- Послушай, командир, у меня есть предложение, пусть ваш неугомонный приятель "размажет меня по стенке", а потом мы спокойно и продолжим нашу дискуссию, - неожиданно предложил Серафим.
"Старшой" быстро переглянулся с третьим, потом взглянул на "хриплого":
- Ты как, Колян, согласен принять вызов?
- Ещё вчера! - с нетерпеливой злостью выкрикнул тот и сразу двинулся на Серафима.
- Стоп! - остановил его "старшой". - Вызов сделан, вызов принят! Начнёте по моему сигналу… Федя, прижмись к тому углу, а я к этому! - в голосе "старшого" послышался задор: он явно предвкушал интересное зрелище. - Как только дам сигнал, можно сразу начинать… Предлагаю концом поединка считать момент, когда один из вас признает поражение, либо когда один из вас потеряет сознание.
- Что значит, "один из вас"? - разозлился "хриплый". - Не один из нас, а когда этот прыщик запросит пощады, - он ткнул пальцем в сторону Серафима и со злостью прошипел: - Твою ухмылку, говнюк, я сейчас тебе в задницу засуну!
Сначала Серафиму хотелось поиграть с заядливым "хриплым", выставить его на посмешище перед своими сослуживцами, но после его угроз передумал и решил максимально сократить время их схватки.
- Гонг! - выкрикнул "старшой".
Громко взревев, "хриплый" бросился на Серафима, который был едва ли не на голову ниже него, а уж по весу и сравнивать было нелепо. "Хриплый" был тяжелее Серафима килограммов на пятьдесят. Он был настолько уверен в своём превосходстве, что даже не подумал о собственной защите, и напрасно. Едва Колян оказался на расстоянии удара, он попытался нанести Серафиму сокрушительный удар в голову своим огромным кулаком, напоминающим кувалду. Однако Серафим, перед самым его кулаком, неожиданно резко поднырнул под руку. И, оказавшись сбоку, тут же нанёс грозному противнику несколько не сильных, но очень точных ударов сложенными в кучу, выпрямленными вперёд пальцами.
В этот момент его рука напоминала клюв какой-то хищной птицы. Один удар Серафим нанёс в район солнечного сплетения, второй - в основание левого уха, третий - в область кадыка.
Эти удары были столь стремительными, что успеть их заметить невооружённым глазом было почти нереально.
А далее представьте картину с момента броска "хриплого".
Огромный детина бросается на противника, который едва ли не вдвое меньше его самого и кажется, что через мгновение он действительно размажет своего визави по стенке. И вдруг, противно всякой логике, мощная туша Коляна медленно заваливается на бетонный пол и распластывается на нём, широко раскинув руки. И в то же время его "хлипкий" противник спокойно стоит над ним и с сожалением качает головой.
- Как? - растерянно прошептал "старшой", - Как это ты сделал, земляк?
А третий недоверчиво усмехнулся:
- Ты что, Колян, поскользнулся, что ли? - он склонился над его телом и толкнул в плечо. - Эй, Колян, ты чего?
Но тот даже не пошевелился.
- Ты чего, Колян, гонишь, что ли? - Федор пощупал его пульс на шее. - Живой, - облегчённо заметил он и вдруг сорвал с себя маску и повернулся к Серафиму. - Это ты его? - догадливо воскликнул он, и в его голосе ощущался не только страх, но и восхищение.
- Я, - Серафим пожал плечами.
- Колян оклемается? - спросил "старшой".
- А куда он денется? Оклемается… минут через десять… а может, и более того… Я так думаю…
"Старшой" всё-таки наклонился над ним и пощупал пульс на его шее:
- Все в порядке: живой… - удовлетворённо заметил он и повернулся к Серафиму. - Я слышал о таком, но никогда не видел, - восхищённо проговорил он. - Так что ты говорил про Афганистан? Ты что, был "за Речкой"?
- Был и свою пулю там получил, - Серафим говорил так просто, словно речь шла о рутинном походе в магазин.
- Уважаю, - сказал "старшой" и представился. - Старший лейтенант Дорохин, Василий! - он протянул ему руку.
- Сержант Понайотов! - Серафим ответил крепким рукопожатием.
- Лейтенант Севостьянов, Федор, - представился и второй, пожал руку Серафиму.
Мой брательник "за Речкой" ногу потерял, - заметил вдруг старший лейтенант. - Ему ещё повезло: из его отделения только один он одну конечность потерял, двух других в клочья разнесло, всем оставшимся троим - досталось всего пять конечностей… - он тяжело вздохнул. - Ты не серчай на нас, земляк: не знали мы, на кого нас натравили… - Василий повернулся к своему приятелю. - Слушай, Федя, у тебя с собой твоя заветная фляжка?
- Конечно: как всегда! - с задором подмигнул Федор и вытащил из-за пазухи стальную фляжку. - Только на этот раз самогон в ней, - виновато заметил он.
- Хороший хоть? - поморщился Василий.
- Обижаешь, старлей: кто ж для себя плохой гонит? - и тут же горделиво воскликнул: - Первачок двойной перегонки!
- Градусов шестьдесят?
- Может, и поболе…
- Зажевать бы чем…
- А у меня сырок "Дружба" есть, - Федор вытащил сырок, осторожно развернул фольгу, затем достал из внутреннего кармана фляжку и протянул её старшему лейтенанту.
- Сначала афганцу, - возразил Василий и передал фляжку Серафиму.
- За знакомство! - подмигнул Серафим, сделал глубокий вздох, после чего глотнул из фляжки, выдохнул и весело крякнул. - Хорош первачок! - и только потом отломил кусочек сырка и вкинул его себе в рот, а фляжку протянул старшему лейтенанту.
- Твоё здоровье, земляк! - кивнул Василий Серафиму.
- И вам не хворать!
- За афганское братство! - провозгласил Василий, единым махом сделал хороший глоток, тоже крякнул, куснул от сырка и сунул его и фляжку Федору.
Как скажешь, старшой, - согласился Федор, хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой и быстро приложился к фляжке, сделал глоток и тут же закашлялся.
Старший лейтенант усмехнулся, похлопал Федора по спине и заметил:
- Запомни, салага, никогда не разговаривай в трех случаях: во-первых, когда пьёшь, во-вторых, когда на бабе, в-третьих, когда в разведке! - нравоучительно проговорил Василий.
Перестав кашлять, Федор удивлённо спросил:
- Ну, с питием и разведкой понятно, но почему нельзя разговаривать, когда на бабе находишься?
- Здоровью можешь навредить, - хитро ответил Василий.
- Каким это образом? - не понял тот.
- А таким: назовёшь, к примеру, её другим именем и она тебе всю физиономию расцарапает! - старший лейтенант задорно рассмеялся.
На эту шутку Федор даже не улыбнулся: подумав секунду, он вдруг на полном серьёзе согласно кивнул:
- Если честно, то однажды со мною так оно и случилось… - он даже машинально погладил пальцами свою щеку.
На этот раз не выдержал, рассмеялся и Серафим, а вскоре хохотали уже втроём… Всем им было весело от одного и того же: не нужно было ломать друг другу кости.
Выпили ещё, потом третий тост, который провозгласил Серафим: афганский тост - за погибших.
- А ты знаешь, Понайотов, Колян-то тоже с Афганом связан, - неожиданно проговорил старший лейтенант.
- Каким образом? - спросил Серафим.
- Его отец, капитан Гранаткин, более пяти лет в Афганистане отбарабанил…
- Капитан Гранаткин? - тут же воскликнул Серафим. - Константин Ефимович?
- Не знаю отчества, но имя его, действительно, Константин, - подтвердил Василий и добавил: - Коляна-то зовут Николаем Константиновичем, а что?
- Капитан Гранаткин был моим командиром в Афгане… У меня даже фото есть, на котором наша спецгруппа, вернувшись с тяжёлого, но успешно выполненного задания, удостоилась чести сняться с нашим комбатом, - с гордостью подчеркнул Серафим и добавил: - Строгий был командир, но справедливый: всегда разберётся, прежде чем накажет… Между собой мы все его "батей" называли… - он тяжело вздохнул. - Погиб он…
- Знаю, - кивнул старший лейтенант. - Год назад… Когда на него похоронка пришла, Колян и сорвался: месяц пил без разбору… До смерти отца он ведь совсем другой был, ., внимательный, товарищ хороший, спокойный, рассудительный, а потом… - Василий махнул рукой. - Словно подменили парня… Кидается на всех, недовольный всем и всеми, вспыльчивый стал, несдержанный, нетерпимый… Поначалу-то мы все с пониманием к нему относились, жалели его… да, видно, зря: от жалости он совсем невыносимый стал, - он глубоко вздохнул.
- Попробую помочь, - после недолгих размышлений заметил Серафим, после чего подошёл к лежащему Коляну, попассировал руками над его неподвижным телом, после чего резко выбросил правую руку раскрытой ладонью вперёд в сторону его солнечного сплетения.
Тело лежащего чуть дёрнулось, с напряжением прогнулось в спине, задержалось на мгновение в этой позе, потом резко опустилось на пол и застыло в том же самом положении, в котором и находилось.
Старший лейтенант и Федор с удивлённым изумлением смотрели то на Серафима, то на тело Коляна.
- Что это было, приятель? - с трудом выдавил из себя старший лейтенант.
- Биоэнергетическое воздействие… - не глядя, машинально ответил Серафим, не успев "вернуться" в нормальное состояние, потом повернулся к Василию. - Что это такое, долго объяснять… Короче говоря, я постарался вернуть Николаю то, что он потерял после гибели отца…
- Ничего себе… - протянул Федор и даже присвистнул от увиденного и услышанного.
- Господи, неужели такое возможно? - прошептал старший лейтенант.
- Скоро сами увидите… - задумчиво отмахнулся Серафим, после чего озабоченно нахмурился. - Послушай, Василий, а у вас не будет напрягов по службе со старшим Кумом за то, что не выполнили "работу"? - спросил он.
- Напрягов? - ухмыльнулся старший лейтенант. - Пусть только попробует пасть разинуть, я с ним… - буркнул он, но тут же осёкся: чуть не ляпнул лишнее. - За нас не волнуйся: всё будет, как говорится, тип-топ, но тебе нужно быть настороже: Баринов очень не любит, когда что-то идёт не по плану, им задуманному… Послушай, Понайотов, чем это ты ему насолил?
- Лично ему - ничем! Мне кажется, более того, я уверен, что старший Кум, как и вы, тоже выполняет чей-то заказ, - ответил Серафим.
Это уже легче, - с облегчением вздохнул Василий и подмигнул. - Помнишь, как в анекдоте про кобылу: "Ну не шмогла я, не шмогла!.." Послушай, а как это ты умудрился за грабёж-то загреметь? Есть ничего было? Без работы сидел? Или так, лишнего адреналину захотелось?
- Да нет, и работа была нормальная, и кушать что было, и с адреналином у меня все в порядке, - покачал головой Серафим и добавил: - Можешь, старлей, мне, конечно, не верить, но у меня сложилось такое впечатление, что я кому-то очень помешал на свободе…
- Догадки есть?
- Очень смутные, - признался Серафим.
- Тебе адвокат хороший нужен, - задумчиво проговорил Василий.
- Хороший адвокат и денег хороших стоит… но где ж их взять-то? - развёл руками Серафим.
- Эт-то точно! - согласился старший лейтенант. - Жаль, что у меня нет никого, кого можно было бы тебе присоветовать… Кстати, мой тебе совет: будь повнимательнее, когда тебе предложат государственного адвоката…
- Государственного… Почему?
- Коль скоро ты кому-то мешаешь на свободе, то вполне возможно тебе предоставят такого адвоката, что лучше вообще его не иметь… Так-то вот… - старший лейтенант тяжело вздохнул.
- Думаешь?
- Похоже на то…
- Ничего, Василий, пробьёмся! - заверил Серафим.
Старший лейтенант взглянул на часы:
- Пора заканчивать наши посиделки: мне сказали, что Баринов пока не ушёл с работы: ещё надумает нырнуть сюда, как говорится, для проверки… - он взглянул на все ещё лежащего Коляна и озабоченно заметил: - Что-то долго наш неугомонный коллега в отключке, - Василий подошёл к лежащему. - На-ка, приятель, глотни немного, - и влил ему в рот из фляжки остатки самогона.
Колян сделал машинальный глоток, однако не пришёл в себя и продолжал лежать неподвижно.
- Сейчас очухается, - заверил Серафим, после чего наклонился над Коляном, пощупал пульс на его шее и незаметно надавил на нужную точку за ухом. - Вставай! - тихо, но властно, приказал он.
Лежащий тут же очнулся, приподнял голову и мутным, ничего не понимающим взглядом осмотрелся. Парень явно не понимал, где он находится и как здесь очутился.
- А ведь он может стать нам проблемой… - тихо проговорил старший лейтенант.
- Не станет, Василий! - негромко возразил Серафим и добавил: - Парень ничего не помнит и будет говорить только то, что вы ему внушите.
Бедный Колян, наконец, пришёл в себя и, наткнувшись взглядом на Василия, недоуменно спросил:
- Товарищ старший лейтенант?.. А вы что тут делаете?
- Ну, ты и пентюх, Колян, стакан самогона накатил и с ног скопытился… - и со смехом добавил: - Закусывать нужно! - и передразнил: "Я по первой не закусываю, я по первой не закусываю…"
- Я стакан самогона выпил? - поморщился тот и для проверки сложил ладони "лодочкой", дыхнул в них, потом понюхал, после чего с растерянным удивлением констатировал: - Действительно, самогон… А с чего это мы пили?
- Ты же сам предложил, - усмехнулся Федор.
- Я предложил? - казалось, глаза Коляна вылезут из орбит от изумления.
- Ну, да, - подтвердил старший лейтенант, - увидел Серафима и чуть обниматься не стал…
Колян с удивлением взглянул на Серафима, собрал брови в кучу, явно пытаясь что-то понять: по выражению его глаз было заметно, что лицо Серафима ему знакомо, но откуда?..
- Не узнаешь, Коля? - дружелюбно подыграл Серафим старшему лейтенанту.
- Не-ет… - протянул Колян. - А кто ты?
- Сержант Понайотов! Служил под началом твоего отца - майора Гранаткина Константина Ефимовича: мир его праху, - Серафим поднялся с пола и тихо произнёс: - Пусть земля ему будет пухом!
- Господи, а ведь точно! - хлопнул себя по лбу Колян. - Думаю, откуда лицо мне твоё знакомо: я же тебя на фотографии видел, - он протянул руку. - Рад, очень рад встретить человека, который не только был знаком с моим отцом, но и служил с ним!
Было такое впечатление, что у Николая даже голос стал другим: не хрипел, исчезла злость, глаза заблестели.
Старший лейтенант переглянулся с Фёдором и с нескрываемым восхищением покачал головой:
- Ну, ты и даёшь, сержант!
- О чём вы, товарищ старший лейтенант? - не понял Николай.
- О том, что сержант с твоим отцом в Афгане воевал, а нам приказали его ломать… Как с этим-то быть? - Василий пристально взглянул на Николая.
- Ломать? - вспоминая, прищурился Николай и тут же взволнованно воскликнул: - Да я скорее уволюсь со службы, чем пойду на такую подлость! Веришь, сержант? - спросил он Серафима.
- Верю! - твёрдо сказал он, затем не мигая взглянул в его глаза и очень внимательно добавил: - Верю, что более ты никогда не пойдёшь на подлость!
- Никогда! - эхом откликнулся Николай.
- Вот и хорошо, - с удовлетворением вздохнул старший лейтенант. - Однако, пора нам… - он громко и весьма настойчиво постучал в дверь.
- Удачи тебе, сержант! - сказал Николай и крепко пожал Серафиму руку.
- Да, удача тебе действительно понадобится, - поддержал его старший лейтенант и дружелюбно подмигнул ему. - Держись, Понайотов!
- Пробьёмся, старлей! - улыбнулся Серафим.
- Самогон-то хоть понравился? - поинтересовался Федор.
- Не то слово! - хохотнул Серафим. - Даже с ног валит, - он взглянул на Николая и подмигнул ему.
- Эт-то точно! - с улыбкой подхватил тот…
- Привет старшему Куму! - с ехидцей заметил Серафим.
- Обязательно передадим! - заверил старший лейтенант.
В этот момент раздался привычный скрежет железного замка, и дверь камеры резко приоткрылась: в камеру заглянул встревоженный прапорщик. Его грудь вздымалась от учащённого дыхания. Вероятно, он был уверен, что сейчас его взору откроется нечто ужасное. Увидев спокойные, даже улыбающиеся лица, в том числе и подследственного, на лице прапорщика отразились несколько чувств и одно из них - явное удивление. Но более всего его, вероятно, поразило то, что на "весёлых ребятах" не надеты маски.
- Стучали? - спросил он не впопад.
- Где тебя носит? - недовольно бросил старший лейтенант. - Несколько минут тарабаню!
- Извините, не слышал… - виновато произнёс он, пропуская мимо себя ребят из команды быстрого реагирования.
- Ладно, проехали… - примирительно заметил старший лейтенант.
Когда дежурный прапорщик закрыл дверь камеры, он заискивающе спросил:
- Что мне доложить майору Баринову, товарищ старший лейтенант?
- Если спросит, доложи правду, - хмыкнул Василий.
- Какую?
- Приказали впустить в камеру - впустил, приказали выпустить - выпустил.
- А если он спросит о подробностях?
- А ты что, видел какие-нибудь подробности?
- Никак нет!
- Так и отвечай: ничего не видел, ничего не слышал! - заметив, что прапорщик совсем растерялся, Василий с улыбкой похлопал его по плечу и весело воскликнул: - Все нормально, Константин!
Прапорщик задумчиво посмотрел на него, потом догадливо провозгласил:
- Отлично, Григорий!
Услышав его ответ фразой из сценки известных сатириков, старший лейтенант понял, что до прапорщика, наконец-то, дошло, как ему нужно себя вести.
- Понятливый ты мужик, Щекотилин! Если будешь продолжать в том же духе, то вскоре офицером станешь! - Василий подмигнул ему и повернулся к своим коллегам. - Пошли, ребята, а то смена кончилась, а мы все ещё на работе…
После того, как за "весёлыми ребятами" закрылась дверь, Серафим снова улёгся на полу и с удовольствием расслабил тело. На этот раз все его размышления сводились к тому, что он порадовался, что прислушался к своей интуиции и не ввязался в физическое противостояние. В принципе, ребята оказались вполне нормальными, даже симпатичными людьми. Даже Колян, который вначале пытался развязать драку, на самом деле имел почти детскую психику.
Парень был настолько привязан к отцу, что с его потерей у него утратились все ориентиры и он, решив утопить все печали на дне стакана, возненавидел весь свет.
К счастью, он не успел деградировать настолько, чтобы не осталось возможности возврата к тому, чем его наградила природа и гены родителей. На душе Серафима было тепло и вполне комфортно: он был уверен, что теперь у Николая Гранаткина все сложится хорошо в жизни. В очередной раз Серафим отметил для себя, как всё-таки приятно делать добрые дела. От этой мысли захотелось подпрыгнуть до потолка или закружиться.
Он действительно вскочил и попытался допрыгнуть до потолка, но лишь на несколько сантиметров оторвался от бетонного пола.
- Господи, что это со мною? - с улыбкой спросил он и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. - Да на тебя, приятель, самогон так подействовал! - Серафим укоризненно покачал головой. - Это совсем никуда не годится! Нужно освобождаться от алкалоидов и как можно быстрее: вдруг старший Кум повторит свой эксперимент и пришлёт ещё кого-нибудь…
Серафим оголился по пояс и до изнеможения принялся истязать своё тело физическими упражнениями. Вскоре пот градом струился по всему его телу, но он, не обращая на это никакого внимания, продолжал и продолжал заниматься физическими нагрузками.
Он хорошо помнил негативно-презрительное отношение Такеши к спиртным напиткам и его шутливую притчу: