- Привет, мальчики! - сказала она в меру изношенным голосом. - Здесь где-нибудь кофе угощают?
Профессора, судя по всему, заклинило, поэтому отозваться пришлось Севе:
- Мы, понимаете ли, сами здесь случайно…
Позади собеседницы в глубине комнаты на широкой кровати в небрежных позах все-таки лежали увиденные профессором два крупных мужских тела, поэтому Сева говорил, на всякий случай понизив голос.
Женщина догадалась, в чем причина Севиной нерешительности, и сказала:
- Продышись и успокойся. Там надолго заглохли. Тебя как звать?
- Всеволод, - сказал Сева. - А это профессор Аркадий Марксович Потапов.
- Значит, Сева и Кеша. А я - Саша, но можно звать меня Лилей.
К этому моменту профессор, наконец, сумел выговорить:
- А кто… что… они… там?
- Эти? А! Какие-то козлы мерседесного уровня. Обещали крутой секс, кричали, что будет угарно, грозились взять на абордаж, а сами накалганились до потери сексоспособности. Теперь пусть читают пособие по занятию онанизмом при помощи пылесоса.
- До потери?.. Э-э… ясно… - сказал Сева. - А здесь что - ваша квартира?
- Ну, ты заверетенил! - засмеялась Саша-Лиля. - Вы-то сами откуда прирулили?
- Мы - с балкона, - признался Сева.
- С балкона! Не надо меня лечить! А вообще-то, меня не переезжает. Пусть с балкона. Вам кофе сделать?
Сева кивнул. Женщина куда-то ушла, после чего у профессора вновь открылся дар речи.
- Кажется эта Саша… или Лиля, не блещет умом.
- Так и быть, открою вам секрет, профессор, - сказал Сева. - У женщин всегда в голове масса дурацких мелких забот, а глубокий ум требует созерцательности и обобщений. Поэтому нет женщин-философов. Зато на их ноги смотреть приятней, чем на ноги философов, согласитесь.
Профессор покраснел, забегал глазами и хотел сказать что-то далеко умное, но его опередил характерный звук дверного звонка.
- Звонят! Что будем делать? - сказал Потапов громким шепотом.
- Не знаю, - отозвался Сева.
Звонок повторился в более настойчивой форме.
- Мальчики, откройте! Звонят же! - крикнула Саша-Лиля откуда-то из дальних комнат.
Ее крик разморозил Севу, который подошел к входной двери и стал возиться с задвижками. В конце концов разум интеллигента победил.
После того, как дверь открылась, внутрь вошли двое мужчин серьезного вида. Однако отчего-то было ясно, что это не слесари-водопроводчики и не соседи снизу.
- Что, крепко погуляли? - спросил один из вошедших, разглядывая пятнистые от кирпичной пыли и штукатурки треники профессора и Севин костюм, который жевали слоны. - Шевелитесь, все уже собрались!
- Мы ночью спустились с крыши… - начал было объяснять Сева, но тут в коридоре снова появилась Саша-Лиля, прикрывшая прежнее безобразие кухонным фартуком, отчего она выглядела не менее вызывающе.
- Мальчики, кто там в дверь звонил?
- Все ясно, - сказали пришедшие. - Гоните эту жучку крашеную, а мы за вами скоро зайдем.
Мужчины вышли. Профессор тут же задиристо сказал:
- Почему это мы должны куда-то идти! Тоже мне, греческие боги, повелевающие судьбами смертных!
- Бросай свою ботанику! - сказала Саша-Лиля.
- Велели идти - значит, иди!
- Правильно, - поддержал Сева. - Нам все равно надо как-то отсюда выбираться.
- Но только я думаю, - продолжала Саша-Лиля, - что в таком хреноватом виде вам лучше не идти.
- Идти - куда? - спросил Сева.
- Не знаю, куда. Но в этом прикиде вы нигде не покатите.
- Прикид - это что? - спросил профессор.
- То, что на тебе висит, - объяснила Саша-Лиля.
- Но откуда же я возьму другую одежду? - резонно заметил профессор. - Мы ведь здесь вроде как проездом.
- Скорее даже пролетом, - добавил Сева.
- Тогда пролетим через парочку шкафов, - сказала Саша-Лиля.
Она повернулась, ослепив Севу и профессора первозданностью открывшейся картины, и скрылась за ближней дверью.
- Вы что-нибудь поняли, Аркадий Марксович? - спросил Сева, но Потапов только сопел. Очевидно, в очередной раз отчего-то потерял дар речи.
Впрочем, Саша-Лиля очень скоро появилась снова. С обеих рук у нее свисали пиджаки, брюки и рубашки.
- Нормалек, мальчики! Будете все в шоколаде!
- Позвольте! - возмущенно проговорил профессор. - Неужели вы хотите, чтобы я надел чужие вещи?
- Ну да! - сказала Саша-Лиля. - А то ты больше похож на сундук с клопами.
Профессор возмущенно вскинул брови, а Сева против воли засмеялся.
- Тебе больше к седине подойдет черный цвет, - сказала Саша-Лиля Потапову. - А тебе - песочный, - она сунула Севе весь ворох в руки, и он покорно взял его.
- Я пойду допью кофе, а вы валяйте, преображайтесь.
- Что будем делать? - спросил профессор, когда Саша-Лиля ушла.
- Думаю, придется подчиниться, - сказал Сева.
- Двум интеллигентным людям - подчиниться малообразованной женщине! - фыркнул профессор.
- Разве вы еще не поняли, что у нас женщины - господствующий класс? - сказал Сева. - В отличие от мужчин, им все позволено. Попробуй кто-нибудь из нас появиться в приличном месте с голым животом и трусами, вылезающими из-под джинсов, или с розовыми бретельками бюстгальтера, выглядывающими из всех вырезов блузки!
Это вполне логичное рассуждение подействовало на профессора. Пугливо оглянувшись, он стал стаскивать с себя замученную путешествиями по крышам мешковатую блузу, потом быстро надел брюки, белоснежную рубашку и пиджак.
- Ну, как?
- Очень неплохо, - похвалил Сева и тоже стал снимать свои запыленные доспехи.
Надев новую одежду, Сева сокрушенно сказал:
- Вот только что делать с моим костюмом? Мне его покупала Катя на дисконтную карту ее дяди Сережи.
Вспомнив о Кате, Сева и Потапов застыли в трагическом молчании. Их страдания прервала Саша-Лиля.
- Вы что копаетесь, мальчики? Я уже вам галстуки подобрала!
- А можно найти какой-нибудь пакет? - спросил прерывающимся голосом Чикильдеев. - Я хочу забрать свой костюм с собой. Он мне дорог как память.
- Сделаем! - заверила Саша-Лиля.
Скоро оба путешественника по крышам выглядели вполне импозантно. Профессору, правда, пришлось принести еще и чужие ботинки, а на Севиных восстановили блеск, протерев их Потаповскими трениками. Профессор хотел переложить во вновь обретенный костюм носовой платок лилового цвета с желтой каймой, но Сева застонал и попросил Сашу-Лилю:
- Принесите что-нибудь получше!
Та принесла белоснежный, с чьей-то монограммой.
- Вот теперь шик с отлетом! Хоть на свадьбу, хоть на похороны!
- Скажите, а вы здесь не видели мужчину в черном плаще? - спросил Сева, вспомнив утреннего гостя.
- Заходил какой-то, - сказала Саша-Лиля. - В шмотках моих купцов рылся. Я уж думала: вор-бандит, а он только бумаги забрал. Документы всякие.
- А вы… - хотел было Сева спросить насчет хвоста и семи пальцев, но сдержался: уж больно не подходили эти несерьезные вопросы к их с профессором новому серьезному облику.
Снова раздался звонок в дверь.
- Это опять за вами, я лучше спрячусь, - сказала Саша-Лиля. - Счастливо вам!
Все те же двое серьезных мужчин были теперь вполне удовлетворены внешним видом Потапова и Чикильдеева.
- Пошли, а то уже почти все собрались!
Покинув странную квартиру, Сева и профессор отправились вслед за сопровождающими сначала по широкой гулкой лестнице, потом по каким-то коридорам. По дороге Сева снова вспомнил про Зашибца и обратился к мужчинам:
- Простите, вы случайно не помните, какова высота Останкинской телебашни?
- Никогда об этом не думал, - сказал один, а второй уточнил:
- Нам это нужно, как троллейбусу выхлопная труба.
Севу и профессора подвели к дверям, за которыми оказались другие мужчины с такими же незатейливыми лицами, одетые в одинаковые, не слишком элегантные черные костюмы.
- Эти - из третьей гостевой, - сказали им двое.
- Понятно, - ответили им чернокостюмные и переключились на Потапова и Чикильдеева, заглянув в список.
- Третья гостевая? Базыкин и Сидорчук из фонда Сидорчука, верно?
- Верно, - сказал Сева за себя и за профессора.
- Что в пакете?
- Так… - сказал, смутившись, Сева. - Кое-какие семейные ценности.
- Понятно, - сказали те, что в черном. - Извините, пакет придется оставить здесь. Не забудьте забрать, когда будете уходить.
- Обязательно, - заверил Сева.
Он и профессор проследовали в глубь помещения. Впрочем, здесь было сразу несколько помещений с удобными диванами и экзотическими растениями в кадках. В одном из уголков, осененном зеленой бахромой настоящей пальмы, профессор простонал:
- Всеволод, давайте присядем!
Они присели, и Потапов процитировал:
- Навуходоносор превзошел предшественников в возведении построек. Над всем Вавилоном возвышался храм Мардука - настоящая вавилонская башня. Отсюда великий царь мог обозревать величие своей столицы…
- Наивно полагать, профессор, что нам удастся отсидеться в дебрях вашей любимой всемирной истории, - заметил Сева. - Больше всего меня сейчас интересует не ваш Навуходоносор, а очень прозаический вопрос: кто мы сейчас такие?
- Вам же сказали: Базыкин и Сидорчук, - легкомысленно заметил профессор.
- Это мне ни о чем не говорит. Я бы хотел понять, какую роль мы должны здесь играть.
- Давайте играть хотя бы какую-нибудь, - предложил профессор.
- Только не будьте профессором Потаповым, умоляю!
Потапов обиженно задышал.
- Да, представьте себе, Всеволод, уровень моих знаний не всегда адекватен кругозору слушателей даже в таких шикарных интерьерах, как эти!
- Вот именно, профессор, - с готовностью согласился Сева. - Поэтому давайте послушаем, о чем говорят другие присутствующие.
- Как? Мы будем подслушивать чужие разговоры? - переспросил профессор.
- Ей-богу, это самое нормальное занятие для людей, одетых в чужие костюмы, - сказал Сева. - И здесь как раз удобное место: за развесистым растением и на проходе. Давайте сделаем вид, что заглядываем в какие-то важные бумаги… Пошарьте в карманах, может, в вашем костюме завалялось что-нибудь?
- Действительно завалялось, - сказал профессор. - Какая-то бумага… - он развернул листок и погрузился в чтение. - Та самая, про ртутный могильник… Какая-то группа граждан, пострадавших от ртутных отходов… Инициативная группа… и возглавляющий ее гражданин Потутуров…
- Вы мне весь этот дурацкий документ собираетесь пересказывать? - зашипел Сева. - Или, может, дадите послушать, о чем другие говорят?
Держа перед собой листок, они навострили уши.
Сева оказался прав: место было удобное. Скоро мимо них неспешно прошли два солидных гражданина, и самодеятельные шпионы услышали обрывок разговора:
- Тут еще один мелкий вопрос, - говорил один. - Есть два уважаемых человека… у них большое издательство, на складах накопились тиражи. Нельзя ли запустить проектик?..
- То есть, чтобы правительство выкупило эту макулатуру? - спросил второй.
- Да, - сказал первый. - С целью стимулирования национальной культуры.
- И сколько? - поинтересовался первый.
- Пустяки. Двадцать миллионов.
- Мараться-то! - заметил второй.
Как только оба господина отошли, профессор радостно воскликнул:
- Все ясно! Мы попали на совещание издателей! Очень интересно!
- Это ненаучный скоропалительный подход, профессор, - возразил Сева. - Давайте послушаем еще.
Следующие собеседники передвигались проворнее предыдущих, поэтому удалось расслышать только четыре фразы:
- …Каким-то там реставраторам выделили бюджет - сто тридцать два миллиарда рублей.
- Это уже интересно.
- А управлять ими будет не наш человек.
- Значит, надо срочно ставить туда нашего…
Выслушав это, Сева хмыкнул:
- Ну, что, Аркадий Марксович, очевидно, здесь все же собрались не издатели, а реставраторы.
- Действительно, - несколько растерянно согласился профессор. - Я вижу некоторое логическое несовпадение.
- Да ну вас с вашей логикой! В одной газете как-то написали: "Площадь Сибири примерно равна площади видимой части Луны, поэтому, взглянув на небо в ночь полнолуния, можно легко представить себе размеры Сибири". Вот она, ваша логика!
Еще двое прогуливающихся остановились прямо напротив Потапова и Чикильдеева, и их приглушенные голоса зашелестели сквозь листву:
- В государстве сейчас денег много. Если их с умом не потратить - как мы будем смотреть в лицо прогрессу?
- М-да, прогресс дело богатое… то есть, серьезное…
- Правильно. Прогресс нельзя остановить. Поэтому Иван Гургенович просил поинтересоваться: как там с его запросом? Очень перспективный проект. Забота о будущем страны. Сумеете помочь защитить государственные интересы?
- Это моя обязанность. Сделаю, что смогу. Но это вам не в детском парке пивную поставить. Впрочем, есть одно место в одном приличном городе. Правда, имеется препятствие, поскольку место это - кладбище, а на нем находится могила Некрасова.
- Поэта?
- Нет. Вора в законе. А что, и поэт такой тоже был?
- Был…
Когда эти голоса тоже удалились, Сева пихнул профессора в бок:
- Смотрите! Там разносят напитки! У нас с вами с утра во рту ничего не было, давайте ухватим хоть стакан сока какого-нибудь!
Приплясывающей походкой мелких жуликов они направились к официанту, держащему поднос с разноцветными стаканами и бокалами. Но внезапно знакомый голос сзади велел:
- Категорически рекомендую вам взять напитки с моего подноса.
Сева и профессор Потапов на миг замерли, потом обернулись и обомлели: перед ними в обличье официанта был не кто иной, как следователь Зашибец!
Предупреждая нежелательный всплеск эмоций, фальшивый официант сказал:
- Не желаете ли что-нибудь выпить? Рекомендую бокал шампанского, помогает обрести уверенность в себе.
Зашибец протянул поднос и, пока Потапов и Чикильдеев послушно брали бокалы, вполголоса спросил:
- Как вы сюда попали?
- Долго объяснять, Роман Степанович, - сдавленным голосом ответил Сева. - А мы где?
- На заседании Общества любителей кактусов.
- Каких еще кактусов? - просипел профессор. - Вы хоть знаете, о чем тут говорят?
- Знаю. О том, что один уважаемый человек хотел бы построить себе городской коттедж в Коломенском заповеднике, поближе к реке, или о том, что Архангельское - это сплошные заболоченные бросовые земли с невеликой стоимостью.
- Об этом мы не слышали, - сказал профессор. - Кстати, а о Николо-Урюпине тут ничего нового не говорили?
- А чего тут может быть нового? - удивился Зашибец. - Усадьба, как это принято говорить, уничтожена невидимой рукой рынка.
- Как это? - изумился профессор.
- Очень просто. Одна невидимая рука подожгла, еще одна невидимая рука издала соответствующее постановление, а другие невидимые руки забрали землю с остатками здания себе.
- Интересно, - прошептал профессор, - вот бы взглянуть, что написано в том постановлении…
- Разве и так не ясно? - удивился Зашибец. - Что-нибудь вроде: "Необходимо провести разборку конструкций, представляющих угрозу обрушения". Формулировки известны, любой грамотный чиновник за минуту накатает. Но ни в коем случае не пробуйте даже заглядывать в эти бумаги! Вы можете ругать и поносить, кого угодно в этой стране: президента, экономику, министров, национальную идею. Но упаси вас бог касаться особняков, построенных на заповедных и водоохранных землях - это и есть самое святое в этой стране, ее настоящий президент, ее парламент, ее подлинная национальная идея.
- Значит, Общество любителей кактусов? - озадаченно пробормотал Сева.
- Да, - сказал Зашибец. - Влиятельная, скажу я вам, организация… Ваши бокалы уже пусты, поставьте их на поднос и возьмите новые.
- Вы же раньше занимались антиквариатом, - напомнил профессор.
- У нас тоже иногда бывают повышения по службе, - скромно сообщил Зашибец. - Кстати, под какими вы здесь именами? Зная вас, легко могу предположить, что вы опять влипли в неприятности и подозреваю, что вы здесь не как профессор Потапов и Всеволод Чикильдеев.
- Так уж получилось, что мы теперь Базыкин и Сидорчук, - сказал Сева.
- Ни за что не представляйтесь так! - предупредил Зашибец. - Эти люди здесь многим знакомы. Придумайте себе другие имена. Побродите еще немного, а потом подойдите ко мне и обновите бокалы. Главное, ничего не бойтесь. Трусость и глупость всегда видны, как пятно на галстуке.
- Ничего не будем бояться, - сказал профессор и взял третий бокал.
Они отошли от Зашибца и профессор предложил:
- Давайте послушаем еще, о чем говорят. Может, это будет интересно Роману Степановичу, ведь он здесь конечно же с секретным милицейским заданием.
Сева согласился, и они стали словно бы случайно крутиться возле беседующих и очень скоро узнали, что:
мэр какого-то города (название не было озвучено) выделил себе изрядное количество соток земли и за каждую заплатил по двадцать рублей: такой оказалась выкупная цена, установленная заключением экспертов;
фирма "Кальмары России" перерегистрирована на "Кальмары Родины";
и даже -
что между зубцами Кремля, говорят, появился призрак Лжедмитрия и сообщил, что курсу рубля крепнуть.
Одну беседу удалось подслушать с начала до конца:
- Поступила просьба от известного вам уважаемого человека. Он считает, что государство много теряет, имея известный вам металлургический комбинат в руках у нынешних владельцев, и просит передать его ему.
- Вот на! За какие это красивые глаза?
- Не спешите. Вот условия. (последовала пауза, пока собеседник пробегал глазами переданный ему листок)
- Это другое дело. И как он думает все спроворить?
- По депутатскому запросу.
- А запрос с какой стати появится?
- Сигнал из СМИ. Есть толковый журналист Стрепетов, с ним уже работают. И толковый депутат Тучин.
- Что ж, почему бы впрямь не порадеть родному государству?..
Поднеся к губам бокал, профессор Потапов краем рта просипел Чикильдееву в ухо:
- Запомните эти фамилии, Всеволод! Стрепетов и Тучин! Доложим Зашибцу! Хорошо бы их еще для памяти записать!..
Пофланировав среди собравшихся, оба шпиона снова ненароком оказались возле следователя и в который уже раз освежили бокалы.
- Роман Степанович, мы тут услышали некоторые фамилии и интересные факты…
- Не занимайтесь ерундой! - строго оборвал Зашибец.
- Мы думали, вас интересует правда, - с горечью заметил профессор.
- Правдоискательством занимаются те, кому надо улучшить свой рейтинг.
- А вы чем занимаетесь? - спросил неприятно уязвленный профессор.
- В данный момент - пытаюсь вам помочь. Слушайте внимательно. Сейчас всех пригласят на совещание, идите, куда зовут, а через минуту я вас оттуда вытащу.
- Участников совещания прошу пройти в конференц-холл! - тут же провозгласил зычный голос.
- Молчите и ничего не бойтесь! - напутствовал Роман Степанович.