Мифологический компонент нашего сознания, который сидит в правом полушарии (а у левшей - в левом), воспринимает мир в виде образов - эдаких живых сгустков мира, которые не разложишь по полочкам. Самые главные из них называются архетипами.
Это такие программы, которые отвечают за ценности человека. Мать, дитя, Родина, дом, земля, любовь - это все архетипы. Когда Голландец Михель залез Петеру Мунку в сердце - он удалил из его операционной системы все добрые архетипы. Чем это кончилось, вы помните: Петер превратился в бессердечного робота, которого ничто не радовало и не огорчало.
За все, что связано с работой компьютерного "железа", отвечают драйверы - специальные программы, для того и созданные. Без драйверов компьютер "не видит" оборудование, даже если оно вставлено, куда надо. И сколько бы мы не объясняли операционной системе - смотри! да вот же он - обыкновенный принтер, а никакое не "неизвестное устройство" - без драйвера все насмарку.
За все, что связано с работой ценностей и эмоций, отвечают архетипы. Без них сознание "не видит" ценности - ему все равно, даже если рассудок говорит "смотри, как это важно!" И сколько бы он не объяснял эмоциям, что Золушке надо сочувствовать, а Мачехе наоборот, - без архетипов все насмарку.
Насколько рассудок - интерфейс операционной системы - далек от ее недр, где работают драйверы-архетипы, видно по нашей реакции на искусство. Мы ревем навзрыд над судьбой Белого Бима Черное Ухо, хоть и отлично знаем, что это кино, которое понарошку, и что киношного Бима (который не Бим, а Шарик, или как его там) никто и не думал мучить до смерти, а напротив - после съемок ему вручили полную миску ливера, ибо заслужил. Знаем, но все равно переживаем так же сильно… хотя - чего уж там! - не "так же", а гораздо сильнее, чем в жизни. Жизнь мелькает сплошной текучкой - и не успеваешь иной раз пережить все, как надо; а искусство бьет прямо в архетипы.
…Что-то это нам напоминает, верно? Что-то, о чем здесь уже говорилось.
Мы знаем, что придуманный мир придуман, но переживаем его сильней, чем настоящий, потому что он бьет прямо в архетипы.
А представляете, что будет, если бить нам прямо в архетипы, и при этом мы забудем, что придуманный мир придуман?
2.
А ведь в рекламе мы это почти забываем.
Нет, мы посмеиваемся, конечно, когда замогильный голос декламирует - "Любовь! Самое драгоценное, что есть у человека! Дари любовь с каждым глотком кваса "Драгоценный"!" - но в супермаркете все равно останавливаемся именно перед этим квасом. Увидев знакомый бренд, архетипы тихонько попискивают - едва-едва, рассудку и не слышно. Это называется внушением.
Сейчас мы с вами осознаём ту же штуку, которую осознали когда-то, когда хорошенько познакомились с компьютером: интерфейс операционной системы - не весь компьютер, а его надстройка. Верхушка айсберга.
Только теперь мы сознаем это про наш собственный рассудок. В котором все стройно и красиво, как в Windows, и который не показывает нам ни одной фоновой программы.
Мы - это вовсе не только наш рассудок. А для манипулятора мы - совсем не наш рассудок. Для него мы - ходячие вязанки архетипов. Манипулятор делает прямо в них, как медсестра в вену, инъекции своих идей: Любовь - это квас, Семья и Уют - это тапочки, Истина - партия влиятельного бандита, семпронийцы - враги, которых надо убить, пока они не убили тебя.
Стоит нам осознать это - и логика подводит нас к невеселой истине (с маленькой буквы): слоган не имеет ничего общего с целями его авторов. Слоган и цели - разные вещи. Они никогда не совпадают.
А это значит, например, что митинг, где звучат какие-то лозунги и требования, организован не ради них. Любой лозунг любого митинга - квас, привязанный к Любви. Кажется: поорем его - и обязательно наступит Справедливость, к которой манипулятор прилепил наш лозунг. Так, во всяком случае, кричит нам архетип справедливости, куда была сделана инъекция.
А еще это значит, что любое массовое волеизъявление - когда весь народ, как один, выбирает Вождя (или хочет присоединиться к Семпронии, или сметает с прилавков квас и тапочки, или…) - любое такое волеизъявление говорит не столько о единомыслии народа, сколько об эффективной рекламной компании.
Нет, конечно, от этого оно не перестает быть полноправным: все мы выбираем, подставлять нам свои архетипы под виртуальный шприц, или нет.
Для того, чтобы вы ставили перед собой такой выбор, я и пишу эту книжку. Многие люди обходятся без него: зеркала нашептывают решение, и кажется, что выбора-то никакого и нет. Ответ очевиден! - покупай квас с тапочками! голосуй за Партию Истины! бей семпронов!..
…А еще все это значит, что любое приближение к вашим архетипам, если оно не бескорыстно, надо бы блокировать. Бескорыстно искусство: ему ничего не нужно от вас - оно просто трясет вашу душу, чтобы вы лучше прочувствовали сущность жизни.
Нет, вам самим выбирать, конечно. Но лучше подпустить к своим архетипам Белого Бима Черное Ухо, чем слоган со шприцом.
1.3. ВООРУЖАЕМСЯ
- Почему я должен воевать на чьей-то стороне, если никто не хочет воевать на моей?
Бильбо Бэггинс
Узнать врага - сделать первый шаг к победе. Невидимый враг непобедим.
Теперь, когда мы узнали, что живем не только в реальном, но и в виртуальном мире - мы знаем, как минимум, то же, что знал Сократ. Помните? "Я знаю, что ничего не знаю".
Это уже что-то. Теперь мы перед тем, как ринуться в озеро со скалы, успеем спросить себя: "а не мираж ли?"
А еще мы знаем, что наш враг, скорей всего, сидит совсем не там, где его рисуют привычные симулякры. Наш враг - сам виртуальный мир.
Мы не можем его уничтожить. Но мы можем сделать так, чтобы он не уничтожил нас. Мы можем не дать ему себя обмануть, не дать удержать себя в зеркальном зале. Мы знаем, что враг Семпронии - не Тиция, а враг Тиции - не Семпрония. Мы знаем, что их обоюдный враг - тот, кто им это внушает.
И нам предстоит сражение. Битва при Туци-Наци (или Наци-Туци) - это вовсе не только та битва, которая произошла в тыща стопицот бородатом году. Эта битва происходит всегда и постоянно - в наших с вами умах. Не участвовать в ней нельзя.
1.
…Вооружаемся. Наша боевая сила - сомнение; наше оружие - специальная методика, позволяющие определить коэффициент КВН - Кто Врет Наглее.
Мы знаем: в любом отражении любого события есть доля лжи. Дело за малым: как определить, где искомые двадцать процентов вранья, и где - восемьдесят правды?
А здесь нам с вами придется прочувствовать то, что уже, в общем-то, было ясно и раньше: достоверных критериев, позволяющих однозначно отделить правду от лжи, у нас нет. На то симулякр и симулякр.
Почему? Да потому, что мы не сможем проверить, "где тут кит, а где тут кот". (Это у Бориса Заходера есть такая замечательная поэма - "Кит и кот".) В подавляющем большинстве случаев не сможем - потому что не полетим в Бейрут, Каир или Сараево, не полезем в архивы, не переселимся в библиотеки.
А раз не сможем - значит, и понятия эти бесполезны. Отныне про стопроцентную правду в истории и новостях предлагаю забыть. Взамен нее нам здесь пригодится другая система координат: вероятность.
События, о которых мы узнаем из медиапространства, обычно нельзя ни доказать, ни опровергнуть; но вероятность их правдивости/ложности можно не только определить, но и сделать это вполне научно.
А это значит, что даже если самый точный, самый научный метод установит Крайнюю Маловероятность (Почти-Невероятность) события - все равно останется какая-нибудь одна стотысячная доля его вероятности. И если она сработает - раз на сто тысяч, - это не значит, что метод нужно отправить на помойку: в других 99999 случаях сработает именно он.
2.
Наша методика состоит из трех фильтров, через которые мы пропускаем информацию:
1) Фильтр ангажированности.
2) Фильтр экстраординарности.
3) Фильтр верифицируемости.
Звучит диковато, согласен. Но ничего ужасного тут нет - все просто, как апельсин:
Фильтр ангажированности показывает, насколько пристрастен автор текста (репортажа), насколько ему хочется, чтобы читатель (зритель) думал именно так, а не иначе.
Это всегда видно по лексике. Сравните:
- "подлые семпронийские крысы бегут из Наци-Туци, как с тонущего корабля";
- "по непроверенным данным, наблюдается частичный исход семпронийских войск из района Туци-Наци. Сверхгенерал Бах фон Бабах отказался давать комментарии…"
Чем больше оценочных определений, превосходных степеней, всевозможных кудрявых прилагательных - тем более пристрастен текст. И, соответственно, тем меньше доверия заслуживает его автор.
Лексика выдает предмет авторских симпатий, что называется, с головой. Сравните первый пример с вот таким:
- "доблестные семпронийские воины, действуя по заранее продуманному плану, успешно передислоцировались из района Туци-Наци в более выгодный в стратегическом значении район".
Ангажированность автора может быть и корыстной (когда автор сознательно продался лису Лабану), и бескорыстной (когда автор ведет себя, как горностаи Оке и Бенгт), и даже и той и другой одновременно (когда автор не только служит Великой Идее, но и получает за это неплохие деньги). Для нас это не ахти как важно. Нас интересует не то, что делается в авторской душе, а то полезное, что мы можем почерпнуть из текста, напичканного колдовскими зеркалами.
Все три примера излагают один и тот же факт, но с разным смыслом. Для трех разных читателей это будут три разных факта:
- для ангажированного тицийца - намек на близкую победу славной тицийской армии;
- для ангажированного семпронийца - намек на близкую победу славной семпронийской армии;
- для неангажированного читателя любого гражданства - знак того, что в семпронийском лагере не все благополучно.
В отдельных случаях ангажированность текста позволит отфильтровать весь сюжет в целом - как чистую, неразбавленную ложь:
"В центре Тициополя среди бела дня четвертован попугай!!! Тело несчастной жертвы тицийских порядков, расчлененное на тринадцать с половиной частей, до сих пор валяется на бульваре Фемиды, изгрызанное бездомными псами. Невинно убиенный был схвачен активистами "Тицийского Тесака", подслушавшими его ругань на семпронийском языке…"
Здесь нам поможет другой фильтр - экстраординарности. Чем меньше событие дублируется другими сюжетами, чем больше оно выбивается из среднестатистической нормы - тем менее оно вероятно. Одно то, что такой сюжет изложен таким языком, сводит его вероятность к ничтожным величинам. Вот если бы он встретился нам в таком виде –
"Как передает ТицияПресс, в субботу днем, около 13.30, возле дома № 13 были найдены перья неизвестного…" (и т. п.)
- да еще и дублировался бы других новостях - тогда его вероятность была бы гораздо выше.
Сложность в том, что наша норма часто сделана из симулякров. Например, если я ангажированный семпрониец - меня ничуть не удивит этот сюжет: всем известно, что на улицах Тициополя только и делают, что режут невинных попугаев, уличенных в чем-нибудь семпронийском. Все мои представления о тицийской норме сформированы антитицийскими сюжетами. Остальные - нейтральные или, упаси Боже, тицийские - я попросту не читаю. Как же - так и скверны можно набраться! тьфу-тьфу-тьфу, чур меня…
Если же я читаю сюжеты разной ангажированости, разных заказчиков и источников - мне не составит труда приблизительно очертить эту норму. Конечно, она будет сильно отличаться от той, которая видна только из тицийских (семпронийских) сюжетов.
Другой пример, исторический (а то я вас все новостями да новостями кормлю):
"Согласно исследованиям академика Гробокопа, Почетного Президента Вселенской Академии Истины, древние семпронийцы произошли от группы тицийских головорезов. Спасаясь от преследований, они углубились в непроходимые болота, где смешались с автохтонами-неандертальцами. Современный семпронийский язык, таким образом, образовался из сигнальной системы неандертальцев, разбойничьего сленга древней Тиции и иностранных заимствований".
Видите - оба наших фильтра отчаянно мигают красными лампочками. Хоть автор и воздержался от эмоциональных определений, его выдает другой признак ангажированости: суждение о группе. Смысл сюжета: "все семпронийцы - ухудшенная версия тицийцев". Если "всем" присваивается оптовый плюс или минус - сразу же просыпается красная лампочка.
Ну, а второй фильтр прямо-таки разрывается на части. Такой случай невероятен с точки зрения целой охапки наук - истории, лингвистики, антропологии, культурологии…
Два последних примера вплотную подводят нас к третьему фильтру - верификации. Он состоит в простом условии: чем больше конкретики, которая поддается перекрестной проверке - тем выше и вероятность.
Скажем, такой сюжет –
"Источник сообщает, что в сторону семпронийской границы движется огромное тицийское воинство. По словам очевидцев, количество ковров-самолетов превосходит всякое воображение…"
- менее вероятен, чем такой:
"Пресс-атташе тицийского Совета Старейших-Мудрейших А. Горлодер в своем блоге сообщает, что по распоряжению Суперпуперкомандующего О. Стреляй-Мимо сегодня утром из Восточного ковродрома выступили три эскадрильи ковров-самолетов…" (и т. п.)
Это не значит, что второй сюжет - ни в коем случае не вранье. Автор может преспокойно блефовать подробностями, фамилиями и датами. Правда, такое вранье легче разоблачить, и манипулятор идет на него только в крайнем случае - когда нужно, например, шокировать народ прямо сегодня и прямо сейчас. Пока наступит завтра - успеем горы перевернуть…
(Конечно, этот фильтр работает в команде с остальными. Даже самое бессовестное вранье можно напичкать фото, видео и ссылками: сто человек поверят - один проверит.)
А теперь - два важных вывода.
Первый: необходимы не только те источники, которым хочется верить, но и те, которые хочется сжечь.
То есть - все.
Чем больше - тем надежней результат. Искомое "хочется верить" само по себе - плохой симптом: должно хотеться не верить, а узнать правду.
(А сжечь иной раз хочется все телевизоры, все компьютеры и все газетные киоски. Но лучше этого не делать.)
Второй: на что все это похоже? На что похож подбор источников, опровергающих друг друга? На что похож сам метод фильтрации?
На перекрестный допрос! Выступают обвинитель и защитник, допрашивают свидетелей - одного, второго, десятого; в свете одних показаний другие приобретают иной смысл, и мы иначе смотрим на третьи…
Это не просто похоже на перекрестный допрос. Это и есть перекрестный допрос - почти такой же, как в суде. Он же - метод историка: выяснять истину, сталкивая противоположные свидетельства.
Держитесь, симулякры!..