Глава двенадцатая
В девять часов утра я позвонил на службу и сказал, что беру отгул. Что тут непонятного? Разве это не веская причина - полдюжины больных детей? Когда мы с Мэри Кэтрин убедились, что войска в полной боевой готовности, я сделал то, чего не делал больше недели. Надел ирландскую майку, два свитера и отправился на пробежку.
Как обычно, я добежал до мавзолея Гранта на углу Риверсайд-драйв и Сто двадцать второй улицы, чтобы засвидетельствовать генералу свое почтение. Только чудом я мог бы вновь напомнить Центрального игрока бейсбольной команды Манхэттенского колледжа, каким некогда был, но тем не менее всю дрогу бежал в хорошем темпе.
Я старательно избегал газетных киосков, чтобы не вспоминать о катастрофе прошлой ночью, и никто в меня не стрелял. Это было самое лучшее Утро за последнее время.
Возвратясь домой, я начал с главного в списке приоритетов - сунул Фионе доллар под подушку за выпавший зуб. В неразберихе прошедшей ночи я совсем об этом забыл. Представление с принесенным феей долларом, как и многое другое, значительно ухудшилось с тех пор, как мы лишились Мэйв.
Потом я сварил кофе и принялся за менее важные дела, вроде оплаты счетов через Интернет. Занимался я этим неспешно, постоянно отвлекаясь. Взять для разнообразия отгул - замечательная мысль. Может, и следовало устыдиться из-за того, что не написал рапорт о вчерашнем происшествии, но, честно говоря, угрызения совести меня по этому поводу не мучили. Я был дома со своей командой, любил их и с удовольствием заботился о людях, которые не пытались меня за это убить.
В миллиардный, наверное, раз я подумал, что в последнее время довел себя до полного истощения. Это в свой черед напомнило мне о предложениях работы, полученных за последние несколько месяцев после крупного инцидента с заложником в соборе Святого Патрика, сделавшего меня знаменитым.
Лучшей перспективой была должность менеджера корпоративной безопасности в радиовещательной компании Эй-би-си. Работа заключалась в координации охраны местных редакций новостей на Коламбус-авеню в районе Шестидесятых улиц. Добираться туда легко, часы работы удобные, и платили там вдвое больше моего нынешнего оклада.
Однако мне оставалось пять лет до пенсии за двадцатилетнюю выслугу, и, честно говоря, я отнюдь не был уверен, что хочу сдать свой значок. Главная проблема заключалась в том, что мне нравится быть полицейским, особенно детективом по расследованию убийств. Так называется моя должность.
С другой стороны, я люблю свою семью, которая теперь нуждалась во мне больше, чем когда-либо. Работа, позволяющая бывать дома каждый вечер и по выходным, стала бы настоящим благословением, дополнительные деньги тоже. Что делать?
Как обычно, ясного, легкого решения не находилось. Покончив со счетами, я усадил детей перед телевизором смотреть "Гарри Поттера".
Тут зазвонил мой сотовый. У меня было предчувствие, что ничего хорошего не услышу, но и не ответить нельзя.
- Майк Беннетт, - произнес я.
- Привет, Майк, это Марисса Уайетт. Будешь говорить с комиссаром Дэли?
Я так и сел. Понятно, что отгул после хаоса прошлой ночи мог вызвать легкое недовольство. Но звонок комиссара? Что ему от меня нужно? Неужели провал в Гарлеме уже вызвал такие неприятные последствия?
- Майк? - произнес Дэли.
Я встречался с ним несколько раз на совещаниях высшего руководства, куда меня приглашали. Он производил впечатление откровенного человека, во всяком случае, насколько это возможно во дворце головоломок на Полис-плаза, один. Я решил сразу же покаяться.
- Добрый день, комиссар, - сказал я. - Очень сожалею, что дела вчера пошли…
Он бесцеремонно оборвал меня:
- Поговорим об этом потом. Ты мне нужен здесь, немедленно. Сегодня утром произошли странные вещи. Несколько психопатических нападений. Кто-то столкнул молодую женщину в метро под приближающийся поезд. Потом убийство в магазине "Поло" на Мэдисон-авеню минут пятнадцать назад. Поскольку сегодняшний день сулит катастрофы, а ты единственный в управлении бывший начальник группы РК, я выбрал тебя для координации действий нашей команды.
"Черт возьми, - подумал я. - Неправда. Комиссар, должно быть, просматривал мое личное дело". В другой жизни, еще будучи холостяком, я какое-то время служил в ГРК, или в группе реагирования на катастрофы, федеральной команде, оказывающей помощь при бедствиях и расследующей их, особенно те, в которых просматривается преступный фактор.
Однако называть меня начальником группы нелепо. Благодаря моей ирландской болтливости мне лишь поручали всех отвлекать, пока настоящие герои - команда судебных антропологов, специалистов по охране окружающей среды и клинических психологов - создавали мне репутацию.
- Оставьте, комиссар. Это было давно. Я потерял голову и несколько лет служил у федералов. Нельзя использовать это против меня. И неужели в девятнадцатом участке больше нет детективов?
- Можно-можно. Ты у меня ведущий игрок, Майк, нравится тебе или нет. А это важный матч. Не подведи меня, ладно? И для тебя есть вознаграждение - ты на задании, поэтому тебе не нужно писать рапорт о происшествии в Гарлеме и общаться с шакалами из прессы. Отдел информации бесится от запросов на интервью с тобой.
Я прекрасно понимал, что Дэли против каких бы то ни было разговоров с журналистами о прошлой ночи, пока не собраны все факты. Но подает это так, будто делает мне одолжение. "И отдел связей с общественностью полагается на него", - подумал я.
- Седлай своего коня и скачи как можно скорее на Семьдесят вторую улицу, - закончил он. - Начальник детективов Макгиннесс введет тебя в курс дела.
"На что садиться? - подумал я, слушая длинные гудки. - Неудивительно, что он комиссар. Этот человек профессиональный манипулятор.
Не только не извинился, лишая меня отгула, но даже не дал возможности сказать о больных детях".
Я отложил телефон, злясь на Дэли и всех тамошних идиотов, пользующихся властью для решения своих проблем, но больше всего расстраиваясь из-за потерянной возможности побыть с детьми, выпадающей мне так редко. Но на смену мне придет Мэри Кэтрин, и, вероятно, им будет с ней лучше. Я сущий неудачник.
Я решил наскоро принять душ. Я не смыл пота после пробежки, и другого случая может не представиться несколько дней. Задумавшись о месте преступления, которое предстояло увидеть, я не глядя ступил в ванну и угодил в заполненный рвотой сток.
"Отгул накрылся, и даже дома невозможно отделаться от службы", - подумал я, потянувшись за туалетной бумагой.
Глава тринадцатая
Сидя на велосипеде "Фрежюс" с десятью скоростями, Учитель держался одной рукой за задний бампер автобуса номер пять, катившего по Пятой авеню. Добравшись до Пятьдесят второй улицы, он свернул на нее и, уже работая педалями, проехал между лимузином и громадными деревянными колесами телеги из Центрального парка.
Остановясь возле управления порта, он снова побежал трусцой в квартиру и переоделся совершенно иначе - в поношенные велошорты, выцветшую майку, велосипедный шлем - и снова сел на "Фрежюс". Теперь он ничем не отличался от других велосипедистов-рассыльных.
"Крепко держись и вперед!" - подумал он, вскидывая переднее колесо, чтобы въехать на строительную плиту.
Эта одежда обладала своей красотой и символикой. Этим утром он доставлял важное сообщение.
Кому: Миру
От кого: От Учителя
Тема: Существование, Вселенная, Бессмысленность жизни
Музыкальным сопровождением его мыслей послужила какофония громких автомобильных гудков от застрявших на узкой улице машин, когда там попытался припарковаться автофургон.
- Заткнитесь вы, шваль! - заорал в окно похожий на обезьяну водитель фургона.
"У тебя тоже приятный день", - подумал Учитель, пробираясь на велосипеде через это столпотворение.
Вонь отбросов и мочи ударила в ноздри, когда он проезжал мимо расставленных вдоль тротуара мешков с мусором. Или она шла от тележки с горячими сосисками? Трудно сказать. Он увидел воодушевляющий знак "ДАЖЕ НЕ ДУМАЙТЕ ПАРКОВАТЬСЯ ЗДЕСЬ!". Черт возьми, почему не написать сразу "СОВЕРШИТЕ САМОУБИЙСТВО"?
Он изумленно уставился на трусливые стада секретарш и бизнесменов, кишащих на углах, дожидающихся, как овцы, сигнала светофора, контролирующего их жизни. Неужели этот сущий ад, в котором они движутся, как зомби, приемлем для них? Легионы ходячих мертвецов с полным отсутствием разума.
Нет, постой. Они не обязательно безмозглы - это слишком грубо. Они невежественны. Не обучены.
Учитель резко остановил велосипед перед рестораном на северной стороне улицы.
Этим утром второй урок будет еще более впечатляющим, чем предыдущий.
Статуи жокеев на балконе клуба "Двадцать одно" надменно смотрели на него, когда он, сняв через голову стояночный замок, примыкал цепочкой "Фрежюс" к кованой изгороди. Когда он пробирался под тентом через толпу нарядных бизнесменов, до него донеслись другие запахи - на сей раз хороших сигар, сочных бифштексов и дорогих духов. Войдя, он словно бы оказался в ином измерении с приглушенным светом, классическим джазом, каминами, драпировками и креслами с широкой спинкой.
Всего на секунду он дрогнул. Возникло искушение приблизиться к обшитому темными панелями бару в глубине, заказать крепкую выпивку, положить свою ношу на красную кожаную банкетку, отставить тяжелую чашу судьбы.
Он взял себя в руки. Да, чаша тяжела, она раздавила бы большинство людей. Выдержать ее можно, лишь обладая твердой решимостью, как у него. Он не дрогнет.
- Прошу прощения! Тпру! - произнес кто-то. Учитель обернулся и увидел метрдотеля, надвигающегося на него, словно управляемая бомба. - Здесь требуется пиджак, и туалеты только для клиентов. Если привез доставку, иди через служебный вход.
- Это клуб "Двадцать одно", так ведь? - уточнил Учитель.
Губы метрдотеля искривились в ледяной улыбке:
- Отлично. В какой компании работаешь? Непременно воспользуюсь ее услугами, когда мне понадобится очень умный рассыльный.
Учитель сделал вид, что не заметил насмешки.
- У меня пакет для мистера Джо Миллера - сказал он, открывая хромовую курьерскую сумку.
- Я Джо Миллер. Ты уверен? Я ничего не жду.
- Может, кто-нибудь хочет удивить вас, - Подмигнул Учитель, доставая из сумки большой конверт. - Может, произвели на одну из посетительниц более сильное впечатление, чем представляете.
Миллер, видимо, счел эту мысль интересной.
- Хорошо, спасибо. Только в следующий раз служебный вход, ясно?
Учитель серьезно кивнул:
- Непременно. Конечно, приятель. Если следующий раз будет.
- Держи, - сказан Миллер, доставая из бумажника два доллара.
- Нет-нет, чаевых не беру, - отказался Учитель. - Но я должен дождаться ответа. - Снова подмигнув, он отдал Миллеру конверт. - Может, не стоит вскрывать его при всех? Надеюсь, понимаете, что я имею в виду.
Метрдотель огляделся. Толпа ожидавших, чтобы их усадили, росла. Но любопытство одержало верх. Он нетерпеливо вошел в комнатку рядом со столом предварительных заказов. Учитель последовал за ним и встал в дверном проеме.
Он наблюдал, как Миллер вскрыл конверт и уставился на письмо. На его высокомерном лице отразилось недоумение.
- "Твоя кровь - моя краска", - прочел он. - "Твоя плоть - моя глина". Что это за чушь, черт возьми? - поднял он взгляд на Учителя, выходя из себя. - Кто это писал?
Учитель шагнул к нему в комнату.
- Говоря по правде, - ответил он, достав из сумки "кольт" двадцать второго калибра с глушителем и приставив ствол к пустому сердцу лизоблюда, - писал я.
Он выждал долю секунды, за которую в глазах метрдотеля появилось понимание. Потом, не дав Миллеру и моргнуть, дважды нажал на спуск.
Даже в маленькой комнатке выстрелы прозвучали так, словно кто-то откашлялся.
Подхватив падающего метрдотеля, Учитель усадил его в кресло и сунул окровавленное письмо между туфель Миллера. Любой заглянувший в комнатку счел бы, что Миллер на минутку присел отдохнуть.
Спрятав пистолет от чужих взглядов, Учитель повернулся к открытой двери и оценил обстановку. Он предпочитал уйти тихо, но был бы счастлив проложить выстрелами дорогу, если придется.
Однако в переполненных обеденном зале и баре люди продолжали смеяться, пить и болтать, как аниматронные куклы, кем, в сущности, и являлись. Колесо карнавала продолжало вертеться. Никто ничего не заметил. Все по-старому.
Он сунул горячий револьвер в сумку и через несколько секунд оказался возле велосипеда. На него по-прежнему не обращали внимания. Он пожал плечами. Список можно обновить. Достав "трео", он открыл план на светящемся экране и стер надпись "Самодовольный мерзавец в "21"".
- Алло, это семьсот пятьдесят? - послышался мужской голос. Лощеный, разодетый в пух и прах тип с Уолл-стрит со стодолларовой сигарой во рту достал смартфон из кармана пиджака в тонкую полоску. - Кореш, "трео" лидируют.
Кореш? Даже читатели "Уолл-стрит джорнал", биржевые маклеры, выпускники старейших университетов разговаривают сейчас, как торговцы наркотиками. Скверно, что общество стало сбродом аморальных стяжателей, так оно еще и подражает гангстерам.
- Да, брателло, передай привет своей кобыле, - сказал Учитель и показал болвану поднятый большой палец, выводя "Фрежюс" на улицу.
Глава четырнадцатая
Моя служебная машина находилась в ремонте, поэтому пришлось воспользоваться семейной. Это был крепкий, хотя и подержанный, проверенный в деле "додж", купленный несколько месяцев назад, правда - таково уж мое везение, - клаксон мог отказать в любую секунду, как у "фольксвагена" в фильме "Маленькая мисс Счастье".
Я ехал к Семьдесят второй улице, правя одной рукой, а другой - завязывая галстук, когда начальник детективов Макгиннесс позвонил мне по сотовому.
- Беннетт, где ты, черт возьми?
Голос его был таким громким, что мог лопнуть кровеносный сосуд.
- Мчусь со всей возможной скоростью, шеф, - ответил я. - Буду через пять минут. Что случилось?
- Только что застрелили метрдотеля в клубе "Двадцать одно".
Я почувствовал знакомый спазм желудка. Магазин "Поло", а теперь "Двадцать одно"? Два убийства в двух самых роскошных заведениях города меньше чем за час? Это, пожалуй, не лучше вчерашней ночи, а может, и похуже.
- Есть какие-нибудь соображения? - спросил я.
- Может, Дональд Трамп взялся за массовые убийства. Может, появился бродячий стрелок или два, и это совпадение. Мы мобилизовали контртеррористическое подразделение на тот случай, если тут действовали их клиенты. Терроризм - это твоя специальность, верно? Нет, прошу прощения, катастрофы.
Я потряс головой. То, что я служил в ГРК, Уже стало общественным достоянием. Скоро Все полицейское управление узнает мой грязный маленький секрет. Майкл Беннетт был федералом.
- Я бы не назвал это специальностью, - сказал я.
- Называй, как хочешь. Ты знаток, которого выбрал комиссар. Теперь жми сюда и разбирайся со всем этим.
"Так вот почему Макгиннесс такой злой, - подумал я. - Выбрал меня для этого дела не он, а комиссар Дэли".
- Шеф, считаешь, я сам вызвался? - возмутился я, но он уже отключил телефон.
Я нажал на педаль газа, на полу у переднего сиденья загремели футбольные бутсы и упаковки от детского питания.
Глава пятнадцатая
Фасад магазина "Поло" на Мэдисон-авеню походил на аукцион полицейских транспортных средств. Там были мотоциклы, тяжелые грузовики службы экстренной помощи, десятки легковых сине-белых автомобилей.
Я уже бывал на горячих местах преступлений, но это далеко превосходило все ранее виденное. Потом до меня дошло, что это, должно быть, новая тактика контртеррористического подразделения Нью-Йоркского полицейского управления, я слышал о ней, но пока не сталкивался. При первом намеке на угрозу до двухсот полицейских отправляются в данный район, приводя там всех в шок и трепет.
У меня мелькнула мысль, что, возможно, Дэли прав. Огни, полицейские, хаос, выброс адреналина вызвали некоторое оцепенение. Представшее перед глазами определенно напоминало чрезвычайные ситуации, где я некогда работал.
Зрелище было впечатляющим. Показав полицейский значок, я прошел мимо ребят из спецназа, с удивлением отметив укороченные винтовки "М-16" у них на ремнях. Такие стали выпускать после одиннадцатого сентября, но я до сих пор не смог к ним привыкнуть и, видимо, никогда не смогу. Подумал, что хорошо бы вернуться в добрые старые времена, когда штурмовые винтовки были только у торговцев наркотиками.
Интерьер магазина "Поло" выглядел чертовски роскошно, особенно для человека, делавшего большинство покупок в скромных торговых центрах. Рыжеватый парень на верху лестницы из красного дерева пошел мне навстречу - это был Терри Лейвери, очень толковый детектив из девятнадцатого участка. Я обрадовался, увидев умного человека, с которым можно ладить.
- Майки, что скажешь об этой армии снаружи? - спросил он. - Я не видел столько полицейских после конвенции по разоружению.
Я щелкнул пальцами, словно в голове вспыхнула лампочка.
- Так вот почему у меня возникает желание Раздеться догола и съехать по этим перилам! Послушай, хочу сразу же сказать, что соваться на твою территорию не моя идея. Я даже взял сегодня отгул. Но комиссар настоял. Хочет убрать меня подальше, чтобы не задавали вопросов о провале операции вчера ночью в Гарлеме.
- Конечно, конечно, - равнодушно отмахнулся Лейвери. - Передай комиссару привет от меня, когда будешь обедать с ним в ресторане "У Элейн".
И с тяжелым вздохом раскрыл свой блокнот.
- Вот чем мы пока располагаем, - заговорил он. - Имя убитого Кайл Девенс. Сорок шесть лет, гей, жил в Бруклине, работал здесь одиннадцать лет. Есть свидетель этого происшествия, еще один продавец. Он смог прошептать нам десяток слов, потом вошел в ступор, так что описания стрелявшего у нас пока нет.
Насколько можно судить, убийца явился сюда до полудня, достал полуавтоматический пистолет, разрядил в Девенса всю обойму и вышел.
- И все? - спросил я. - Ни ограбления, ни борьбы, ничего больше?
- Если он хотел совершить ограбление, то сплоховал, потому что абсолютно ничего не исчезло. Если имелась другая причина, мы ее не знаем.
- У Девенса был любовник? - спросил я. Мы антитеррористическое подразделение, но должны расследовать это убийство в обычном порядке, пока не получим иных сведений.
- По словам управляющего, он жил несколько лет назад с каким-то мужчиной, но у них не сложилось, и он вернулся к матери. Мы пытаемся связаться с ним. Но на ссору любовников это не похоже, с сотрудниками он ладил. Никаких свидетельств, что он якшался с бандитами, нет.
Мое невезение продолжалось. Уже было ясно, что дело окажется непростым.
Эксперты разложили на дорогом ковре блестящие запонки, чтобы их сфотографировать. Там же было несколько гильз сорок пятого калибра.
Мой старый друг, технический эксперт Джон Клири, перехватил мой взгляд.
- Оставь надежды, Майк, - сказал он. - Мы уже посыпали их дактилоскопическим порошком. Отпечатков пальцев нет. И выходных отверстий от выпущенных в упор пуль сорок пятого калибра тоже. Я не медэксперт, но, по-моему, это означает, что пули с полым концом.