- Вы преувеличиваете, - немедленно возразил Аллейн. - Если, конечно, учитывая смехотворность предпринятых мер безопасности, вы не сплотились в банду грабителей. Если кто-нибудь разгадал комбинацию, то этот человек наверняка не удержался бы и поделился открытием с другими. Не так ли, мистер Рэндом?
Чарльз Рэндом сначала откликнулся междометием. Затем он быстро взглянул на Аллейна, помолчал, а потом разразился скороговоркой:
- Честно говоря, я догадался. Меня всегда интересовали всякие коды и шифры, и я слышал, как все кругом болтают о замке сейфа и о том, что ключевым словом должна быть "перчатка". Мне приходилось подолгу ждать выхода на сцену, сидя в гримерной, вот я и развлекался расшифровкой. Я подумал, что шифр может быть одним из тех, когда пишут три ряда цифр от 1 до 0, а под ними буквы в алфавитном порядке, а потом вместо букв в ключевом слове подставляют цифры. Каждой букве соответствуют две или три цифры.
- Все правильно. И что у вас получилось?
- 72525 или, если алфавит был написан в обратном порядке, 49696.
А если алфавит писали под первым рядом цифр в обычном порядке, под вторым - в обратном, а под третьим - опять в обычном?
- Тогда 42596, что кажется более правдоподобным, потому что в этой комбинации нет повторяющихся цифр.
- Как ты все это запомнил! - воскликнула Дестини и обвела взглядом остальных актеров. - Ну разве не удивительно! Я не могу запомнить ни один телефонный номер, даже свой собственный.
Уинтер Морис развел руками и посмотрел на Аллейна.
- Но конечно, - сказал Рэндом, - в таком коде может быть множество комбинаций, и, возможно, мои догадки ошибочны.
- Скажите, вы и мальчик играете в одних и тех же сценах? Помнится, что так оно и есть.
- Да, - хором подтвердили Перегрин и Рэндом, а последний добавил: - Я не оставлял никаких записок в гримерной, Тревору нечего было прочесть. Он пытался выпытать у меня шифр, но я полагал, что ему ни в коем случае не стоит его знать.
- А вы кому-нибудь рассказывали о своих вычислениях?
- Нет, - ответил Рэндом, глядя прямо перед собой. - Я ни с кем не обсуждал код. - Он посмотрел на своих коллег. - Вы все можете подтвердить.
- Ну и дела! - воскликнула Гертруда Брейси и рассмеялась.
- Разумное решение, - пробормотал Аллейн, и Рэндом взглянул на него.
- Мне кажется… - с беспокойством начал он.
- Вы что-то еще хотите мне сказать?
Последовавшую паузу заполнила Дестини.
- Нет, вы должны согласиться, что Чарльз у нас ужасно умный! - произнесла она с видом человека, сделавшего потрясающее открытие.
- Возможно, нет необходимости обращать на это ваше внимание, но если бы я попытался украсть реликвии, то не сказал бы вам то, что сказал, и уж тем более то, что собираюсь сказать, - продолжил Рэндом.
Следующую паузу нарушил инспектор Фокс, который, сидя у дверей, вел себя так тихо, что о его присутствии успели позабыть.
- Разумное замечание.
- Спасибо, - вздрогнув, ответил Рэндом.
- И что же вы собираетесь сказать мне, мистер Рэндом? - спросил Аллейн.
- А то, что какой бы комбинация ни была, Тревор ее не знал. Он вовсе не такой шустрый, как кажется. Он блефовал. Когда он опять завелся про то, какая ерунда этот шифр, я разозлился - мальчик страшно надоедлив - и пообещал, что дам ему фунт, если он скажет мне комбинацию. Ну и все, что он мог ответить, было "ой-ей-ей, меня так просто не проведешь" и так далее. - В подражание Тревору Рэндом слегка приподнял одно плечо и говорил гнусавым голосом. - Он постоянно лез в мои ящик с гримом и доводил меня этим до бешенства. Однажды я здорово рассвирепел и… ну, это к делу не относится… но я начал трясти его, и он выпалил номер - 55531. И тут нас позвали на сцену.
- Когда это было?
- Позавчера. - Рэндом повернулся к мисс Брейси. - Комната Герти рядом с моей. Думаю, она слышала шум.
- Конечно, слышала. Вопли за стенкой не слишком помогают вжиться в роль, по крайней мере мне.
- В ее безумии есть Метод. Или безумие в Методе? - спросил Гарри Гроув.
- Хватит, Гарри.
- Хорошо, Перри, не сердись.
- Вы только что утверждали, мистер Рэндом, - продолжил Аллейн, - что мальчик не знал комбинации.
- Не знал. Он назвал не то число, - торопливо пояснил Рэндом.
- Но почему ты так уверен, что число неправильное? - вмешалась Дестини Мед.
- Это номер телефона "Дельфина", дорогая, - улыбнулся Гроув. - 55531. Вспомнила?
- Разве? Ах да. Ну конечно.
- Он был испуган и выпалил первое, что пришло ему в голову, - проворчал Рэндом.
- Вы действительно напугали его? - спросил Аллейн.
- Да, устроил ему маленький ужастик. Если бы он знал, он сказал бы. - И Рэндом громко добавил: - Тревор не знал комбинации и не мог открыть замок.
- Он все время приставал ко мне, чтобы я дал ему подсказку, - произнес Уинтер Морис. - Стоит ли говорить, что я этого не сделал.
- Вот именно, - подхватил Рэндом.
- Не понимаю, почему ты так уверен, Чарли, - вмешался Перегрин. - Он мог просто дурачить тебя.
- Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, - изрек Найт, вновь усаживаясь в кресло, - он наверняка не сказал бы тебе правильное число.
Заявление Найта было встречено одобрительным гулом.
- И вообще, - заметил Гроув, - ты не можешь быть уверен, Чарльз, что ты сам правильно угадал комбинацию и даже тип кода. Или можешь? - усмехнулся Гарри. - А ты не пытался проверить, Чарльз? Может, ты немножко подправил замочек? До того, как в сейф положили реликвии?
Рэндом глянул на Гроува так, словно собирался ударить его. Поджав губы, он помолчал некоторое время, а потом заговорил, обращаясь исключительно к Аллейну.
- Я не верю, что Тревор открыл сейф, и, следовательно, я абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса. - С вызывающим видом он пожал плечами.
- Надеюсь, ты понимаешь, что следует из твоих слов, Чарльз? - спросил Уинтер Морис.
- Понимаю.
- Тогда я должен признать, что у тебя странное представление о лояльности по отношению к твоим коллегам.
- Одно с другим не связано.
- Не связано! - воскликнул Морис и с беспокойством посмотрел на Аллейна.
Суперинтендант никак не отреагировал на реплику администратора. Он молчал, положив руки на стол и сцепив пальцы.
Великолепный голос Маркуса Найта нарушил тишину.
- Может, я очень тупой, - тут все присутствовавшие повернули к нему головы, - но я не понимаю, куда нас может завести признание Чарльза. Если будет доказано, что мальчик не покидал театра и что все двери были заперты, а ключ от служебного входа был только у Хокинса, то откуда, черт побери, мог взяться третий человек?
- Возможно, кто-нибудь из зрителей остался? - осенило Дестини. - Ну знаете, как это бывает? Притаился?
- Билетеры, служители, Джоббинс и бригада рабочих сцены после каждого спектакля проверяют все закоулки в зале и за кулисами, - сказал Перегрин.
- Ну тогда, может, убийца - Хокинс? - продолжала Дестини, словно обсуждая детективный сериал. - Об этом вы не подумали? - обратилась она к Аллейну, который счел за благо не отвечать.
- Ну, я не знаю, - не унималась Дестини. - Кто мог это сделать, если не Тревор? Вот о чем нам надо спросить себя. Я уверена, хотя и не знаю почему, и говорите что хотите, но самое главное - мотив… - Она умолкла и с обворожительной гримасой взглянула на Гарри Гроува. - Только не смейся, это лишь предположение… Мало ли что бывает… Почему бы не предположить, что преступник - мистер Кондукис.
- Моя дорогая девочка…
- Дестини, честное слово!
- Ради бога, радость моя!..
- Я понимаю, это звучит глупо, - сказала Дестини, - но других предположений, кажется, нет, а он был в театре.
3
Тишина, наступившая после высказывания Дестини, была столь глубокой, что Аллейн услышал скрип карандаша по бумаге, которым Фокс делал пометки.
- Вы хотите сказать, мисс Мед, что мистер Кондукис был в зале? - спросил суперинтендант. - Не за кулисами?
- Именно, в зале. В верхней директорской ложе. Я заметила его при первом же выходе на сцену. Чарльз, я ведь шепнула тебе, когда ты поддерживал меня. "Явление Господне, - сказала я, - в директорской ложе".
- Мистер Морис, вы знали, что мистер Кондукис в зале?
- Нет, но директорская ложа всегда в его распоряжении, - сказал Морис. - Он пользуется ей, когда захочет. Присылает друзей и, насколько мне известно, иногда сам приходит, потихоньку проскальзывая в зал. Он не желает, чтобы мы знали о его визитах. Не любит шума.
- Значит, никто не видел, как он пришел и ушел?
- Насколько я знаю, никто.
- Я полагала, что наш таинственный мистер В. Х. пользуется особой благосклонностью патрона, - громко произнесла Гертруда Брейси. - Прямо-таки шекспировский мотив. Возможно, он прольет свет на ситуацию.
- Моя милая Герти, - весело отозвался Гарри Гроув, - все-таки тебе следует удерживать свою буйную фантазию в границах разума. Мисс Брейси, - сказал он, обращаясь к Аллей ну, - видимо, намекает на тот несомненный факт, что мистер Кондукис весьма любезно порекомендовал меня администрации театра. Я оказал ему услугу когда-то, и он был настолько мил, что отблагодарил меня. Герти, дорогая, я понятия не имел о том, что он в зале, пока ты не прошипела эту новость, склонив голову на грудь короля дельфинов в конце первого акта.
- Мистер Найт, - спросил Аллейн, - вы знали, что мистер Кондукис в ложе?
Глядя прямо перед собой и четко выговаривая слова, словно он намеревался оскорбить кого-то, Найт произнес: "Это стало очевидным".
Дестини Мед, также не поворачивая головы ни вправо, ни влево и старательно артикулируя, заметила: "Чем меньше об этом будут говорить, тем лучше".
- Несомненно, - свирепо подтвердил Найт.
Дестини рассмеялась.
- Да, но… - начал Уинтер Морис и осекся. - Впрочем, неважно. Продолжайте.
- В любом случае все это совершенно не имеет значения, - с раздражением произнес Джереми Джонс. Он так долго молчал, что звук его голоса вызвал некоторое замешательство.
Аллейн поднялся во весь свой немалый рост и вышел на середину комнаты.
- Думаю, наша встреча не прошла даром, мы с вами вместе выяснили что могли. Сейчас мистер Фокс прочтет вам свои заметки. Если кто-то захочет внести поправки, не стесняйтесь.
Фокс по-домашнему уютным голосом прочел то, что записал, и не услышал никаких возражений. Когда он закончил, Аллейн обратился к Перегрину:
- Наверное, вы хотели бы сделать объявление для труппы?
- Можно? - поднялся Перегрин. - Спасибо.
Аллейн и Фокс отошли в дальний угол кабинета для короткого совещания. Актеры, не обращая более никакого внимания на полицейских, все как один повернулись к Перегрину, который объяснил им, что роль Тревора передана дублеру и сцены с ним будут репетироваться завтра утром.
- Все, занятые в этих сценах, пожалуйста, завтра к десяти часам, - сказал Перегрин. - И еще одно: пресса. Мы должны быть с ними очень осторожными, не так ли, Уинти?
К Уинтеру Морису немедленно вернулась уверенность профессионала, знающего, как разговаривать с актерами, чтобы их не обидеть. Он спросил их, не хотят же они в самом деле, чтобы в прессе появились порочащие театр статьи. Несомненно, к ним станут приставать с расспросами. Ему самому постоянно звонят. Направляющая линия поведения такова: мы скорбим о потере, но комментариев не будет.
- Вы все ушли, - разъяснял Морис. - Вас здесь не было. Вы, конечно, слышали о случившемся, но никаких предположений высказать не можете. - Тут все посмотрели на Дестини.
Он продолжал в том же духе, пока не стало ясно, что этот умный и в сущности очень добрый человек не сможет, как ни старается, остановиться вовремя и пустится в деловитые рассуждения о том, что катастрофа, при условии разумного поведения труппы и администрации, с точки зрения кассовых сборов может обернуться своей противоположностью. "Но нам это не нужно", - поспешно добавил он, смутился сам и поверг в смущение большинство своих слушателей. Только Гарри Гроув, как всегда, хихикнул.
- Как все, однако, замечательно складывается, - сказал он. - Лучше не придумаешь. Нам не хватало только кровавого убийства, чтобы поднять сборы, а малютка Тревор пусть лежит в больнице, сколько ему влезет. Великолепно.
С этими словами он обнял Дестини Мед за плечи. Примадонна с мягкой укоризной взглянула на него, похлопала по пальцам и освободилась из объятий.
- Дорогой, ты плохо себя ведешь, - сказала она и пошла прочь. Поймав злобный взгляд Герти Брейси, Дестини произнесла с очаровательной любезностью: - Не правда ли, он такой ужасный?
Мисс Брейси не нашлась, что ответить.
- Похоже, я впал в немилость у Его величества, - намеренно громким шепотом сказал Гроув. - Великий король дельфинов вот-вот взорвется.
Найт пересек кабинет и вплотную подошел к Гроуву, который был на три дюйма ниже. Аллейну припомнилась сцена из пьесы Перегрина, в которой великий поэт вот так же стоял вплотную к светскому денди, в то время как "смуглая леди", существо намного более хитроумное, чем актриса, столь красочно воплощавшая ее образ, затаившись, наблюдала за соперниками.
- Вы, - надменно начал Маркус Найт, - самая отвратительная личность - я не могу оказать вам честь и назвать вас актером, - с которой мне когда-либо приходилось вместе выходить на сцену, о чем я глубоко сожалею.
- Что ж, - добродушно заметил Гроув, - почему бы не возглавить список отверженных. Ведь попасть в список приближенных у меня перспектив нет. В отличие от вас, мистер Найт. - Он широко улыбнулся Дестини. - Ну да ничего, вы обязательно станете сэром Найтом еще до того, как окончится столетие.
- Гарри, - сказал Перегрин, - я устал просить тебя об извинениях за крайне непрофессиональное поведение, и мне начинает казаться, что ты, в конце концов, всего лишь любитель. Будь добр, подожди в фойе, пока мистер Аллейн не вызовет тебя. И никаких возражений. Вон.
Гарри посмотрел на Дестини, скорчил горестную гримасу и вышел.
- Мне очень жаль, что вы стали свидетелем этой маленькой ссоры, - пробормотал Перегрин, обращаясь к Аллейну. - Мы закончили. Что теперь?
- Женщины и Рэндом могут идти, остальные мужчины пусть подождут на площадке.
- Я тоже?
- Если вы не против.
- Конечно, нет.
- Вы будете как бы сдерживающим началом.
- Сдерживающим реакции?
- Ну….
- Хорошо, - сказал Перегрин. - С кого начнем?
- Минутку. - Аллейн повернулся к группе актеров. - Будьте любезны пройти в фойе бельэтажа. Мистер Джей объяснит вам, в чем дело.
Перегрин вывел актеров в фойе.
Они стали кучкой у закрытого бара, и каждый старался не смотреть в сторону балкона. С нижней из трех ступенек, ведущих к фойе, и с того места, где лежал Джоббинс, убрали ковер. Полицейские застелили оголенный пол брезентом. Стальные дверцы сейфа, расположенного в стене над площадкой, были закрыты. Площадку от стены отделяли три ступеньки и узкая полоса пола, где соединялись две половины фойе бельэтажа, в каждую из них вела отдельная дверь.
- Я не пойду по этой лестнице, - сказала Дестини Мед.
- Мы можем пройти вдоль стены к другому пролету, - предложила Эмили.
- Мне все равно придется ступить на площадку. Я не могу. Гарри! - Она обернулась, не сомневаясь, как обычно, что нужный ей человек всегда окажется под рукой, и обнаружила, что Гарри Гроув ее не слышит. Сунув руки в карманы, он стоял в раздумьях перед закрытой дверью кабинета.
Вперед выступил разъяренный и раскрасневшийся Маркус Найт.
- Может, ты мне позволишь проводить тебя? - сказал он и зло рассмеялся.
Дестини холодно посмотрела на него.
- Как это мило с твоей стороны. Я и не рассчитывала. - Она отвернулась и оказалась лицом к лицу с Джереми Джонсом.
Веснушчатое лицо Джереми порозовело, просительное выражение застыло на нем.
- Через фойе и боковую дверь в сцене, - робко сказал он. - Можно мне?..
- Джереми, милый. Конечно, конечно. Я знаю, это глупо, но… уж такой я человек. Спасибо, ангел мой. - И Дестини взяла Джереми под руку.
Они вошли в бельэтаж. Слышно было, как они пробирались к лестнице, ведущей к сцене.
- Ну что ж, я пошел, - сказал Чарльз Рэндом и, поколебавшись секунду, сбежал по ступеням, покрытым брезентом, свернул к лестнице и спустился на первый этаж. Гертруда Брейси постояла немного рядом с оставшимся в одиночестве бронзовым дельфином, взглянула на него, а потом на то место, где стоял его двойник. Поджав губы, с высоко поднятой головой, она намеренно медленным, твердым шагом направилась вниз.
Все это не укрылось от внимания Перегрина Джея.
Он остановил Эмили, собравшуюся уходить.
- Ты в порядке, Эмили?
- Да, все нормально. А ты как?
- Когда вижу тебя, мне становится легче. Пообедаем вместе? Но я не знаю, сколько времени пробуду здесь. Ты, наверное, проголодалась?
- Не сказала бы, что умираю от голода.
- Есть все равно надо.
- Ты не можешь сказать, когда освободишься. В бар идти не стоит, в "Братишку дельфина" тоже. Там полно репортеров и любопытных. Лучше я куплю булочек с ветчиной и пойду к пристани, что за проездом Фипсов, - предложила Эмили. - Там есть такая низкая стена, на которой можно посидеть.
- Я присоединюсь к тебе, как только смогу. Не слопай все булочки и не задерживайся здесь. На реке сейчас чудесно.
- Посмотри-ка, - сказала Эмили. - Гарри опять что-то задумал!
Гарри стучал в дверь кабинета администрации. Видимо, в ответ на приглашение, он открыл дверь и вошел.
Эмили вышла из театра через бельэтаж и проход в сцене. Перегрин присоединился к кипевшему от злости Маркусу Найту и озабоченному Уинтеру Морису. Вскоре вернулся Джереми, сиявший от счастья.
В кабинете Гарри Гроув беседовал с Аллейном.
Перед суперинтендантом был теперь совсем другой человек - простой, искренний, откровенный.
- Думаю, я не слишком хорошо зарекомендовал себя в качестве заявителя, но несколько минут назад - после того как меня отсюда с позором выставили - я кое-что вспомнил. Возможно, к делу это не относится, но я все-таки расскажу, а решать будете вы.
- Именно такое отношение к полиции мы и хотим всем вам внушить, - сказал Аллейн.
Гарри улыбнулся.
- В таком случае я начинаю. Я слышал, что когда ночной сторож… забыл, как его зовут…
- Хокинс.
- Когда Хокинс нашел Джоббинса и, вероятно, когда вы увидели его, на нем было демисезонное пальто.
- Да.
- Такое в крупную коричневую и белую клетку с черными вкраплениями?
- Точно.
- Можно сказать, слишком яркое, кричащее?
- Пожалуй, можно так сказать.
- Так вот, это пальто подарил ему я в пятницу вечером.
- Ваша метка все еще стоит на внутренней стороне кармана.
Гарри, открыв рот, уставился на Аллейна.
- А я-то летел к вам на всех парусах, - сказал он. - Но ветер изменил мне. Погребу-ка я прочь, пыхтя на веслах. Извините, мистер Аллейн. Заключительная ремарка: уходит с удрученным видом.