- В последнем заезде я проиграла, а так очень даже хороший день, - сказала Лула. - Но сейчас не будем об этом. В следующий раз отправимся в Фрихолд и тогда не будем переживать, что наткнемся на сама знаешь кого.
Лула уехала, а я осталась. Теперь я уподобилась Эвелин. В бегах. Некуда спрятаться. Не придумав ничего получше, я пошла в кино. Посредине фильма встала и ушла. Добралась до машины и поехала домой. Припарковалась на стоянке и не позволила себе ни секунды поразмышлять, сидя за рулем. Я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и прошла прямо к черному ходу, ведущему в вестибюль. Поднялась на лифте на второй этаж, прошагала через холл и открыла дверь квартиры. Глубоко вздохнула и вошла. Было очень тихо. И темно.
Включила свет… все лампы, какие у меня имелись. Я ходила из комнаты в комнату, избегая завшивленного дивана. Пошла в кухню, вытащила шесть штук замороженных шоколадных печений из коробки и выложила их на противень. Сунула в духовку и подождала стоя. Спустя пять минут дом наполнил запах домашнего печенья. Укрепившись печеньевым духом, я прошла в гостиную и взглянула на диван. Он выглядел ничего себе так. Никаких пятен. И даже труп не отпечатался.
"Видишь, Стефани, - говорила я себе. - Диван в порядке. Ни к чему его бояться".
"Ха! - шепнула мне в ухо невидимая Ирма. - Все знают, что вши смерти увидеть нельзя. Даю слово, что в этом диване живут самые огромные и жирные вши смерти из всех существующих на свете. В этом диване - всем вшам вши".
Я попыталась сесть на диван, но не смогла себя заставить. В моей голове диван прочно застрял в сочетании с Содером. Сидеть на диване - то же самое, что сидеть на трупе Содера, распиленном бензопилой. Квартира слишком мала, чтобы в нем поместилась я и этот диван. Один из нас должен уйти.
- Прости, - обратилась я к дивану. - Ничего личного, но ты уже история.
Я схватилась за один конец и, поднажав, вытолкала диван из гостиной в прихожую и через входную дверь в холл. Там прислонила его к стене между моей квартирой и дверью миссис Карват. Потом забежала в свою квартиру, закрыла дверь и передохнула. Я знала, что вши смерти не существуют. Увы, знала только на уровне разума. Реальность подсознания - вот что такое эти вши смерти.
Я вытащила печенье из духовки, положила на тарелку и перетащила в гостиную. Врубила телевизор и нашла какое-то кино. Ирма ничего не говорила про вшей смерти на пульте управления, поэтому я решила, что в электронике вши не живут. Подтащив стул, взятый в столовой, к телевизору, я уселась, съела пару печений и стала смотреть кино.
На середине фильма раздался звонок в дверь. Это был Рейнджер. По обыкновению весь в черном. Укомплектованный словно Рэмбо. Волосы завязаны в "конский хвост". Стоял там молча, когда я открыла дверь. Уголки губ чуть искривились в намеке на улыбку.
- Милашка, твой диван в холле стоит.
- В нем живут вши смерти.
- Я знал, что есть отличное объяснение.
Я мотнула на него головой.
- Ты такой выпендрежник.
Он не только нашел меня на скачках, но его лошадь еще выиграла пять к одному.
- Даже супергероям нужно хоть иногда веселиться, - сказал он, окинув меня взглядом, потом протиснулся мимо и прошел в гостиную.
- Пахнет так, словно ты метила свою территорию шоколадным печеньем.
- Мне ведь нужно что-то, чтобы изгнать демонов.
- Какие-то проблемы?
- Не-а. - Только не с той поры, как я вытащила диван в холл. - Что случилось? - спросила я. - Ты оделся как на дело.
- Да охранял кое-какое здание сегодня вечером.
Однажды я была с ним, когда его команда охраняла здание. Это мероприятие включало выбрасывание наркодилера с третьего этажа.
Рейнджер взял печенье с тарелки на полу.
- Замороженное?
- Другого нет.
- Как там на скачках?
- Наткнулась на Эдди Абруцци.
- И?
- Перекинулись словцом. Надеялась узнать больше, не получилось. Но возникло подозрение, что у Эвелин имеется нечто, что он хочет.
- Я знаю, что именно, - сообщил Рейнджер, жуя печенье.
Я уставилась на него, раскрыв рот.
- И что это?
Он улыбнулся:
- Как сильно тебе хочется знать?
- Мы что, играем?
Он в замедленном темпе отрицательно покачал головой:
- Это не игра.
Потом притиснул меня к стене и наклонился. Скользнул бедром между моих ног, легонько провел ртом по моим губам.
- Как сильно тебе хочется знать, Стеф? - снова повторил он.
- Скажи мне.
- Долг растет.
Неужели было похоже, что сейчас меня это волнует? Я превысила свой лимит несколько недель назад!
- Ты собираешься мне сказать или как?
- Помнишь, я говорил, что Абруцци помешан на военных играх? Ну, так он еще больше чокнутый. Он коллекционирует сувениры. Старое оружие, армейскую форму, военные медали. И не просто коллекционирует. Он их носит. По большей части, когда играет. Иногда, когда проводит время с женщинами. Иной раз, когда стрясает безнадежный долг. На улицах говорят, что Абруцци потерял медаль. Предположительно принадлежавшую Наполеону. Ходят слухи, что Абруцци пытался купить эту медаль, но парень, владеющий ею, отказался продать. И тогда этот чокнутый убил его и присвоил медаль. Держал он ее дома на письменном столе. И надевал во время игр. Ему втемяшилось, что она делает его непобедимым.
- И это то, что есть у Эвелин? Медаль?
- Я так слышал.
- Как медаль у нее очутилась?
- Не знаю.
Рейнджер сместил бедро, и желание пронзило меня и зажглось внизу живота. Он был жесткий повсюду. Его бедра, его оружие…всебыло жестким.
Потом он наклонил голову и поцеловал меня в шею. И провел языком по месту, которое только что поцеловал. И поцеловал снова. Скользнул ладонями мне под футболку, оставляя огненный след на коже, пальцы очутились под грудью.
- Час расплаты, - объявил он. - Я забираю долг.
Я чуть не свалилась на пол.
Рейнджер взял меня за руку и потянул к спальне.
- Кино, - пролепетала я. - Лучшая часть фильма идет.
Сказать по чести, я не смогла бы вспомнить ни единого кадра из того фильма. Ни одного имени персонажа.
Рейнджер стоял почти вплотную, обхватив меня рукой за шею и приблизив лицо.
- Мы сделаем это, Милашка, - сказал он. - Все будет хорошо.
А потом поцеловал меня. Поцелуй стал глубже, требовательней, сокровенней.
Ладонями я почувствовала, как напряжены мышцы на его груди, как бьется сердце. Так у него есть сердце, мелькнула мысль. Хороший знак. По крайней мере , частично Рейнджер все-таки человек.
Он прервал поцелуй, подтолкнул меня в спальню. Сбросил ботинки, снял ремень с оружием. Снял все. Даже тусклого света хватило увидеть: что обещал Рейнджер, облаченный в спецназовскую экипировку, то сдержал, когда сбросил одежду. Весь из сплошных твердых мускулов с гладкой смуглой кожей. Тело совершенных пропорций. Напряженный и сосредоточенный на мне взгляд.
Рейнджер содрал с меня одежду и загнал на кровать. А потом вдруг очутился внутри меня. Однажды он пообещал мне, что время, проведенное с ним, отвратит меня от всех остальных мужчин. Когда он это говорил, то я решила, что он преувеличивает угрозу. Больше я так не думала.
Когда мы закончили, то полежали какое-то время. Наконец он провел рукой по всему моему телу.
- Пора, - сказал Рейнджер.
- А сейчас-то что?
- Уж не думаешь ли ты, что так легко платятся долги?
- Ой-ой, неужели переходим к наручникам?
- Чтобы превратить женщину в рабыню, мне не нужны наручники, - заявил Рейнджер, целуя меня в плечо.
Он легонько поцеловал меня в губы, потом наклонил голову, целуя подбородок, шею, ключицы. Спустился ниже… грудь, сосок. Пришла очередь пупка, живота, а потом его рот оказался… обожежмой!
На следующее утро Рейнджер все еще был в моей постели. Прижавшись тесно ко мне и держа меня в объятиях. Я проснулась от звука сигнала на его наручных часах. Он выключил будильник и повернулся на бок проверить пейджер на прикроватной тумбочке, где тот лежал рядом с пистолетом.
- Мне нужно идти, Милашка, - сказал он. Оделся. И ушел.
О черт. Что я натворила? Я просто сделала это с Магом. Дерьмо святое! Ладно, успокойся. Давай просто здраво рассудим. Что здесь случилось? Мы это сделали. Конец, кажется, был чуточку грубым, но ведь это Рейнджер. А что я ждала? И прошлой ночью он не был грубым. Он был… восхитительным. Я вздохнула и вылезла из постели. Приняла душ, оделась и пошла в кухню поздороваться с Рексом. Только Рекса там не было. Он ведь жил сейчас у родителей.
Без Рекса квартира казалась пустой, поэтому я собралась поехать к своим. Поскольку наступило воскресенье, появился дополнительный стимул вроде пончиков. По дороге из церкви матушка и Бабуля всегда покупали пончики.
Девочка-лошадка скакала по дому в нарядном платье для воскресной школы. Завидев меня, она остановилась, и личико ее приобрело задумчивый вид.
- Ты еще не нашла Энни?
- Нет, - ответила я. - Но я говорила с ее мамой по телефону.
- В следующий раз скажи ее маме, что Энни пропускает кучу всего в школе. Скажи, что меня взяли в класс по чтению "Черный жеребец".
- Хватит врать-то, - вмешалась Бабуля. - Ты в классе "Синяя птица".
- Я не хочу быть дурацкой синей птицей, - заявила Энни. - Синие птицы - какашки. Хочу быть черным жеребцом. - И поскакала прочь.
- Люблю это дитя, - сказала я Бабуле.
- Угу, - согласилась Бабуля. - Напоминает тебя в этом возрасте. Прекрасное воображение. Идет по моей семейной линии. Твоя матушка, Валери и Энджи во всех отношениях синие вороны.
Я взяла пончик и налила чашку кофе.
- Что-то в тебе изменилось, - заметила Бабуля. - Не пойму, в чем дело. Как вошла, так не перестаешь улыбаться.
Проклятый Рейнджер. Я заметила эту улыбку, когда еще зубы чистила. И никак ведь не сходит!
- Удивительно, что может с человеком сделать здоровый сон, - пояснила я Бабуле.
- Я бы не отказалась заполучить такую улыбку, - призналась Бабуля.
К столу вышла Валери. Вид у нее был угрюмый.
- Не знаю, что делать с Альбертом, - призналась она.
- Не наблюдается дома с двумя ванными?
- Он живет с матерью и зарабатывает еще меньше меня.
Ничего удивительного.
- Хорошего мужика найти трудно, - сказала я. - А когда находишь, то всегда с ним что-то не так.
Валери заглянула в пакет с пончиками:
- Здесь пусто. Где мой пончик?
- Стефани съела, - наябедничала Бабуля.
- Я только один!
- Ох, тогда должно быть, я, - сказала Бабуля. - У меня было три.
- Надо купить еще, - сделала вывод сестрица. - Мне срочно нужен пончик.
Я схватила сумку и закинула на плечо.
- Я добуду. Мне бы тоже еще один не помешал.
- Я еду с тобой, - объявила Бабуля. - Хочу проехать в твоей черной блестящей красотке. Мне не рассчитывать, что дашь порулить?
- Не смей давать ей вести машину, - воскликнула стоявшая у печи матушка. - Под твою ответственность. Если она поедет и попадет в аварию, сама будешь навещать ее в больнице.
Мы поехали в Гамильтон во "Вкусную выпечку". В старших классах я там работала. Там же рассталась с девственностью. После работы за шкафами с эклерами в компании Морелли. Не знаю, как это случилось. Только что я продавала ему канноли, а потом вдруг очутилась на полу со спущенными трусиками. Что-что, а уговорить женщину скинуть трусики Морелли умел, как никто другой.
Я припарковалась на маленькой стоянке у "Вкусной выпечки". Послецерковная толкучка схлынула, и на стоянке было пусто. На ней было семь парковочных мест, упиравшихся в кирпичную стену булочной, и я остановилась в середине.
Мы с Бабулей вошли в булочную и купили еще дюжину пончиков. Наверно, излишество, но лучше иметь больше, чем не иметь вообще пончиков.
Мы вышли из булочной и приближались к Рейнджеровой "Си Ар-Ви", когда на стоянку ворвался зеленый "форд-эксплорер" и, визжа тормозами, остановился рядом с нами. На водителе была маска Клинтона, а на пассажирском сиденье торчал заяц.
Сердце у меня в груди ёкнуло, и адреналин подскочил.
- Беги, - крикнула я Бабуле, роясь в сумке в поисках пистолета. - Беги в булочную.
Тип в резиновой маске и другой в костюме зайца на ходу выскочили из машины. Они с пистолетами в руках бросились к нам и зажали нас с Бабулей между двух машин. Парень в маске был среднего роста и сложения. Носил джинсы, кроссовки и найковскую куртку. На другом была надета огромная заячья голова и уличная одежда.
- Руки на капот, чтобы я их мог видеть, - приказал парень в маске.
- Кто ты такой? - спросила Бабуля. - Выглядишь как Билл Клинтон.
- Ага, я Билл Клинтон, - сказал тип и повторил: - Руки на капот.
- Никогда не понимала ту историю с сигарой (неприличный эпизод из скандала Клинтона с Левински - Прим. пер.), - задумчиво произнесла Бабуля.
- Руки на капот!
Я оперлась на машину, лихорадочно соображая. Перед нами по улице двигались машины, но нас не было видно. Если я закричу, вряд ли кто-то услышит, если не будет проходить мимо по тротуару.
Заяц встал близко ко мне:
- Ба-бу-бу-бу-бу-ба.
- Что?
- Ба-бу-ба.
- Мы не понимаем, что ты говоришь под этой огромной тупой заячьей башкой, - заявила Бабуля.
- Ба-ба, - повторил заяц. - Ба-ба!
Мы с Бабулей вопросительно воззрились на Клинтона.
Тот потряс недоуменно головой.
- Понятия не имею, что он трепет. Что такое, черт возьми, "ба-ба"? - спросил он зайца.
- Ба-бу-ба.
- Черт, - сказал Клинтон. - Никто тебя не может понять. Ты никогда не пытался раньше говорить в этой штуке?
Заяц наградил Клинтона тычком:
- Ба-ба, ты траха ту шлюх.
Клинтон в ответ дал оплеуху.
- Дууак, - сказал заяц. А потом расстегнул штаны и вытащил колбаску. Махнул колбаской Клинтону. А затем указал ею на меня и Бабулю.
- Помнится, они были больше, - заметила Бабуля.
Заяц "передернул затвор" и ухитрился наполовину достичь стояка.
- Гагай. Перёд гагай, - пробубнил заяц.
- Наверно, он пытается сказать вам, что это предварительный показ, - сказал Клинтон. - Чтобы предвкушать с нетерпением.
Заяц все еще трудился в поте лица. Он нашел свой ритм и теперь воистину стал огромным.
- Может, тебе стоит ему помочь? - обратился ко мне Клинтон. - Вперед. Возьми его.
Я брезгливо скривила губу:
- Вы в своем уме? Да я ни за что к нему не прикоснусь!
- А я прикоснусь, - вызвалась добровольцем Бабуля.
- Гааа, - возмутился заяц. И его колбаска чуток увяла.
С улицы на стоянку свернула какая-то машина, и Клинтон бросил зайцу:
- Давай сматываться.
Они отступили от нас, все еще держа нас на мушке. Потом прыгнули в "эксплорер" и только их и видели.
- Наверно, стоит нам взять еще канноли, - заявила Бабуля. - Что-то мне вдруг страсть как захотелось канноли.
Я загрузила Бабулю в машину и повезла домой.
- Мы снова видели того зайца, - рассказала Бабуля матушке. - Того, что дал мне фотографии. Я думаю, он живет поблизости от булочной. На сей раз он показывал свой колокольчик.
Матушка, знамо дело, ужаснулась. А Валери не преминула спросить:
- У него было обручальное кольцо?
- Не заметила, - ответила Бабуля. - Я смотрела не на руку.
- Тебя держали под дулом пистолета и сексуально оскорбили, - сказала я Бабуле. - Ты разве не испугалась? И не оскорбилась?
- Да у них пистолеты не настоящие, - сообщила Бабуля. - Мы же были на стоянке у булочной? Да кто устроит что-нибудь такое серьезное на стоянке у булочной?
- Пистолеты были настоящие, - возразила я.
- Ты уверена?
- Да.
- Ой, что-то мне нехорошо, присяду-ка я, - сказала Бабуля. - А я - то подумала, что тот заяц просто какой-то эксгибиционист. Помнишь Сэмми Скуиррела? Он вечно тряс своими причиндалами на задних дворах у людей. Иногда после мы давали ему сандвич.
Бург имеет свою долю эксгибиционистов: несколько умственно неполноценных, кто-то по пьяному делу, а некоторые таким образом развлекаются. По большей части, к ним относятся с терпимостью, только глаза закатывают. Разве что кто-то потрясет причиндалами не в том дворе и в конце концов схлопочет заряд дроби в зад.
Я позвонила Морелли и рассказала о зайце.
- Он был с Клинтоном, - сообщила я. - И они не очень вежливо себя вели.
- Тебе стоит подать заявление.
- Я могу распознать у этого парня одну-единственную часть тела и не думаю, что она есть в вашем фотоальбоме.
- У тебя был с собой пистолет?
- Да. Но не успела достать его.
- Пристегни к бедру. Так носить вполне законно, лишь бы не видно было. И неплохо бы сунуть в пистолет пару пуль.
- У меня есть пули в пистолете. - Их вставил Рейнджер. - Парня из багажника опознали уже?
- Томас Туркелло. Также известный как Томас "Турок". Громила по найму из Филадельфии. Полагаю, он одноразового применения, и легче прикончить его, чем дать возможность ему проболтаться. Заяц, видимо, из лиц приближенных.
- Что-нибудь еще?
- А что бы ты хотела?
- Отпечатки пальцев Абруцци на орудии убийства.
- Прости.
Не хотелось прерывать связь, но больше мне сказать было нечего. Правда в том, что у меня возникло смутное чувство в животе, которое я терпеть не могла называть. Я смертельно боялась, что имя ему "одиночество". С Рейнджером было жарко и волшебно, но он не от мира сего. В Морелли сосредоточилось все, что я хотела от мужчины, но он желал, чтобы я стала другой, а не тем, кем есть.
Я повесила трубку и укрылась под защиту гостиной. Если сидишь перед телевизором в родительском доме, то не ожидай, что с тобой заговорят. Даже если задашь прямой вопрос, зритель сделает вид, что не слышит. Таковы правила.
Мы с Бабулей сидели бок о бок на софе и смотрели прогноз погоды. Трудно сказать, кто из нас был больше потрясен.
- Думаю, хорошо, что я не стала трогать его, - сказала Бабуля. - Хотя должна признать, мне было любопытно. Не то чтобы очень, но в конце он был такой большой. Ты когда-нибудь такой большой видела?
Идеальный момент, чтобы сослаться на привилегию молчанки за телевизором.
После двухминутного посвящения в погоду я вернулась в кухню и взяла второй пончик. Потом собрала свои вещи и собралась уходить.
- Я ухожу, - сказала я Бабуле. - Хорошо, что все хорошо кончается.
Бабуля не ответила. Она была вне зоны доступа в прогнозе погоды. На Великие Озера надвигалась область высокого давления.