* * *
- А в чем мы, собственно, провинились? - Голубоглазый миляга и симпатяга по имени Влад Найденов не отводил от Ремезова кристально честного взгляда.
Приблизительно так же вели себя и двое других - Георгий Ручников и Борис Сомов, - всю троицу Ремезов вызвал с лекции по сопромату. Кто бы мог подумать, что еще позавчера он мог их лицезреть валяющимися в собственной блевотине? Такие приличные ребята-студенты. После того как их без всяких разборок, только потому, что в приятной компании оказалась дочка непростого папочки, отпустили из милиции, мальчишки откровенно наглели.
- Так вы меня не узнаете? - удивился Ремезов. Было чему удивляться. Он, например, хорошо помнил, что накостылял по шее миляге Владу, когда тот опрометчиво попытался дать стрекоча.
Голубоглазый убрал с лица безоблачную улыбку.
- Между прочим, за рукоприкладство сейчас из милиции выгоняют, - заявил этот нахалюга.
- Меня не выгонят, - заверил Ремезов, не вдаваясь в подробности, по какой причине его уже не выгонят. - А если ты такой борец за права человека, то дуй в управление и пиши на меня жалобу, только не забудь уточнить, при каких обстоятельствах я тебе вломил.
- Да ладно, - пробурчал Влад и опустил глаза.
- То-то же, - не удержался от наставительного замечания Ремезов, а сам подумал: "И чего я к ним привязался? Кажется, с недавних пор меня это больше не касается, пусть себе ширяются до посинения. Все, что меня сейчас интересует, это куда девалась Катя Чернова. Как только я это узнаю, вообще забуду, что когда-то имел глупость работать в милиции". - Ладно, красавчики, обещаю, что больше вас не побеспокою, - совершенно искренне пообещал Ремезов. За Огородникова он не отвечал, за бывшее родное ведомство тоже. - А вы за это всего лишь полюбуетесь фотографией одной очень симпатичной девушки и скажете, видели вы ее когда-нибудь или нет.
Ремезов вытащил фотографию, и по выражению лица Влада Найденова сразу догадался, что Катя была ему знакома, но за информацию о ней он намерен долго и нудно торговаться.
- Что, видел ее?
Тот пожал плечами:
- Может, видел, может, нет. Знаете, как это бывает, такая дырявая память…
"Дать бы тебе еще разок, чтобы мозги прочистились, - подумал Ремезов, - и твоя бессознательная память сразу бы превратилась в сознательную". Он растягивал паузу и не сводил тяжелого взгляда с лица хамоватого студента. В конце концов тот не выдержал:
- Да видел я ее всего один раз, тогда же, на хате…
- Она что, тоже туда захаживала?
- В том-то и дело, что нет. Просто на минуту зашла и вызвала одного парня… Дальше прихожей шагу не ступила, поэтому ее никто не заметил, а я случайно увидел в зеркале ее отражение. Там на стене зеркало, ну, я подошел причесаться и увидел в прихожей какую-то незнакомую девчонку.
- Ты говоришь, что она за кем-то пришла. За кем?
Парень замялся, выдавать приятеля ему не хотелось, и Ремезову пришлось его приободрить напоминанием:
- Я же обещал, что обо всех вас позабуду.
Влад вздохнул:
- Ну, я не уверен, что она пришла за Красным, но он сразу же следом за ней смылся и с тех пор не появлялся…
- Кто такой Красный?
- Генка Красавченко, учится с нами на одном курсе, нет его сейчас, уехал.
- Куда?
- Откуда я знаю? Может, домой, он же не местный.
Ну вот, мелькнуло у Ремезова, неужели наконец попал в яблочко? Дай Бог, дай-то Бог! Он мгновенно потерял интерес к своим юным собеседникам, повернулся и размашисто зашагал в сторону учебной части, где надеялся заполучить адрес Геннадия Красавченко, который, вероятно, и был похитителем если не самой Кати Черновой, то, по крайней мере, ее доверчивого девичьего сердца. Не исключено, что к сердцу прилагались и десять тысяч "зеленых".
Глава 34
Белые начинают и выигрывают
- Ну все, - сказала Зойка, - это, кажется, называется "крыша поехала"! Проснись и протри глаза. Кто же занимается такими вещами в порядке клубной самодеятельности? Тоже мне, частный детектив! Ты что, думаешь, это так просто? Ты хоть с одним сексуальным маньяком дело имела?
Зойкины доводы были основательными и увесистыми, как кирпичи. Светлана действительно до сих пор не имела дел ни с одним сексуальным маньяком. Даже Барсуков под эту категорию явно не подходил. Сама же Зойка имела дурацкую привычку рассказывать ей о своих немногочисленных и непродолжительных романах с такими интимными подробностями, что Светлану не покидало ощущение, будто она присутствовала в ее постели третьей.
- Хватит причитать, - вяло отбивалась от нее Светлана, уже давно решившая действовать самостоятельно и не слушать ничьих советов.
- Ну и дурой будешь, - заявила Зойка безапелляционно, - сильно ты поможешь своей Катьке тем, что попадешься на ту же удочку!
- А может, я этого и хочу, - загадочно изрекла Светлана, застегивая "молнии" на сапогах и снимая с вешалки куртку.
- Ты куда? - спохватилась Зойка и тоже потянулась за своим салопчиком, на котором многочисленные результаты деятельности прожорливой моли были искусно заделаны так называемой художественной штопкой. В принципе, Зойке давно следовало бы сменить пальтецо, но она не могла найти ничего подходящего из-за своих нестандартных габаритов.
- Куда-куда, - буркнула ей в ответ Светлана, - звонить этому типу.
- А что, отсюда нельзя? - недоумевала Зойка, пыхтя спускаясь вслед за ней по лестнице.
- Конечно, нельзя, - отрезала Светлана. - А вдруг у него телефон с определителем номера?
Зойка у нее за спиной только ойкнула.
- Что там у тебя? - Светлана обернулась.
- Ногу подвернула, - пожаловалась Зойка.
- Нечего было цепляться за мной, - отрезала Светлана. - Я тебя не звала!
Отставшая Зойка, проклиная все на свете, кое-как доковыляла до телефонной будки, когда Светлана уже успела набрать один вариант номера и, послушав длинные гудки, принялась накручивать следующую комбинацию цифр. На этот раз трубку подняли молниеносно, точно поджидали звонка.
- Да, - сказал вкрадчивый баритон.
Светлана от неожиданности растерялась, заранее приготовленная фраза выветрилась у нее из головы, а баритон снова произнес мягко:
- Я слушаю.
Нужно было что-то быстро говорить.
- Я… я, - Светлана торопливо откашлялась, - когда-то вы дали этот телефон нам с подружкой…
- Помню-помню… Ты блондинка, да? Сколько тебе лет? - немедленно отозвался баритон.
Светлана почувствовала себя увереннее, а потому быстро сориентировалась:
- Шестнадцать…
- А как тебя зовут?
- Светлана.
- И что же у тебя, Светлана, случилось? Чем я могу тебе помочь?
Ситуация еще та! Светлана лихорадочно соображала, что могла бы ответить на подобный вопрос шестнадцатилетняя девчонка и, в частности, ее племянница Катя Чернова. За стеклом успевшая догнать ее Зойка делала страшные глаза.
- Мне ску-у-учно, - пожаловалась Светлана инфантильным тоном, на какой только была способна. Нет, Катерина, пожалуй, никогда бы такого не сказала.
- Понятно, - подхватил приятный баритон, - серьезный случай, придется принимать радикальные меры. Можем встретиться, если хочешь…
- Хочу, - Светлана не стала скрывать охватившей ее радости.
- Тогда так, лапонька, встречаемся в семь. На углу Валовой, знаешь, где зоомагазин? Только о нашей встрече никому, лады? Пусть это будет нашей маленькой тайной.
- А вдруг я вас не узнаю? - брякнула Светлана и испугалась, как бы это его не насторожило.
- Не переживай, лапонька, сам тебя узнаю. Подъеду на красивой синей машине, сразу увидишь… Ну, пока, не скучай до семи.
Светлана в беспамятстве повесила трубку на рычаг. И тут Зойка рывком отворила дверцу кабины и выпалила сразу все, что успело в ней накопиться за несколько минут вынужденного молчания.
- Офанарела, да? Что он тебе сказал? Он тебе назначил встречу? Ты куда вообще лезешь? С кем разговаривала? - затараторила она на одном дыхании. - Что ты молчишь?
- Жду, когда образуется пауза, - огрызнулась Светлана. Она пыталась сосредоточиться на словах, которые произнес неизвестный по телефону, а Зойка своим кудахтаньем никак не позволяла это сделать. Да еще принялась ее урезонивать:
- Идиоткой будешь, если…
Она не договорила, поплотнее запахнулась в свое обезображенное молью и художественной штопкой пальто и отступила от кабинки, давая дорогу решительно настроенной Светлане.
Та взглянула на часы: до предстоящего свидания с маньяком (если, конечно, обладатель приятного баритона и впрямь маньяк) оставалось меньше двух часов, а точнее, один час сорок две минуты. Не так уж много времени, чтобы все обдумать, собраться и доехать на Валовую, учитывая отвратительную работу городского транспорта. Быстрым и твердым шагом она двинулась обратно к дому, а Зойка вприпрыжку за ней.
Как только они оказались в прихожей Светланиной квартиры, Зойка опять взялась за неблагодарную роль бескорыстного советчика.
- Послушай меня, - принялась она зудеть, словно застрявшая между оконными рамами муха, - в таких делах самодеятельность противопоказана. Ты же, в конце концов, не частный детектив!
- А кто мне помешает им стать? - отозвалась Светлана. Не сняв сапог, она прошла в комнату и вывалила из шкафа почти весь свой гардероб. Нужно было подобрать такую одежду, чтобы по крайней мере поначалу выглядеть на шестнадцать лет.
- Что ты делаешь? - с тревогой осведомилась Зойка.
- Ищу, что надеть.
- Но ведь он вполне себе может быть совершенно ни при чем, ну, в смысле, не сексуальный маньяк, - осенило Зойку.
- Вот именно, - согласилась Светлана, уже решившая, что вполне сойдут ее черные джинсы и свитер, только вместо пальто нужно надеть куртку. А еще - и это главное - что-нибудь на голову, чтобы по возможности скрыть лицо. - Представь, что он прекрасной души человек или самый заурядный плейбой, а мы на него сразу спецназ натравим?
- Тем более сообщи своему милиционеру, - не сдавалась Зойка. - Он станет за ним наблюдать и все узнает.
- Ну да, - усмехнулась Светлана, запихивая ненужную одежду обратно в шкаф и безуспешно пытаясь закрыть дверцу. - Полгода будет за ним наблюдать, после чего выяснится, что он здесь совершенно ни при чем. А я могу узнать это уже сегодня. - Сколько нужно было еще продумать и предусмотреть, а тут Зойка со своими воплями. - Я, между прочим, уже два дня имею возможность наблюдать за деятельностью милиции, и особенного восторга она у меня не вызывает. Им главное провести все свои процессуальные манипуляции, составить справки и протоколы, посчитать проценты… - Она полезла в верхний ящик мебельной стенки, где у нее в художественном беспорядке хранилась всякая всячина, и извлекла газовый баллончик. Им ее как-то снабдил Барсуков. - Они же не привыкли отчитываться фактами, сколько слышала отчеты милицейского начальства, у них все глаголы несовершенного вида… Они никогда не скажут: "Мы раскрыли преступление", они обычно говорят: "Нами проводилась работа". А много толку с того, что она проводилась? Лично мне наплевать на то, как они будут проводить свою резиновую работу, мне нужна Катька, живая и здоровая, и поскорее. Мне ждать некогда.
На какое-то время она замерла, вспоминая, куда задевала велюровую панаму с большими полями, которую носила в прошлом сезоне.
- Что ты ищешь? - встрепенулась начавшая постепенно с ней солидаризироваться Зойка.
- Помнишь мою черную панаму из велюра? Ну, ту, что ты у меня выклянчивала… Совершенно не представляю, куда я ее задевала…
- А на вешалке нет? - осведомилась Зойка.
- Черт ее… Времени мало, как назло…
Зойка, по-старушечьи покряхтывая, поднялась с дивана и приняла, к удивлению Светланы, самое активное участие в поисках панамы. Даже отодвинула тумбочку для обуви, чтобы расширить зону поисков.
- Ищи, Зойка, ищи, - поощряла подругу Светлана, тем временем расшвыривая на антресолях пустые банки, - я тебе ее завещаю, честное слово.
- Нашла! - торжественно заявила Зойка. - Смотри, она вся в пыли.
Оказывается, панама валялась в залежах старой обуви, придавленная сверху ботинком на толстой подошве.
- Давай почищу, - предложила Зойка, вооружившись одежной щеткой. Похоже, она окончательно смирилась с тем, что Светлане предстояло сыграть роль потенциальной жертвы потенциального маньяка.
Светлана надела куртку и панаму, бросила в сумку газовый баллончик и с удивлением обнаружила, что Зойка тоже собирается.
- А ты куда? - удивилась она.
- Как будто я отпущу тебя одну! - заявила Зойка.
- Только этого и не хватало! - вспыхнула Светлана. - Во-первых, я его не предупредила, что явлюсь с подружкой, а потом, извини, на шестнадцатилетнюю девочку ты совсем не смахиваешь.
- Зато ты тянешь на двенадцатилетнюю, - язвительно отозвалась Зойка, - я имею в виду умственные способности. Не беспокойся, я на твоего сексуального маньяка не претендую. Я всего лишь постою в сторонке и постараюсь запомнить номер его автомобиля. Может пригодиться на тот случай, если ему вздумается тебя пришить. - В Зойке говорила обида на то, что ей походя напомнили о ее невыигрышных внешних данных, не упомянув при этом даже словом о душевной широте, а она, как идиотка, корячилась, разыскивая эту дурацкую панаму, заглядывала под тумбочки и собрала с полу всю пыль подолом юбки.
- Типун тебе на язык, - отреагировала Светлана.
* * *
Чтобы добраться до Валовой, пришлось в очередной раз воспользоваться леваком. Светлана велела водителю высадить их за квартал от места встречи, чем вызвала буквально бурю негодования у Зойки.
- Можно ведь и дальше поехать, - заскулила она, пока Светлана расплачивалась с шофером.
Светлана ничего ей не ответила, ругая себя на чем свет стоит за то, что вообще посвятила Зойку в свои планы. Если она будет продолжать в том же духе, то может все испортить, и некому будет ей помешать.
Зойка тяжело выбралась из "Жигулей", после чего автомобиль, как показалось Светлане, даже слегка приподнялся на рессорах, и снова заканючила:
- Еще целых полкилометра топать, холодно и ветер прямо в лицо.
- Тебя никто не звал, - отрезала Светлана и поглядела на часы: в ее распоряжении оставались десять минут. Вполне достаточно, чтобы спокойно добраться до назначенного места. Она бросила взгляд на Зойку, и у Светланы созрел план…
- Сколько там времени? - поинтересовалась следующая по пятам Зойка, вероятно, заподозрив какой-то подвох.
Светлана молча пошла медленнее, и Зойка сразу настроилась на ее ритм, заметив:
- Что ты так плетешься?
Синюю иномарку Светлана заметила в двух шагах от светящейся витрины зоомагазина и сразу же прибавила шаг. Зойка - тоже. И тогда Светлана побежала. Легкомысленно, скажете вы, но что ей еще оставалось? Явиться на свидание под Зойкиным конвоем?
- Стой! - крикнула запыхавшаяся Зойка, из последних сил стараясь не отстать, но это ей не удавалось.
Светлана, еще не до конца уверенная в том, что в синем авто ожидают именно ее, открыла дверцу и, усевшись на переднем сиденье, выдохнула:
- Поехали.
Мужчина за рулем посмотрел на нее с некоторым удивлением и нажал на акселератор. Зойкина перекошенная физиономия осталась далеко позади, и только теперь Светлана позволила себе посмотреть на сидевшего за рулем. Он был молод и не внушал страха, во всяком случае, до сих пор маньяков она представляла себе по-другому. И еще - что самое поразительное - кого-то ей напоминал. Точно, она где-то его уже видела и, кажется, совсем недавно. Господи, да это же… Точно, это же мальчик-андрогинчик из фирмы Костецкого, который принимал ее, как же его звали? Нет, не вспомнить.
Светлана смотрела на него во все глаза из-под изогнутых полей своей с трудом очищенной от пыли панамы. Впрочем, полной уверенности в том, что она ничего не перепутала, у нее не было, потому что лицо шофера освещалось лишь лампочками на приборной доске да изредка проносящимися по темному шоссе фарами встречных машин.
- Ты что, - спросил он, - убегала от кого-то?
- Да нет, просто торопилась…
- Ну что, Светик, - он повернулся к Светлане и посмотрел на нее пристальным взглядом, - едем ко мне? Как насчет такой программы?
Светлана согласно кивнула, она старалась говорить поменьше, чтобы не выдать себя неосторожным словом.
И тут произошло неожиданное.
- Дай-ка я на тебя посмотрю, - усмехнувшись, произнес водитель иномарки. Светлана успела зажмуриться, когда ей в лицо ударил яркий луч фар дальнего света встречного автомобиля.
Он ее, безусловно, сразу узнал, потому что руки его дрогнули, и машина вильнула, взвизгнули тормоза. Но он быстро справился с управлением. Прибавил газу и прошипел со злостью:
- Какого черта! Что вам от меня нужно?
Таиться больше не имело смысла, и Светлана пошла ва-банк.
- Где Катя? - спросила она, глядя на него в упор.
- Какая еще Катя? - Тормоза опять взвизгнули.
- Девочка шестнадцати лет, она пропала! - Светлана вдруг поняла, что этот парень совершенно ни при чем, и ее охватило безумное отчаяние. Она вцепилась в его руку мертвой хваткой. - Где, где она?
Он попытался выдернуть свою руку:
- Отпусти, отпусти, слышишь? Что ты пристала!
Светлана чувствовала, что вся ее сила ушла в эту мертвую хватку, бессмысленную, потому что вряд ли он мог быть чем-нибудь ей полезен.
Он с трудом освободился и, бешено сверкая в темноте белками глаз, закричал:
- Не знаю, не знаю я никакой Кати. Разве ее звали не Ксюша?
Светлана вздрогнула: о ком это он?
А он вдруг начал рассказывать, сбиваясь и путаясь в словах:
- Да я не хотел ее убивать, это вышло случайно… Зачем она смеялась надо мной… грязная маленькая потаскушка… Надо же, такая маленькая, всего шестнадцать лет, а уже потаскушка… Говорила мне такое… Маленькая грязная потаскушка… Я просто хотел заткнуть ее грязный рот… Я не виноват, что она оказалась шлюхой…
Светлана почувствовала приступ дурноты. Значит, это все-таки был он, и он убил, он убил Катю?!
- Сволочь! Подонок! - Теперь она вцепилась ему в шею.
- Дура! - заорал он. - Отцепись! Мы же сейчас врежемся!
Но Светлана, ничего уже не соображая, повторяла, продолжая его душить:
- Катя! Катя! Что ты с ней сделал?
Пытаясь вырваться, он больно ударял ее локтем в грудь. Из-за происходящей в салоне борьбы машина выписывала по дороге такие виражи, что слева и справа послышались предупреждающие сигналы. Последнее, что увидела Светлана, прежде чем провалиться в темноту, был несущийся на них фургон…