадался об этом раньше меня:
- Все, Гаррик, поехали, девочки ждут!
- И пиво у нас здесь почти кончилось, едем!
- Пиво никогда не кончается! - взглянув на свой пустой бокал, попробовал схитрить Гаррик.
Ах, как ему хотелось остаться в этом ресторанчике, чтобы - вдруг повезет! - наковырять случайных изюминок для пудингов новых статей.
Но тростинка с каштановыми волосами на этот раз подошла вовремя, и стаканы начали исчезать со столика.
- Может, еще? - безнадежно спросил Гаррик. - Еще возьмем?
- А деньги? - урезонили мы его хором.
Если его чем и молено было пронять, то только этим. За преданность воинственному материализму на Гаррика неоднократно насылали порчу самые разные парапсихологи. Он смирился.
- Ну, санитар городских новостей, ты остаешься? - спросил он у коллеги, поднимаясь.
Могло показаться, что Василиваныч до конца дней останется косым - так упорно он следил за всем происходящим за столиком Корнева. Но тут его зрачки вернулись в нормальное положение.
- Кто-то же должен остаться на рабочем месте! - гордо отказался он от завуалированного предложения подключиться к дальнейшим празднествам.
И тут он как-то особенно уставился на… ну нет уж, патологоанатом! Ишь, чего удумал! Нет! Твое дело - трупы, а не живая материя, такая одухотворенная и лицеприятная.
Я бодренько вскочил.
- Так что же, красивая, как насчет секса… у устриц, кальмаров и прочих ваших подопечных?
Кто-то - Гаррик или Княже - препохаб-ненько хихикнул, но зато Василиваныч с какой-то странной, удовлетворенной, я бы сказал, улыбкой отвел взгляд. И тут же посерьезнел. То-то! Займись лучше журнализмом!
- Я бы очень хотел все же написать даже не статью, нет, книгу! "Половые извращения осетров в период икрения", так как-нибудь… "Нерест как садомазохистская фантазия"!
Она, к моему удивлению, на этот раз не поспешила удрать.
- Я видела, вы здоровались… вы правда знакомы с Игорем Корневым? - не поднимая глаз от стола, тихо спросила она после почти неуловимой паузы.
Тьфу! Она меня разочаровала! Полюбите нас без протекции, с протекцией нас всякий полюбит!
- А вы тайно влюблены в Игорьниколаича? Можно помочь!
Покраснела! Это примиряет!
- Нет, простите…
Все-таки она была чертовски ничего. Ничего плохого, во всяком случае. Я протянул ей визитку с домашним телефоном.
- Конечно, теперь я буду обязательно заходить сюда в вашу смену, но, если вы все же решите помочь мне в написании книги, этой, о человеке-амфибии и китихе, то позвоните, ладно? По крайней мере перейдем на ты! Как вас, кстати, зовут?
- Настя…
- Дима!
Она взяла визитку! Текс-текс-текс…
- Все, отваливаем! - вышел из себя Княже. - Давай, Дима, заканчивай!
- Все равно тут не кончишь!
- Пошли-пошли, ты, Ив Кусто озабоченный!
На улице я кивнул корневскому Ваду Та-ранову, скучавшему у длинного "линкольна", заметил "лендровер" Шамиля… Этот странный человек не признавал машин представительского класса и даже в рестораны ездил на могучем джипе! В "лендровере" довольно ржали шофер с телохранителем. Да как ржали! Интересно - сколько лошадиных сил?
- Распустил Шамиль охранников, - отметил Гаррик, - прошла байка, что его люди на отдыхе трахнули по кругу какую-то школьницу у "Прибалтона", приняли за местную путанку, а когда разобрались, просить прощения было поздно.
- Да такие бы и не стали! - хмуро сказал Княже, подходя к своей грязнущей "ауди".
Он был прав. У Корнева телохранители себя так раскрепощенно никогда не вели. Эти же оптимистично матерились за открытыми окнами, не обращая никакого внимания на охранявшего ресторанную стоянку бойца в камуфляже. Бугры! Если они так ведут себя на работе, представляю, как они отдыхают!
- Нет, с такими Шамиль когда-нибудь доездится!
Гаррик воинственно поправил свой "шпалер" за брючным ремнем и сел на заднее сиденье. И мы отвалили. Навстречу пьянству, любви и веселью. Навстречу ночи.
Василиваныч остался. Если б я знал! Ничего нет хуже зануд, даже и на таких мероприятиях рассказывающих о работе, но, клянусь, я б охотней стерпел его в ту ночь, чем предоставить дураку сделать последний шаг в сторону пропасти. Навстречу смерти.
Клянусь? Господь не советовал клясться.
Но он же советовал и не убивать, а лишь собирать на голову врага горящие уголья.
Веселая ночь
Телохранители сработали довольно профессионально. Один остался с хозяином в машине, второй вошел в подъезд, исследовал. Он пробежался наверх по лестнице до четвертого этажа, затем, как всегда, вызвал лифт и спустился вниз.
- Все чисто.
Телохранители могли бы и дальше работать, но их хозяин проявил неожиданную небрежность. Пренебрежение к собственной жизни.
- Свободны. Моя жена только больше нервничает, когда за моей спиной видит ваши рожи.
Хозяин вошел в подъезд, шофер дал газ, чтобы поставить машину на стоянку.
Хозяин поднялся на четвертый этаж на лифте и вышел из кабины в тот момент, когда автомобиль с его охранниками уже выруливал из старого петербургского двора на проспект.
Киллер спустился с пятого. Неизвестно, что бы он стал делать, если б охранники проводили хозяина до двери квартиры. Хотя он наверняка знал, что последнее время его жертва всегда отпускала телохранителей после осмотра подъезда.
Выйдя из кабины лифта, человек потянулся за ключами, и в этот момент из-за решетки шахты лифта за его спиной возник киллер. Два шага - хорошая дистанция для прицельного огня.
Громыхнул выстрел.
- Не стреляй!!
- Не стреляй, урод!
- Ну нет уж, сейчас, сейчас…
- Отберите у сумасшедшего пушку!
- Не стреляй, кому говорят! Держи его… На балконе оглушительно шарахнуло. Один раз, второй. В этих чертовых новых районах такая акустика!
- Ура!
- Хватит, тебе говорю! Пойдемте лучше устроим круглый стол по вопросам досуга и легкого алкоголизма.
- Не желаете ли сигареток?
- Да они у тебя опять с китайскими петардами! Димон, спрячь их от него!
И уже через десять минут никто больше не стрелял. И состоялся круглый стол. А чуть позже на этом круглом столе начались танцы.
К утру веселая ночь себя изжила.
Семена начинают прорастать
- Этого я вам никогда не прощу! Вид Гаррика был ужасен. Его обыкновенно спокойное лицо чуть распухло от пьянки и здорово побагровело от ярости, а такие вращающиеся налитые кровью, выпученные глаза раньше мне приходилось видеть лишь в мультфильмах. Причем только у отрицательных персонажей.
- Все из-за вас! Если бы мы там остались! Нет, не прощу!
Мы с Княже переглянулись. Гаррик по своей привычке размахивал револьвером, это было не то чтоб неприятно, но неуместно. Разрушало иллюзию безопасности.
- Не прощай, не прощай, - робко согласился я, - конечно, такого никому нельзя простить! Но, знаешь, любая месть должна созреть, тогда она становится слаще… Может, ты все-таки уберешь пушку?
Выпученные глаза взглянули на меня так дико, что я чуть было не нырнул под стол. Затем Гаррик перевел взгляд на свой револьвер.
- У-уу-у! - промычал он и аккуратно спрятал ствол за пояс.
И видимо, решив наконец успокоиться, тяжело опустился в кресло. По чистой случайности в нем уже сидела его же, Гаррика, ночная подружка.
- Да что ж это такое?! - вскочив, зло наорал на нее великий журналист.
И принялся нервно ходить по комнате.
- Вопрос отнюдь не риторический. - Я поднял с пола скомканную ежедневку.
Гаррик принес ее с улицы вместе с утренним пивом, за которым был послан в наказание за ночной салют "в честь присутствующих здесь дам".
Василиваныча редко выпускали на первую полосу. Должно быть, редактор считал, что трупы на лице газеты смотрятся неаппетитно. На этот раз текст Василиваныча под фотографией улыбающегося Шамиля, сделанной, очевидно, года полтора назад, занимал чуть ли не половину первой страницы. И продолжался на третьей. Заголовок был простоват, но у меня упало сердце: "ВОЙНА МАФИЙ ОБЪЯВЛЕНА?!" Это уже больше походило на риторический вопрос!
Тем риторический вопрос и хорош, что содержит ответ в самом себе.
- Да что ж это такое… - пробормотал я растерянно, просматривая текст.
- Вот именно! - заорал Гаррик.
Теперь я его понял. Василиваныч получил-таки свою сенсацию! Уставшие девчонки, не проснувшийся еще окончательно Княже и сам Гаррик, все столпились вокруг меня, пытаясь заглянуть в скомканную ежедневку.
"Крупный бизнесмен, владелец концерна "Нота Бене", известный в деловых кругах как Шамиль, застрелен сегодня ночью на пороге собственной квартиры. Очевидно, киллер вышел из лифта, когда Шамиль уже открывал дверь, отпустив телохранителей. Судя по почерку - а был произведен всего лишь один выстрел - пуля 9 мм попала Шамилю в затылок, - действовал высокопрофессиональный наемный убийца. В пресс-центре ГУВД не сообщают никаких подробностей, но убийство крупного предпринимателя, тесно связанного с целым рядом самых неформальных структур, конечно же, не может оказаться случайной бытовухой!"
- Шамиль?! - Княже проснулся. - Мы же его вчера видели!
- Василиваныч оперативно сработал, только и всего, - отметил я.
- А если бы я остался… - опять было начал Гаррик.
"… Безусловно, эта гибель инициирует ответные действия друзей и родственников Шамиля, по слухам, его тело сейчас будет отправлено для захоронения на далекую южную родину сего почетного петербуржца…"
Я никогда не любил стиль Василиваныча с тех пор, как в одной из первых статей он обозвал зверское убийство с последовавшим расчленением трупов "богонеугодным делом", поэтому пытался лишь вникнуть в основные факты его раздутой и напыщенной статьи. Основной упор автор делал, конечно же, на собственную информацию. Правда, и тут не обходился без штампов: "… вашему покорному слуге удалось увидеть Шамиля в последний вечер его деловой активности. Конфликтный разговор двух предпринимателей - что может быть обыденней?! Но если сразу по его завершении одного из бизнесменов находят с пулей в голове, то подобные бизнес-семинары…"
"Какой дурак! - Я заглянул в продолжение на третьей странице. - Прижмут ведь его за такие намеки "астратуровцы"! Может…"
Но Василиванычу хватило ума ограничиться общими словами. Правда, он пообещал "держать руку на пульсе" и "раскрыть некоторые имеющиеся в распоряжении редакции весьма пикантные детали", а закончил и вовсе оптимистично:
"… по горячим южным обычаям, Питеру следует вскоре ожидать приезда туристов с далекой родины Шамиля, которые поведут свое расследование причин гибели земляка. Однако они едва ли приедут раньше, чем в далеком южном городе тело Шамиля будет предано земле. Так что у наших правоохранительных органов остается какое-то время для оперативного раскрытия убийства. Забавно, что за этот же срок некоторые уважаемые конторы города наверняка попытаются отвести от себя подозрение, возможно, даже помочь правосудию найти убийцу. Ведь мстители, когда они прибудут в наш город, обратят свое внимание прежде всего на конкурентов Шамиля. А к принципу презумпции невиновности эти парни относятся куда менее почтительно, чем даже в народных судах нашего молодого общества".
- Ты побежишь со мной в прессцентр?! - Гаррик был уже одет и нетерпеливо подпрыгивал в дверях.
Я отбросил наполненную многозначительными намеками Василиваныча ежедневку и отрицательно покачал головой.
- Как?! Ты ведь журналист! Криминальная хроника! Тебя это тоже должно касаться!
- Это меня действительно очень даже касается, - не стал отпираться я, - ведь, похоже, теперь я остался без работы.
- А! Черт! Действительно! Слушай, думаешь, твоей газете кранты, да?
- Я собираюсь это выяснить.
- Слушай… Ты мне расскажешь, что там у вас в офисе, ладно? Ведь все же фирма Шамиля… Даже можешь, если хочешь, сам написать для моей ежедневки, как реагировали на смерть главы фирмы коллеги и подчиненные, вдруг что интересное узнаешь?
- Думаю, самое интересное, что я смогу там узнать, так это когда у меня будет последняя зряплата.
- Эгоист!
- Ищейка!
Не найдя что возразить, Гаррик шмыгнул носом, вильнул тем местом, где у всякой порядочной ищейки должен находиться хвост, и побежал вынюхивать.
Я вышел минут через десять.
Можно было зайти домой, узнать, не намотал ли мне кто-нибудь важных новостей на автоответчик, но офис "Нота Бене" находился недалеко, к тому же проблема, не пристрелил ли ночной убийца заодно и мою газету, меня действительно волновала.
Сначала я получил тычок от милицейского: усиленный парой парней в голубом камуфляже наряд патрульной службы охранял вход в здание снаружи, а я по глупости автоматически показал остановившему меня младшему сержанту карточку прессы:
- Тормозни, нечего тут прессе делать.
- Что, прикрыли контору?
- Тебя не касается, давай, иди! Без комментариев!
Эту фразу он наверняка услышал от какого-нибудь знакомого шерифа с Дикого Запада - знакомого по фильмам, понятно. Однако комментарии у меня были:
- Простите, но если мою контору не за крыли, я обязан пройти на рабочее место.
Поскучнев с лица, сержант повертел в руках мой пропуск и раскрытую карточку с надписью "Газета "Нота Бене", учредитель концерн "Нота Бене"" внутри.
- Этот работал на Шамиля, - хмуро пояснил он подошедшим сотоварищам, - пропустим…
- Я работал на всю читающую общественность Петербурга! - уточнил я гордо и пошел к дверям.
Без дальнейших комментариев.
Внутри здания, в котором размещался офис - а редакция газеты занимала лишь три каморки на третьем этаже, все остальные помещения принадлежали собственно концерну "Нота Бене", - охрана была также усилена. Я это понял, когда обнаружил на вахте вместо двух обыкновенных вышибал группу лиц той самой южной национальности. Меня они не знали, поэтому пропуск пришлось показывать и здесь. После чего ко мне потеряли всякий интерес и разрешили подняться на третий. Милицию на улице и молодых друзей Шамиля внутри здания разделяли лишь двойные стеклянные двери, но пространство между ними показалось мне контрольной пограничной полосой. Похоже, они охраняли эту границу друг от друга.
А вот на этажах уже следили за тем, чтобы сотрудники разных отделов не слишком интересовались, чем занимаются их соседи. Если б живого Шамиля все время сопровождало столько бойцов, сколько их кучковалось сейчас в здании, киллеру понадобился бы уже не пистолет, установка "ГРАД", как минимум. Или самолет и навык в точечном бомбометании.
Похоже, заместители Шамиля решили ликвидировать дело: по лестнице таскали папки с документами, в большой компьютерной, как все называли отдел информации концерна, мелькали озабоченные белорубашечники с коробками дискет, чуть ли не на каждом телефоне третьего этажа сидело по клерку, гам стоял ужасный.
Я прошел по длинному коридору и открыл дверь с надписью "Редакция". Шеф - старый зубр, успевший отощать за долгое время скудного выпаса на лениздатовской зарплате, - увидев меня, еще больше взлохматил седую шевелюру и как-то растерянно глянул из-под очков.
- Дима? Вы опоздали…
Пройдя к своему столу, я вытащил из ящика пачку "Беломора" и закурил.
- Вы узнали что-нибудь про…
- А вам спонсоры-издатели еще ничего не сообщили?
- Концерн будет ликвидирован, но с нашей газетой все немного сложнее, - грустно информировал шеф, - рекламы набрано еще выпуска на три, и определенные обязательства перед рекламодателями не позволяют мне…