Я напрягся, мысленно молясь, чтобы он отверг мое странное требование, оставил свои объяснения и потянулся к пистолету. Мой "шевроле" выглядел обычным полицейским автомобилем. Пассажир на заднем сиденье казался весьма подозрительным, тем более с моей четырехлетней дочерью.
Мейер отвлекся бы, и я мог броситься на заднее сиденье поверх Крисси. По крайней мере закрыть ее своим телом и, возможно, вытащить оттуда. Бежать со всех ног куда угодно. План был не ахти, но, похоже, единственный.
Полицейский вместо этого пришел в еще большее недоумение.
- Что это за девочка? - спросил он.
- Это ее отца убили, - произнес Мейер у меня за плечом. - Кончай допрашивать нас, болван. Речь идет об убийстве. Мы теряем время.
- Не могу поверить, чтобы меня об этом не известили, - отстранение произнес полицейский. - Ладно, въезжайте. Машину поставьте у ангара, а я свяжусь со своим сержантом.
- Отлично сработал, Майки, - прошептал Мейер, когда решетчатые ворота поднялись. - Ценю. Дам тебе и твоей соплячке дополнительные пять минут жизни.
Когда мы въехали в ангар на двадцать ярдов, Мейер оглушительно чихнул и раненой рукой утер нос.
- Твои паршивые дети меня заразили, - проворчал он.
И словно по сигналу в желудке забурлило, я согнулся, и меня вырвало на пол с пассажирской стороны. Значит, сухость в горле и холодный пот были следствием не только ужаса, понял я, вытирая рукавом подбородок. Грипп в конце концов добрался и до меня.
- Не только тебя, - сказал я.
- Ну что ж, все равно останавливаться нельзя. Надо действовать. Выходим отсюда. Будешь слушаться, возможно, уцелеете.
Я встретился взглядом с Мейером в зеркале заднего обзора и покачал головой.
- Не пойдет. Я готов отправиться с тобой. Но она останется здесь.
- Папа, не оставляй меня! - взмолилась Крисси.
- Какой ты жестокий отец, Беннетт, - сказал Мейер. - Видишь, она хочет уйти. - Голос его снова стал угрожающе-язвительным. Должно быть, зайдя так далеко, он чувствовал себя уверенно. - Или предпочтешь, чтобы я прикончил вас обоих здесь и сейчас?
- Считаешь, этот полицейский единственный в аэропорту? Стоит тебе выстрелить, и он немедленно вызовет подкрепление. Ты прекрасно знаешь, что здесь дежурит группа спецназа. У этих людей "М-16", снайперские винтовки, шумовые гранаты, они превосходно обучены. Ты хорошо стреляешь, Билли, но от них тебе не уйти.
Мейер несколько секунд молчал.
- Должен признать, Беннетт, ты совершенно прав, - наконец сказал он. - Ты сделал мне одолжение, я отвечу тебе тем же. Мы оставим девочку здесь.
Глава восемьдесят девятая
Когда мы вылезли из машины, пот показался еще холоднее, может, из-за свежего воздуха или поднявшейся температуры. Кроме того, меня снова подташнивало.
Рев очередного взлетающего самолета заглушил на несколько секунд остальные звуки. Как только все стихло, сердце мне пронзил плач Крисси на заднем сиденье.
Полицейский вышел из своей будки и направился к нам. Руку он держал на рукоятке пистолета, лицо было настороженным.
- Сержант идет сюда, - сказал он. - Я говорил с ним по телефону.
Я не успел открыть рот, как Мейер выстрелил. Совершенно неожиданно. Пуля вошла полицейскому в щеку, из затылка брызнула кровь, и он повалился как подкошенный.
- Так, - произнес Мейер и присел на корточки, чтобы снять наручники с ремня убитого. - И что же сказал сержант?
- Сукин ты сын! - выкрикнул я и бросился на Мейера с кулаками. Это было невероятной глупостью, но я не думал, лишь реагировал. Ударил его изо всей силы правым хуком в ухо, он упал и перекатился через тело полицейского на асфальт.
Но, черт возьми, тут же встал, сжимая в руке пистолет. Я вздрогнул, когда он приставил еще теплый ствол к ямке под моим подбородком, но он казался веселым, а не разгневанным. Как ни странно, он улыбался.
- Неплохо, фараон, но это первый и последний раз, - произнес Мейер. - Будешь теперь хорошо себя вести? Или мне вернуться, посмотреть, как там твоя маленькая дочка?
- Сожалею, - пробормотал я.
- Нет, не сожалеешь. - Он злобно пнул меня в зад и повернул к главному зданию частного аэропорта. - Но будешь.
Приемная походила на вестибюль четырехзвездочного отеля. Стены, обшитые блестящими панелями, кожаные кресла, мраморные журнальные столики, на которых лежали "Форчун", "Бизнес уик", "Вэнити фэр". За окнами виднелась предангарная площадка.
Хорошенькая, явно беременная секретарша говорила по телефону, но, увидев нас, застыла с разинутым ртом. Трубка со стуком выпала из ее руки на письменный стол.
- Простите за внезапное вторжение, - весело сказал Мейер, наведя пистолет на ее выпуклый живот. - Мы только хотим выйти на полосу. Не мешайте нам, и мы вас не тронем.
За дверью слева находилась пустая комната отдыха для служащих. Такие же кожаные кресла и телевизор с широким экраном, развлекательная передача была включена на полную громкость.
Я подпрыгнул от неожиданности, когда Мейер вдруг вскинул пистолет и пустил пулю в экран.
- Опять этот Элвис! - выкрикнул он, толкая меня в другой коридор. - Пятьдесят семь каналов высокой четкости, и ничего стоящего.
Он пинком распахнул дверь с надписью "Комната отдыха летчиков". Мы прошли мимо спортивных снарядов, душевых, маленькой кухни.
Холод окутал нас снова, когда мы шагнули через другую дверь в ярко освещенный ангар. Ветер продувал его насквозь. Там были тележки с инструментами, передвижной кран, подмости, но людей, слава Богу, не оказалось. Он искал самолет? Самолета тоже не было. Еще раз слава Богу.
- Пошевеливайся, Беннетт. - Мейер вытолкнул меня из больших двойных ворот к цепочке ярких посадочных огней.
- Мы идем туда? - спросил я. - Но это опасно.
Мейер усмехнулся.
- Давай-давай, фараон, выкажи чуточку мужества.
Широко шагая к взлетно-посадочной полосе, мы увидели самолет, медленно приближавшийся по рулежной дорожке от одного из частных ангаров - оранжево-белую "сессну".
- Быстро давай свой значок, - приказал Мейер. - И стой здесь. Сделаешь хоть шаг - попрощаешься с дочерью.
Он вырвал у меня значок и побежал к полосе, сунув пистолет за пояс. Встав перед самолетом, поднял значок и неистово замахал рукой, словно разъяренный автоинспектор. Я видел за передним стеклом летчика, молодого человека с растрепанными светлыми волосами. Он выглядел озадаченным, но остановил самолет, и Мейер стал обходить крыло.
Через несколько секунд летчик открыл дверцу, и Мейер поднялся в самолет. Из-за шума винтов я не слышал, что они говорили, но видел, как Мейер что-то выхватил из кармана и замахнулся. Из его руки вылетела телескопическая стальная дубинка, словно лезвие громадного пружинного ножа. Должно быть, он взял ее у мертвого полицейского вместе с наручниками.
Он дважды ударил парня по голове с такой силой, что я почти ощутил ее. Потом расстегнул привязной ремень и выбросил его на полосу, по светлым волосам летчика струилась кровь.
- Беннетт, он разрешил на время взять его самолет! - крикнул мне Мейер. - Повезло, правда? Тащи сюда свою задницу.
Я стоял в ледяной струе воздуха от ревущих лопастей винта, соображая, есть ли у меня возможность добежать до машины и уехать вместе с Крисси. Но у Мейера снова был в руке пистолет. Я увидел вспышку и ощутил, как пуля пронеслась мимо левого уха. Не успел я моргнуть, и другая пуля срикошетила у моих ног.
- Ну-ну, Майки. Мне нужна компания. Идешь?
Я глубоко вдохнул и пошел к самолету.
Глава девяностая
"Тесно, как в гробу. И не так удобно", - подумал я, стараясь втиснуть свои длинные ноги под острую консоль на переднем пассажирском сиденье "сессны". Мешали наручники, которые Мейер надел на меня, перед тем как туго пристегнуть к креслу поясным и плечевыми ремнями безопасности.
Я разглядывал ошеломляющее множество сложного вида приборов и кнопок на громадной приборной панели. Но пальцы Мейера уверенно двигались по ним. Когда он двинул вперед один из шести поднимающихся с пола рычагов, шум пропеллеров усилился. Затем он передвинул соседний рычаг, и мы медленно двинулись.
Сворачивая на взлетную полосу, мы увидели пожарную машину - огромную, ярко-желтую, с включенными огнями и сиреной, - несущуюся посередине полосы, чтобы преградить нам путь. Она принадлежала службе управления порта по оказанию помощи при авиакатастрофах. Какое у нее прозвище?
Внезапно из бокового окна машины зачастил предупредительный огонь автоматических винтовок, и тармак перед нами покрылся пробоинами от пуль.
Черт возьми! "Пушки и шланги", вот какое. Эти люди были потрясающим гибридом пожарных и полицейских и имели дело с авиакатастрофами и угоном самолетов.
"Цельтесь в летчика!" - мысленно послал я им сообщение, пригнувшись на сиденье, как только мог.
Однако в ту минуту я готов был получить рану, если бы это наконец остановило Мейера.
Но он быстро повернул на рулежную дорожку, и мы понеслись в опасной близости от ангаров.
У меня перехватило дыхание при виде грузовика службы борьбы с обледенением у нас на пути. Миновать его было невозможно. На этой скорости попытка повернуть самолет привела бы к неистовому, неуправляемому вращению.
Я мысленно произнес предсмертную молитву.
В последнюю секунду Мейер потянул штурвал на себя. Мы поднялись в воздух, едва не задев колесами кабину грузовика.
Глава девяносто первая
Оцепенев от страха, я каждой клеточкой ощущал неистовое биение сердца, когда Мейер поднимал самолет. Во время службы в ГРК я побывал на местах авиакатастроф и хорошо знаю, что происходит с человеческим телом при столкновении самолета с препятствием на скорости несколько сотен миль в час.
Казалось, "сессна" поднимается вертикально. Я смотрел на мерцающие внизу огни и чувствовал себя парализованным болезнью и страхом.
Мысли путались. Что задумал Мейер? Куда направляется. За границу?
Большой разницы для меня не было.
Беспокоился я главным образом о Крисси. Очень надеялся, что она не видела, как Мейер застрелил полицейского и кто-нибудь уже ее обнаружил и позвонил домой.
- Знаешь, как тяжело терять брата - не один раз, а дважды? - крикнул Мейер, перекрывая рев двигателей.
Я встряхнулся и вышел из оцепенения, неожиданно почувствовав себя свободным. Если все равно погибну, терять уже нечего. И ни к чему слушать его болтовню.
- Сочувствую тебе, ублюдок, - резко ответил я. - Только другие в горе не испытывают желания убивать неповинных, беззащитных людей и похищать маленьких девочек.
- Оставь эту чушь. Когда я учился летать, мне сказали: "Малыш, видишь на песке пустыни людей, с высоты похожих на муравьев? Так вот, нам нужно, чтобы ты расстреливал их из крупнокалиберных пулеметов, делающих тысячу выстрелов в минуту. Не беспокойся, что там, где стояли люди, останутся кучи окровавленного тряпья. Не думай об этом, и все".
Но я должен был не думать и о настоящих мерзавцах здесь, в Штатах. Тех, кто делает людей несчастными, с легкостью доводит кого-то до самоубийства - эгоистичных тварях, превращающих мир в хаос. Оставлять их в покое? Нет уж. - Мейер покачан головой. - Иметь и то, и другое им не удастся. Они научили меня убивать за нашу страну, и я делаю именно это. Только на сей раз по своим правилам.
И я еще думал, что меня тошнит из-за болезни. А этот человек использовал военную травму для оправдания своего зла.
- Да, это трагедия, - сказал я.
- Убивать за свою страну?
- Нет, - прокричал я ему в ухо. - То, что ты не погиб за нее.
Глава девяносто вторая
Я отвернулся от Мейера и уставился в иллюминатор, пытаясь понять, где мы находимся. Определить было трудно, но я знал, что взлетали мы в восточном направлении.
Полет нисколько не помогал моему желудку. Летное мастерство Мейера явно оставляло желать лучшего. Каждые несколько секунд мы виляли то вправо, то влево, падали на несколько сотен футов, потом поднимались снова.
Но наконец он сумел выровнять самолет.
- Ну вот, Беннетт, я готов к последнему акту! - прокричал он мне. - Пора заканчивать то, что начал. Нанести Бланшеттам небольшой визит. Врезаться в их спальню на скорости триста миль в час, и ты полетишь вместе со мной. Я же говорил - не вставай на моем пути, треклятый болван.
В глубине души я догадывался, что он намерен принести в жертву нас обоих, но отказывался в это поверить. Однако теперь это было неизбежно.
И тут я подумал: "Ну нет, не выйдет".
Хотя запястья мои сковывали наручники, пальцы были свободны и я начал тайком расстегивать поясной ремень.
Через несколько минут, летя с предельной скоростью на опасно малой высоте, мы увидели вдали освещенные башни Манхэттена. Я узнал громадный, темный прямоугольник Центрального парка с окаймленными деревьями дорожками и поблескивающим бассейном.
И содрогнулся, заметив нашу цель - дом на Пятой авеню, где жили Бланшетты. Казалось, он несется навстречу нам с головокружительной скоростью. Мы так приблизились к нему, что я увидел зажженные свечи в стаканчиках, плавающие в бассейне на крыше.
Я в последний раз рванул поясной ремень, и тот расстегнулся. Затем подался до отказа влево и ударил Мейера головой.
В глазах засверкали звезды, и я подумал, что пострадал не меньше его. Из сплющенного носа Мейера хлынула кровь. Он издал негромкое рычание и потянулся к лежавшему на коленях пистолету. Я высвободил ноги из-под консоли и ударил его в подбородок.
Голова Мейера дернулась назад, и пистолет улетел куда-то за наши спины. Самолет, накренившись, описал крутую дугу и начал пикировать. Мне было плевать. Я бил ногами снова и снова - по голове, по лицу, груди, шее, - стараясь вытолкнуть его в дверцу из кабины, и вопил, как безумный.
Я мог бы преуспеть, но он каким-то образом растянул стальную дубинку на всю длину и хлестнул меня прямо между ног. Я завопил снова, на сей раз от боли, и сполз с сиденья, закатив глаза.
Мейер оставил меня в покое, вывел самолет из пике и направил через коридоры зданий к Центральному парку. Потом ударил меня по лбу и затолкал обратно на сиденье. Мне показалось, что треснул череп.
Его последний расчетливый удар дубинкой так отбросил мою голову к дверце, что разбилось стекло. Я увидел кружащиеся огни, потом хлынувшая кровь скрыла от меня темной завесой кабину, мое тело обмякло, глаза закрылись.
Я словно умер, но где-то в глубине крохотная искорка сознания никак не хотела гаснуть.
Глава девяносто третья
Мэр Карлсон перед сном пробегал третью милю на эллиптическом тренажере, когда Патрик Кифтер, один из его помощников, заглянул в дверь полуподвального спортзала в особняке "Грейси".
- Звонит комиссар, - сообщил он. - Я перевел звонок на ваш сотовый.
Мэр нажал кнопку "перерыв", убавил звук подвешенного телевизора и поднял телефон.
- Комиссар?
- Прошу прощения за беспокойство, Морт, - сказал комиссар Дэли. - Похищен один из расследующих убийства детективов, Майкл Беннетт. Члены семьи говорят, что в их квартиру вошел какой-то мужчина и увел его вместе с четырехлетней дочерью.
"Беннетт? - подумал мэр. - Не тот ли это полицейский, что был у Бланшеттов и хотел запретить вечеринку?"
- Похититель не серийный убийца, которого разыскивают?
- Мы исходим из предположения, что он.
Карлсон утер потное лицо майкой.
- Черт возьми. Есть догадки, куда они могли направиться? Было требование выкупа? Какой-нибудь контакт?
- Пока нет, - ответил Дэли. - Произошло это меньше часа назад. Машина Беннетта исчезла, поэтому мы оповестили полицию штата и наших людей.
- Комиссар, я знаю, вы делаете все возможное, - сказал мэр. - Если я как-то могу помочь, сразу же сообщите.
- Непременно.
Положив телефон, мэр уставился на кнопку "перерыв". Хватит на сегодня? Нет, решил он и потянулся к кнопке. Никаких предлогов. Уровень холестерина очень высокий. И костюм становится тесен от всех этих благотворительных пирушек. И какая польза городу, если у него случится сердечный приступ?
Едва он включил "бегущую дорожку", помощник снова заглянул в дверь.
На сей раз мэр нажал кнопку "стоп" и поднял сотовый телефон.
- Опять комиссар?
- На сей раз другой, - ответил Патрик. - Фрэнк Питерсон из полицейского управления порта.
Мэр недоуменно посмотрел на него. Час от часу не легче. Что понадобилось комиссару полицейского управления порта?
- Фрэнк? Привет. Чем могу быть полезен?
- Одного из наших полицейских, молодого парня Томми Ви, только что застрелили в Тетерборо, - угрюмо сообщил Питерсон.
Мэр сошел с тренажера и удивленно покачал головой. Сперва похищение, затем убийство?
- Это… - начал было он, но не смог найти нужного слова. - Что произошло?
- Перед смертью полицейский Ви позвонил и сказал, что детектив из Нью-Йоркского полицейского управления попросил доступа на полосу. Через две минуты была угнана двухмоторная "сессна". Поблизости мы обнаружили полицейскую машину с маленькой девочкой, она говорит, что ее папа детектив Майк Беннетт.
- Господин мэр, - вновь появился Патрик с сотовым телефоном в руке. - Это важно.
Черт возьми, еще звонок? У него только два уха.
- Извини, Фрэнк, подождешь минутку? - сказал он комиссару полицейского управления порта и обменялся с Патриком телефонами.
- Привет, мэр Карлсон, - послышался решительный мужской голос. - Это Тэд Биллингс, помощник директора Агентства национальной безопасности. Слышали об угоне самолета в Тетерборо?
- Слышал, - лаконично ответил Карлсон.
- Радар Федерального авиационного управления прослеживает эту "сессну" над Гудзоном, она направляется к городу. С базы ВВС "Макгайр" в Южном Нью-Джерси поднят на перехват "Ф-15".
- Что?! Истребитель?!
- По новому статуту Агентства национальной безопасности, - пояснил Биллингс, - Тетерборо обратился в Федеральное авиационное управление. Те в НОРАД, то подняло истребитель. Я только что разговаривал по телефону с генералом Хотчкиссом. Пилоту истребителя разрешено сбить "сессну".
- Но мы полагаем, что в этом самолете находится детектив из Нью-Йоркского полицейского управления. Он взят в заложники!
- ВВС известно об этом. Они пытаются установить радиоконтакт, но дефицит времени и непредсказуемость угонщика - серьезные факторы. Это нешуточная угроза всему вашему городу, сэр. Как ни печально, как ни жаль подвергать угрозе жизнь невиновного, к сожалению, нам нужно готовиться к худшему.
И он опасался сердечного приступа? Приступ - пустяк в сравнении с этим неудержимым безумием.
- Наш разговор записывается на пленку? - спросил наконец мэр.
- Честно говоря, да.
- Тогда позвольте официально заявить, что все вы - свора бессердечных мерзавцев.
- Принято к сведению, ваша честь, - с готовностью согласился Биллингс. - Буду держать вас в курсе событий.