- А что с тебя возьмешь, Распопин?
Женщина подождала, пока Славик наведет марафет и, когда он был готов выйти в свет, открыла двери купе…
- Пошли!
Мужская компания радостно встретила гостей. Мужики много пили, в отличие от Славика и Катерины, рассказывали о выставке, о проведенном времени в Минске, травили анекдоты.
Рассчитывая на пятнадцать минут, Катерина проболтала с ребятами несколько часов и рассталась с веселой компанией художников лишь под утро.
Когда гости покинули гостеприимных хозяев, Демакин с восхищением произнес:
- Классная женщина!
- Не твоего полета, Демакин! - заметил Гуреев.
- Да, - весело рассмеялся Глаголев, - не перепало вам ничего с барского плеча!
- Зато и Славику не обломилось! - успокоил друзей Власов.
Компания дружно прыснула со смеху и предложила тост за неудачника-визажиста.
* * *
Поезд "Минск - Москва" прибывал на Белорусский вокзал. Катя так и не смогла уснуть всю дорогу. Гнетущее настроение снова вернулось к ней, хотя она изо всех сил гнала от себя плохие мысли.
Она понимала, что нужно поставить все точки над "и" в отношениях с Ильей. Катя очень переживала. Она не знала, как разорвать близкие отношения и при этом остаться хорошими друзьями.
Если бы она могла только представить себе, что ждет ее впереди! Разговор с Мещерским - всего лишь маленькая кочка на длинной дороге в кошмарный ад
Глава 16
С первыми лучами августовского солнца златоглавая столица засверкала своими куполами. Город просыпался не спеша, постепенно сбрасывая оцепенение прохладной ночи.
День обещал быть солнечным и теплым. Москвичи спешили на работу, не обращая внимания на давку в общественном транспорте. Многие не пропускали газетных киосков и успевали прихватить парочку свежих печатных изданий.
Если бы можно было в то августовское утро заглянуть в газеты, то каждый бы непременно натолкнулся на сенсационные статьи о гибели атомной подводной лодки "Курск" в Баренцевом море…
* * *
С самого утра троица была уже на ногах, готовая к решительным действиям. Однако Шлеме пришлось немного помаяться в ожидании, пока откроется читальный зал в Ленинке, чтобы наброситься на старые подшивки газеты "Новый век". Конечно, можно было ускорить процесс через архивные подвалы ФСБ, но Барышников решил не рисковать и не привлекать к себе нездорового любопытства.
Пока Сан Саныч налаживал связи по своим каналам с МВД, где официально расследовали массовое убийство в газете "Новый век", а отставной полковник Сухой перелистывал старые подшивки в поисках фотографа с двумя "Е", Таньга и Макар томились от бездействия в салоне "Форда".
- Как думаешь, Таньга", - спросил полусонного азиата Макар, - найдет Шлемофон фотографа?
Напарник молча кивнул.
- Значит, снова мочить! - с усталостью в голосе произнес Лигачев.
Приятель Макара пожал широкими плечами.
- Не все ли равно, - удивленно пробурчал азиат, - или резать, или мочить!
Лигачев неприязненно скосил глаза на собеседника.
- А-зия! - процедил сквозь зубы Макар. - Темный ты человек, Таньга!
Напарник приоткрыл глаза.
- Это почему? - спросил он. - Ты это говорить из-за цвета моего лица?
Лигачев энергично покачал головой и сплюнул через открытое окошко.
- Мудак ты, Таньга, - бросил он, - не в лице дело!
- А в чем?
- В душе, браток!
Узкоглазый ухмыльнулся.
- Душа - потемки!
Макар укоризненно покачал головой и смерил азиата презрительным взглядом.
- Вот я и говорю, Таньга, - отрезал мужчина, - что ты темный человек! Люди о чем-то думают, беспокоятся, а ты все дрыхнешь и дрыхнешь, как чурбан бесчувственный!
Узбек усмехнулся, оскалив свои желтые зубы.
- Это оттого, Макароныч, - промолвил он, - что у меня на душе спокойно и хорошо, а тебя, совестливого, черти стали трахать во все дыры!
- При чем здесь совесть! - возразил Лигачев. - Ведь тебе что друга, что брата порешить - один хрен.
А на душе у тебя спокойно оттого, что ты с утречка травки накурился!
Таньга замолчал, собираясь с мыслями.
- Твоя правда, Лигачев, - признался азиат, - если нужно, всех зарежу - работа такая!
- Херовая работа!
- К другой не приучен…
Макар хотел что-то сказать, но не стал распыляться перед напарником-наркоманом.
На душе было прескверно, особенно когда он вспомнил молоденького компьютерщика и своего сына, которого не видел больше года.
- Вот именно, - проворчал Макар, - только на зеркало нечего пенять, коли рожей не вышел!
Таньга понимающе посмотрел на приятеля.
- Ты, Макар, не оттого бесишься, - подвел итог Таньга.
- А отчего?
- Не похмелился после вчерашней попойки, вот и скверно тебе.
Азиат кивнул на бардачок в салоне.
- Хочешь? У меня есть косячок!
Лигачев, скривив губы, нетерпеливо отмахнулся от предложения.
- Да пошел ты со своей травкой, - сказал он. - Вот кабы водовки стакан!
- Помрешь ты, Макар, из-за своей водки, - убежденно заявил наркоман приятелю, - клянусь мамой, ласты склеишь!
- Да, пошел ты, праведник херов, - отмахнулся Макар. - Я быстрей отдам коньки, если сейчас не похмелюсь!
Таньга и бровью не повел, однако заметил напарнику.
- Хозяин запретил сегодня пить!
Макар резко оторвался от сиденья.
- А пошел он… - взорвался бугай, - я сам себе начальник! Я двадцать с лишним лет по струнке ходил! Так хоть напоследок расслаблюсь!
- Хозяин - барин! - бросил приятель. - Плохо кончишь, Макар!
* * *
Казимир Владиславович начинал терять самообладание и терпение: он уже пролистывал последнюю, четвертую толстую кипу газет, но то, что искал, не находил. Правда, ему несколько раз встретились фотографии, где стояли инициалы "Е. Е.", но этого было мало - ему нужно было полное имя и фамилия фотографа.
К Сухому подошла библиотекарь, молоденькая худенькая девушка и, положив на стол еще одну, но весьма тонкую подшивку газеты "Новый век", виновато произнесла тихим бархатистым голоском:
- Это последнее, что осталось.
Старик снял запотевшие очки и недовольно уставился на библиотекаршу, которая сразу же съежилась под колючим и пронзительным взглядом странного любителя старых подшивок.
- Что это?
Девушка вздохнула.
- Это - подшивка самых ранних спецвыпусков еженедельника "Новый век", - пояснила молоденькая практикантка. - Возможно, здесь вы найдете интересующий вас материал.
- Спасибо!
Казимир Владиславович взял тонкую, отдающую плесенью бумажную стопку и с обреченностью начал перелистывать пожелтевшие страницы.
- Что-нибудь еще? - поинтересовалась миловидная девушка.
Шлема отрицательно мотнул головой, не поднимая покрасневших глаз.
- Нет, нет…
Страницы подшивки медленно переворачивались, мелькали фотографии, и перед глазами рябило от статей. Сухой перевернул очередную страницу и вдруг встряхнул свинцовой головой: ему показалось, что он заметил нечто похожее на два "Е". Одним рывком отставник вернул на прежнее место газетный лист и впился в фотографию топ-моделей, запечатленных на подиуме.
Дыхание старика остановилось, но через несколько секунд его сердце учащенно забилось в рваном ритме.
Шлема смотрел на имя и фамилию, напечатанные под фотографией, и боялся пошелохнуться, чтобы не спугнуть увиденное.
- Е-ка-терина Ер-шова, - медленно прочитал он.
Старик не верил в удачу и несколько раз тряхнул толовой, потом еще раз снял очки и протер их и только тогда еще раз осмелился взглянуть на инициалы фотографа.
- Есть! - обрадовано выпалил Казимир Владиславович. - Ах ты гадкая бабенка! Ну, теперь-то я с тобой поквитаюсь!
Осмотревшись боковым зрением по сторонам, он незаметно вырезал из газеты фотографию с фамилией автора.
Затем он встал из-за стола и с расстроенным видом подошел с подшивками к библиотекарю.
- Ну что, нашли? - поинтересовалась миловидная девушка.
Шлема тяжело вздохнул.
- К сожалению, нет!
- Очень жаль, уважаемый! - развела руками библиотекарша. - Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?
- Вряд ли…
Девушка попалась весьма ответственная.
- Может, статья напечатана в другой газете или журнале, - предположила она.
- Возможно.
- Тогда я поищу, если хотите… - предложила она.
Шлемофон поспешно замахал руками.
- Нет, нет!
Девушка понимающе закивала чернявой головкой.
- Устали…
- Да, милая, - согласился Сухой, - возраст, понимаете ли, дает о себе знат…
- Что ж, заходите в следующий раз.
- Непременно, - пообещал чекист. - Весьма благодарен вам за внимание!
Девушка смутилась.
- Ну что вы…
- До свидания!
- Всего хорошего!
Полковник Сухой, бывший кэгэбист, а ныне профессиональный киллер, галантно откланявшись, спешно засеменил к выходу своей неуклюжей походкой. Молоденькая библиотекарша с жалостью и состраданием посмотрела вслед пожилому человеку.
* * *
Таньга первым заметил шефа, резво ковыляющего по улице, и толкнул в бок напарника.
- Смотри, Макар!
Лигачев приоткрыл осоловевшие глаза и сильно изумился: он еще никогда не видел Шлемофона, передвигающегося в таком быстром темпе.
- Так это же Сухой!
- Он самый, - весело усмехнулся азиат. - Интересно, кто его так завел?
- Может, задницей на гвоздь приземлился, - в тон приятелю предположил Макар, - или у кого-нибудь пропеллер с реактивным двигателем одолжил?
Бугаи рассмеялись. Однако, когда старик с шумом ввалился в салон автомобиля, внутри воцарилась тишина и спокойствие.
- Ну, что? - не выдержал Макар Лигачев. - Узнал что-нибудь или вхолостую слетал?
Шлема расплылся в ухмылке.
- Есть!
- Что? - не понял Макар. - На жопе шерсть?!
Узбек, не выдержав местного юмора, разразился оглушительным роготом.
- Молчать! - вдруг гаркнул старик. - Су-ки!
Опять нализались!
В салоне снова воцарилась тишина, только изредка нарушающаяся виноватым сопением и тяжелыми вздохами весельчаков приятелей.
- Вам что приказано?!
- Да самую малость, Владиславович" - оправдывался Макар.
Старик скривился.
- Да от тебя за версту самогоном несет, пас-куда пьяная!
Лигачев махнул рукой.
- Чем от меня несет, - зло и угрожающе сказал он, - тебя. Шлема, не должно колыхать! Мое дело "мочиты", и я с этим справляюсь. И неважно, кого отправить в преисполню: Васю, Масю или.., тебя!
Старик встретился взглядом с Макаром и счел за лучшее не злить этого костолома. Он решил припомнить эти угрозы при случае.
- Я еще маленько подожду, - произнес Шлемофон, - а вот одна баба ждать не должна. Посмотрим на что ты, браток, сегодня годен!
- Не волнуйся!
- А мне нечего волноваться, - усмехнулся Сухой, - пусть Барышников волнуется. Кстати, пора его обрадовать хорошим известием!
Старик достал из кармана сотовый и набрал знакомый номер телефона…
* * *
Сан Саныч Барышников с самого утра обзванивал своих старых знакомых, чтобы хоть как-то выйти на следователя Викентия Прошкина, который в ментовских кругах считался человеком неподкупным и порядочным. Мало того, многие считали его придурковатым фанатом, не очень умным, но упрямым и дотошным.
Единственное, что смог сделать майор, так это связаться со старшим лейтенантом Остапчуком, одним из людей, работавших в следственном отделе капитана Прошкина.
Сан Саныч пил холодный кофе у себя на квартире, когда зазвонил сотовый телефон. Достав аппарат из внутреннего кармана пиджака, майор протер блестящую от пота лысину и приложил коробку к уху.
- Барышников! - сухо, по-военному отчеканил Сан Саныч.
Из телефона послышался голос Сухого.
- Саныч?
- Он самый.
- Привет! - радостно и возбужденно поздоровался Шлема.
Барышников чуть не поперхнулся остатками холодного кофе. Он не любил, когда обменивались ничего не значащими фразами.
- Привет, привет и утром тридцать три привета, - грубо произнес толстяк. - Ты что, Шлемофон, бесплатные уши здесь нашел?
- При чем тут это? - заворчал обиженный старик.
Барышников был не в духе.
- Да мы с тобой, старый мудак, уже здоровались! - вспылил майор. - Ты по делу говори, а приветы своей теще посылай на праздники!
- Так я по делу и звоню, - проворчал Казимир Владиславович.
Барышников, почувствовав, что запахло жареным, понизил тон и настроился на серьезный лад.
- Ладно, Владиславович, - смущенно объяснил Барышников, - не сердись на меня! Сам понимаешь, в каком цейтноте мы находимся…
Однако старик был сильно обижен и не сразу пошел на мировую, понимая, что сейчас очень многое зависит именно от него, полковника запаса Сухого Казимира Владиславовича, а потому решил немного по" дразнить своего начальника.
- Понимаю, Барышников, - усмехнулся старик, - когда вынимаю!
Услышав мерзкую поговорку, Сан Саныч чуть не зашелся от возмущения и уже хотел было наорать на старика, но его остановил дружный рогот Макара и Таньги, доносившийся по связи. Майор сдержался, понимая, что он ноль без этой грозной троицы.
- Ну, ты даешь, Владиславович, - рассмеялся майор, - видно хорошо живешь, коли еще в таком возрасте твой агрегат на ходу. Я вот этим похвастаться шибко не могу… А ты, как я посмотрю, старик не промах!
- А ты что думал, Саныч, - самодовольно хмыкнул пенсионер, польщенный похвалой, - лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз!
Новый взрыв смеха донесся до ушей Сан Саныча, который снова подыграл старику.
- Силен, дружище!
- А как же! - гордо хмыкнул старый чекист. - Закалка старая, советская, не то, что теперь!
- С тобой не соскучишься, - весело сказал майор и тут же перешел к делу:
- Все это хорошо, но ближе к делу. Что там слышно у вас?
Грубая лесть немного смягчила полковника Сухого.
Он крякнул и с достоинством стал выкладывать последние новости.
- Кое-что есть!
Барышников весь напрягся, чувствуя, что старик не зря столько времени копошился в библиотечных залах.
- Ну, не томи, старая лиса! - нетерпеливо воскликнул Сан Саныч. - Ты же знаешь, Владиславович, что я сижу как на иголках.
- Ладно, слушай, - смилостивился Сухой. - Наш фотограф - баба!
- Так, так…
- А два "Е" расшифровываются очень просто, - продолжал старый чекист.
Майор сгорал от нетерпения.
- И как?
- Екатерина Ершова.
- Как?!
- Ер-шо-ва, - по слогам вынес смертный приговор Сухой.
Сердце Барышникова, минуту назад почти застывшее, сейчас бешено заколотилось.
- Ты ничего не путаешь?
Старик недовольно хмыкнул.
- Обижаешь.
- Не обижаю, а спрашиваю, - строго сказал Барышников. - Осечки не будет, как в прошлый раз?
- При чем здесь это? - возмутился старик.
Ты же сам знаешь, там был экспромт!
Майор вздохнул.
- Ты это не мне, а боссу объяснишь!
- Не волнуйся!
- Мне нечего волноваться, - ответил Барышников, - не мне, а тебе яйца на пятки натянут!
- Разберемся, - буркнул Шлема.
И отставной полковник Сухой, и ныне действующий майор Барышников прекрасно знали, на что способен Кузьмич. Они также понимали, что если операция провалится, то и Шлеме, и Сан Санычу, и их сподручным саван будет заказан моментально.
- Будь на месте, - приказал майор, - а я подниму досье на подругу и минут через пятнадцать-двадцать перезвоню тебе. Понял?
- Понял.
Барышников выключил сотовый аппарат и, взяв записную телефонную книжку, нашел в ней необходимый закодированный номер телефона.
* * *
Троица сидела в машине в ожидании звонка Барышникова. Таньга, как обычно, дремал, Лигачев вертелся, озираясь по сторонам и не находя места, а старик о чем-то сосредоточенно размышлял.
- Да перестань ты дергаться! - вдруг не выдержал Шлема.
- А я не дергаюсь, - огрызнулся Макар, - а разминаюсь перед работой.
- Успеешь еще!
Макар тяжело вздохнул, отчего в салоне сразу пахнуло перегаром. Сухой брезгливо поморщился.
- Дыши в сторону!
- Может, вовсе не дышать?
Снова могла вспыхнуть ссора. Таньга, молчавший до поры до времени, недовольно буркнул, не открывая глаз:
- Перестаньте, мужики! Жизнь прекрасна… Расслабьтесь!
Макар недовольно фыркнул и хотел что-то ответить, но тут зазвонил телефон. Старик резко поднял руку, давая понять, чтобы все замолчали.
- Да.
Звонил Барышников.
- Записывай адрес и телефон, - сказал он.
- Запомню, - произнес Сухой, но тем не менее, достал ручку и стал записывать на вырезке из газеты "Новый век", - диктуй! Только помедленнее…
Сан Саныч продиктовал адрес, телефон и дал необходимые инструкции. Старик почти ничего не спрашивал, а только молча кивал головой и поддакивал шефу.
- Все понятно?
- Да.
- Ну, с Богом!
Сухой усмехнулся.
- Тогда уж скорее с дьяволом! - произнес он и медленно положил трубку.
Макар и Таньга вопросительно посмотрели на Казимира Владиславовича.
- Ну что?
Старик прищелкнул языком и развел руками.
- Все требуют крови!
Киллеры все поняли. Однако Лигачев не выдержал и воскликнул:
- Скоро утонем в крови!
Таньга усмехнулся:
- Лучше в чужой, чем в своей!
- Не один ли черт?
Старик подумал, что в словах Лигачева есть доля правды и даже какое-то пророчество. Старый человек тяжело вздохнул и равнодушным голосом, который показался ему далеким и чужим, назвал адрес Екатерины Ершовой…