***
"Через боковые двери они не попрут, - рассудил Мальков, внимательно оглядывая салон самолета. - Иллюминаторы тоже слишком малы… Лестниц из багажного отделения две. - Старший лейтенант посмотрел вниз через перила. - Но там двери изнутри заблокированы. Гидравлической кувалдой выбивать - грохоту много, а иначе не возьмешь… Так, а как саудовский спецназ в прошлом году брал "тушку"? По телевизору ж показывали. Подошли сбоку, подогнали трапы, пока переговорщики мозги компостировали, сосредоточились у проемов и одновременно вломились с трех сторон…"
Егор осторожно высунул голову в пока еще открытую дверь.
Площадка и расположенная неподалеку взлетно-посадочная полоса были совершенно пусты.
"В Школе меня этому не учили, - старший лейтенант вспомнил два года, проведенных им после окончания университета в Московском учебном центре. - Да и разгильдяйничали мы изрядно… Эх, надо было на преподов насесть, чтобы по "эс-дэ-пять"[51] больше давали…"
На курсе Малькова СД-5 назывались основы контртеррористической деятельности, которым их обучал пожилой капитан первого ранга, стоявший в свое время у истоков создания знаменитой "Альфы". Группа, в которую входил Егор, была в основном ориентирована на аналитическую работу, поэтому СД-5 преподавалась в общих чертах. Основной упор делался не на практические действия спецназа по освобождению захваченного преступниками объекта, а на разъяснение курсантам структурирования террористических организаций, вертикали управления, методов вербовки сторонников, выявления источников и каналов финансирования и характерных различий между боевыми группами и сборищами околополитических трепачей.
Слушатели МУЦа, что совершенно естественно, были немного более собранными и серьезными, чем студенты иных учебных заведений, но кардинально от них не отличались. Так что и занятия прогуливали, и шпаргалки делали, и подшучивали над преподавателями, и половину материала по непрофильным предметам помнили лишь до дня экзамена. А Мальков, к тому же, был в своей группе заводилой и инициатором большинства приколов.
Однажды они с приятелем, отправленным на учебу Красноярским управлением[52], вывесили на доске объявлений талантливо исполненный приказ об увольнении подполковника, заведовавшего в Учебном центре общевойсковой подготовкой и выдававшего на занятиях перлы типа: "Не смотрите на меня сквозь зубы, товарищ курсант!", "А здесь будут располагаться наши танки. Их число, к примеру, "эм"… Нет, отставить. "Эм" мало, пусть будет "эн", "Эй, вы трое, подойдите оба сюда!" и так далее. Бумага была снабжена всеми печатями и подписями, неотличимыми от настоящих, и номером регистрации. Причем особую сложность в осуществлении задуманного представляло даже не изготовление приказа, а его размещение на доске, закрытой толстым стеклом и расположенной в прямой видимости прапорщиков на входе.
Проблема была решена весьма оригинально.
В выходной день Мальков и несколько его одногруппников, к которым подполковник питал особые чувства и которых постоянно стремился привести "в соответствие с уставами", вызвались помочь коменданту МУЦа в ремонте компьютерного класса на третьем этаже центрального здания. А для этого надо было перетащить из расположенного во дворе флигеля несколько десятков листов белого пластика размерами два на четыре метра, коим и должны были отделываться стены класса.
"Инициативники", подбадриваемые умиленным сознательностью молодежи комендантом, поволокли пластик на третий этаж.
Но во время третьей ходки, когда курсанты Мочалкин и Мыльников приняли на себя повышенные обязательства и поперли не один лист, а три, случилось то, что и должно было случиться.
А именно - они застряли в проходе на вахте, перегородив прапорщикам обзор доски объявлений.
Пока Мочалкина извлекали из стальных клещей "вертушки" и протаскивали листы по одному, курсант Мальков при помощи электроотвертки вывернул шурупы крепления, снял стекло, налепил "приказ" в самый центр доски, установил стекло на штатное место и бросился помогать Мыльникову, который артистично изображал страдания от того, что его рука попала между пластиком и углом будки охраны.
Утром в понедельник свирепого служаку чуть не хватил удар.
Куратор группы Малькова понял, кто учудил сие безобразие, но ребят в обиду не дал. Ибо в процессе проведения операции "Ложное увольнение" они проявили недюжинную смекалку, очень ценную в их будущей работе, требующей не столько выполнения инструкций, сколько использования интеллектуального потенциала…
Мальков еще раз внимательно осмотрел сугробы по краям площадки, пытаясь найти хоть что-нибудь, напоминающее позицию снайпера.
***
- Наблюдаю кренделя[53], - негромко произнес капитан Исаков, когда лицо "террориста" появилось в перекрестье оптического прицела.
- Принято, - прошипела рация голосом Тарзана, первого заместителя полковника Ярошевича. - Остальные?
- Не вижу, - отозвался Исаков.
- Цейс, пошел посредник…
- Ясно. Конец связи.
***
"Пока никого, - успокоился Мальков. - Ясное дело, только подъехали, сейчас инструктаж проходят…"
О методах работы спецназа мало что известно сотрудникам из других подразделений. Есть, конечно, общие моменты, которые никто не скрывает, но большая часть информации закрыта для посторонних. А по документальным фильмам, даже демонстрируемым исключительно внутри ведомства, многого не узнаешь. Штурм или захват происходят столь стремительно, что незнакомый со спецификой подготовки спецназовцев человек отмечает лишь мельтешение фигур на экране. В финале закованного в наручники злодея с черным мешком на голове тащат к машине и закадровый голос объявляет, что операция прошла успешно…
Распахнулась дверь ангара, должного изображать здание аэропорта[54], и на продуваемое со всех сторон поле ступил давешний переговорщик-"сатанист", исполняющий роль затребованного террористами представителя городской власти.
- Так-так-так… - Иванидзе хлопнул по плечу задумавшегося Егора. - Первая ласточка, чиновник из губернатория.
- Проведем в салон или пусть померзнет на трапе? - кровожадно осведомился Мальков.
- Можешь сам выбрать, - разрешил Иванидзе.
- А как лучше?
- Да без разницы. Количество пассажиров они и так знают, а ГРАДу что два террориста, что десять - всё едино… Здесь нет усложнения.
Переговорщик приблизился к трапу и поднял руки с растопыренными пальцами.
- Что это он? - удивился старший лейтенант.
- Показывает, что не прячет оружие. - Иванидзе посерьезнел. - Всё, начинаем, как в жизни…
"А я знаю, как в жизни? - огорчился Мальков, чья работа до сей поры сводилась исключительно к анализу газетных публикаций, написанию подробных отчетов и дежурствам по отделу. Правда, была еще регулярная физподготовка, но на ней методы противостояния спецназу не отрабатывались. - Что ж, буду действовать по наитию…"
Егор вытащил пистолет и встал сбоку от дверного проема, готовый в любую секунду заскочить внутрь.
- Я готов обсудить с вами все условия! - крикнул снизу переговорщик.
- Поднимайтесь наверх до середины трапа! - приказал Мальков, направив ствол прямо в грудь собеседнику. - Руки не опускать!
Переговорщик взобрался на десять ступеней и остановился.
- Одной рукой снимайте пальто и шапку! - Егор присел на одно колено, не отводя пистолет от груди своего визави. - Кладите их перед собой!
Переговорщик безропотно сбросил пальто и стянул шапку.
- Теперь пиджак! - Мальков сосредоточился.
Иванидзе одобрительно наклонил голову и уголками губ улыбнулся переговорщику.
Пиджак лег поверх пальто.
- Повернитесь вокруг своей оси! Руки не опускать!
Психолог, поеживаясь от пронизывающего ветра, медленно повернулся через левое плечо.
- Хорошо! Поднимайтесь, - Егор поманил "делегата от городского правительства" пальцем свободной руки. - Вашу одежду мы сами заберем.
Переговорщик исполнил приказание Малькова и встал на верхнюю площадку трапа.
Старший лейтенант сноровисто охлопал его по бокам, ощупал ноги и руки. - Снимайте ботинки.
- Зачем? - поинтересовался Иванидзе.
- Микрофон, видеокамера, бритвенное лезвие, миниатюрное стреляющее устройство, шашка с усыпляющим газом в каблуке, - пояснил Мальков.
- Интересный ход, - оценил психолог, на секунду выходя из роли. - Надо отметить в памятке. Хорошее дополнение…
- Дарю, - разрешил Егор, отставляя снятую "чиновником" обувь в сторону. - Теперь проходите в салон.
Из-за спины переговорщика Иванидзе показал Малькову большой палец. В ответ старший лейтенант молча указал майору на верхнюю одежду переговорщика, которую уже стала засыпать снежная крошка.
Глава 6
Оплатил? Обладай!
Начальник управления специальных операций МИТ[55] Рахмад Левани покачался с пятки на носок, стоя напротив окна своего кабинета и скользя взглядом по новостройкам района Енимахалле, почти в центре которого была расположена штаб-квартира его департамента.
- Что премьер-министр? - спросил Левани, не поворачиваясь к собеседнику.
- Направил наш запрос в комитет[56], - прошелестел начальник отдела планирования Султан Акджи.
- Хорошо. - Рахмад облизал верхнюю губу и прикрыл глаза. - Пока они будут гонять его по подкомитетам, мы успеем провести две операции, а не одну…
- Премьер требует урезать помощь чеченским борцам за независимость. - Акджи сверился с пометкой в блокноте. - После событий одиннадцатого сентября, - полковник выдержал паузу, должную засвидетельствовать его сожаление о жертвах террористического акта в Нью-Йорке, - американцы настаивают на прекращении финансирования неоднозначных организаций…
- Сейчас им это невыгодно, - тихо сказал Левани. - Однако всего полтора года назад они втравили нас в одно очень неприятное мероприятие… И мне отчего-то кажется, что всё это имеет самое прямое отношение к тарану зданий Всемирного торгового центра.
Полковник Акджи вскинул брови:
- Простите?
Начальник УСО заложил руки за спину.
- Вы помните тех семерых афро-американцев, проходивших подготовку в тренировочном лагере вместе с людьми "Черного Араба"[57]?
- Естественно.
- На одной из пленок из системы видеонаблюдения в зале ожидания аэропорта Кеннеди, - Левани всегда предельно точно формулировал свои мысли, - сделанной за семнадцать минут до окончания регистрации на один из тех злополучных рейсов, наши специалисты обнаружили троих из этой семерки. Причем те никуда не летели, никого не встречали, а лишь проследили за посадкой пассажиров и удалились… И я вам напомню, что эти семеро курсантов, помимо изучения диверсионного дела, прошли курс начальной подготовки авиадиспетчеров. Кстати, тоже у нас. Аналогичные группы тренировались в Эмиратах и Иордании, залегендированные под бойцов "Исламского Джихада".
- Вы хотите сказать… - Акджи не закончил фразу, чтобы первым не высказать суждение о причастности американских спецслужб к террористическому акту на своей территории.
- Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. - Начальник УСО наконец развернулся лицом к собеседнику и уставился тому прямо в глаза. - Без координации действий и наведения самолетов с земли начинающие пилоты не могли физически попасть в цель, чья ширина сопоставима с размахом крыльев "боинга". Да они и не долетели бы до башен нью-йоркского торгового центра! Слишком сложные маневры совершали самолеты, чтобы это была диверсия автономного исполнения. Приплюсуйте к этому отключение автоматических передатчиков на бортах, отсутствие интереса со стороны служб аэропорта к пропавшим на полчаса самолетам, бездействие ПВО. Ну, и в качестве неоспоримого доказательства - оставленную на стоянке машину с полным набором полетных карт и учебников по вождению самолетов на арабском языке. Жаль, что я не знал заранее о сроках проведения операции, - позволил себе пошутить Левани. - Я бы поручил нашим агентам в Нью-Йорке расставить на всех стоянках аэропортов машины с аналогичной литературой на русском и китайском языках…
Акджи оценил юмор начальника и добавил:
- И еще на иврите.
- Верно. - Левани опять развернулся к окну. - Исходя из всего этого, мне совершенно не нравятся попытки американцев вмешиваться в наши дела, касающиеся сферы кавказских интересов. Также я не намерен сворачивать уже проделанную работу. Операции будут проводиться так, как это было предусмотрено.
- Разработать мероприятия прикрытия? - осведомился начальник отдела планирования.
- Разработайте. Отдельно - отвлечение внимания от создаваемого канала транзита через Черноморск.
Акджи кончиком карандаша почесал переносицу:
- Задействована большая сеть агентуры.
- Оставьте ключевые фигуры, остальных бросьте на другие направления, - посоветовал Левани. - Я инициирую несколько выступлений курдов, связанных с диаспорой в России. Пусть агенты займутся "русским следом".
- Ясно.
- И вот еще что… Минимизируйте круг допущенных к теме транзита. Для всех непосредственно не связанных с темой она должна быть приостановлена на неопределенное время.
- Сделаем. - Акджи закрыл блокнот. - Это несложно.
***
Хватов помахал стволом пистолета перед носом переговорщика.
- Десять миллионов долларов - и баста! Купюрами по двадцать долларов.
- Уважаемый господин Унитазов, - психолог был невозмутим, - поймите, ваши условия трудно выполнимы. Может быть, вы согласитесь принять часть суммы хотя бы полтинниками?
- Никаких полтинников! Только двадцатки и мельче! Не надо меня считать за идиота. - Дед Пихто полностью вошел в роль жадного, но предусмотрительного и хитрого террориста. - Не торгуйтесь, вы не на Привозе…
Посредник склонил голову набок и задумался.
Мальков наклонился к уху сидящего в кресле Иванидзе:
- Может, еще одного заложника расстрелять?
- Погоди, - шепнул "Кока Героинов". - Успеешь…
Со стороны могло показаться, что шестеро взрослых людей, являющихся к тому же сотрудниками органов госбезопасности, затеяли какую-то дурацкую игру, которая с минуты на минуту кончится, все рассмеются и пойдут вместе пить пиво.
Но это могло только показаться.
На самом деле учения по освобождению заложников проходят в условиях, приближенных к боевым, и прервать их до завершения всего процесса невозможно. Даже если бы кому-то из "террористов" пришло в голову сбегать в здание аэровокзала за горячим кофе для всей группы, он был бы тут же обезврежен без всяких ссылок на то, что он, по сути, коллега штурмовиков из РССН. Несерьезное отношение к тренировкам не допускается, каждый участник обязан работать в полную силу, ибо от этого зависят жизни уже настоящих заложников. Единственным отличием учений от реального захвата являются холостые патроны и то, что при нейтрализации "террористов" им не бьют рукояткой пистолета по голове.
Мальков отошел в сторонку, поглядывая на неподвижно сидящих "заложников", и решил обратиться с вопросом к Оленеву.
- Игорь, а прямо сейчас нас не штурманут?
- Не должны. - Заместитель начальника пресс-службы сдвинул брови. - Переговоры только начались, они еще попытаются уговорить нас сдаться…
- Ты б хоть намекнул, когда штурма ждать, - попросил Егор.
- Пара-тройка часов в запасе у нас есть. Чем дольше мы здесь сидим, тем больше устаём.
- А ты уже бывал террористом?
- Неоднократно, - ухмыльнулся Оленев. - И террористом бывал, и заложником, и с группой захвата бегал…
- Ну, и чего нам ждать? - с невинным видом спросил Мальков, надеясь на то, что Игорь проговорится.
- Сам увидишь, - хохотнул майор, поймал неодобрительный взгляд Хватова и посерьезнел. - Ты давай не шатайся без дела, а придумывай, как осложнить штурмовикам задачу.
Попытка вытянуть у Оленева подробности предстоящего освобождения захваченного самолета не удалась. Мальков вздохнул про себя и, держа пистолет стволом вниз, отправился в нос, к кабине пилотов.
Дверь в кабину оказалась заперта.
Старший лейтенант потоптался в тамбуре, подергал ручку и присел на откидное сиденье у стойки с кофеваркой.
"Да-а, не выходит что-то каменный цветок, - грустно подумал референт ИАС. - Может, под кресла зашхериться и оттуда по спецназёрам палить? - Егор вытянул шею и визуально оценил расстояние от пола до сиденья. - Не пойдет. Не помещусь… Взрывчатку нам тоже не дали, так что двери не заминируешь. Эх, доля моя горькая… Что ж делать-то, как говаривал товарищ Чернышевский?"