- Да, признаюсь,- ответил Джонни.- Я сказал, что прикончу эту шлюху, а я всегда сдерживаю обещания. Я предупреждал ее, но она все равно продолжала. Я воспользовался удобным случаем и убил ее.
О’Бриен ни секунды не сомневался в том, что Джонни убил Фей, однако эти рассуждения удивили его.
- И сколько времени вы рассчитываете скрываться от полиции?
Джонни рассмеялся.
- Что за ребячество? Когда ты шурин влиятельного политического деятеля, то можешь себе позволить прикончить шлюху, которая,заслуживала этого. Я облегчу вам дело. У нее был один тдп, когда я убил ее. Он и станет убийцей. Вам совсем нетрудно будет повесить на него это убийство. Начальник полиции у вас в руках, вы скажете ему об этом.
- Не следует принимать желаемое за реальность,- возразил О’Бриен, не теряя спокойствия.- А если я ничего не сделаю?
- Вы вынуждены будете это сделать,- уверенно проговорил Джонни.- Вы не можете позволить, чтобы меня арестовали. Вы безумно любите Гилду, Сеан, и я прекрасно понимаю вас. Она восхитительна. Но если ее имя будет замарано, на ней нельзя будет жениться. Как только вы стали тайным хозяином города, вы все время стараетесь избежать гласности. Значит, вам есть что скрывать. И не пытайтесь убеждать меня в противном, Сеан. Вы больше всего боитесь гласности.
О’Бриен рассматривал его, не показывая бушевавшей в нем страшной злобы.
- Мне только хочется знать, на самом ли деле вы убили ее? - спросил он.
Джонни снова засмеялся.
- Никто не заставляет вас верить мне,- равнодушно ответил он.- Сделать это было совсем нетрудно. Она часто забывала свой ключ, поэтому держала запасной под ковриком, Я пришел к ней, взял ключ, отпер дверь и спрятался в ванной. Она явилась с этим типом, -продолжал Джонни неожиданно жестким тоном.- Я держал нож наготове. Она так испугалась, что даже не могла закричать. Хотелось бы мне, чтобы вы видели ее лицо. Она разделась и смотрела на себя в зеркало. Я появился позади нее, и она увидела меня в зеркале. Она обернулась с выражением такого ужаса на лице, какого я ни у кого не видел. Я заколол ее. Это было просто. Она упала поперек кровати, устремив на меня взгляд. Я бы с удовольствием распотрошил ее, но не было на это времени. Этот тип орал в соседней комнате, он хотел знать, скоро ли она придет. Я сделал короткое замыкание, чтобы погас свет, и удрал. Ничего сложного не было.
- А никто не видел вас выходящим из квартиры? - спросил О’Бриен.
- Разумеется нет. Не принимайте меня за дурака!
Я постарался, чтобы меня никто не видел.
- Гилда знает, что вы в городе. Кто еще об этом знает?
Джонни отвел глаза.
- Никто.
- А откуда вы узнали новый адрес Фей?
Джонни снова отвел взгляд.
- Я знал, что она часто ходит в "Голубую розу". Я пошел туда и выследил ее.
- Не лгите,- нетерпеливо проговорил О’Бриен.- Вы только что сказали, что оказались раньше нее в квартире и ждали ее там.
Джонни рассмеялся.
- А из вас вышел бы прекрасный коп, Сеан! Ну если вы непременно хотите все знать, то да будет вам известно, что я спросил ее адрес у Луи из Парадиз-клуба.
- Теперь он знает, что вы искали Фей, идиот! И вы воображаете, что он будет молчать?
- Это зависит только от вас,- развязно ответил Джонни.- Вам следует встретиться с ним и договориться.
О’Бриен стал размышлять, уставившись в пол.
- Я не тронул бы и волоска на ее голове, если бы не был уверен в вашей помощи,- продолжал Джонни, садясь на койку.- Мне осточертела эта каюта. Давайте отправимся в банк за двумя тысячами долларов, а потом я уеду в Нью-Йорк.
- Вы верите в Санта-Клауса, Джонни,- с яростью проговорил О’Бриен.
Он встал, подошел к двери и, открыв ее, подал знак Таксу, ожидавшему в коридоре.
- Входи!
Такс молча вошел в каюту, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Джонни бросил на него испуганный взгляд и отшатнулся.
- Послушайте меня хорошенько, Сеан,- сказал он.- Вы достаточно поиздевались надо мной. Если вы опять начнете то, клянусь вам, вы пожалеете об этом.
О’Бриен не обратил внимания на это заявление.
- Джонни останется здесь,- сказал он Таксу,- до тех пор, пока я не прикажу тебе освободить его. Ты за него отвечаешь. Если он попробует протестовать, ты дашь ему понять, что ему лучше слушаться. Я поручаю его тебе, Такс. Если он будет плохо себя вести, дашь ему по морде.
- Понятно, патрон! - ответил Такс, и его грубое лицо оживилось.
- Вы не имеете права держать меня здесь! - возмутился Джонни.- Если вы сейчас же не отпустите меня, я испорчу вашу карьеру!
- Бедный кретин! - усмехнулся О’Бриен.- Вы пробудете здесь столько времени, сколько я найду нужным. И советую вам помолчать, если не хотите, чтобы вас успокоили.
Джонни бросился на О’Бриена со сжатыми кулаками, но Такс быстро вмешался, остановив его и оттолкнув назад.
- Вы мне за это заплатите! - крикнул Джонни, глядя с мерзкой усмешкой на О’Бриена.- Гилда не выйдет за вас замуж, гнусное отродье!
О’Бриен посмотрел на Такса, сделал ему знак головой и открыл дверь каюты.
Такс бросился на Джонни и ударил его кулаком по лицу. Тот стукнулся головой о стенку и упал на четвереньки.
О’Бриен с порога наблюдал за этой сценой.
- Дай ему немного, только не слишком,- сказал он.
Ударом ноги в бок Такс заставил Джонни повернуться на спину, потом схватил его за шиворот, поднял и прислонил к стене. Из носа Джонни текла кровь, глаза были вытаращены. Держа его одной рукой, Такс стал ладонью бить его по лицу.
О’Бриен закрыл дверь, поднялся наверх и сел в лодку с жесткой улыбкой на губах.
Рафаэл Свитинг стоял у светофора, ожидая возможности перейти улицу. Он держал под мышкой свою болонку, и пес смотрел на проходящие машины с таким же нетерпением, как и его хозяин.
Дождь кончился, и от влажной жары Свитинг весь покрылся липким потом. Наблюдая за потоком проходящих машин, он мечтал о том дне, когда сможет купить себе машину. В настоящий момент он имел всего-навсего два доллара шестьдесят центов и, несмотря на свой совершенно необъяснимый оптимизм, не видел никакой возможности увеличить эту сумму в ближайшее время.
Утром, с небольшими перерывами из-за проводимого полицией следствия, он написал и отправил пятьдесят писем с просьбами о помощи. Он по опыту знал, что ответов можно ждать не ранее чем дней через десять.
В течение многих лет Свитинг жил за счет благотворительности и легковерности людей. Он посылал свои хорошо написанные письма наследникам состояний или видным людям, имена которых он прочитал в газетах или журналах. Эти письма, в которых он обрисовывал свое бедственное положение и просил совсем немного, позволяли ему жить с достаточным комфортом. Когда ответы приходили неудовлетворительные, он перекидывался на шантаж или воровство, но имел несчастье попасть на глаза полиции и угодил на восемь лет в тюрьму. Возвращаться туда у него не было никакого желания.
Ожидая на краю тротуара, он думал о том, к кому ему обратиться, чтобы внести квартирную плату в конце недели. Утреннее происшествие и визит сержанта Донована здорово нарушили его спокойствие, и теперь он искал возможности получить деньги с меньшим риском.
Выйдя на проезжую часть, Свитинг заметил высокого мужчину, вышедшего из служебного входа Национального банка. Свитинг сразу узнал его. Это был клиент, который приходил к Фей прошлой ночью.
Очень возбужденный, Свитинг поспешно перешел улицу и последовал за ним.
Свитинг давно понял, что ему неинтересно давать сведения полиции. Совсем наоборот. Так что, когда Донован спросил его, не видел ли он кого-нибудь, выходящего от Фей, он ответил отрицательно.
При желании он мог бы дать Доновану очень интересные сведения. Он отлично видел, как Кен ушел от Фей. А за двадцать минут до этого он слышал, как от нее кто-то вышел и стремительно сбежал по лестнице. Он поспешил к своей полуоткрытой двери, но опоздал и не мог увидеть, кто это был. Сперва Рафаэл подумал, что пропустил Кена, но, когда тот стал спускаться, прижимаясь к стене, Свитинг понял, что кто-то до него побывал в квартире у Фей.
Узнав от сержанта об убийстве Фей, он догадался, что неизвестный, бежавший по лестнице, должен быть убийцей, и очень пожалел, что не успел увидеть его.
Но не все еще потеряно. Этот молодой человек, шедший перед ним, который находился в квартире в момент совершения преступления, должен был сильно опасаться полиции. Подобные же люди представляли для Свитинга источник дохода, так что он ускорил шаги, чтобы не потерять из виду свою жертву.
Свитинг решил, что удача ему улыбнулась. Действовать надо было осторожно, но постараться убедить этого типа выложить кругленькую сумму в обмен на обещание молчать.
Раз он вышел из банка через служебный вход, значит, работал там и, не будучи богатым, все же достаточно зарабатывал. Предпочтительнее запросить с него по тридцать долларов в месяц, нежели сразу потребовать крупную сумму.
Он влез в автобус вслед за Кеном и, прячась за газетой, наслаждался слежкой. Лео лежал неподвижно у него на коленях и только вертел глазами-бусинками.
Через двадцать минут Кен вышел из автобуса, а за ним незаметно последовал Свитинг. Он видел, как тот купил газету и просмотрел ту страницу, где было напечатано об убийстве. Свитинг с интересом наблюдал за бледным, испуганным лицом Кена.
Поглаживая шелковистую шерстку Лео, Свитинг решил, что все будет хорошо. До смерти напуганный тип не обещал никаких неприятностей.
Он видел, как Кен шел по дорожке к небольшому дому и остановился поговорить с толстой женщиной из соседнего сада.
Когда Кен вошел в дом, Свитинг перешел улицу и устроился на скамейке в тени, откуда мог наблюдать за домом.
"Не следует торопиться,- подумал он, усаживая Лео рядом на скамейку. Он снял шляпу и вытер потный лоб.- Прежде всего надо узнать, что это за человек, женат ли он. Если у него есть дети, это облегчит операцию".
Довольный, он закинул ногу на ногу. Он будет наблюдать за домом в течение часа. Вечер был хороший, и если ему повезет, то жена незнакомца выйдет в сад. Всю свою жизнь он искал легких денег, не делая ни малейших усилий, чтобы их заработать. Так он ожидал, глядя на заходящее солнце и поглаживая жирными пальцами шерсть Лео.
Через четверть часа к дому подъехала машина. Узнав водителя, он сделал гримасу. Полиция! Он развернул газету и спрятался за ней.
Когда он увидел сержанта Донована, выходящего из машины, его мечта о легких деньгах постепенно улетучилась.
Какая досада! Каким образом они смогли так быстро обнаружить клиента? Какое счастье, что он стал ждать. Он пережил бы паршивые минуты, если бы Донован застал его там, в доме.
Мужчины прошли по дорожке и позвонили у двери. Она отворилась, и на пороге появился молодой человек. Они о чем-то поговорили, потом, к великому удивлению Свитинга, оба полицейских вернулись к своей машине.
"Что это означает? Почему они его не забрали?" спрашивал себя Свитинг.
Когда машина скрылась за поворотом, он схватил Лео и побежал, чтобы убедиться, что полицейские действительно уехали. Он видел, как машина замедлила ход и остановилась перед каким-то домом и как оба полицейских вышли из нее. Они стали разговаривать с мужчиной плотного сложения, который возился в саду. Через несколько минут Донован вошел в дом, а толстяк остался с другим до лицейским.
Все это заинтересовало Свитинга. Он наблюдал за происходящим, стараясь оставаться незамеченным.
Спустя довольно продолжительное время Донован вышел и подал знак мужчине. Они вошли в дом и закрыли дверь. Добрых полчаса Свитинг находился на своем наблюдательном посту. Наконец дверь открылась, полицейские вышли и сели в машину.
Огорченный тем, что никого не арестовали, Свитинг вернулся на скамейку напротив дома Кена.
Кто был тот толстяк и какое к нему дело могло быть у копов? Почему они не задержали молодого человека, который, как это было видно даже издали, не смог скрыть ужаса при виде полицейских? Удалось ли ему убедить их, что он не был у Фей? Вернутся ли они?
Свитинг решил еще немного подождать. Он видел, как к дому прошел толстый, совершенно деморализованный мужчина. Молодой человек встретил его у двери и пригласил внутрь.
Свитинг ждал. Прошло еще полчаса, потом дверь резко распахнулась и показался толстяк. Он быстрыми шагами, бледный и расстроенный, пошел по дорожке.
Дольше ждать Свитинг был не в состоянии. Он встал и с Лео на руках перешел улицу. Около калитки он осмотрелся, чувствуя беспокойство при мысли, что каждую минуту могут появиться копы. Если бы он так не нуждался в деньгах, то, вероятно, отложил бы свой визит до следующего дня. Но он не мог себе позволить упустить такую возможность.
Он открыл калитку и легкими шагами пошел по дорожке к дому. Опустив Лео на землю, он нажал кнопку звонка.
Рафаэл Свитинг был не единственным в городе любителем легких денег.
Луи, настоящее имя которого было Луис Манчини, тоже имел вкус к быстро заработанным деньгам.
Прочитав в газете последние новости, он сразу догадался, что Фей убил Джонни.
Накануне Джонни приходил и спрашивал у него адрес Фей. Она не так давно отвергла предложение Луи, а женщина, отказавшая Луи, не замедлит пожалеть об этом. При других обстоятельствах он не стал бы помогать Джонни в поисках Фей, но он считал, что в данном случае стоит удовлетворить любопытство этого помешанного с дикими глазами.
Луи надеялся, что Джонни хорошо разделается с Фей, как он сделал это до заключения в лечебницу. Однако даже не представлял, что дело закончится убийством, и это ошеломило его.
Он положил газету на стул, отодвинул его и закурил.
Это был худой, загорелый тридцатисемилетний мужчина с черными вьющимися волосами. Тонкие усы украшали его верхнюю губу, тщательно выбритые щеки отливали синевой.
Если он сообщит копам, что Джонни интересовался адресом Фей, они, несмотря на свою неповоротливость, сразу догадаются, что убил ее Джонни.
Следовательно, сведения, которыми он располагал, имели определенную ценность. Надо будет решить, кому выгоднее продать их. Маловероятно, что Джонни останется в городе, к тому же он всегда был без денег, а вот сестра его их имела.
Луи улыбнулся.
Если все хорошо организовать, то эта история может дать отличные результаты. Гилда была очень красива и хорошо зарабатывала пением в кабаре. Без сомнения, она не только заплатит, но и согласится стать любовницей Луи. Луи имел успех у женщин и жил за их счет.
А Гилда, конечно,- высший класс. Он сможет и поживиться, и развлечься.
Луи встал и подошел к грязному зеркалу. Нужно побриться и надеть свежую рубашку. Гилда должна была появиться сегодня на концерте в казино. Он заскочит туда и скажет ей несколько слов, сделает деловое предложение. Он воображал, что нравится ей, и был уверен, что не встретит особых трудностей. Он даже не станет требовать с нее денег, если удастся стать ее любовником. Если он договорится с ней об одной ночи в неделю, это позволит ему забыть тех ужасных особ из Парадиз-клуба.
Несколько часов спустя он вошел в парадный холл казино. Метрдотель проводил его к маленькому столику позади колонны. Место было плохое, но Луи не возражал, не желая ничем выдавать себя. Он сделал заказ, поудобнее устроился и стал ожидать номера Гилды.
Она появилась минут через двадцать в обтягивающем шелковом платье, сверкающем золотыми блестками. Луи жадно смотрел на нее.
Какой лакомый кусочек, черт возьми! А что произойдет между ними сегодня ночью, никого не касается.
Ее пение не произвело на него впечатления. Он предпочитал певичек своего клуба, которые пронзительными голосами исполняли непристойные песенки, испуская веселые вопли. Нежный голос Гилды, ровный и глубокий, оставлял его равнодушным.
После многочисленных вызовов она скрылась за занавесом. Луи отодвинул стул и прошел за кулисы. Он увидел на двери в конце коридора ее имя и постучал.
Гилда открыла дверь. Она уже переоделась в легкий пеньюар, не скрывавший ее форм, и Луи с трудом удержался от желания обнять ее.
Она холодно и спокойно посмотрела на него своими зелеными глазами.
- Что вам угодно?
Луи вспомнил, что уже видел такой взгляд в начале ее карьеры. Он тогда сделал ей некое предложение. Ироническая усмешка появилась на его губах.
Он проучит эту курочку! Он с удовольствием немного встряхнет ее, когда получит то, что хотел.
- Вчера вечером я видел Джонни,- сказал он, опираясь на дверной косяк.- Не хотите ли немного поговорить об этом?
- А зачем об этом говорить? - резко спросила она.
- По-моему, стоит поговорить, деточка,- заявил Луи и шагнул вперед, заставив ёе отступить.
Он закрыл дверь и прижался к ней спиной.
- Садитесь и по-дружески поговорим.
- Я не хочу с вами говорить! Убирайтесь!
- Что за тон, лапочка,- сказал Луи, устраиваясь в единственном кресле.- Большинство мышек считает, что у меня хороший вкус.
Гилда долго смотрела на него, потом села на диван.
- А о чем разговор?
- Джонни приходил ко мне вчера вечером. Он хотел знать, где Фей. Я ему сказал. Если бы я знал, что он убьет ее, я бы воздержался от этого. Я решил, что лучше сначала поговорить с вами, а потом уж идти к копам.
Гилда побледнела, и ее блестящие глаза застыли.
- Ее убил не Джонни.
- У копов будет другое мнение,- с усмешкой проговорил Луи.- И они хотят побыстрее закончить это дело, так что Джонни их устроит.
Гилда долго смотрела на Луи.
- Сколько? - спросила она, сжимая кулаки.
- Вы быстро поняли, моя прелесть,- с восторгом сказал Луи.- Есть курочки, которые...
- Сколько?
- Вот что. Я полагаю, что сегодня вечером я смогу проводить вас домой и зайти к вам. И в другие вечера тоже. Думается, что мы сможем отлично договориться.
- Значит, вы хотите не денег? - спросила Гилда.
К большому его удивлению, ему показалось, будто она почувствовала некоторое облегчение.
- Деньги у меня есть,- небрежно проговорил он,- а вот вас у меня нет. Если вы откажетесь, я всегда успею потребовать денег, моя душечка, но сначала мы попробуем кое-что другое. Идет?
Гилда взяла сигарету, закурила и бросила спичку в пепельницу.
- Я подумаю, Луи.
- Это надо решить сегодня вечером, так что поторопитесь.
Она посмотрела на свои руки.
- И вы не станете говорить о Джонни?
- Ни единого слова, деточка. И я буду хорошим партнером, если вы будете играть со мной.
- Дайте мне немного времени. Ведь не могу же я так сразу...
- Нужно, чтобы вы это решили здесь, малютка.
Гилда неожиданно пожала плечами.
- Ну ведь не умру же я от этого. Будем считать, что соглашение подписано!
Луи радостно улыбнулся. Кого-нибудь другого удивила бы такая сговорчивость, но он был слишком убежден в своей неотразимости. Он считал, что ни одна женщина не может устоять перед ним, в том числе и Гилда.
- Вы просто прелесть, моя душечка,- сказал он, вставая и подходя к ней.- Сегодня начинается наша прекрасная и длительная дружба.
Он обнял ее и хотел поцеловать.
- Осторожно с моей косметикой. Не трогайте меня! - сухо проговорила Гилда.