Гонка на выживание - Джеймс Паттерсон 10 стр.


Тем временем я связался с баллистической экспертизой и спросил, передал ли им медэксперт пули, убившие Тонию Гриффит.

- Да, они у нас, - ответил старший техник Терри Миллер. - Концы пуль двадцать второго калибра сплющились. Но я все-таки обнаружил пять полей нареза, пять бороздок и дефект слева в стволе. Такие же следы на пуле, убившей метрдотеля. Я уже во сне узнаю эту пулю.

Хорошее очко в нашу пользу. Когда возьмем этого человека, предъявим ему вещественные доказательства.

Во время затишья между срочными делами я садился и перечитывал манифест, который дала мне Кэти Кэлвин. "Отныне кара за вызывающее поведение - смерть?" А я-то считал монахинь в классической школе суровыми. Этот человек возомнил себя Учителем, но в действительности был скорее линчевателем.

Что именно побудило его к этому? Тот факт, что кто-то богаче? Определенно нет. Он не выбирал своих жертв наобум. Должно быть, он раньше общался с ними, раз был оскорблен до такой степени. Деньги у него явно есть.

Я долго разглядывал фотографию. Он не выглядел психически неуравновешенным, отшельником, аутсайдером, как Берковиц или убийцы в школе "Колумбайн" и Виргинском политехническом институте. Он был улыбчивым и казался самоуверенным - сильный, красивый мужчина.

Черт возьми, что стряслось с этим человеком?

Глава сорок третья

Около шести часов я сидел в кабинете перед только что установленным компьютером. Все детективы были на задании. В дверь постучали, и на пороге появилась Кэти Кэлвин, явно взволнованная.

- Как тебе удалось отыскать меня здесь? - Удивился я. - Я поражен.

- Оставь, Майк. Пожалуйста. Я пришла… Даже не скажу, что извиниться. Понимаю, это бессмысленно.

Она была права, и я собрался было это подтвердить. Но она казалась искренней. Я заметил, что Кэти сменила боевую форму деловой женщины На легкое летнее платье и выглядела более мягкой, Женственной - очень хорошенькой.

- Я не арестовал тебя, но это не значит, это все позади, - сказал я. - Управление займется вашими редакторами.

- Они того заслуживают. Я не обвиняю только их. Я знаю, как дурно поступила сама. Просто…

Она вошла в комнату, оставив дверь приоткрытой. В неподвижном, теплом воздухе я ощущал запах ее духов.

- Эта работа сводит с ума, - заговорила она. - Соперничество невероятное. Оно превратило меня в чудовище. Осознав, что наделала, я очень расстроилась.

Кэлвин подошла ближе. Она явно жаждала утешения, и, признаюсь, у меня возникло желание заключить ее в объятия и позволить прижаться лицом к моей груди.

Но я легко справился с этим порывом.

- Кэти, моя работа тоже не сделала меня лучше, - сказал я. - Однако нужно знать, где провести черту. Думаю, если однажды я не сумею понять этого, сдам полицейский значок.

Мой тон полностью соответствовал словам. Кэти застыла.

- Оставляю тебе свои мирные предложения. - Она достала из сумочки конверт и, бросив его на стол, отступила к двери. - Можешь и впредь ненавидеть меня, Майк. Просто хочу сказать тебе, что на самом деле я совсем не такая. Нет.

И вышла.

"Конечно, не такая, - подумал я. - До следующего раза, когда это будет выгодно".

В конверте была распечатка отправленного ей по электронной почте сообщения Учителя.

А внизу он оставил псевдоним для отправки мгновенных сообщений по системе Яху: УЧ.

Сквозь стиснутые зубы я обозван Кэлвин сукой за то, что сразу не дана мне эту распечатку. Какие там, к черту, мирные предложения. Я сел за стол и стан обдумывать дальнейшие действия.

Найти след было трудно. Чтобы добиться помощи интернет-компании, требовалось получить распоряжение суда, да и в этом случае могло оказаться, что сообщение пришло из публичной библиотеки или колледжа.

Я решил, что на это у нас нет времени и рискнул ударить вслепую. Быстро создал себе псевдоним.

И отправил сообщение Учителю.

МАЙК10: Получил твое объявление о миссии.

Последовавшее за этим потрясло меня. После краткой паузы пришел ответ.

УЧ: Что ты подумал?

Это был он!

МАЙК10: Очень интересно. Мы можем встретиться?

УЧ: Ты полицейский, так ведь?

Я заколебался и решил, что лгать не нужно Обращаться с этим человеком как с глупцом бессмысленно.

МАЙК10: Да. Детектив из полицейского управления.

УЧ: Майк, я не хотел убивать тех полицейских. Полицейские мне симпатичны. Они - немногие в этом мире, кто еще верит в добро и зло. Но мне нужно было скрыться. То, что я делаю, значительнее, чем даже жизни двух хороших людей.

МАЙК10: Может, я смогу помочь тебе распространить твое объявление?

УЧ: У меня все в порядке, Майк. Смерть и убийства привлекают восторженное внимание людей. Они жадно ловят слухи.

Глава сорок четвертая

Тогда я решил испробовать другую тактику.

МАЙК10: Может, поговорив с кем-нибудь, ты сумеешь решить свою проблему другим образом.

УЧ: Даже не думай об этом. У меня нет проблем. Люди думают, будто могут безнаказанно унижать других и дальше. Почему? Потому что у них есть деньги. Но это не освобождает от человеческих обязанностей.

МАЙК10: У продавца, метрдотеля и стюардессы денег не было. Тебя, должно быть, раздражало в них что-то другое. Я искренне хочу тебя понять, так что скажи, пожалуйста, почему ты убил их?

УЧ: Убил?

МАЙК10: Ведь ты застрелил этих людей?

УЧ: Конечно. Я только против этого слова. Оно означает, будто эти уничтоженные мной животные были людьми. Их семьи должны прочесть молитву и возблагодарить меня за освобождение этих жалких слизняков от постыдного рабства, каким было их существование.

"Кое-что проясняется", - подумал я.

МАЙК10: Ты вершишь Божий суд?

УЧ: Иногда я думаю так. Не могу утверждать, что знаю, каким образом Бог вмешивается в дела этого мира. Но, возможно, через меня. Почему нет?

"Учитель? Этот человек законченный псих".

МАЙК10: Я не могу поверить, что Бог хочет, чтобы ты убивал людей.

УЧ: Пути Господни неисповедимы.

МАЙК10: Что ты собираешься делать дальше?

УЧ: Зачем тебе знать? Я сказал тем полицейским и скажу тебе: не стой у меня на пути. Понимаю, ты считаешь, что должен схватить меня, только на твоем месте, Беннетт, я бы серьезно подумал. Потому что если ты или еще кто-то встанет между мной и моим делом, клянусь Всемогущим Богом, я уничтожу вас, вы даже глазом моргнуть не успеете.

"Черт возьми, он знает мою фамилию! Должно быть, догадался по статье в "Таймс". Почему Кэлвин не обнародовала мой домашний адрес?"

МАЙК10: Что ж, придется рискнуть.

УЧ: Так думать опасно. Так думали те двое в вагоне метро. И я их тут же уничтожил. Когда будет опубликовано объявление о моей миссии?

Я пригладил ладонями волосы, заставляя смятенный мозг соображать быстрее. Публикация этого объявления явно была для него очень важна. Может, мы сумеем использовать это, чтобы вызвать его на разговор.

МАИК10: Мы не можем допустить этого. Пока не получим чего-нибудь взамен.

УЧ: Я оставлю тебя в живых. Это мое последнее предложение.

Я удачно подавлял гнев, но в конце концов ой все-таки прорвался. Меня тошнило от этого самонадеянного убийцы полицейских. Не сумев сдержаться, я дал ярости волю.

МАЙК10: В таком случае твой сумасбродный манифест попадет не на первую полосу, а в корзину для бумаг. Понял, спятивший идиот?

УЧ: Из-за тебя умрут другие, фараон. Я буду убивать двух человек в день, если мое объявление не опубликуют. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело. Мое объявление станет известно миру, даже если придется написать его твоей кровью. ПП. ТГФ.

Я сидел, глядя на экран. ПП означало "поговорим потом". Я знал. У меня было четверо малолетних детей. Но что значит ТГФ? Ты такой-то такой-то.

Потом я понял. "Ты глупый фараон".

Я повернулся и уставился в перекрестье на лице Учителя на стене, представляя, как мой палец жмет на спусковой крючок.

Да. Для выстрела в тебя, УЧ.

Часть третья
Уроки жизни

Глава сорок пятая

Сидя в тишине своей темной гостиной, Учитель бросил на диван "трео" и допил остатки "Дома Гассак".

Он улыбнулся, когда шар сладкого огня мягко взорвался в желудке. Включил телевизор и прошелся по каналам. Не только первый городской, но и национальные сети вели передачи о стрельбе в отеле и метро.

Люди на улице выглядели мрачными, совершенно ненормальными. "Господи, это забавно", - подумал он. Приятно было смотреть на их лица. Он засмеялся, слушая интервью с весьма озабоченным полицейским. Это не МАЙК10? Дурачок, только что неуклюже убеждавший его остановиться?

Он схватился за живот от охватившего его хохота над всем этим. Глаза увлажнились.

- Лучше, чем "Диснейуорлд" Четвертого июля, - сказал он экрану, утирая слезы веселья.

Учитель выключил телевизор пультом дистанционного управления и откинул до отказа спинку кресла, думая о француженке, которую убил. Она была даже привлекательнее манекенщицы - с более рельефной фигурой, естественная, изысканная. Она буквально осветила вестибюль своей женственностью и сексуальностью.

Теперь она так же мертва, как фараоны в пирамидах. Как оборотная сторона Луны. Мертва на веки вечные, аминь.

Так ей и надо, черт возьми, ей и всем остальным, считающим, будто могут порхать по жизни благодаря своему виду и банковским счетам. Гордость предшествует падению. Пусть это станет для них уроком.

"Спятивший идиот? - подумал он, закрыв глаза и вспомнив текстовое сообщение полицейского. - Ну-ну. Не слишком ли это грубо? В конце концов спятивший идиот для одного может быть для другого мстящим носителем справедливости - быстрым, неотвратимым, безупречным".

Глава сорок шестая

В одиннадцатичасовых вечерних новостях шел без рекламных вставок репортаж об убийствах. Репортеры и ведущие весьма критически отзывались о действиях полицейского управления. Журналисты Эй-би-си даже расспрашивали людей на улице, считают ли они, что делу уделяется достаточно внимания.

Ожидавший автобуса тощий налогоплательщик ответил с уничижительной усмешкой:

- Полицейские никуда не годятся. Моя четырехлетняя дочь и та могла бы схватить этого типа.

- Тогда чего мы ждем?! - зарычал я на экран. - Кто-нибудь, приведите сюда этого ребенка!

Я скомкал обертку от бутербродов, запустил ею в продолжавшего тараторить подонка и отвернулся, потирая глаза.

Я уже отправил объявление Учителя о миссии и наш текстовой диалог агенту Лэму, чтобы выяснить, не осенит ли отдел документации ФБР какое-то новое озарение, но ответа пока не получил. Габриэлла Моншекур, подруга Мартины Бруссар, согласилась посмотреть фотографии персонала авиалиний в надежде, что узнает Учителя в летчике, которого видела на вечеринке. Но снимки до сих пор не пришли, а утром она должна была вылететь в Париж.

И если наш убийца верен слову, новый день принесет не только рассвет. Время не ждет, как часто напоминала нам учительница в седьмом классе, сестра Доминика.

В конце концов я счел, что пора перейти к решительным действиям. Отправил двух полицейских из Северного Манхэттена отвезти мадемуазель Моншекур в аэропорт имени Кеннеди и позвонил в отдел собственной безопасности авиалиний. Я уже неоднократно общался с ними, но теперь недвусмысленно заявил: если к моему приезду фотографий не будет, полицейское управление сочтет, что кто-то из них покрывает убийцу и рейсы этих авиалиний отменят до тех пор, пока ситуация не прояснится. А это может занять несколько дней.

Угроза подействовала. Незадолго до полуночи мои люди в аэропорту Кеннеди сообщили, что свидетельница рассматривает снимки.

Я решил сделать перерыв, пока не свалился. Объявил, что мой сотовый будет включен и поехал домой узнать, как там больные.

Добрался я быстро и обнаружил в столовой Симуса, наливающего виски "Джеймсон" в пластиковую детскую чашку.

- Ну что вы, монсеньор! - удивился я. - У нас есть стаканы для взрослых в ящичке над холодильником. Можете налить заодно и мне.

- Очень смешно, - сказал Симус. - Можно подумать, я делаю это для себя! У бедного Рикки так разболелось горло, что я решил дать ему народного, как говорится, лекарства. Нет такой болезни, которую не вылечит капелька виски с горячим молоком и сахаром.

Я не поверил своим ушам.

- Вы не упали с алтарных ступеней? - спросил я, забирая у него бутылку. - Ваше народное лекарство приведет нас в суд по семейным делам. Не могу поверить, что должен сказать вслух: "Не давайте детям виски!"

- Ну и ладно, - обиделся Симус, беря свой пиджак. - Делай что знаешь. Скажи Рикки, пусть держится как мужчина. - И ушел.

Я решил, что лучше все-таки не пить, и, нехотя убрав бутылку, позвонил своим детективам в аэропорт. Стюардесса просмотрела альбомы компаний "Дельта" и "Аэр-Лингус", но никого не узнала.

"Бритиш эйруэйз" все еще медлила. У них был альбом с фотографиями летчиков, но они ждали разрешения от своего главного администратора, отдыхавшего где-то в Итальянских Альпах.

- Понятно, - сказал я. - Сейчас все предпочитают итальянскую сторону Альп. Швейцарский Санкт-Мориц переполнен. Сообщите ему, что, когда погибнет очередная жертва, мы пришлем ему в номер снимки с места преступления вместе с утренним кофе.

Прекратив разговор, я решил заночевать дома. Пошел в ванную, чтобы принять душ. Но когда отдернул занавеску, со мной чуть не случился сердечный приступ.

Моя пятилетняя Шона спала в ванне.

- Что ты здесь делаешь, цветочек? - спросил я, вынимая ее оттуда. - С каких пор подушки стали игрушками для ванны?

- Папа, я не хотела больше пачкать, чтобы тебе не пришлось убирать, - прохрипела она.

Когда я уложил ее в постель, она начала дрожать. Глядя на нее, я задал себе вопрос, то и дело возникавший у меня в течение последнего года.

Что сделала бы Мейв? Я взял в кладовой фонарь, вернулся в комнату Шоны и стал шепотом читать ей любимые сказки, пока она не заснула.

- Мейв, как у меня получается? - спросил я, выйдя в коридор. - Ты не волнуйся. И спи спокойно.

Глава сорок седьмая

Приняв душ, я нашел Мэри Кэтрин в кухне, она доставала из сушилки простыни.

- Господи, Мэри, уже час ночи, - сказал я.

- Это надо сделать, - ответила она, стараясь, как обычно, выглядеть бодрой.

Я помог ей складывать белье, и она просмотрела список больных.

- Сейчас все чувствуют себя неплохо, - сообщила она. - Рвота, слава Богу, прекратилась, но остались кашель и насморк. Думаю, бумажные салфетки кончатся у нас завтра к полудню.

- Учту, - пообещал я. Утром отправлю Симуса на склад "Костко" в Нью-Джерси, чтобы привез целый фургон салфеток.

Когда со стиркой было покончено, я взял корзину из рук Мэри Кэтрин.

- Почему бы теперь тебе не поспать?

Но уходить она никак не хотела. Настояла, что переночует в кресле в гостиной на тот случай, если кому-то понадобится. Слишком усталый, чтобы спорить, я снял пиджак и плюхнулся в кресло напротив. Я ведь уже оделся на следующий день. Буду мятым детективом - Кэти Кэлвин не одобрила бы, - но я должен быть готов, как только появятся какие-то новости.

Все тело ныло. Я так устал, что, несмотря на стресс, адреналин и озабоченность, мои веки тяжело опустились, будто свинцовые.

- Я всегда знала, что за переезд в Америку придется дорого заплатить, - через минуту сказала Мэри Кэтрин. - Чем это пахнет, детской рвотой, или компания "Янки кэндл" выпустила что-то новое?

- Ни тем, ни другим, девушка, - улыбнулся я не открывая глаз. - Этот освежающий аромат идет от моих носков - я забыл бросить их в стирку. Советовал же тебе уйти, когда представилась такая возможность. Доброй ночи.

Глава сорок восьмая

Учитель проснулся в страхе - сел в постели, ловя ртом воздух, сердце колотилось.

Спокойный сон никогда не был для него проблемой, но теперь этому пришел конец. Всякий Раз, засыпая, он слышал голос проклятого полицейского, бившийся у него в ушах, будто гонг.

Беннетт просто дурачился с ним, бодро уверял он себя. Но в душу закрадывалось сомнение, вызывая тревогу, лишая покоя. Что, если его сообщение недостаточно ясно? Шум в голове мешал сосредоточиться. Взглянув на будильник, он скрипнул зубами. Час ночи. Как он сможет действовать завтра, если проведет бессонную ночь?

Учитель взбил подушку, закрыл глаза и повернулся на бок, потом на другой, стараясь устроиться поудобнее. Минут пять пытался сосредоточиться на дыхании. Но ничего не помогало.

Треклятый полицейский его достал.

Он снова сел и в конце концов вылез из постели. Следовало как-то сжечь дурную энергию.

Из выходящего на юг окна гостиной он видел Эмпайр-стейт-билдинг, иллюминированный красными огнями. На другой стороне улицы, в модельном агентстве, вовсю шла вечеринка. Чем не прекрасная возможность?

"Может, прогуляться? - подумал он. - Пройтись вокруг квартала?"

Он оделся и, поворачивая ручку двери, вспомнил, что забыл свои пистолеты. Даже не верилось! Вот до чего он взволнован.

Он вернулся в кабинет, перезарядил "кольты" и надел на стволы глушители из нержавеющей стали - наилучшие швейцарские "брюггер и томет". Сунул пистолеты под ремень и накинул пиджак.

"Мир опасен", - подумал он, быстро спускаясь по лестнице на улицу.

Никогда не знаешь, с кем можно столкнуться.

Глава сорок девятая

Пьер Лагю, выдающийся фотограф мод, спускаясь по лестнице агентства "Уэст-Сайд модел эйдженси", чувствовал себя наполненным радостью пузырьком.

И не просто пузырьком. Опьяненный превосходным наркотиком, известным как экстази, он ощущал себя tres chic пузырьком шампанского "Кристалл".

Удивительно, как его одарила жизнь, думал он. Всего двадцать семь лет, и уже богат. Красивый, гетеросексуальный француз, очень, очень талантливый фотограф. Самое трудное для него - при этой мысли он хихикнул - просыпаться.

Они сказали, что у него превосходный глаз. Они - это люди, имеющие вес в мире моды. Несмотря на его молодость, шепотом произносят: "Кумир". Его имя звучит наряду с Ритцем, Ньютоном, Мэпплторпом. Извините, ребята, подвиньтесь. В городе появился новый enfant terrible.

И самое лучшее - вечеринки. Сегодня сказочная мечта уже начала осуществляться, и сколько их еще будет? Он прямо-таки видел этот бесконечный строй. Длинный, изящный, темный, будто ряд дизайнерских костюмов в громадной гардеробной его верхнего этажа на Брум-стрит.

Окружающий мир выдохнул: "Да".

Он вышел на улицу. В небе висела молодая луна - и такими он предпочитал любовниц. Как эта едва достигшая совершеннолетия, похожая на Майю Форд нордическая блондинка, с которой он только что "встретился" на черной лестнице. Он мог бы влюбиться в нее, если бы запомнил имя.

- Пьер? - послышался женский голос.

Назад Дальше