Я же поспешно листал страницы в поисках обзора ночных клубов города. "Четверти мили" была посвящена целая полоса, хотя эпитеты оставляли желать лучшего: "отстойник нашего города", "малолетние проститутки", "притон для геев", "бандитская малина" - это самые безобидные тезисы данной статьи. Кого-то, конечно, подобное заведение заинтересует, но явно не ту аудиторию, на которую мы рассчитывали. К тому же не совсем понятно, как сочетаются друг с другом "притон для геев" и "бандитская малина". Еще более непонятно - как материал успел оказаться в номере?
- Чего? - возмутился тезка. - "…зверски избили два пьяных официанта…"? Ему мало было?
- Что там? - заинтересовался Евгений. - Ну, что?
- На, почитай, - Пчелкин бросил журнал ему на колени.
- Спасибо, - мрачно поблагодарил слепой байкер.
- Это что за хрень? - навис я над пленником.
- Это альфа-релиз нового номера "Электро-сити", - пояснил сквозь слезы пленник.
- То есть в печати этого не будет? - уточнил я.
- Не будет, - поспешно согласился гонец. - Если…
- Если что? - нахмурился Евгений.
- Если Юрий Иванович, главред, получит тех двух девочек на ночь и пятьдесят тысяч рублей компенсации морального ущерба, - ответил гость.
- Морального вреда, - поправил я. - Терминологию учи. Ты, вообще, подумал, прежде чем говорить это?
- Отпустите, а? - взмолился пленник. - Я-то вам что сделал? Мое дело маленькое, мне сказали, я - передал…
- Передаст, значит? - усмехнулся тезка. - Да хрен с тобой, иди. Передай этому вреду… в общем, расскажи, что с тобой было.
Сергей, обесточив предварительно кабель, перерезал скотч, удерживающий гонца. Парень в белых с темным расплывом штанах встал на негнущиеся ноги и направился к выходу.
- Погодь, - тормознул его водитель, протянув шнур. - Возьми, на память.
Гость оценил сувенир, побледнев еще больше, хотя, я думал что такое в принципе невозможно, и, еле переставляя ноги, удалился. Даже спасибо не сказал, сволочь!
- Вот козлина, - в сердцах хлопнул себя по колену Саша.
- Меня другое беспокоит, - изрек я, прикурив сигарету. - Где Таня? Ты Аллу давно видел?
Пчелкин, уставившись в потолок, надолго задумался. Не дожидаясь, когда друг сделает какие-либо умозаключения, я извлек из кармана сотку и набрал Танин номер.
- Абонент просит его не беспокоить, - лишенным эмоций голосом произнес автоответчик. - Надеемся на ваше понимание.
Это они зря. Надеяться на мое понимание можно было с тем же успехом, с каким аллигатор может надеяться на понимание антилопы, спустившейся к водопою, но встретившей лишь разомкнутые челюсти голодной амфибии. Я набрал номер еще раз, еще и еще, но результат был тот же - надежда на мое понимание. Не дождетесь.
Тезка, глядя на меня, тоже забеспокоился, и, достав свой мобильник, бросился в атаку. Судя по выражению Сашиного лица, автоответчик повторил ему слово в слово то же, что и мне.
- Так, - я убрал телефон в карман. - Я поехал.
- Куда? - усмехнулся Федоров. - От тебя перегаром разит, как от пивной бочки.
- А от всего этого, - я обвел кабинет рукой. - Керосином.
Заставив ноги вспомнить, откуда они растут, и что голова, как-никак - главенствующий орган, я заковылял к выходу. Поначалу - медленно, неуверенно перенося вес тела с одной подкашивающийся конечности на другую, затем - все быстрее и увереннее. На подходе к парковке я уже чувствовал себя вполне прилично, от хмеля осталась только сухость во рту да звон в голове.
На стоянке, залитой нестерпимо ярким солнечным светом, кроме моей малышки и японца, блестела темно-зеленая Octavia Мешкова с открытым багажником. Не понимаю. Хоть убей - не понимаю, как можно ездить на полностью штатном автомобиле. Кирилл, к всеобщему удивлению, чувствовал себя в этой Skoda вполне комфортно. Каждому свое. Я, например, не пережил бы такого унижения - ездить на незатюненом авто! Кошмар…
Хозяин бюргера, сверкая фингалом, пытался засунуть в багажник устрашающих размеров чемодан. Завидев меня, хореограф моментально переменился в лице и попытался закрыть багаж спиной. Попытался безо всякого успеха, и, видимо, не очень на него надеясь.
- Куда собрался? - осведомился я.
- Никуда… - поспешно ответил Кирилл. - Домой.
- Так никуда или домой?
- Тебе то что? Ты же меня уже уволил, так что разбирайся сам. На компрометирующие вопросы я отвечать не намерен.
Вот уж не знаю, что такого компрометирующего в вопросе "куда?". При другом стечении обстоятельств я бы обязательно побеседовал с Мешковым более предметно и касаемо "куда", и касаемо чемодана, да и всего остального. Но сейчас, как назло, я очень спешил. Несмотря на чувство, что я в очередной раз упустил что-то важное, я махнул рукой и подошел к своему болиду, заботливо перегнанный кем-то с подиума из зала.
Здесь обнаружилась небольшая проблемка. Тот, кто поставил сюда мою киску (скорее всего - тезка), не потрудился отдать мне ключи, а без пульта даже открыть дверку совершенно невозможно. Возвращаться обратно не хотелось, и, вообще - примета плохая. На поиски альтернативного транспортного средства ушло не больше секунды. Конечно, это было ведро Мешкова. Творческая личность уже упрятал чемодан в салон и собирался отчаливать.
- Погодь! - закричал я, встав перед носом Октавии.
- Чего? - испуганно поинтересовался Кирилл.
- Не в службу, а в дружбу, помоги, а? Машина нужна до рези в яйцах.
- Когда это мы подружиться успели? - буркнул парень. - Когда ты мне по морде въехал?
Весомых доводов в пользу нашей дружбы у меня, разумеется, не было. Зато нашелся несколько другой аргумент, гораздо боле значимый.
- А что, мало? - участливо спросил я. - Еще хочешь?
- Куда тебя? - сдался Мешков.
- Узнаешь, - пообещал я, прыгая на водительское кресло.
- Эй, - возмутился хореограф.
Однако ключи, к моему счастью, торчали из замка зажигания. Кириллу осталось одно - прыгнуть на соседнее сиденье. Привязавшись ремнем безопасности, пассажир настороженно втянул носом воздух.
- Слышь, а перегаром не от тебя несет?
- От меня, - кивнул я, отдавая швартовы.
Теперь, с этой подводной лодки, деваться ему было некуда. И бунт на корабле до добра не доведет. Даже на скорости всего в сотню километров. Хотя турбинированный 150-сильный двигатель объемом 1,8 литра разгонял Октавию не слишком резво, Кирилл, взревев от ужаса, вцепился в поручни мертвой хваткой. Салага.
При первом же торможении, показавшем крайнюю капризность невентилируемых дисков, в спинку кресла врезалось что-то тяжелое. Мешков болезненно ойкнул. На заднем сидении лежал еще один огроменный чемодан. А, может, и тот же самый.
- Ты не знаешь, что багаж надо класть в багажник? - поучительным тоном произнес я, рисуя поворот.
- Там места нет, - пискнул пассажир, придавленный к дверце центробежной силой.
Нет места! Интересно, чем можно забить полкуба багажного отсека Шкоды? Откуда, вообще, у этого балбеса столько барахла? А главное - зачем?
Оставив выяснения на потом, я заложил еще один вираж. Ведро. С гвоздями. Валкая, шаткая машина с заторможенной реакцией на абсолютно все действия пилота требовала хорошего тюнингового вмешательства. Любое не заточенное авто, не важно, Запорожец это или Бентли, по моему скромному мнению - есть кал. К дому я подъехал совершенно мокрый от нервов. По старой водительской привычке засунув ключи в карман, я бросился в подъезд. Теперь динамика разгона была на порядок выше. Видать, природа - не дура, раз снабдила человека ногами, а не колесами.
Дома Татьяны не оказалось. Более того - можно смело утверждать, что она здесь и не ночевала. Кровать была аккуратно заправлена, моя же благоверная супруга ни разу не потрудилась даже отнести кружку в раковину, не говоря о таком сложном процессе, как застилка постели. С минуту пошевелив мозгами, я пришел к выводу, что если ее нет здесь, то, следуя элементарной логике, она где-то в другом месте. Но где? Подруг, у которых Татьяна могла провести ночь, у девушки не было - это стопудово. Друзей - тоже. Оставалась одна вероятность - ее похитили! Снова! Кто? Да те уроды, что предлагали продать "Четверть мили". По крайней мере, на это хотелось надеяться, а надежда, как известно, умирает последней.
Находиться в квартире больше не было смысла, надо возвращаться в клуб. Если я прав, и Таню действительно выкрали, то помочь может только один человек - Федоров. Саданув на прощание кулаком в стену, я вернулся на улицу. Бюргер Кирилла, к моему удивлению, до сих пор стоял перед подъездом.
- Ты чего не уехал? - поинтересовался я.
- Чего? Ты же ключи унес! - взбесился Мешков.
- Ах, да, - согласился я, рассеяно похлопав по карманам. - Ну, раз ты все еще здесь, не окажешь ли еще одну услугу?
- А тебе уже не хватит?
- Хватит, так хватит, - развел я руками. - Тогда я пошел ловить таксера.
- Эй, а ключи? - возмутился Кирилл.
- Сам же сказал - хватит, - напомнил я.
- Хорошо, - сдался хореограф. - Поехали.
Удовлетворенно усмехнувшись, я сел в машину. На этот раз, подстегиваемый беспокойством за Александрову, я совершенно не щадил Шкоду, нещадно гробя мотор в экстремальных режимах. Мешков, сидящий рядом с угрюмой миной на лице, уже не обращал внимания на мои маневры. Сомневаюсь, что он полностью доверял мне, как пилоту, скорее парню было уже глубоко насрать на судьбу своего авто, на меня и на все остальное. Он жаждал одного: отделаться от назойливого попутчика как можно скорее, и я с радостью приближал этот миг как мог. Вернее, насколько того позволяло ведро Кирилла.
Мне бы его заботы! Я уже не раз, не два и далеко не десять раз проклял тот вечер, когда я пообещал тезке помочь воплотить в жизнь его дурацкую идею. Вообще, жизнь состоит из белых и черных полос, заканчивающихся и начинающихся совершенно неожиданно. С тех пор, как я ввязался в эту затею, в моей жизни, вне всяких сомнений, началась черная полоса, и шел я по ней не поперек, а вдоль. Занятие это столь же бесполезное, как попытка пересечь дорогу, двигаясь перпендикулярно пешеходному переходу. Хотя… у всего есть свой конец. Пора расставить точки над "Ё".
Глава шестая.
Может, мои года - не самое большое богатство в мире, но неприятности я чувствовать научился за версту. Спору нет, работа с "Четвертью мили" во многом этому поспособствовала, за что можно сказать спасибо Пчелкину. Нет, обойдется. Опыт - вообще самая большая ценность, хотя бы потому что отнять его невозможно. Он или приобретается с годами и терпеливо ждет того часа, когда он может быть применен, или не приобретается вообще. Копая глубже, опыт - те инвестиции, которые себя в любом случае оправдают. А, может, все гораздо проще - в свете недавних событий ничего хорошего я уже не ожидал. Так или иначе, но, переступая через порог своего кабинета в клубе, я твердо знал: сейчас случиться очередное дерьмо. Дерьмо, кроме того что не тонет, имеет дерьмовую привычку всплывать то здесь, то там. На то оно и дерьмо.
В кабинете царило гробовое молчание. Именно гробовое, даже байкер, не экономящий слов на друзей, и тот молчал. Тишину нарушал лишь равномерный стук дротиков в пенопластовую мишень, висящую на стене. Тезка, вколотив последний дротик, повернулся ко мне, явно желая что-то сказать, но не находя для этого слов.
- Что плохого? - со свойственным мне оптимизмом осведомился я.
- Ну… короче… Евген расскажет, - перевел стрелки Саша.
- А почему я? - удивился слепой. - Что за манера такая - на калеку все перекладывать?
- Ты же трубку брал, - нашел причину Пчелкин.
Судя по тому, как старательно они искали стрелочника, дерьмо действительно случилось. При том конкретное, дерьмовое дерьмо.
- Ну? - нахмурился я.
- Тебе звонили, - кратко пояснил Федоров.
- Пока не боюсь, - пожал я плечами.
- Просили передать, что твоя жена у них.
- У них - это у кого? - уточнил я.
- Не знаю, - ответил байкер.
- Дай догадаюсь: они чего-то за нее хотят?
- Смотри, какой умный, - усмехнулся Евгений.
- Был бы умный - сидел бы сейчас дома, да коньяк пил, - возразил я. - Чего они от меня хотят?
- Не знаю, - повторил Федоров.
Ситуация сильно напоминала сюжет типа "иди туда - не знаю, куда, отнеси то - не знаю, что". Если год назад хотя бы было ясно, кому и что от меня надо, то теперь я находился в полной растерянности. Даже злобы или бешенства не было, меня всего, от пяток до кончиков волос переполняла растерянность. Препоганое чувство. Такого бессилия я еще никогда не ощущал.
Прикурив сигарету шоколадного цвета, я медленно выпустил в потолок одну большую сизую струю дыма. Не помогло. Саша, не давая сосредоточиться, долбил в мишень дротиками. Дерьмо. Слепой байкер - человек, который, казалось бы, способен решить любую проблему, не останавливающийся не перед какими трудностями, спасовал. Дротики в очередной раз пулеметной очередью ударили в пенопластовый круг.
- Одолел уже, - взорвался я. - Дай их сюда и прижми свой зад.
Тезка, поняв, что сейчас безопаснее со мной не спорить, послушно положил на стол пять оперенных игл, и сел рядом. Он тоже был не в себе, похоже, Алла так и не нашлась. Хотя, Пчелкин, в отличие от меня, еще мог надеяться на лучшее.
- Что же им от меня надо? - подумал я вслух, обхватив голову руками.
- Дословно: пусть принесет, что нашел, - вспомнил Евгений. - Перезвонят за ответом ровно в полночь.
Что нашел? Что я вообще здесь нашел? Хорошего - ничего. Этим и поделиться не жалко. Так, что я нашел ценного? Я обвел взглядом стены. Да ничего я не нашел! Что здесь было, когда я выиграл эту халупу? Куча хлама? Ржавый ЗИЛ? Я вспомнил все, до мельчайших подробностей, включая даже облезшего пса и каждую снежинку, каждую пылинку, каждую муху и таракана, попадавшуюся мне за последнее время. Ничего! Ничего, что хотя бы близко равнялось стоимости человеческой жизни. Не просто человеческой - а жизни моей… моей… моей малышки.
Потеряв контроль над собой, я схватил со стола дарты, и, выпустив весь гнев, вложив в размах всю злость, запустил их, один за другим, в мишень. С громкими ударами, сравнимыми с грохотом канонады, два дротика впились в "яблочко", оставшиеся три - в "девятку". Скорость полета была такова, что иглы, прошив мишень насквозь, до половины вошли в штукатурку.
- Ни хрена себе, - присвистнул Сергей, снимая мишень.
На стене остались пять крохотных дырочек, от которых пошла паутинка тончайших трещин. Водитель извлек из пенопласта дротики, повесил круг на место, и, желая то ли побить мой рекорд, то ли просто отвлечь меня от грустных размышлений, по очереди бросил снаряды в цель. Цели они, однако не достигли, ударившись в стену на достаточно приличном от нее расстоянии.
- Вот ведь… - вздохнул телохранитель, доставая из наплечной кобуры петарду.
Вытащив обойму, сняв шпалер с предохранителя, поводырь, прищурив один глаз, навел волыну на мишень.
- Бах, - произнес он, изображая выстрел.
- Бах, - согласился с ним Макаров, изобразив выстрел гораздо более правдоподобно.
Да, с пистолетом Сергей обращался лучше, чем с дротиками. Мишень, в самом центре которой образовалась аккуратная дырка с оплавленными краями, пару секунд, словно раздумывая, покачалась на гвозде, после чего рухнула на пол.
- Дык… - запнулся водитель, выпучив глаза. - Дык…
- Что, не настрелялся еще, Вильгельм Телль хренов, - завопил Саша, прочищая мизинцем ухо.
- Дык, - Сергей заглянув в щель приемника. - Дык я же обойму вытащил!
- А тебе папа с мамой на ночь не рассказывали, что один патрон в столе остается? - поинтересовался я.
- Я же обойму вытащил, - твердил контуженный телохранитель.
- Эх, Серега, Серега, - покачал головой Евгений. - Молчи уж.
В кабинет, шумно дыша, с дубинками наперевес, влетели два охранника, подоспевших на шум выстрела. Ротозеи. Будь здесь реальная заварушка - нас бы уже давно положили. Где в наше время найти нормальный персонал?
Небрежным жестом я отправил ребят за дверь. Обойдемся без их опеки. Подняв мишень, я посмотрел сквозь отверстие на залитое солнцем окно. Да, стрелять это парень умеет. Пуля легла в "яблочко" просто идеально. Жаль, правда, такую вещь испортил. Отбросив в сторону мишень, я поддел ногтем пулю. Горячая маслина совершенно не деформировалась от удара об стену. И не удивительно. Штукатурка лежала не на бетоне, а на листе гипсокартона, из круглого отверстия в котором струился луч света, играя на частичках пыли, витающих в воздухе.
Свет? Откуда внутри стены свет? Я прильнул к дырке. С другой стороны виднелся край гардероба, ширма и зеркало. Да что же там такое? Какое помещение находится по соседству с моим кабинетом, через стену? Гримерка! Неужели, все это время две комнаты разделяла лишь тонкая перегородка из гипсокартона?
Я выбежал в коридор, трое компаньонов, не требуя объяснений, последовали за мной. К сожалению, вход в гримерку располагался совершенно с другой части здания, и, чтобы попасть туда, надо было спуститься на первый этаж в зал, опят подняться по лестнице, и только после этого - в гримерку. Напрямик, спору нет, было бы быстрее, но быстрее - не всегда проще. Охранник в зале проводил трех несущихся директоров и одного телохранителя, переворачивающих стулья на своем пути и сшибающих столы, недоуменным взглядом, однако присоединиться к процессии не пожелал. Видать, забыл, что в мирное время генералы не бегают, и счел это очередным нашим прибабахом.
Дверь в гримерку была заперта, но Сергей легко справился с хлипкой преградой, выбив ее плечом. Большая часть комнаты скрывалась под равномерным слоем гипсовой пыли, одна стена была полностью разворочена, в полутьме тайника белела обрешетка из деревянных брусьев. Да, сомнений не оставалось - это схрон, оборудованный не совсем умело, но, тем не менее, с успехом скрывавший свою тайну долгое время. Насколько долгое? Ответ на этот вопрос мог дать только один человек, и мы с тезкой одновременно повернулись к Евгению.
- Это что? - опередил меня Саша.
- Где? - подался вперед Федоров.
- Здесь, в стене, - пояснил я.
- А я почем знаю? - пожал плечами байкер. - А что там?
- Ничка, - ответил я. - Вот черт!
И тут до меня дошло. Вот чего хотят те, кто выкрал Татьяну! Им нужно то, что было спрятано в тайнике. "Пусть принесет то, что нашел", - так стоял вопрос? Только нашел это не я, а кто-то до меня. Еще, сдается, мнимый электрик приходил, опять же, именно за этим.
- Так, Евген, - произнес я. - Что здесь было спрятано?
- Я-то откуда знаю? - развел руками слепой. - Я же не единственным владельцем был.
- А кто еще?
- Не важно, - отмахнулся Федоров. - Он точно прийти сюда не мог. Если только…
- Если только что? - поинтересовался Пчелкин.
- Если только он не воскрес, - ответил Евгений.
Если смотреть с этого угла, то бывший хозяин точно не мог вернуться за своим добром. Тогда кто? Вчерашний электрик? Но он же был только в моем кабинете, а дыра совсем с другой стороны. Не крысы же ее, в самом деле, проели! А если он возвращался позже, а первое посещение было всего лишь разведкой?
- Тс, - поднес байкер палец к губам. - Слышите?