Ничего страшного, - заверил гость. - С каждым может случиться, - добавил он и, поняв, что фраза звучит несколько двусмысленно, попытался исправиться. - Я имею в виду, что каждый может простудиться, - ни к селу ни к городу вымолвил странный москвич.
Проходите сюда, - кивнула женщина на дверь.
Когда он вошел внутрь, хозяйка внесла стул и поставила посередине комнаты.
Вот, садитесь, - предложила она.
Но гость даже не пошевелился, уставясь немигающим взором на лежащего.
Пойду, пожалуй… - полувопросительно произнесла женщина и, не получив ответа, тихонько скрылась за дверью, плотно ее прикрыв.
Здравствуйте, я Аристарх Петрович Молоканов, представляю спецслужбы Российской Федерации, - важно объявил московский гость.
Иннокентий Водоплясов… до отчества пока еще не дорос, - инвалид усмехнулся, - присаживайтесь…
Спасибо. - Аристарх уверенно подошел к стулу и резко опустился на него.
Водоплясов без всякого стеснения осмотрел гостя с ног до головы и еле удержался от грубости: этот человек, непонятно почему, вызывал в нем раздражение.
С чем пожаловали?
Если говорить честно, то в первый момент Иннокентию гость не только не понравился, но и вообще пришла мысль, что этот неприметный серенький человечек просто сбежал из сумасшедшего дома. Вел он себя загадочно, явно пытаясь изобразить важную персону. Иннокентий читал, что многие психи воображают себя разными знаменитостями.
Скажите, господин Водоплясов, есть ли хотя бы небольшая доля правды в том, что написано в вашем послании Президенту?
"Вот уж нашел господина из простых русских инвалидов; ну точно псих, такой и бомжа сэром назовет", - подумал Иннокентий и с трудом удержался от смеха.
Московский гость спрашивал вкрадчивым тихим голосом, звучавшим уверенно, но в его глазах отчетливо читались нетерпеливое беспокойство и мятущаяся мысль. "Неужели я напрасно потерял время, приехав черт знает за сколько тысяч километров?"
Выражение глаз этого типа совсем вывело Иннокентия из себя.
Аристарх Петрович, я правильно запомнил ваше имя и отчество? - начал он раздраженным голосом.
Да, верно.
Так вот, уважаемый Аристарх Петрович, в моем послании ВСЕ, каждая буковка, является ИСТИНОЙ! - уверенно ответил несчастный инвалид.
И вы можете привести какие‑то доказательства? - Гость был настойчив.
Мое изобретение воплощено в чертежах и в подробном описании: любой мало–мальски грамотный в нанотехнологии ученый легко сможет понять, что это настоящее изобретение, а не бред сивой кобылы! - Водоплясов к концу фразы повысил голос.
Глядя на этого невзрачного, даже для периферии простовато одетого мужчину, Иннокентий почему- то все больше злился, даже и не пытаясь скрыть свое раздражение.
Не обижайтесь, господин Водоплясов, - примирительно проговорил "представитель спецслужб", - у меня и в мыслях не было задеть ваше достоинство, тем более вас обидеть. Однако поймите меня правильно: с одной стороны, все ваши рассуждения выглядят весомо и вполне здраво, а с другой - не сердитесь, мягко говоря, звучат просто фантастично…
Говорите уж прямо, как безумная выдумка, - хмыкнул тот.
Если честно, то да, - поразмыслив, Аристарх Петрович решил не скрывать что думает.
Слишком многое ставилось на карту: вполне возможно, что вся жизнь перевернется. А потому он должен быть уверен и не испытывать ни малейших сомнений.
Если бы вы сейчас солгали, то я бы не стал продолжать беседу с вами, - признался Водоплясов, чем весьма порадовал Аристарха Петровича.
Да и у самого Иннокентия настроение заметно улучшилось, он даже приподнял подушки, чтобы было удобнее разговаривать.
Для того чтобы увидеть мое изобретение в деле, необходимо провести многочисленные эксперименты, испытать наночип на живых организмах, что позволит довести его до нужных параметров, заставить беспрекословно исполнять команды, - бегло обозначил Водоплясов главную суть своих планов.
Сколько времени потребуется для этого? - быстро спросил Молоканов.
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать некоторые другие, пока неизвестные, особенно мне, величины, - заметил изобретатель.
Какие? - не понял гость.
Собственно, достаточно знать и одну, но самую главную: хватит ли средств на приобретение необходимых приборов, реактивов, инструментов, на аренду помещения и мало ли для чего еще, чтобы иметь нормальные условия работы… - Он уставился на гостя.
Вы могли бы сейчас весьма примерно, навскидку, назвать сумму, необходимую на первое время?
Что означает "на первое время"? - не понял Иннокентий.
Сколько придется потратить времени и денег, для того чтобы вы смогли представить свой первый опытный образец, который хоть что‑то продемонстрирует… как говорится, наглядно, - не торопясь, пояснил Молоканов.
Только сейчас до Иннокентия дошло, что сидящий перед ним невзрачный мужчина пришел к нему совсем не для шуток и, судя по его конкретным вопросам, действительно всерьез хочет помочь разработке его изобретения. Если так, то он готов ему ноги целовать, готов в лепешку разбиться, чтобы как можно быстрее создать этот чертов наночип.
"Господи, неужели ты услышал мои молитвы и послал одного из своих рабов, чтобы я смог воплотить в жизнь свое изобретение и начал приносить людям пользу?" - мелькало в разгоряченном мозгу Водоплясова, и он стал истово возносить благодарственные молитвы Всевышнему.
Думаю, за год управлюсь, - немного помолчав, сказал Иннокентий.
За год… - прошептал Молоканов.
Подумал про себя, что времени могло потребоваться гораздо больше, а год - это всего лишь двенадцать месяцев, пятьдесят две недели: более чем здорово!..
О какой же сумме может идти речь? - спросил он.
После этого вопроса Иннокентий стал молиться еще более истово.
А Молоканов вообразил, что его собеседник подсчитывает необходимые затраты.
Если не будет никаких непредвиденных расходов и задержек, то до момента завершения первого этапа работы… - осторожно начал Иннокентий и снова сделал паузу.
Он был неопытный ученый, уж во всяком случае не экономист и не имел ни малейшего понятия, о каких деньгах может идти речь, однако догадывался, что вряд ли сидящий напротив него господин может судить об истинной сумме расходов. Понимал Иннокентий и то, что ни в коем случае он не должен показать загадочному гостю свою неуверенность.
Какую же сумму назвать? И тут, словно давая подсказку, из старенького радиотранслятора зазвучала его любимая песня в исполнении Аллы Пугачевой: "Миллион алых роз".
Не колеблясь ни секунды, Иннокентий разгладил морщинки на лбу и уверенно произнес:
Думаю, что миллиона должно хватить…
Миллиона? - машинально повторил Молоканов.
Иннокентий правильно предположил, что Аристарх Петрович не представлял себе предполагаемых затрат, необходимых, чтобы довести изобретение до ума. Тем не менее, кому захочется признаваться в собственной некомпетентности?
Вы считаете, что этого достаточно? - изображая, что тоже считал в уме, спокойно спросил Молоканов.
На первое время вполне, - твердо ответил Водоплясов. - При условии, если средства будут поступать в валюте, то можно, конечно, и не всю сумму сразу, ну а если в рублях, то лучше все тридцать два миллиона единовременно… - И пояснил: - чтобы не терять на скачках курса и на инфляции…
В последнее время Иннокентий всерьез увлекся финансовыми вопросами и вполне прилично в них ориентировался.
Только после его последних слов до Молоканова дошло, что речь идет о миллионе долларов! Он был уверен, что изобретатель говорит о рублях.
Господи, да где же взять такие огромные деньги? Ему казалось, что пятидесяти, ста, ну, в крайнем случае, двухсот тысяч долларов хватит за глаза. Услышав же сумму, которую имел в виду изобретатель, Аристарх Петрович едва не остолбенел и с огромным трудом удержался, чтобы не показать своих эмоций. Состроив "умняк" на лице, будто взвешивая, "не окажется ли этой суммы маловато" для воплощения проекта, он быстро взял себя в руки и спокойно сказал:
Что ж, коли вы так считаете, значит, так оно и есть. Что ж, - повторил он сорную фразу, от которой никак не мог отделаться, - что ж, уважаемый господин Водоплясов, давайте рассмотрим протокол о намерениях…
Что это за "птица" такая? - вновь наморщил лоб новоиспеченный партнер.
Протокол о намерениях составляется и подписывается для того, чтобы обе стороны ощутили серьезность момента, во–первых, а во–вторых, в этом протоколе оговариваются суть проекта и крайняя дата, после которой каждый из партнеров может в одностороннем порядке отказаться от дальнейшего сотрудничества.
А до этой крайней даты не имеет права? - уточнил Водоплясов.
Точно так, не имеет! Кроме того, в протоколе о намерениях оговариваются все позиции сторон: кто и какие обязательства берет на себя, какую несет ответственность, и в каком процентном отношении в будущем станут распределяться доходы, естественно, после возмещения всех затрат.
Понятно, - кивнул Иннокентий и бодро воскликнул: - Я готов подписать ТАКОЙ протокол!
Что ж, в таком случае читайте. - Молоканов вытащил из дипломата две тоненькие папки. - Один экземпляр ваш, другой - мой.
Солидно, - с удовлетворением отметил Водоплясов и тут же углубился в изучение "протокола о намерениях" двух физических лиц…
Несмотря на внешнюю серость, можно сказать, даже убогость, Аристарх Петрович был человеком хитрым, весьма изворотливым и довольно прижимистым. Не то чтобы жадным, скорее бережливым, впрочем, как всякий, кому, особенно в детстве и юности, выпало испытать на собственной шкуре нужду и лишения. Если приходится с трудом сводить концы с концами, чтобы выжить до очередной зарплаты, поневоле начнешь считать каждую копейку, откладывая сэкономленную на черный день.
А потому, всерьез заинтересовавшись письмом инвалида–изобретателя из далекого сибирского города, Аристарх Петрович решил лично повидаться с ним, чтобы хоть как‑то оценить, насколько реально воплотить его изобретение.
Естественно, тратить личные деньги не хотелось, а потому Молоканов воспользовался удачной оказией: заморочив голову своему непосредственному начальнику, Аристарх Петрович сумел оформить себе командировку в Сибирь, для того "чтобы на местах проверить, правду ли пишут простые люди".
Нужно заметить, что такие командировки были весьма утомительными и не приносили никаких "прибылей", но для "галочки" ездить было нужно. И прежде всего конечно же руководителям отделов, что являлось для них едва ли не обязанностью.
Подкинув начальнику идею своей поездки, Аристарх убивал сразу двух зайцев: во–первых, ехал по личным делам за государственный счет, а во–вторых, зарабатывал очки перед собственным шефом, освобождая того от нудной повинности.
Потому‑то, имея на руках командировочное предписание, Молоканов был встречен местными чиновниками на самом высоком уровне: как‑никак, сотрудник Администрации Президента страны - это вам не хухры–мухры!
Аристарх Петрович покинул убогую квартирку сибирского инвалида с подписанным Водоплясовым протоколом о намерениях, в котором был параграф о неразглашении ни содержания данного документа, ни каких‑либо подробностей самой сущности изобретения.
Честно говоря, именно ради этого он и состряпал сей документ, чтобы получить гарантию на время поисков денег.
Молоканов, сидя в служебной "Волге" главы местной администрации, размышлял над единственной, но самой тяжелой проблемой: где взять миллион зеленых?
Да и времени, чтобы достать эту сумму, у него был, согласно протоколу, только месяц. Один месяц!
Много это или мало? Порой месяц может длиться целую вечность, а порой, как в данном случае, тот же месяц напоминает шагреневую кожу, придуманную великим Бальзаком, которая с каждым днем все сжимается и сжимается.
В экстремальных ситуациях мозг человека работает с большей отдачей, чем в нормальном состоянии. Аристарх знал это, потому и загнал себя в столь жесткие условия. Начать сбор необходимого миллиона он решил с одного периферийного коммерсанта, который, как будто для его, Аристарха, удобства, обитал тоже в одном из сибирских городков.
Как говорится, на ловца и зверь бежит!
За несколько месяцев до этой поездки Молоканов наткнулся на челобитную, давно пылившуюся среди входящих документов.
Жаловался один сибирский бизнесмен, некий Михаил Уфимцев, которого глава местной администрации в буквальном смысле задушил налогами, "перекрыв кислород" его бизнесу.
Чисто по наитию Аристарх сообразил, что этот бизнесмен может пригодиться в будущем, а потому лично написал ему, что постарается сделать все возможное, чтобы помочь развитию его бизнеса.
Всерьез озаботившись воплощением в жизнь изобретения Водоплясова, Молоканов сразу вспомнил об обиженном бизнесмене и при первой же возможности организовал грозное письмо мэру того городка, где проживал Михаил Уфимцев. Прошло некоторое время, и Аристарх Петрович получил благодарственное послание от счастливого бизнесмена, в котором тот заверял его в "вечной дружбе" и намекал, что его неоценимая помощь будет вознаграждена при первом же обращении.
Чтобы выжать максимум пользы из сложившейся ситуации, Молоканов, еще находясь в Омске, организовал утечку информации о том, что маленький сибирский городок вскоре навестит с инспекционной проверкой сотрудник Администрации Президента. И, не откладывая дело в долгий ящик, Аристарх Петрович действительно отправился туда на служебной "Волге" губернатора в сопровождении милицейской машины с мигалкой.
Вся эта ВИПовская мишура вызвала такой ажиотаж в администрации маленького городка, что на въезде его встречал сам мэр, который, по русскому обычаю вручив "хлеб–соль", первым делом предложил посетить лучший ресторан в его владениях.
Ситуация напомнила Молоканову бессмертную комедию великого Гоголя "Ревизор", что привело его в еще более бодрое расположение духа.
Как бы невзначай, мимоходом, но с многозначительной интонацией Молоканов поинтересовался у главы городка:
- Скажите, уважаемый Сидор Владимирович, будет ли на этом обеде присутствовать мой приятель Миша Уфимцев? - Он специально назвал его "приятелем" и демонстративно фамильярно "Мишей".
Этот невинный, казалось бы, вопрос вызвал у собеседника настоящий шок, с которым тот, однако, быстро справился, заверив москвича:
Конечно, будет! - И подобострастно добавил: - Хотелось вам сюрприз сделать, но вы меня опередили.
Мэр бросил многозначительный взгляд на помощника, который мгновенно испарился. По–видимому, бросился исполнять негласный приказ шефа: быстро разыскать и доставить в ресторан Михаила Уфимцева.
Обед удался на славу. Особенно тот момент, когда хозяин стола "городничий", стараясь выслужиться перед "высоким" московским гостем, поднял тост:
Друзья, предлагаю выпить за лучшего друга нашего дорогого гостя, весьма уважаемого жителя нашего маленького городка, одного из самых успешных представителей малого бизнеса господина Уфимцева!
Не только для самого Михаила, но и для всех местных начальников, сидящих за столом, этот тост оказался слишком неожиданным, но возникшую неловкую паузу удалось замять тому самому помощнику мэра, который и доставил Уфимцева на званый обед.
Ура малому бизнесу! Слава Михаилу Уфимцеву! - во весь голос выкрикнул он.
Что и послужило сигналом к чествованию опального ранее "представителя малого бизнеса".
Как и предполагал Молоканов, после обеда мэр пригласил гостя ознакомиться с достопримечательностями городка, а под конец пребывания навестить его "скромное жилище".
По поводу первого предложения нет никаких возражений: люблю знакомиться с новыми городами, - важно ответил Молоканов, - а вот идею посетить ваши родные пенаты придется отложить до следующего приезда: у меня осталось еще очень много мест в Сибири, в которых я должен побывать по служебным обязанностям. Времени в обрез, а мне еще необходимо пообщаться со своим приятелем, - он многозначительно посмотрел на Уфимцева. - Но даю твердое обещание, что обязательно ознакомлюсь с вашим домом в следующий приезд!
Дружба - это святое, - уныло вздохнул мэр, но тут же постарался приободриться. - Машенька! - позвал он хозяйку ресторана, - собери‑ка дорогому гостю нашу дорожную "котомочку"… А ты, Василий, приготовил наши подарки?
По самой полной программе! - заверил его помощник, - все уже в багажнике губернаторской машины.
Какие еще подарки? - деланно насупился Молоканов.
Да так, мелочи всякие, сувенирчики местных умельцев… - небрежно махнув рукой, заверил мэр.
Позднее, уже вернувшись к себе в гостиницу, Молоканов обнаружил, что к мелочам и сувенирам мэр сибирского городка отнес отличные полотна, созданные местными художниками, богатейшие сервизы из саксонского (!) фарфора, старинное охотничье ружье, украшенное серебряной резьбой, и три старинных кинжала…
До двухэтажного особняка Уфимцева они ехали молча, понимая, что еще успеют наговориться, а в машине имеются посторонние уши.
Ознакомившись с уютным кирпичным строением, они уединились в кабинете хозяина дома, и Молоканов сразу поинтересовался:
Ну как, мэр перестал тебя третировать?
После вашего вмешательства все вроде бы покатило хорошо, но продлилось не очень долго, - возбужденно и с надеждой начал рассказывать тот. - Потом все снова началось, правда, сам мэр по–лисьи улыбался: мол, это пакости его приближенных…
А что он тебе сказал, когда отвел сегодня в сторону?
Не губи, говорит, прости, говорит, и дал слово, что на весь срок, пока он при должности мэра, освободит мой бизнес от налогов. - Михаил улыбнулся. - Просил замолвить за него словечко перед вами.
Обещал?
Обещал: мне же жить здесь, но при условии выполнения его обещания о налогах. - Он хитро посмотрел на гостя.
А вот это правильно! - одобрил Молоканов.
Я даже и не мечтал, что вы согласитесь зайти ко мне в гости, а потому заранее приготовил вам мою благодарность, хотя, если честно, вряд ли можно оценить то, что вы для меня сделали: я у вас просто в неоплатном долгу. - Он протянул пухлый конверт. - Здесь пятьдесят штук "сувениров". - Михаил широко улыбнулся.
Молоканов небрежно, как бы машинально взял конверт и чуть приоткрыл его: в нем мелькнули зеленые купюры.
Сувениры, конечно, что надо, но мне как‑то неудобно принимать от тебя столь ценный подарок. - Аристарх Петрович положил конверт на стол и подвинул в сторону хозяина, правда, не очень решительно.
Вы хотите обидеть меня? - деланно насупился Михаил, и тут же в его голове промелькнула догадка: "Может, этого недостаточно?"
Для нашей дружбы этого более чем… - спокойно ответил Молоканов. - Но для дела, задуманного мною… - Он многозначительно замолчал.
Я еще могу… - мысленно прикинув и быстро оценив свои возможности, поторопился заверить гостя Уфимцев, - столько же добавить…
Его голос немного потускнел: Михаил явно не был готов к таким затратам.