- Вы что, в калек превратились с Дробилиным, что ли, мать вашу?.. Какой-то там шибздик недоделанный сумел разобраться с двумя такими медведями? И вы мне предлагаете поверить в эту чушь? Он что, бейсбольной битой вас обработал или вы сами стучались своими мордами об пол и о стены? Чего своей харей-то крутишь да морщишься, словно и нет твоей вины во всём этом безобразии? Или я, может быть, и не прав вовсе? Отвечай, когда тебя спрашивают!
С каждым словом майора шея Барсукова все больше укорачивалась, а голова все глубже погружалась в плечах, и вскоре подбородок благополучно расположился на груди. Когда майор умолк, Барсуков заканючил гнусавым голосом: вероятно, у него была сломана носовая перегородка:
- Гражданин начальник, мы сами не знаем, как могло Произойти такое? Сначала этот чухонец гребаный мне коленную чашечку выбил, и я свалился как подрубленный… Сначала подумал, что это у него случайно получилось, а потом, когда он и Дробилина вырубил… - в интонации Барсукова к недоумению явно примешался страх: понизив голос, он произнёс голосом заговорщика: - Вы знаете, гражданин начальник, мне кажется, что этот парень обладает какими-то восточными тайнами рукопашного боя.
- Ты чего тут дурака из меня лепишь? Обладает тайнами рукопашного боя, - передразнил майор. - Ты бы его ещё нидзей обозвал или мастером по дзюдо или там карате, придурок гребаный! Надо же до такого додуматься! Сидит тут, гнусавит, горбатого лепит… Ты что, Барсуков, заграничного кино насмотрелся, что ли? - он нервно рассмеялся.
- Вам хорошо смеяться, - с обидой заметил Барсуков. - А он мне ногу и нос сломал!
- Жалко, что башку не отвернул! - буркнул майор. - Это надо же, два таких бугая не справились с каким-то сироткой казанским! - никак не мог успокоиться старший Баринов.
- Это ещё не все… - едва ли не шёпотом произнёс несчастный Барсуков.
- Вот как? - нахмурился майор. - Говори!
- Даже и не знаю, как начать… - смущённо пролепетал тот.
- В чём дело? Он что вас ещё и девочками сделал? - усмехнулся Баринов. - Сидит тут, краснеет, как кисейная барышня, мать твою…
- Ну, что вы такое говорите, гражданин начальник? - не на шутку обиделся Барсуков.
- Да шучу я, шучу! - примирительно проговорил старший Кум. - Говори, что ещё случилось?
- Пока… не случилось… - Барсуков вновь запнулся и виновато взглянул на шефа.
- Хватит крутить! - резко оборвал майор. - Говори прямо!
Дело в том, что мы не выполнили задание ещё и потому, что всерьёз испугались за вашу жизнь… - неуверенно проговорил Барсуков и преданно уставился на Кума.
- Ты чего там лопочешь, Барсук? - майор едва не рассмеялся. - Вы испугались за мою жизнь? Вот уморил так уморил! Ты ничего лучше не мог придумать в своё оправдание?
- Ничего я не придумываю: он сам об этом сказал… - тихо процедил сквозь зубы Барсуков.
- Кто сказал? - не понял майор.
- Так этот и сказал! - он вновь перешёл на шёпот. - Этот сирота казанская, как говорите вы, просил вам передать… - Барсуков вновь замолчал.
- Мне? - майор собрал в кучу все морщины на лбу и уставился на Барсукова. - Очень интересно… И что же этот сиротка просил мне передать?
- Короче говоря, он пообещал спросить с вас, гражданин начальник, за всё, что случится с ним в этой тюрьме… - на едином дыхании выпалил Барсуков и испуганно замер.
- Так и сказал? - переспросил Баринов, - Спросит с меня за всё, что случится с ним в моей тюрьме?
- Так и сказал: спросит по полной, - кивнул тот.
- Что значит по полной?
- По полной - значит, по полной… - уныло произнёс Барсуков.
- Вот как?
У старшего Кума никак не укладывалось в голове, что какой-то там зэк будет ему указывать да ещё и в открытую угрожать: с ума можно сойти!
- Точно так, гражданин начальник, - смущённо кивнул Барсуков. - Получив своё, мы, конечно же, не сломались: и не такое терпели, удары держать умеем! Вполне могли бы с ним разобраться, но… Тут-то он нам и попросил передать для вас информацию… - он глубоко вздохнул. - Вот мы и испугались за вас: вдруг он не шутит и действительно захочет с вами разобраться…
- А ты, Барсук, ничего не путаешь? Может, таким образом отмазаться хочешь передо мной?
- Вот вам истинный крест, гражданин начальник! - Барсуков истово перекрестился. - Не сойти мне с этого места! Если не верите, спросите Дробилина!
Его голос был столь убедительным, а глаза смотрели не только искренне, но и с каким-то страхом, что старший Кум понял, что Барсуков говорит правду.
- Булавин! - позвал майор и когда тот заглянул, приказал. - Вызови санитаров!
- Они уже здесь, товарищ майор!
- Пусть отведут Барсукова в санчасть!
- Есть, гражданин начальник! - помощник позвал санитаров, они тотчас вошли, дружно подхватили раненого под руки и вынесли его из кабинета.
"Это надо же: два таких костолома, и на тебе… - размышлял майор. - Барсуков явно не врёт: глаза напуганы, голос дрожит, да и сломанная нога и следы на роже побольше слов говорят… Вот, сучонок, угрожать мне? Начальнику оперчасти? Он что, нюх потерял или крышу снесло? Да я ж его в бараний рог согну! Прикажу, и ему все руки-ноги переломают!"
Баринов разозлился настолько, что встал из-за стола и принялся нервно вышагивать из угла в угол по кабинету, мысленно приговаривая:
"Сволочь! Подонок! Прыщ! Ты ещё не знаешь, кому решился угрожать!"
Майор подошёл к потайному шкафчику, вделанному в стене, нажал на незаметный бугорок и дверка, под воздействием стальной пружинки, тут же распахнулась. Потайным шкафчиком оказался небольшой бар, в котором стояли любимые напитки майора: гаванский ром, молдавское вино, армянский коньяк и, конечно же, бутылочка водочки.
С тех пор, как Горбачёв учудил с "сухим законом", Баринов постоянно пополнял свои запасы, чтобы у него, как говорится, "завсегда було". Сейчас майор находился в таком вздрюченном настроении, что нужно было срочно снять напряжение. Он налил полстакана водки и единым махом опрокинул в рот.
Немного успокоившись, Баринов решительно взял трубку и набрал номер:
- Будалов у телефона! - отозвался голос в трубке.
- Привет, это Баринов! - угрюмо сказал старший Кум.
- День добрый, Серёжа, а что это у тебя голос такой кислый: случилось что или твои костоломы нашего парня угробили? - в его голосе послышалась явная усмешка.
- Издеваешься, капитан? - недовольно процедил сквозь зубы майор.
- Да ты что, дорогой, даже и не думал, - попытался огладить Будалов: он понял, что шутить сейчас совсем ни к месту. - Что-то, действительно, случилось или настроение кто испортил?
- Вот именно, случилось! - грубо ответил Баринов. - И для тебя, впрочем, точно так же, как и для меня, что оказалось сегодня самым большим сюрпризом!
- О чём ты, приятель?
- Представляешь, твой стручок мозглявый завалил моих костоломов!
- Как завалил? - невольно воскликнул Будалов с испугом, - Насмерть, что ли?
- Да уж лучше бы насмерть: я бы его под "вышку" подвёл, - неожиданно сорвался Баринов. - Одному ногу сломал и нос, а другого вырубил так, что бедолага до сих пор без сознания валяется в санчасти. У обоих рожи разделал с такой силой, словно бил не пустой рукой, а бейсбольной битой.
- И где это произошло?
- Как где, в карцере!
- Но там же места маловато для таких серьёзных баталий… - удивился капитан.
- Я тоже так думал, пока не увидел все собственными глазами… Но не это главное…
- Господи, что ещё-то?
- Твой подонок передал через моих костоломов, что за всё, что случиться с ним в моей тюрьме, он спросит с меня по полной! Прикинь, какой дерзкий, а!
- По полной, значит, вплоть до…
- Вот именно! - перебил майор.
- Этот придурок что, сбрендил? - воскликнул капитан. - Ты не шутишь?
- Какие уж тут шутки! Этот говнюк решил мне угрожать! Представляешь, мне, майору внутренних войск Советского Союза! - торжественным голосом произнёс он.
- Может, у него, действительно, крыша поехала? - предположил Будалов.
- Вначале я тоже об этом подумал, но ты бы видел, как твой Понайотов посмотрел на меня…
взглянул прямо в глаза! - Баринов с большими усилиями пытался не сорваться. - Смотрит так, с прищуром, а на губах наглая ехидная усмешка играет!
- Вот сучонок, совсем страх потерял! - зло бросил капитан. - И что ты решил?
- Если честно, то с огромным трудом удержался от того, чтобы не пойти и не пристрелить его, как бешеную собаку! - в сердцах признался старший Кум.
- Ты что говоришь, приятель? Хочешь крест поставить на своей карьере из-за этого сучонка? Даже и не думай! - с тревогой проговорил Будалов. - Накати стаканчик, успокойся и разумное решение само придёт…
- Уже!
- Что уже? - испуганно насторожился капитан.
- Накатил уже!
- И что?
- Вроде отлегло…
- И что? - настойчиво повторил Будалов.
- Что что? - не понял майор.
- Что решил делать-то с ним?
- А решил… Решил его "побаловать"…
- Как это побаловать? - теперь не понял Будалов.
- А так! Коль скоро ему нравится руками и ногами махать, вот пусть и потренируется на "весёлых мальчиках", ха-ха-ха… - ехидно рассмеялся майор.
- Своих "весёлых мальчиков" решил подключить? - с сомнением переспросил капитан.
- А что, тебе не нравится моя идея?
Идея хорошая, но не перегнут ли палку твои "весёлые мальчики"? Они же меры не знают! Забьют нашего подследственного до смерти: комиссии нагрянут, проверки там всякие, разные… Не отпишешься потом… - резонно пояснил Будалов.
- Наверное, ты прав… - задумчиво проговорил старший Кум. - Но что же делать? Нельзя же спускать ТАКОГО хамства какому-то там ублюдку безродному!
- Ты прав: нельзя, - согласился капитан. - Я и говорю, что идея с "весёлыми мальчиками" хорошая, а значит, её использовать можно, но так, чтобы не было никаких последствий для тебя… Вызови их командира и проинструктируй как надо…
- А если…
- Серёжа, никаких "если" не должно быть! - жёстко возразил Будалов. - Пусть кости поломают, почки поотбивают наконец, но он должен остаться в живых!
- А если кто-то из команды пострадает?
- Неужели парень столь опасен?
- Ты видел моих костоломов?
- Ну…
- Вот тебе и ну! Этот обмылок с ними так спокойно разделался, что один сейчас в санчасти загорает, а один до сих пор в себя не приходит! И при всём при этом на нём самом ни единого синяка, даже малой царапины, не заметил…
- Если он кому-то из команды ноги поломает, вони, конечно же, не избежать, но, с другой стороны, добавится ещё одна статья: "сопротивление сотруднику внутренних войск", - капитан цинично усмехнулся. - Знаешь, Серёжа, а ты подзаведи как следует своих "весёлых мальчиков": скажи, что каждый пострадавший из них получит бутылку армянского коньяка, а если пострадавших не будет ни одного - каждый получит по бутылке… Скольких ребятишек ты хочешь натравить на него?
- Думаю, троих хватит… - неуверенно ответил майор.
- Да, задача не для слабоумных… - усмехнулся Будалов. - Предложишь пойти больше трех, могут на смех поднять, пошлёшь двоих, геморрой заработаешь… Так что готовься…
- К чему?
- Коньяк вручать, - усмехнулся Будалов. - Не волнуйся: все за мой счёт!
- Нет, приятель, здесь задета и моя честь, а значит, расходы пополам! - возразил Баринов.
- По рукам! - согласился Будалов.
- Знаешь, Коля, а мне все больше начинает нравится этот парень, - неожиданно признался майор.
- Ты это серьёзно?
- Вполне! Прикинь, мало того, что его жизнь с самого детства обидела, сделав сиротой, так он ещё и в тюрьме очутился, однако и этого мало: попал в камеру к настоящим убийцам и насильникам… Не знаю, что произошло в той злополучной камере, но ему удалось выстоять, потом встречается с моими костоломами… и с ними разбирается по-взрослому… - спокойно перечислил старший Кум. - За долгие годы работы в тюрьме я впервые встречаю такого везунчика или… - он попытался найти Понайотову подходящее определение.
- Профессионала? - подсказал вдруг капитан.
- Профессионала? Скажешь тоже, - усмехнулся майор. - Да он же зелёный пацан совсем!
- Этот зелёный пацан два боевых ордена и медаль привёз из Афганистана, а это тебе не кот наплакал… Там боевые награды за так просто не дают, - напомнил Будалов.
- Откуда тебе известно про Афганистан? - искренне удивился Баринов…
* * *
В те времена война в Афганистане была запретной темой. Во всём мире знали, что СССР воюет в Афганистане, а внутри страны замалчивали. Все тщательно скрывалось: об этой войне знал только очень узкий круг высокопоставленных людей. Долгое время простые советские люди ничего не знали об афганской войне. И только тогда, когда из Афганистана стали приходить гробы под номером груза "200" и возвращаться домой раненые, постепенно начала просачиваться правда об этой неправедной войне, и слухи о ней разрастались и разрастались, как снежный ком.
* * *
Сам Автор впервые узнал об афганской войне, когда в Таджикистане ему пришлось встречать гробы с телами своих погибших друзей…
- Мои помощники нарыли, когда я следствие вёл, - ответил Будалов.
- Думаешь, Понайотов там в спецназе был?
- А чёрт его знает: в деле об этом нет ни слова!
- Вот именно…
- Слушай, Серёжа, а может, да ну его? - неожиданно предложил капитан. - Мы его на чем-нибудь другом подловим…
- Нет, Коля, как я уже тебе сказал, это дело моей чести, во-первых, а во-вторых, мне даже интересно стало: чем закончится его встреча с "весёлыми мальчиками"?
- Ладно, решил, значит, делай… - согласился Будалов. - Удачи тебе, майор!
- И тебе не хворать, капитан…
Положив трубку, Баринов тут же натиснул рычажок по внутренней связи:
- Подсевалов, зайди ко мне…
- Слушаюсь, товарищ майор! - отозвалось из динамика.
Через несколько минут в кабинет заглянул плотного телосложения капитан. Через все его лицо, со лба до скулы, пересекал рваный шрам…
* * *
Этот страшный след получен капитаном, как ни странно, не во время военных действий, не во время выполнения служебных обязанностей, а на улице. Возвращался как-то Подсевалов поздним вечером с дня рождения своего приятеля. Настроение - зашибись! Погода "шепчет"… Задумался о чём-то и вдруг столкнулся с каким-то парнем. Извинился. Однако тот оказался в компании шумных, от алкоголя, молодых ребят, и у них было совсем другое настроение: им хотелось приключений и острых ощущений. Слово за слово, взыгрались амбиции… Тут-то всё и началось.
Будь капитан сам трезвым, он никогда бы не пропустил удара ножом. Правда, в последний момент успел-таки среагировать на него, отбил руку, но не очень удачно: вверх. Лезвие не попало в грудь, но черкануло его самого по лицу. Кровью залило глаза, и когда он протёр их, рядом никого уже не оказалось. По всей вероятности, мальчишки, увидев кровь на незнакомце, сами испугались и разбежались в разные стороны. Поймав попутную машину, капитан добрался до травмопункта, где и получил первую помощь, но шрам остался на всю жизнь…
* * *
- Проходи, садись Анатолий, - предложил старший Кум. - Выпить хочешь?
- Так просто угощаешь или случай какой есть? - присаживаясь напротив, осторожно спросил капитан.
- А разве мы с тобой так, по дружбе, и выпить уже не можем? - недовольно заметил майор.
- Помнится, что когда мы виделись в последний раз, ты в пух и прах разнёс мою команду за то, что после их вмешательства зэк дух испустил, - с неприкрытой обидой произнёс тот. - Кто же мог предположить, что у парня слабое сердце окажется? Мои ребятки не доктора…
- А санитары леса! - с усмешкой договорил за него Баринов. - Ты вот обижаешься, а не учитываешь, что не с тебя, а с меня потом стружку снимали в управлении, выговор влепили, премии лишили… Понимать должен, что я был просто обязан мозги вправить твоим подчинённым! Так ведь, или нет?
- Да, прав ты, майор, но мог же как-то помягче, что ли… - поморщился капитан.
- Твои ребятки, значит, дубинками будут людей на тот свет отправлять, а я с ними помягче разговаривать? - майор покачал головой. - Не срастается как-то!
- Да я понимаю… - поморщился капитан.
- Вот и хорошо, что понимаешь, - улыбнулся Баринов. - Водку или рому налить?
- Нет, лучше водочки…
Майор встал, вытащил из своего бара бутылку водки, достал из стола стаканы, шоколадку:
- К сожалению, это вся закуска, - с усмешкой добавил он.
- Нормально, - отмахнулся капитан.
Разлили волку по стаканам.
- За дружбу! - многозначительно произнёс Баринов.
- За дружбу…
Выпили. Закусили.
- Хорошо сидим! - заметил капитан. - А теперь говори! - хитро добавил он.
- Что говорить?
- То, ради чего позвал меня.
- Какой ты право… - покачал головой майор.
- Какой?
- Все видишь… - усмехнулся Баринов. - Ладно, ты прав: у меня к тебе дело есть.
- Слушаю.
- Сидит у меня один парень, которого нужно проучить как следует…
- В каком смысле: как следует? - решил уточнить капитан. - Чтобы понял или чтобы уже никогда ничего не понял?
- Чтобы понял, - с усмешкой пояснил Баринов и внимательно посмотрел в глаза капитана.
- Ты что-то хочешь спросить или уточнить? - поинтересовался тот.
- Скольких ребят ты задействуешь?
- Что, этот мужик такой сильный?
- Не столь сильный, сколь ловкий, - осторожно заметил майор.
- Спортсмен, что ли?
- Можно и так сказать, - кивнул Баринов.
- Что, двоих не хватит?
Баринов молча пожал плечами.
- Тогда трех пошлю… Послушай, майор, у меня такое впечатление, что ты о чём-то не договариваешь, я прав? - капитан подозрительно взглянул на Баринова.
- Беспокоит меня этот парень…
- Чего так?
- В сто девятой камере помнишь, кто сидит?
- Ещё бы: раза три уже моих ребятишек туда вызывали! - хмыкнул капитан. - И что?
- Этот парень как-то сумел успокоить их.
- С последствиями?
- Не так, чтобы очень…
- Понятно, - капитан задумался на мгновение, потом решительно рубанул воздух рукой. - Спасибо за предупреждение, но я уверен, что трое моих ребятишек справится с этим фруктом.
- Если всё пройдёт тип-топ, то с меня два литра коньяка…
- В каком смысле тип-топ? - не понял капитан.
- Если все трое окажутся без видимых отметин на лице.
- Ты меня заинтриговал. А если с отметинами?
- Если с серьёзными, то пострадавший получает литр коньяка, - пояснил Баринов и тут же добавил: - Ты-то в любом случае имеешь свой литр.
- Интересно девки пляшут, - покачал головой капитан. - Он что, действительно, сможет долго противостоять моим ребятам?
- Если честно, капитан, то не знаю! Что произошло в сто девятой, не видел, а сами пострадавшие кивают друг на друга: мол, между собой сцепились…
- А ты, конечно же, не веришь?
- Скажу, как на духу: сомневаюсь… - признался майор, но рассказывать о том, что произошло в карцере с его костоломами, почему-то не захотел.
- И где сейчас твой подопечный?