- Нет, - ответил Ратлидж. Хэмиш что-то предостерегающе прошептал.
- Старший суперинтендент Боулс попал в больницу. У него инфаркт.
Ратлидж оцепенел:
- Боулс?!
Он-то считал начальника не поддающимся разрушению.
- Что говорят врачи?
- Прогноз неблагоприятный, - ответил сержант Гибсон. - Вот так, сэр… Мы должны продолжать выполнять свой долг, как будто он здесь и по-прежнему командует нами. А наверху тем временем решат, кем его временно заменить.
Ратлиджу было, в общем, все равно, кто станет его начальником - лишь бы не Майклсон. Правда, звание не позволяло Майклсону занять такой пост. И все же случались и более странные вещи. А у них с Майклсоном вражда старинная; о ней даже вспоминать неприятно.
Он кивнул Гибсону и вошел к себе.
Невозможно было представить себе Скотленд-Ярд без Боулса. Ратлидж сел за свой стол и задумался. Боулс с самого первого дня, когда он поступил на службу, был его Немезидой; он ревновал к новой волне сотрудников, пришедших на смену тем, кто выслужился из простых полицейских. Сам Ратлидж, правда, тоже вначале служил констеблем и патрулировал улицы в любую погоду. Но он происходил совсем из другой семьи; более того, он получил хорошее образование. Боулс, видимо, с самого начала вбил себе в голову, что Ратлидж метит на его место, хочет сместить его всеми правдами и неправдами, и делал все, что в его силах, чтобы этому помешать. Потом Ратлиджа не единожды обходили при повышении в должности. Поводы для отказа находились вполне веские, но сформулированы они были так, что возникали сомнения в способностях Ратлиджа.
Кроме того, Ратлидж подозревал: Боулс пользуется своим положением начальника, чтобы искать в его прошлом любые грехи. Он не однажды гадал, выяснил ли Боулс, где был его новоиспеченный инспектор со дня Перемирия в 1918 году до дня его официального возвращения в Скотленд-Ярд 1 июня 1919 года.
Правда, самым первым его послевоенным делом стало то, в котором главным свидетелем проходил контуженный. А этого Боулс Ратлиджу не сказал. Ему пришлось выяснять все самому, когда он приехал в Уорикшир.
Если всем станет известно о травме Ратлиджа, его признают негодным для службы в Скотленд-Ярде. Сам Ратлидж все прекрасно понимал. И все же… нельзя допустить, чтобы хоть один человек узнал о Хэмише Маклауде. Тогда его ждет несмываемый позор.
При этой мысли Ратлидж похолодел.
Хэмиш заметил: "Да ладно тебе, доктор Флеминг не проболтается".
Но в клинике работали и другие. Сестры, санитары… были и посетители.
Не в силах находиться в тесном кабинете, он просмотрел документы, требующие его внимания, быстро разобрался с ними и вспомнил, что пообещал прислать весточку той женщине, Мэрилин Ферман, на глазах у которой "Триумф" упал в кювет.
Он написал короткую записку: "Вопреки всему, мотоциклист не получил при аварии никаких серьезных травм, и его через несколько часов отпустили из клиники Святой Анны".
Сойдет. Больше ей пока ничего не нужно знать.
Запечатав конверт, Ратлидж сдвинул его на край стола для констебля, который забирал почту, но потом передумал. Сунув конверт в карман, он вышел на улицу. Никто не остановил его и не спросил, куда он направляется.
Он нашел почтовый ящик на углу, совсем рядом с тем местом, где оставил машину, а оттуда проследовал к отелю "Мальборо", где имелся телефон-автомат.
В клинике, как ему ответил бесплотный голос диспетчера, телефон есть. Через несколько минут его соединили.
Услышав взволнованный голос старшей сестры, Ратлидж сразу понял, что Рассел не возвращался.
Вкратце сообщив ей о случившемся, в том числе и о том, где можно найти сломанный мотоцикл, он добавил, что по-прежнему ищет майора.
Она выслушала его и сказала:
- Инспектор, подождите, пожалуйста, минуту.
После паузы она сказала:
- Извините… Только что приходил один человек. Он уже побеседовал с мистером Хиллером. Спасибо за участие, инспектор.
- Вы не пробовали найти Рассела в его лондонском доме?
- Да. То есть попросила заглянуть туда одного из наших бывших санитаров, который сейчас служит в больнице Святого Иоанна. Это было сегодня в десять утра. Дом казался пустым. Более того, сосед подтвердил, что он уже довольно давно не видел майора. По-моему, можно с уверенностью утверждать, что там его нет. Вопрос в том, где его искать? Попросить Джейкобсона навести справки в отелях?
- Я еду в Эссекс, - сказал ей Ратлидж. - Оттуда я не смогу вам позвонить, но что-то подсказывает мне, что Рассел направился в свою усадьбу "Берег".
- Насколько я понимаю, дом закрыт, а прислуга распущена, - с сомнением возразила старшая сестра.
- Верно. Но, учитывая его теперешнее состояние, возможно, ему все равно.
- Да, конечно. Спасибо, инспектор. С нетерпением буду ждать вестей от вас.
- А если он все же объявится, пока меня не будет, пожалуйста, позвоните сержанту Гибсону в Скотленд-Ярд и оставьте сообщение для меня.
После того как старшая сестра пообещала позвонить Гибсону, Ратлидж повесил трубку.
Наскоро заехав к себе на квартиру, он покинул Лондон. Стемнеет задолго до того, как он доберется до места назначения, и, учитывая вчерашний недосып, надо было бы подождать до утра. Но в Эссексе ему также нельзя будет позвонить.
"Револьвера у него с собой нет, - заметил Хэмиш чуть погодя. - Если только он не заехал за ним к себе домой".
"Ну да, если он не заехал в свой лондонский дом до того, как нанести визит мисс Фаррадей. Но по-моему, он не стал бы так рисковать. Особенно до того, как поговорил с ней. Вопрос в том, какое оружие имеется в Эссексе".
"Его отец участвовал в войне с бурами".
"Его похоронили в Южной Африке. И теперь уже невозможно выяснить, был ли прислан его служебный револьвер домой вместе с остальными его вещами".
"И знает ли Рассел, где он".
"Очень жаль, что Уиллет - когда признавался в убийстве Джастина Фаулера под видом Рассела - не сказал, как именно убили жертву".
Через несколько миль после того, как Ратлидж выбрался из Лондона, он заехал заправиться, а потом, сообразив, что почти два дня ничего не ел, зашел в паб на берегу Темзы и заказал ужин. Его готовили довольно долго.
К тому времени, как он снова пустился в путь, уже сгустились сумерки; солнце у него за спиной походило на темно-красный шар. Последние его лучи отражались на поверхности Темзы, посверкивая на месте течения. Впереди, над Северным морем, небо зловеще побагровело.
Хэмиш сказал: "Лучше подождать до рассвета".
- Зато в темноте действовать спокойнее, - вслух возразил Ратлидж. - Он не заметит моего приближения.
По пути он ненадолго остановился, чтобы выпить чашку крепкого чая, потому что после еды его клонило в сон, и поехал дальше. В машине было тепло, что тоже способствовало сонливости. Наконец, он свернул на проселочную дорогу, идущую вдоль берега Хокинга в сторону Фарнэма. Здесь путь ему освещали только звезды да лучи фар.
Впрочем, вскоре машину подбросило на ухабе, и Ратлидж забыл о том, как ему хочется спать.
Ворота "Берега" призрачно белели в свете его фар; часть их находилась в тени.
Он проехал чуть дальше и заглушил мотор. Взяв фонарик, но не включив его, он медленно побрел в сторону ворот, позволяя глазам привыкнуть к темноте.
У ворот он немного постоял, вслушиваясь в ночные звуки. Шуршал камыш, и в траве слышались шорохи. Мелкие зверьки охотились и спасались от хищников. В теплой темноте жужжали насекомые и квакали лягушки.
Но человеческих шагов он так и не услышал. С одной стороны, вряд ли Рассел намного опередил его. С другой стороны, вообще непонятно, на чем майор сюда приехал. Ратлидж ждал, понимая: он не имеет права быть неосторожным.
Он шел вперед наугад, вспоминая, где что находится. Приближаясь к дому и стараясь не сворачивать с протоптанной им же самим тропки в траве, он заставлял себя не спешить. Если Рассела сейчас здесь нет, он наверняка скоро появится, и нельзя его спугнуть.
Ночь казалась пустой, как дом, совсем как лондонский особняк Рассела. И все же рисковать Ратлиджу не хотелось. Все время прислушиваясь, стараясь держаться в тени, он пробирался к дому на ощупь. И вот он замаячил перед ним.
Оглядев фасад, Ратлидж не увидел света ни в одном окне. И все же подходить к дому с парадного хода неразумно: ведь ему придется пересечь открытую площадку. Оглядываясь по сторонам и соображая, как лучше приблизиться к двери, он услышал тихий шорох перьев. Неожиданно с дерева у него над головой вспорхнула сова; она устремилась вниз, видимо заметив жертву. Послышался громкий писк - и сразу оборвался. Потом снова зашуршали перья. Сова плавно взмыла вверх и вернулась к себе в гнездо.
Все признаки засады были налицо. Адреналин хлынул Ратлиджу в кровь; сердце забилось учащенно. Он еще несколько минут простоял на одном месте, пока не успокоился.
Стараясь по-прежнему держаться в тени, он повернул за угол и, пригнувшись, пробежал по лужайке, стараясь казаться ниже ростом и как можно незаметнее. Если в доме есть оружие, будет ли Рассел стрелять? А может, его гнев уже перегорел?
Ратлидж еще добрых пять минут простоял в тени дома. Но ничего не произошло, и он, прижимаясь как можно теснее к стене, осторожно побрел на террасу. Он был почти уверен, что Синтия Фаррадей либо вынуждена была взломать одну из застекленных дверей, либо оставила ее незапертой. Она что-то говорила о ключе, но Ратлидж пока не знал, можно ли ей верить.
На террасе никого не оказалось. Ратлидж подошел к застекленной двери и затаился, в любую минуту ожидая нападения. Через пять минут он проверил двери. Одна створка, как он и ожидал, оказалась незапертой.
Он вошел в дом и снова некоторое время постоял, прислушиваясь. Потом приступил к медленному, методичному обыску.
Он переходил из комнаты в комнату. Иногда он застывал на месте, когда ему казалось, что навстречу поднимается какой-то силуэт. Но всякий раз оказывалось, что он испугался чехла от пыли на каком-нибудь высоком кресле или громко скрипнувшей половицы.
Шкафчик с оружием он нашел в кабинете. Не решаясь светить себе, ощупал содержимое руками. В шкафчике хранились четыре дробовика для охоты на уток и гусей, зимовавших здесь, на реке. Все ружья были смазаны; их содержали в хорошем состоянии. В нижнем ящичке лежали два револьвера: один - армейского образца, а второй, поменьше, мог быть подарком на память. Револьверы тоже регулярно чистили и смазывали. На стене сбоку от оружейного шкафа висело несколько кинжалов - такого рода кинжалы часто коллекционируют военные в своих походах.
Обойдя весь первый этаж и не найдя признаков взлома, Ратлидж поднялся по лестнице, стараясь не наступать на середину ступенек, но держась как можно ближе к стене. Наверху он снова выждал, прислушался и лишь потом двинулся дальше. Было уже поздно; возможно, усталый Рассел лег спать в одной из спален.
Но на втором этаже он тоже никого не обнаружил. Матрасы на кроватях были скатаны, чтобы не приманивать мышей; почти все шторы задернуты, и ничто не указывало на то, что здесь спал уставший после долгого пути человек.
И все же Ратлидж обошел все комнаты по очереди. Прежде чем войти, он всякий раз ненадолго останавливался у двери и прислушивался.
Стрельчатые окна хозяйской спальни выходили на реку; отсюда открывался красивый вид на террасу и на причал. Не найдя никого в спальне, Ратлидж заглянул в гардеробные по обе стороны от нее и только потом спустился вниз.
Хэмиш напомнил: "Кухня!"
В надежде найти чай и чайник, а также плитку, на которой можно было бы вскипятить воду, Рассел мог заснуть за столом прислуги, не желая подниматься наверх и искать там более удобное место для отдыха. Стоило потратить лишнее время на то, чтобы все проверить.
Потом Ратлидж так и не понял, что заставило его подойти к одному из окон. Он уже дошел до двери и даже протянул к ней руку, собираясь закрыть ее за собой. Но вдруг повернул и во второй раз подошел к окну, приподнял край шторы и выглянул в ночь.
Звезды как будто светили ярче, чем раньше; Ратлидж решил, что скоро взойдет луна. На фоне яркого звездного света тени на лужайке казались еще темнее, а камыш и осока на берегу почти сливались в общую темную массу.
Зато вода весело поблескивала под небом. Оловянная лента реки неспешно текла к морю.
Сначала он подумал, что его обманывает зрение. Но потом понял: кто-то стоит на пристани. Темный силуэт почти сливался с досками.
Ратлидж не понял, откуда он взялся. Может, приплыл на лодке, а может, спустился к воде со стороны дома.
Рассел ли это? Ни по росту, ни по очертаниям точно сказать было невозможно. В одном Ратлидж не сомневался: силуэт явно не был женским. Кто бы там ни стоял, он носил брюки.
Ратлидж еще несколько минут понаблюдал за неизвестным. Тот, как будто почуяв на себе пристальный взгляд, неожиданно обернулся и, вскинув голову, посмотрел на дом. В призрачном свете трудно было разглядеть черты его бледного лица. Лишь глаза выделялись на нем; они казались черными дырами.
Глава 15
Ратлидж не двигался с места, уверенный, что его заметили. Скорее всего, непроизвольное движение выдало его. Но спустя какое-то время неизвестный на пристани снова развернулся лицом к воде и принялся задумчиво смотреть на нее.
Даже теперь Ратлидж не мог сказать наверняка, что перед ним Рассел. А может быть, "Берег" посетил кто-то из деревни?
Он осторожно опустил край тяжелой шторы, быстро вышел из комнаты и осторожно спустился вниз. Не прошло и двух минут, как он очутился в комнате, выходящей на террасу.
Но когда он снова посмотрел в окно, ни на пристани, ни на лужайке уже никого не было.
Тот, кто стоял у воды, ушел.
И он понятия не имел куда.
Потом Ратлидж почти три четверти часа осматривал причал, лужайку и парк, но так никого и не обнаружил. Если Рассел и добрался до "Берега", то он исчез.
Оставалась, правда, надежда, что он видел кого-то из деревенских жителей, но в последнем Ратлидж сомневался. Зачем им забираться так далеко, да еще среди ночи?
Ничто не указывало на то, что в доме сейчас или когда-то хранили контрабанду, хотя он бы не удивился, узнав, что пустующий дом используют как склад.
Пустой дом у воды всегда представляет большое искушение. Темной ночью к нему может без труда пристать лодка. И причал здесь вполне удобный; можно не спеша, не боясь, что тебя заметят, выгрузить привезенный товар и дотащить до дверей террасы. А потом наслаждаться законным заработком. Но почти сразу после того, как дом опустел, местные контрабандисты лишились возможности пересекать Ла-Манш. Должно быть, жители деревни проклинали злую судьбу. Ратлидж вспомнил недавнюю ночную встречу и решил, что фарнэмцы больше не стали искушать судьбу и привозили товара лишь столько, сколько можно унести на себе.
Хэмиш заметил: "Они всегда были подозрительными и привыкли иметь дело с одними и теми же партнерами… Французским чужакам они не доверяют так же, как не доверяют посторонним у себя в деревне".
Ратлиджу пришлось с ним согласиться.
Наконец, ему пришлось прекратить поиски. Кто бы ни стоял на пристани, он ушел, либо уплыл на лодке, либо ушел пешком. Тихо и незаметно. Возвращаясь по заросшей дорожке, Ратлидж радовался, что оставил машину не у самых ворот.
И все-таки он испытал облегчение, когда нашел ее в том же состоянии, в каком оставил, - ни мотор, ни шины не были повреждены. Ему совсем не хотелось идти в Фарнэм пешком.
* * *
В гостинице "Стрекоза" было темно, но, когда Ратлидж толкнул дверь, она открылась. В комнатке за приемной горела лампочка; он окликнул владельца, который обычно там сидел. Ему никто не ответил. Ратлидж немного удивился. Интересно, чем хозяин зарабатывает себе на жизнь? Вряд ли у него много постояльцев, к тому же он не жалует чужих. А гостиницу на ночь не закрывает…
Ответ пришел быстро.
Видимо, именно сюда сносили привезенный из-за границы товар. Исключение составили те дни, когда здесь жил упрямец из Скотленд-Ярда. В "Стрекозе" привезенные товары разбирали и передавали не спеша дальше. Что еще важнее, здесь местные жители могли не опасаться, что их выдадут. В ту ночь трем контрабандистам пришлось тащить свою добычу в другое место. Несомненно, они на каждом шагу проклинали незваного гостя из Лондона.
Перевернув книгу регистрации, Ратлидж увидел, что в его отсутствие в "Стрекозе" останавливался всего один постоялец - некий Фредерик Маршал. Провел здесь одну ночь. Рыбак? Или тот, кто когда-то служил на аэродроме? Ратлидж не мог себе представить, чтобы внезапный прилив ностальгии привел в Фарнэм кого-нибудь из летчиков или механиков.
Он вписал в книгу свою фамилию, проставил номер комнаты, в которой жил в прошлый раз, и поднялся по лестнице. В его отсутствие в номере прибрали и перестелили постель; на вешалке у умывальника повесили чистые полотенца.
Не включая света, Ратлидж разделся и лег, но заснуть ему удалось не сразу.
У него в подсознании непрестанно бодрствовал Хэмиш, и Ратлидж поймал себя на том, что не может перестать думать обо всем, что случилось сегодня ночью.
Кто стоял на пристани у "Берега"? И куда он делся?
В совпадения Ратлидж не верил. Должно быть, там был Рассел; вполне вероятно, что он взял взаймы или угнал лодку, чтобы совершить долгое путешествие по Хокингу и приплыть к дому по реке. Почему он не остался там на ночь, можно лишь догадываться. По крайней мере, мог бы подождать до утра. Весь в ссадинах и синяках, Рассел наверняка очень устал и измучен. А может быть, он просто приходил на разведку. Перед тем как устроиться в родительском доме и переправить сюда припасы, он должен был убедиться, что его не поджидает засада…
По большому счету, Расселу больше некуда податься…
Потом Ратлиджа одолел сон, а когда он проснулся, в окно светили первые лучи солнца. Сидевший за стойкой хозяин "Стрекозы" очень удивился, когда увидел, как Ратлидж спускается по лестнице.
Понадобилось несколько минут на объяснения и восклицания. Наконец, хозяин нехотя смирился с тем, что Ратлидж намерен еще какое-то время пожить в гостинице и хочет получить завтрак. Ему пришлось долго ждать. Наконец хозяин подал ему пережаренную яичницу, пригорелый тост и такой крепкий чай, что хватило бы бодрости вернуться в Лондон пешком. Никаких признаков Молли Ратлидж не заметил; наверное, ее звали, только когда было кого обслуживать.
Доканчивая завтрак, он спросил хозяина о человеке, жившем здесь в его отсутствие, - о Фредерике Маршале.
- Послушайте, вы не имели права читать книгу регистрации! Вас другие гости не касаются! - сердито заметил хозяин.
Ратлидж ответил:
- Я уже прочел. Кто он такой?
- Приезжал проверить, какая здесь рыбалка, - нехотя буркнул хозяин. - В других реках в нашей части Эссекса полно рыбы, вот он и решил, что в Хокинге ее много. Подумывал купить здесь участок земли и устроить яхт-клуб, если здесь хорошая рыбалка.
- А у вас здесь в самом деле много рыбы?
- Я послал его в паб. Ему сказали, что во время войны всю рыбу распугали; здесь и цеппелины, и самолеты на аэродроме, и береговая охрана, которая минировала устье.
- По-моему, Фарнэм только выгадает, если не станет отгораживаться от остальной страны. Конечно, кое-что переменится, но перемены неизбежны.