Лично я не слышал ничего. Тезка тоже отрицательно покачал головой. Сергей наклонил голову, прислушиваясь, но и он особых успехов не добился. Вообще, говорят, у людей, лишившихся зрения, весьма обострен слух. Похоже, эта байка правдива.
- Там, - бывший владелец здания крутанулся на каблуках и ткнул пальцем на гардероб.
Его поводырь, выставив вперед ствол Макара, рванул дверь. Из кучи тряпок торчали обнаженные женское ножки, опутанные черной веревкой. Ножки принадлежали явно живой девушки, у мертвой они не трепыхаются.
- Вика? - удивленно произнес Пчелкин. - Ты что здесь делаешь?
Пятки, к которым он обращался, ничего не ответили, но замолотили воздух с удвоенной силой. Саша, оттолкнув Серегу, раскидал ворох одежды и вытащил из шкафа стриптизершу, ту самую, с татуировкой на груди. Обнаженная девушка, связанная по рукам и ногам, возбужденно мычала. Более членораздельной речи мешал лифчик, играющий роль кляпа.
- Ты как здесь оказалась? - спросил тезка.
- Фуфаф! Фы-фу-фы фаф! - выругалась Вика.
- Ах, ну да, - Саша вытащил из ее ротка лифчик.
- Где эта скотина! - заорала девушка. - Я ему глаза выцарапаю!
- Какая скотина? - сквозь смех осведомился Федоров.
- Мешков, кто еще? - прокричала стриптизерша. - Чего он смеется? - она кивнула подбородком на Евгения. - Тоже глаза выцарапать.
- Поздно, - внезапно посерьезнев, ответил байкер. - Надо раньше было очередь занимать.
- Он что-то с тобой сделал? - напрягся Пчелкин.
- В том-то и дело, что ничего не сделал, - надула губки Вика. - Может, ты меня развяжешь?
Тезка попытался зацепить зубами узел на странной веревке, но, похоже безуспешно. Не удивительно! Кирилл, похоже, связал девушку первым, что под руку попалось - нейлоновыми чулками, а такие узлы замечательно затягиваются, а развязываются ой как нелегко, я-то знаю. Откуда? Ну, играли пару раз с Таней, что такого?
- Подожди-ка, - остановил я Сашу. - А зачем ему вообще понадобилось тебя связывать?
- Ты совсем тупой? - вздохнула девушка.
- Ты вконец оборзела? - процедил я сквозь зубы. - Это ты с ним трахешься, с ним и будешь так разговаривать, а я для тебе - директор, хозяин, царь, Бог и господин.
- Извините, Сан Саныч, - опомнилась Вика. - Он стену раздолбил, и чемоданы какие-то оттуда вытащил.
- Какие чем… - осекся я.
Глупый вопрос. Конечно же те, что грузил в свою развалюху. Вот черт! Теперь понятно, чего он так испугался, увидев меня. Я-то по глупости думал, что парень еще помнит тяжесть моего кулака, оттого и дрожит, как осиновый лист. А ларчик просто открывался. Он просто тиснул то, не знаю что. Еще раз черт! Я был так близко от разменной монеты, в которую оценили Танину жизнь, и даже не догадывался об этом!
- Кто знает, где живет Кирилл? - спросил я металлическим тоном.
- Я знаю, - замер тезка, придя к тем же выводам, что и я.
- Тогда чего стоишь? - взревел я. - Ключи гони, и погнали.
Саша, покопавшись в карманах, достал ключи и протянул их мне. Я, выхватив погремушку, бросился к выходу.
- Подожди, я с тобой! - прокричал вслед Пчелкин.
- Мы тоже, - добавил Федоров.
- Эй, а меня кто развяжет? - возмутилась стриптизерша.
Никто и не подумал обернуться. Девушке представилась уникальная возможность помочь себе самой. Охранник в зале, вновь заслышав топот ног, решил, наконец, проявить инициативу.
- Сан Саныч, случилось чего? - радостно поинтересовался он.
- Да, - затормозил я на мгновение. - В гримерке лежит Вика - разберись с ней.
За рулем своего болида я почувствовал себя намного уверенней. Изя, переместившийся на заднее сиденье, уступив место штурману, добавлял еще больше уверенности.
2110, свистнув резиной, разорвала застоявшуюся тишину рокотом прямотока. Lancer пристроился в хвост, и двигался в дрифте, повторяя точь-в-точь все мои маневры, выпиливая свою колею точно по моей. Спарка из двух автомобилей, неистово ревущих моторами, понеслась по городу, не разбирая дорог, правил и светофоров.
Зная улицы почти наизусть, я вел крошку "по записи", по-раллийному срезая углы поворотов, закладывая широкие дуги, избегая потери мощности, постоянно держа стрелку тахометра во второй половине циферблата. Пчелкин, просто обожавший мою манеру езды, радостно похрюкивал на виражах. Mitsubishi не отстал ни на миллиметр, прочно вися в полутора метрах за кормой. Сколько же талантов у Сереги? Эта парочка уже начала меня пугать. Так держаться в дрифте в столь плотном потоке - даже Шумахеру есть чему позавидовать. Вообще, самая лучшая спортивная школа - уличная.
- Пятьдесят, направо, - рулил мною штурман. - Сто, налево.
Не прошло и десяти минут, а два болида в боевой раскраске пересекли город и, подняв клубы пыли, остановились перед домом Мешкова. Еще одна странность - парень, несмотря на весь свой достаток, жил в допотопном доме сталинских времен. Да, потолки здесь на такой же высоте, что и небо, а купить все квартиры на этаже, снести стены - так вообще сказка. Но Кириллу принадлежала только одна квартира под самой крышей, с древней, потрескавшейся деревянной дверью.
Саша вдавил пальцем кнопку звонка, раздалось приглушенное дребезжание. Больше из квартиры не донеслось ни звука. Сергей нервно теребил спусковой крючок петарды.
- Ты бы хоть на предохранитель поставил, - прошептал я.
- Я его еще не заряжал, - так же тихо ответил телохранитель.
- Ну-ну, - усмехнулся Евгений.
Вспомнив недавние события, поводырь все же щелкнул флажком, блокируя ударник. Пчелкин снова утопил кнопку, на этот раз звонок тренькал пока не запахло паленой проводкой. Ответа не последовало.
- Дерьмо, - саданул я кроссовкой по двери. - И где теперь его искать?
- Не понял? - Сергей толкнул дверь и та с жутким скрипом распахнулась.
- Если что - берем живым, - шепнул я ему на ухо.
Стрелок кивнул, и, перехватив волыну за ствол, чтобы бить рукояткой, как молотком, вошел первым. За ним шагнул я, потом - Саша, колону замыкал Евгений, положив руку на плечо Пчелкина. Никого живого, за исключением нескольких мух, дома не оказалось. При ближайшем рассмотрении оказалось, что существовал хореограф довольно бедно: никакой нормальной аппаратуры, лишь древний телевизор "Рубин" с видеомагнитофоном "Электроника", который не выпускается уже лет пятнадцать. Куда же он девал все те деньги, что получал в "Неоне" и у меня? Зарплата-то у парня было не маленькая.
Ящики шкафов лежали на полу, но никаких вещей в них не было. Вообще, в квартире осталась только посуда да кипы старых журналов. Одежда, безделушки-побрякушки, документы и фотографии - словом все то, что бывает дома у нормального человека, бесследно исчезло. Складывалось впечатление, что Кирилл съехал отсюда, притом собирался довольно спешно.
Подняв трубку телефона, я нажал на повтор. Защелкал импульсный набор, вызывая последний номер.
- Точное время: девятнадцать часов двадцать четыре минуты, - проинформировал безразличным тоном автоответчик.
Какой сообразительный мальчик! Догадывался, что его искать будут, и стер последний номер. Однако что же заставило Мешкова бросить абсолютно все? Что же в тех чемоданах? Если раньше я сомневался, что сейчас был уверен - что-то очень ценное.
- Эй, - позвал Сергей. - Гляньте сюда.
- Что там у тебя? - подошел я.
Телохранитель, следуя логике "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", показал счет за телефон. Каждый день, минимум полчаса, Кирилл разговаривал с Парижем. Нет, не с тем, что с башнями, арками и полями, а с тем, что только с полями - Варненский район Челябинской области. Интересно, с кем же он трындел столько времени? Я протянул счет тезке.
- Угу, - промычал Саша. - Знаешь, кажется, у него мать там живет. Может, он туда и двинул?
- "Кажется", "может", - передразнил я. - А если нет? У нас осталось четыре часа с небольшим. Предлагаешь двинуть за ним? А если ты ошибаешься? Мы всохатим это время - и все, кранты.
- Ты какой-то несдержанный в последнее время стал, - заметил Федоров. - Зачем кричать? Глухих нет, слепые есть, а глухих - нет. Есть другие варианты? В конце концов, твоя жена, тебе и решать.
- Глянь еще! - воскликнул Сергей, демонстрируя несколько маленьких бумажек.
- Принял, принял, еще раз принял, - прочитал я. - Это еще что?
- А ты не знаешь? - улыбнулся водитель.
- Нет.
- Это квитки из ломбарда, - пояснил он.
- Как думаешь, откуда мне это знать? - рассвирепел я.
Похоже, Кирилл в долгах, как в шелках. Куда же уходят его деньги? Чувствую, этот вопрос так и останется невыясненным.
- Так что делать-то будем? - поинтересовался Пчелкин.
- Может, в ломбард этот наведаемся? - предложил Сергей.
- В воскресенье? - напомнил я. - В восемь вечера?
- Я так думаю, - подал голос Евгений. - Скорее всего, парень любит азартные игры… откуда я знаю? Сам пару раз с ним резался. Играть не умеет, но за уши не оттянешь…
- И что?
- А то, что сейчас, получив нечто достаточно ценное, он решил слинять подальше, оставив кредиторов с носом. Разумеется, он решил прихватить и маменьку.
- Иными словами говоря, - подвел я итог. - Ты предлагаешь ехать в Варну?
- Ну да, - кивнул байкер. - Ну да.
Пожевывая кончик сигареты, я крепко задумался. С одной стороны - да, это наиболее вероятный вариант. Тем более, дорога туда одна, и, даже отставая на два часа, мы без труда догоним Мешкова. Но если Евгений ошибся? Тогда мы попросту зря потратим время, а что будет с Таней - подумать страшно. Но других вариантов не было вовсе, а делать хоть что-то все равно гораздо лучше, чем ничего не делать.
- Ладно, - принял я решение. - Поехали.
Глава седьмая.
Два болида с баками, залитыми горючкой по самую горловину, выехали из города. Наш путь лежал строго на юг. Держа скорость в пределах двух сотен, мы летели над дорогой. Конечно, из таких машин можно выжать и больше, но длительная эксплуатация в экстремальных режимах неминуемо привела бы к тому, что двигатели накроются километров через сто, а это в наши планы никак не входило.
Считая километровые столбы, мы удалялись от Челябинска все дальше, а темно-зеленая Шкода, хотелось надеяться, приближалась. Монотонное гудение Ванкеля действовало усыпляющее, и я, смоля сигарету за сигаретой, изо всех сил боролся со сном. Пчелкин, потягивая пиво из жестяной банки, молча любовался на природу. Машин в такое время на Троицком тракте было достаточно мало, пока попались только две Октавии, но обе не те.
Что, вообще, за дерьмо такое? Почему Таня так попадает? В первый раз - из-за своей глупости, в этот раз - из-за какого-то козла, спрятавшего что-то когда-то в старом здании. Если подумать, в итоге-то она опять нашла проблем на свою и мою голову из-за собственной глупости. Какого черта ее на сцену потянуло? Сидела бы рядом со мной - хрен бы кто ее похитил, я бы этого не допустил.
Еще одна мысль не давала покоя: что же в этих чемоданах? Что может быть столь же ценное, как и жизнь моей супруги? Что может быть столь ценное, чтобы бросить ради этого все, сорваться с насиженного места и помчаться черт знает куда?
- Сашка, смотри, - внезапно оживился тезка, ткнув пальцем в приближающиеся красные фонари. - Это он!
Не знаю, откуда, но у меня самого было предчувствие, что двигающаяся в двух километрах по носу машина - то ведро, что мы ищем. Я притопил педаль, и автомобиль стал приближаться со скоростью экспресса, несущегося в лоб на всех парах. Вскоре стало окончательно ясно, что это Шкода Кирилла.
Поравнявшись с беглецом, я сбросил газ, и теперь обе машины шли с одинаковой скоростью. Мешков, держа руль одной рукой, безмятежно посасывал сигарету, еще не догадываясь о нашем присутствии. Пришло время объяснить парню, что он был очень не прав. Брать чужое, как и убивать людей - плохо. Хотя, попадаются такие личности, убивать которых - хорошо, за таких медали давать можно.
Я надавил клаксон. Хореограф, не поворачиваясь, высунул руку в окно и помахал: "мол, обгоняй". Какая завидная уверенность в своей безнаказанности! Пчелкин опустил стекло, в салон ворвался холодный ветер, из-за изменения аэродинамики, малышка дернулась, едва не уйдя с курса.
- Эй, дурень, - заорал Саша, стараясь перекрыть голосом шум ветра. - Тормози!
Только сейчас Кирилл догадался повернуть свою дурную голову. Увидев нас, беглец удивленно открыл рот, выпавшая сигарета, подхваченная потоком ветра, моментально унеслась назад.
- Че уставился? - прокричал Пчелкин. - Тормози давай!
- Не дождетесь, - завопил в ответ Мешков, ускоряясь.
Ну-ну. Неужели, он серьезно думает уйти от такого болида на такой драге? Для меня полторы сотни - прогулочный шаг, для Шкоды это почти предел. Груженый, тяжелый автомобиль медленно набирал скорость, я же, играючи, держался рядом.
- Тормози - хуже будет, - предостерег штурман.
Беглец оставался глух к голосу разума, и в ответ только закрыл окно, словно это могло как-то помочь. Нет, ну что за тупица?
- Вот идиот, - буркнул Саша. - Что делать будем?
- Берем в коробочку, - предложил я.
Федоров, сидящий в Evo. VIII, по-прежнему держащимся в драфте, опередил мою мысль действием, высунувшись по пояс из окна с Серегиным пистолетом. Прозвучал первый выстрел.
- Твою мать! - выругался я, бросая машину в сторону.
Этот кретин стрелял вслепую, по звуку, и, соответственно прицелиться мог только примерно. Словить пулю от своих же соратников мне никак не улыбалось.
Федоров выпустил вторую маслину, уже более удачно. Заднее стекло Шкоды покрылось паутинкой трещин. Да этот слепой не только байкер и расер, он еще и снайпер! Сейчас, наверно, таких уже и не делают.
Третий выстрел не достиг своей цели, видимо, гарантия кончилась. Но четвертая пуля угодила в аккурат в переднее колесо автомобиля. Окатвия, словно споткнувшись, встала на нос, куски пластикового бампера полетели по дороге. Сергей дал по тормозам и, повернув Lancer боком, показал образцовое экстренное торможение. Шкода перевернулась в воздухе, ударилась об асфальт задним бампером, и снова подпрыгнула, резко изменив траекторию. Теперь полуторатонный снаряд летел прямиком в крышу моей милашки!
Дать по тормозам, как Сергей, я не мог - бочина Mitsubishi войдет как раз в задний бампер 2110, ускориться за миллионную долю секунды я тоже не мог, на повышенной передаче обороты упали в зону глубокого провала. Оценив обстановку, на что ушла крошечная толика и без того крошечного мгновения, я принял единственное верное решение - уйти в бок, нырнув под падающий автомобиль. Вернее, я даже не принимал никакого решения, руки сами повернули руль, уводя котенка из-под удара.
Шкода, пролетев над головой, врезалась мордой в ограждение, разделяющее две полосы. От удара капот вошел в салон, а автомобиль, превратившись в подобие детского каучукового мячика-попрыгунчика, подпрыгнул еще раз и приземлился на багажник. Окатвия замерла, стоя на корме, уставившись ослепшими фарами в небо. Секунда - и с жутким скрипом деформируемого железа, с треском лопающихся балок, со звоном осыпающихся стекол, машина рухнула на днище.
- Котлета, - прошептал Саша.
- Чего? - не понял я.
- Кирилл стал котлетой, - пояснил тезка.
Это точно. После таких кувырканий Шкода превратилась в железный гамбургер с котлетой из мелко нарубленного человеческого мяса, с соусом из смеси бензина, масла и тосола. Как же? Как слепой смог так точно засадить маслину в покрышку автомобиля, мчащегося на такой скорости? Какой, все же, везучий этот черт! Или какой же невезучий был Мешков. Это зависит от точки зрения.
Федоров с Сергеем уже неслись к изуродованному кузову, причем Евгений намного опережал своего телохранителя, словно это он был поводырем, а не слепым калекой. Молодецки перепрыгнув через ограждение, байкер подбежал к тому, что когда-то было багажником. Груз, зажатый между искореженными листами железа, можно было достать только с помощью автогена. Или, на худой конец - монтировки. Мы с Сашей, захватив инструмент и Шпалермана, не спеша подошли к остаткам Шкоды. Торопиться уже некуда.
- Твою мать, твою мать, - рычал Евгений, дергая заклинившую крышку багажника. - Открывайся же…
- Посторонись-ка, - пододвинул я компаньона.
Плоский конец монтировки вошел в неровную щель. Я навалился на рычаг, железо выгнулось, и монтировка, заскрипев, превратилась в кочергу. Вторая попытка. Инструмент, звякнув, вылетел из паза. Хорошо еще, пальцы на месте остались. Но груз по-прежнему оставался заперт в машине.
- Дай сюда, - буркнул Сергей.
С силой воткнув железку в зазор, телохранитель нажал на нее обеими руками. От напряжения лицо водителя покраснело, на лбу выступили капельки пота. Или сил у Сергея было больше, или опыта, но через минуту крышка багажника с вывороченным замком сдалась, поднявшись над смятой крышей.
- Вот они, родимые, - облизнув губы, потер руки слепой.
Раскурочив остатки кормы, он, согнувшись пополам от тяжести ноши, достал два чемодана. Федоров положил груз на землю, и снова полез в багажник, почти полностью скрывшись в утробе автомобиля.
- А где остальные? - нахмурился он, повернувшись ко мне.
- Остальные? Какие остальные? - удивился я. - Откуда ты знаешь, что это не все?
- Эх, - печально покачал головой байкер, выхватывая из-за пояса Макарова. - Руки в гору.
Он навел ствол точно в мой лоб. Вот не надо. Не надо рассказывать мне, что у слепых обостряется слух и так все такое. Как бы хорошо он не слышал, но ткнуть пушкой с такой точно в центр моего лба, ориентируясь лишь на звук голоса, он не мог. Это просто нереально.
- Я не все понял, - произнес я, заворожено глядя в черный провал дула. - Ты же слепой?
- О, чудо! - рассмеялся Евгений, снимая очки. - Я исцелился! Аллилуйя!
Очки полетели на асфальт, следом за ними отправились белые контактные линзы. Сергей за спиной босса злорадно усмехнулся. Пчелкин смотрел на старого знакомого раскрыв рот.
- Ни хрена себе! - выдохнул тезка.
Думаю, он догадывался, что чудес не бывает. Тем более - таких. На моей памяти подобных божественных вмешательств тоже было немного - меньше одного. Кретин бы догадался: байкер с самого начала вел свою игру, нагло глядя нам в глаза и посмеиваясь в бороду. Только зачем это ему надо? Смысл такого развода до меня упорно не доходил.
- Удивлены, да? - оскалился калека. - Где еще два кейса?
- В салоне, - угрюмо ответил я, вспомнив, что упиралось в спинки сидений сегодня днем.
- Серега, проверь, - бросил в сторону Евгений.
Телохранитель, снова вооружившись слегка видоизмененной монтировкой, занялся задней дверкой. Саша, находясь в глубоком шоке, беззвучно двигал губами.
- Хотелось бы поинтересоваться, - произнес я. - Зачем?
- Что зачем? Это? - Федоров, не сводя с меня петарды, указал свободной рукой на глаза. - А вот. Ответ удовлетворяет? Теперь моя очередь: зачем тебе он? - злодей ткнул подбородком в точку над моей головой.
- Кто?
Я автоматически поднял взгляд. В руке, поднятой вверх, я продолжал сжимать Шпалермана. Медведь, вися на одной лапе, тупо улыбался своим беззубым ртом. Вот козел же! Я совсем про него забыл, а он даже не удосужился напомнить о своем существовании! Действительно, козел безрогий, а не медведь.
- Это Изя, - прорычал я. - Он - друг.