* * *
Панкратовы, те, к кому ехал Илья Данилович Сиваков со своей женой, уже несколько раз пытались связаться с ним по телефону. Телефон в автомобиле работал, но трубку никто не снимал. И это насторожило Панкратова, ведь водитель должен в любом случае сидеть в машине.
Позвонили на дачу, первый раз домработница сказала, что хозяева уехали, когда будут неизвестно, и куда уехали, она тоже не в курсе. Тогда Панкратов представился. Его фамилию домработница знала прекрасно, много раз видела его на даче своего хозяина, помнила, с каким почтением Софья и Илья Данилович обходились с Панкратовым.
Наконец, в нарушение всех обещаний она призналась:
- Они отправились к вам, ровно в семь вечера. Я еще закрывала ворота. Поехали на "вольво" с Олегом.
Пса взяли с собой, пес у них гадкий, никакой управы на него нет. Слушается только хозяина.
- Пса, говоришь, взяли?
- Да, Раджу.
У Панкратова был такой же пес, именно он посоветовал Сивакову завести ротвейлера.
"Уже час, как должны быть у меня, заехать никуда не могли. Значит, что-то случилось".
Панкратов решил пока не предпринимать никаких действий. Он вернулся к гостям. Выпив с ними пару рюмок коньяка, вновь удалился в свой кабинет, сославшись на неотложные дела. Оттуда он позвонил знакомому полковнику ГАИ в областное управление и поинтересовался, не случалось ли дорожно-транспортных происшествий на отрезке дороги от Переделкино до Москвы и в самом городе. Он пояснил, что его интересует автомобиль "вольво" серого цвета.
Полковник перезвонил через двенадцать минут.
Были дорожно-транспортные происшествия, но ни в одном из них серый "вольво" не фигурировал.
- Вас интересует кто-нибудь конкретно?
- Пока нет. Но в случае чего я еще с вами свяжусь, полковник.
- Хорошо.
"Что-то случилось", - подумал Панкратов и его настроение резко ухудшилось, но выражение лица осталось прежним.
Едва он вошел к гостям, как сразу принялся шутить, но как-то нервно и не смешно у него это получалось. Затем опять покинул гостиную и, уединившись в кабинете, задумался, стоит ли ставить в известность всех, с кем он работает, всех имеющих долю.
"А вдруг тревога ложная? Может, машина в дороге сломалась? Может, произошло что-нибудь тривиальное, но непредвиденное?"
Панкратов искал объяснение, в которое можно поверить.
"Хотя Сиваков - человек достаточно дисциплинированный и, если бы что-то стряслось, он бы наверняка сообщил, что с ним".
Но искать и находить - вещи разные.
"Я сейчас бы не нервничал, а знал бы все, если бы он дозвонился, говнюк".
Дело осложнялось еще и тем, что прибывала партия наркотиков, партия очень крупная, она вскоре должна была прибыть из Казахстана в Москву.
"Через недели две - груз прибудет".
Ответственным за прием был Сиваков, а в приобретение последней партии были вложены такие огромные деньги, за которые мог поплатиться жизнями не один десяток людей. Если бы была задействована только Москва, было бы полбеды, а эту партию ждали не в одной Москве, но и в Европе. Терять новых партнеров Панкратову не хотелось. Ведь только-только наладились солидные связи, и деньги потекли не ручейком, а бурным потоком. Потекли и начали оседать в сейфах зарубежных банков, выбрасываться в оборот, отмываться. Перспективы светили самые радужные, 6 тут неприятность на ровном месте.
Он еще раз набрал номер Сивакова, затем позвал своего охранника, отдал ему трубку радиотелефона и приказал:
- Набирай и набирай! Пока кто-нибудь не ответит.
- Понял, - сказал широкоплечий мужчина с короткой стрижкой.
- Потом.., может быть.., ты поедешь, Борис… Хотя, ладно, - тут же на ходу принял новое решение Панкратов, - возьми еще троих, садитесь в джип и дуйте на Переделкино. Смотрите внимательно. Может где-нибудь вылетел в кювет или стоит на обочине "вольво"
Сивакова. Знаешь его машину?
- Да, и шофера его, Олега, знаю.
- Вот и хорошо. Оружие возьмите с собой. Если что, сразу же звони мне, понял?
"Это плохой признак, если на ходу начинаю менять свои решения. Суетиться никогда нельзя. Суета - смерть для человека дела. Но еще хуже - это показывать свою растерянность перед людьми, которым платишь деньги".
- Конечно, - Борис заспешил, а Панкратов, покусывая губы и нервно протирая стекла очков вновь вышел к гостям.
- Извините, дорогие гости, - хлопнув в ладоши, сказал он. - Я бы хотел быть радушным хозяином и вам известно мое гостеприимство, но у меня появились дела. Все случилось неожиданно, словно бы обрушилась на мои плечи снежная лавина. Так что я вас оставлю на некоторое время, возьму с собой Павла Ивановича и тебя, Николай Петрович. Нам надо уединиться и обсудить кое-какие вопросы. А вы продолжайте веселиться, моя супруга к вашим услугам и, вообще, мой дом в вашем распоряжении.
Гостей у Панкратовых оставалось уже немного, человек двенадцать - лишь те, кто не мог понять, что у хозяина крупные неприятности.
* * *
А тем временем Курт, оставив Сивакова, привязанного к креслу, перешел в другой подвал. Там, привязанная к стулу, сидела и плакала Софья Сивакова. Курт подошел к ней не торопясь.
- Я вот что хочу сказать, может быть, вы спасете жизнь семьи, себе и своему мужу.
- Что я должна сделать? - сквозь слезы пробормотала Софья.
- Вы знаете, чем занимается ваш муж?
- Конечно, знаю.
- Чем?
- Торгует.
- Да-да, торгует, - усмехнулся криво Курт, - а чем он торгует, вам известно?
- Станками, машинами, нефтью, по-моему, он торгует всем.
- Вот именно, всем торгует ваш Илья Данилович. - Курт, сказав это, покачал головой.
"Святая наивность! Скорее всего, что эта бабенка, обвешанная золотом и бриллиантами в таком нелепом и смешном здесь, в подвале, вечернем платье ни ухом, ни рылом не знает, чем занимается ее муженек и за какие денежки куплены все булыжники и цепи, что позвякивают на тощих грудях. Но повлиять на него, может быть, она сумеет".
В подвал спустился Тормоз.
- Курт, тебя к телефону.
Курт прижал трубку к уху, а левой рукой принялся вытаскивать из пачки сигарету. Тормоз поднес зажигалку. Курт затянулся.
- Слушаю, - недовольно пробурчал он, но, узнав по голосу собеседника, изменил интонацию, - Нет-нет, пока ничего.
- …
- Естественно, стараюсь изо всех сил.
- …
- Быстрее? Я стараюсь быстрее. Делаю все, что в моих силах. Тут у нас неприятности, но небольшие.
Да, охранника пришлось отправить на отдых, и наш один поехал вместе с ним. Но вообще-то, в остальном все нормально. Результаты? Думаю, к утру будут, может раньше. Конечно же, позвоню сразу. Просто моментально позвоню.
При всем при этом Курт говорил с достоинством, зная себе цену. А его абонент понимал, мешать Курту не стоит, ведь собственно говоря, делу обратного хода не дашь. Можно теперь двигаться только в одном направлении - вперед. Остановка подобна смерти. Сивакова хватятся, возможно, что уже ночью поднимут на ноги сотни людей. Но если дело выгорит, то оно обещало принести огромные доходы, и поэтому за ценой не стояли. Человеческая жизнь в такой операции не стоила и ломаного гроша. Особенно жизнь конкурента.
Курт захлопнул крышечку телефонной трубки и небрежно опустил ее в карман куртки. Женщина смотрела на него, не мигая, глазами, полными слез. Наверное, впервые в ее глазах появилось осмысленное выражение, если считать с того момента, когда на ее мужа набросились бандиты на шоссе.
- Ну мадам, - Курт присел на край сколоченного из свежих досок стола.
- Что я должна сделать?
- Вы знаете, когда прибудет транспорт?
Софья быстро заморгала, губы ее искривились, и Курт понял, сейчас она зарыдает, завоет, а толку от нее никакого не будет.
- Хорошо, верю, - быстро сказал, шагнул к женщине. - Вы ничего не знаете о делах своего мужа. Ни-че-го!
- Да.
- Но повлиять-то на него можете?
Спокойный тон бандита действовал на Софью успокаивающе. Желание плакать испарилось вместе со слезами. Она хоть и продолжала бояться, но обрела способность мыслить, причем мыслить адекватно ситуации.
- Он такой самостоятельный…
- Уговорите его рассказать нам все, что он знает.
В ваших же интересах.
- И что тогда?
- Мы вас отпустим, - не моргнув глазом, произнес Курт.
- И я должна верить вам?
- Обязаны…
Софья, склонив голову на бок, внимательно смотрела на мужчину. Высокий, стройный, можно сказать красивый, но красота отталкивающая. Такая же, какая присутствует в пламени, охватившем в ночи горящий дом.
- Это страшное предложение.
- У вас есть другие?
- Нет.
- Тогда, в чем же дело? Соглашайтесь.
- Я думаю.
- О чем?
- Как это лучше сделать.
- Тут я вам не советчик, - развел руками Курт и подумал - "Сиваков уже подавлен, может, получится финт с его женой. Мне он не верит, это однозначно.
А вот увидев близкого человека, который тешит в душе иллюзорную надежду на спасение, может сломаться".
Он не спеша, чтобы испугать женщину, вытащил из кармана нож, не бандитский, а самый обыкновенный - перочинный с металлическим крестиком, впаянным в красную ручку, и легко перерезал им веревки.
- Видите, наполовину я вас освободил. - И тут же отвел в сторону локоть, предлагая женщине взяться за него, потому что Софья плохо держалась на ногах после пережитого ужаса.
Этот простой жест совершил невозможное. Она забыла, потому что не хотела помнить, о смерти охранника Олега, о том, что находится в плену, что ее мужу грозит смерть.
- Камни у вас хорошие, - поцокал языком Курт, присматриваясь к бриллиантам, оправленным в золотые бляшки.
- Да-да…
- Но о камнях поговорим позже, когда вы будете свободны. В вашем распоряжении, - он посмотрел на часы, - "пятнадцать минут, большим я не располагаю.
Курт отворил дверь в подвал, где сидел привязанный к креслу Сиваков, и пропустил вперед себя Софью. Выразительно посмотрев на веревки, которыми был опутан Илья Данилович, погрозил пальцем Софье.
- Вряд ли у Вас это получится, но развязывать его не советую.
Дверь бесшумно закрылась. Курт привалился спиной к холодной кирпичной стене и засек время. Он стоял разгоряченный, потный, наслаждаясь прохладой, исходящей от кирпичей.
Взглядом, не отрываясь, он следил за движением секундной стрелки, которая на его дорогих часах двигалась не рывками, а бежала ровно. Эти часы Курт любил. Именно, движением секундной стрелки, они напоминали ему живое существо. Время от времени он прислушивался к звукам, доносившимся из подвала. Он разбирал кое-какие слова, женщина шептала. Сиваков то ругался, то молча слушал свою супругу.
"Не уговорит, - подумал Курт, - но и этот шанс нельзя было упускать. Хотя черт ее знает. Иногда в моменты опасности у людей, особенно у баб, открываются скрытые таланты".
Он провел ладонью по затылку, рука оказалась мокрой от пота.
"Ну и волнуюсь же я. Это не шутка - ввязаться в такую крупную борьбу. Прошло четыре минуты", - машинально отметил Курт.
Софья, сидя на корточках возле мужа, пыталась убедить его рассказать бандитам все, о чем он знает.
- Ильюша, жизнь-то дороже, зачем тебе выгораживать остальных? Пусть отвечают за себя сами.
- Да ты хоть знаешь, дура, чем мы занимаемся?
- Ну, - Софья задумалась, - чем-то нехорошим.
Это определение привело Сивакова в негодование.
- Нехорошим! - закричал он. - Да ты, дура, понимаешь, что за деньги, которые есть у нас, убивают не задумываясь, - и тут же понизив голос, шепотом попросил, - развяжи меня.
Софья машинально протянула руку к туго затянутому на подлокотнике деревянного кресла узлу, но тут же отдернула:
- Нельзя.
- Кто тебе сказал?
- Он.
- Он же нас и убьет.
- Нет, с ними можно по хорошему. Мы же им не нужны, им нужно знать…
Сиваков закатил глаза, поражаясь тупости жены.
Ведь до этого он считал ее вполне трезво мыслящей женщиной.
- Раньше ты хоть свои интересы умела соблюсти.
- Расскажи. - слезно просила Софья.
- Ты до этого лезла в мои дела?
- Нет.
- И все было хорошо?
- Можно сказать, - да.
- Так вот, не лезь и теперь! - в сердцах крикнул Илья Данилович.
- Ты же видишь, - продолжала увещевать Софья, - они нас почти не били, лишь так, чтобы не оставались синяки. Значит, собираются выпустить.
- Нас уже хватились. Мне предстоял деловой разговор в гостях. , - Придумаем что-нибудь, скажем, что машина сломалась.
- Брось об этом думать, - зашипел Сиваков, - единственное почему они нас до сих пор не убили - это потому, что они не знают того, что знаю я. И я, а может, и ты спасемся только благодаря молчанию.
Дверь скрипнула, хотя прошло всего лишь десять минут. Курт, прислушивавшийся к разговору, уловил в нем нужную точку.
- Уже прошло пятнадцать минут? - Софья в изумлении вскинула брови, отчего ее лице показалось еще более глупым.
- Да, - он показал ей циферблат и щелкнул по стеклу пальцем. - Как успехи?
- Я почти уговорила его, еще бы немного…
В глубокий подвал зашел и Федор.
- Уведи ее, только обходись с ней повежливее, пока повежливее, - уточнил Курт.
Лицо Курта медленно меняло выражение, искусственная доброжелательная улыбка исчезла, на лбу пролегли глубокие вертикальные морщины.
- Куда и когда прибывает транспорт с наркотиками? - четко чеканя слова, спросил бандит.
Сиваков попробовал усмехнуться.
- Догадайся.
Курт занес кулак для удара.
"Если ударит в лицо, значит, все кончено, - подумал Илья Данилович, - а если он и впрямь боится оставить на моем лице синяки, значит, я вел разговор о деньгах не зря".
Кулак Курта остановился в десяти сантиметрах от носа Сивакова - Посуди сам, если я скажу, то стану больше не нужным вам.
- Логично, - согласился Курт - Я дам тебе деньги, не обману.
- Исключено. Придется тебе испортить настроение по крупному, потому что ты такая гадина, что через пять минут привыкнешь жить и в серной кислоте.
Причем будешь жить и там неплохо.
Сиваков, не моргая, смотрел на Курта.
- Для начала мои ребята оттрахают у тебя на глазах твою жену, причем оттрахают во все дырки, а потом ты увидишь, как она будет умирать.
Сиваков пытался сохранять самообладание.
- Это, конечно, неприятно, но я переживу. Трахали ее в мое отсутствие и согласия не спрашивали. Неужели ты думаешь, что я настолько дорожу бабой, чтобы забыть о себе и о деньгах.
- Сволочь ты, Сиваков, - Курт хотел ударить Илью Даниловича, но снова остановился, - из тебя вытянут то, что ты знаешь.
- Послушай, Курт, - вполне развязно произнес Сиваков, словно и не был связан, словно разговаривал со своим мучителем на равных, - даже под пытками я не откажу себе в удовольствии обмануть тебя и твоих хозяев. Времени у тебя в обрез. Небось, дали срок - разузнать обо всем до утра? Так что потеряешь сперва мои деньги, а потом твои же тебя и прикончат за обман, за мой обман. Учти это, Курт.
В глазах бандита мелькнуло сомнение.
- Ты, Сиваков, думаешь, что такой крепкий?
- Я человек деловой, не рассуждаю категориями крепкий-слабый, честь-предательство. Где перепадает больше денег, там и я. И ты, такой же.
- Ты меня с собой не равняй.
- Ты ради удовольствия работаешь?
Курт взглянул на часы.
- Времени мало, кончать с тобой пора. Еще немного подумай и готовься. Подохнуть тебе я не дам раньше времени. Сердце, чуть что, уколами поддержим. И запомни, последнее, что тебе вырвут, так это язык, а первым, думаю, догадываешься что. Времени у тебя ровно на сигарету. - Курт ловко щелчком выбил из пачки одну сигарету, поднес ко рту и сжал фильтр губами. - Думай быстрее.
Глава 8
Шаги Курта эхом разнеслись по подвалу. Дверь осталась открытой. Сиваков сидел привязанный к креслу под яркой лампой, взятой в жестяной зарешеченный абажур. Взгляд его медленно скользил по комнате. Чисто вымытый бетонный пол…
"Интересно, сколько луж крови они с него уже смыли?"
Он вздрогнул, когда взгляд его остановился на вполне безобидных в другом месте металлических кольцах, вмурованных в стену. Он представил себе как его сперва подвешивают на веревках пропущенных сквозь эти кольца, расположенные в двух с половиной метрах от земли, а затем тянут за веревки, ощутил боль в пока еще целых суставах, услышал треск лопающихся сухожилий…
Взгляд скользнул дальше и тут же уперся в большие садовые ножницы с деревянными ручками. Он не мог толком рассмотреть, прилипло ли что-нибудь к широким черным лезвиям. В углу не хватало света, да и до стены было порядочное расстояние. Ему мерещились остатки волос, лоскутки кожи.
"Тупые, тупые ножницы, - промелькнула мысль, - они не режут, они жуют плоть".
И сколько ни думал Илья Данилович, вариант спасения виделся лишь в одном - суметь договориться с Куртом, сделать из него не врага, а союзника. Задача сложная, но выполнимая. Сиваков представлял, что он и Курт одного поля ягоды, разве что в Курте плюс ко всему просматривается склонность к садизму.
"Значит, действовать и рассуждать он будет примерно так же, как и я сам".
- Эй, - крикнул Илья Данилович, - я уже решил.
Курт появился незамедлительно, плотно прикрыл дверь и, отыскав среди старой рухляди в углу более-менее целый стул, сел неподалеку от Сивакова.
- Меня интересуют всего две вещи - где и когда?
- Не тебя, - покачал головой Илья Данилович, - это интересует твоих хозяев.
- Тебе-то откуда знать?
Курт пока не выказывал неудовольствия таким тоном разговора. Беседовали они с глазу на глаз и его авторитет не мог пострадать, в присутствии подчиненных он ни за что не позволил бы пленнику такие вольности.
- Давай реально смотреть на вещи, - предложил Сиваков. - Предположим, я тебе скажу, где, когда и сколько. Ты передашь это своим хозяевам. И дальше…
- Это мои проблемы.
- А я хочу, - Сиваков постарался придать своему голосу как можно больше убедительности, - сделать так, чтобы проблем не было вообще.
- Так не бывает.
- Нужно сделать так, чтобы проблем не было у нас. Кто сейчас решает? Я и ты. Остальные в этой игре - нулевые.
Курт задумался, затем согласился.
- Валяй дальше.
- Твои хозяева проиграют перспективу, даже если временно добьются успеха.
- Это еще неизвестно.
- Они уже проиграли. Выигрывает тот, у кого товар дешевле и крыша надежнее. Мы бы и не лезли на ваш рынок, если бы не знали, что сумеем вас одолеть.
- Вполне деловой подход, - скривился в улыбке Курт и несколько нервно закурил.
- Да, вы крепко стояли на ногах и стоите еще.
Но это временно, Курт. Ваши западные партнеры уже повернулись лицом к нам.
- Ты собираешься плыть против течения?
- Это закон жизни - более слабые уступают дорогу более сильным.
- Тебе, Сиваков, все равно, кто победит, потому что тебя к тому времени не будет.
- Для тебя существует только сегодняшний день.
А я предлагаю сделку, Курт. Хорошую и выгодную. Это побольше, чем наслаждаться зрелищем моей смерти.