- До сих пор вам ничего плохого не сделали, мисс Вейль, и вы, несомненно, будете это учитывать? А мы ждем от вас, что вы найдете слова, которые смогут разжалобить вашего отца и поторопить его.
- Вы хотите, чтобы я поговорила с ним о маме?
- Если вы считаете это полезным. Вы должны, главным образом, подчеркивать то обстоятельство, что опасаетесь за свою жизнь, и хорошо бы немного поплакать.
- Может быть, мне надо ему сказать, что мистер Росс, мистер Панто и мистер Адонис были убиты невидимым человеком, что каждый день кого-нибудь убивают?
Неизвестный закурил новую сигарету, потом со вздохом сунул обратно в коробок обгоревшую спичку:
- Не думаю, чтобы это интересовало вашего отца. Вам надо только высказать желание как можно скорее снова с ним увидеться.
- Ммм, - ответила Памела.
- Если потребуется, можете прибавить, что спите на жесткой убогой постели и вас не кормят досыта…
- Не могу я такого сказать. Это неправда.
- Пожалуйтесь ему на то, что с вами плохо обращаются. Скажите, что вас жестоко избивают.
- Это тоже неправда. Я сама щиплю Иви и дергаю ее за волосы каждый раз, как она меня достает. Спросите у нее.
- Не имеет значения. В школе вам должны были объяснить, что цель оправдывает средства. Или, может быть, вы не очень торопитесь вернуться к папе?
- Папа еще куда ни шло, но мне совершенно не хочется встречаться с миссис Мутон.
- Кто это - миссис Мутон?
- Моя гувернантка. Злобная уродина.
Казалось, на Баггси Вейса это подействовало сильнее, чем на всех прочих.
- Позвольте, детка…
- Хватит! - оборвал его Люк Адама. - С теми двумя ты тоже…
Памела тем временем успела что-то сообразить:
- Ладно, я позвоню папе и немного поплачу. Только вы тогда похитите миссис Мутон, а мне купите реактивный самолет.
Люк Адама едва успел поймать Баггси Вейса, который уже рванулся к дверям и явно собирался слетать еще разок в деревню.
- Никаких реактивных самолетов в доме не будет! И выходить отсюда запрещено… Иви, уведи этого несносного ребенка. Уложи ее спать. Или, клянусь Богом, меня доведут до того, что я дам телеграмму старику и скажу ему, что возвращаю девчонку совершенно бесплатно!
- Да, как же! - бросила Памела уже с порога. - Может случиться, в конце концов, вы сами еще приплатите папе.
- Давайте договоримся окончательно, - предложил Неизвестный. - Девочка сегодня же позвонит отцу, и вы позаботитесь о том, чтобы ее соединили с ним лично, независимо от того, находится ли он сейчас дома или в клинике. Вы потребуете, чтобы выкуп бросили из окна скорого поезда Лондон - Эдинбург в ночь на четверг, то есть завтра. Сегодня, в четыре часа утра, экскурсионный вертолет, которым будет управлять хорошо знакомый мне летчик, опустится в ландах, в двух сотнях метров отсюда. Я буду сидеть в этом вертолете. Я отдам вам вашу часть, а вы отдадите мне девочку. Вот план окрестностей. Я пометил на нем крестиком место, где приземлится вертолет и где вы должны будете его ждать, готовые к вылету. Холли, пилот, высадит вас в Гавре с таким расчетом, чтобы вы успели к отплытию "Гулливера", где я позаботился зарезервировать для вас места, и на котором вы поплывете, разумеется, под чужими именами. Фальшивые документы вы получите тогда же, когда и сорок тысяч ливров.
- Пятьдесят, - поправил его Люк Адама.
- Сорок. Вы не в том положении, чтобы чего-либо требовать, впрочем, я беру на себя переговоры с Холли и оплачу ваш проезд на "Гулливере".
- А что, если нас обманут? - возразил профессор Шварц. - Я хочу сказать, если купюры будут помечены?
- Это единственный риск, которого нам не избежать. Но риск минимальный, поскольку сэр Вейль, несомненно, откажется участвовать в подобных манипуляциях. Зато если вы вовремя явитесь на свидание, то окажетесь в воздухе задолго до того, как полицейские почешутся. Вот, смотрите, я пометил на карте красным окольные тропинки, которыми вы сможете пробраться, не наткнувшись на заграждение.
Люк Адама напряженно соображал. На первый взгляд, все выглядело складно. Тем не менее, хотя он и не смог бы объяснить причины этого, его недоверие не рассеивалось.
- А как вы вернете девчонку сэру Вейлю? Мне трудно себе представить, как вы приведете ее за ручку!
- Естественно, не приведу. Я собираюсь ее просто-напросто отпустить. И двадцати минут не пройдет, а она уже окажется в деревне или ее подберет полиция.
- Вы забываете о том, что теперь она знает вас в лицо и может выдать, подкрепив свое сообщение словесным портретом. Кстати, я так и не понял, почему вы так настаивали на том, чтобы с ней увидеться?
- Я уже сказал, мне надо было убедиться в том, что она цела и невредима. Оказаться за решеткой - совсем не то, что болтаться на виселице. Прибавлю, что Скотланд-Ярду ничего не известно о той роли, которую я сыграл в этой истории, и, если девочка даст ему мой словесный портрет, он им ничем не поможет, потому что я изменил свой обычный внешний вид.
- Хм! - недоверчиво проворчал Баггси Вейс. - У вас от природы светлые волосы, карие глаза и оттопыренные уши, так? Ваш рост примерно пять футов девять дюймов, а весите вы около ста пятидесяти фунтов? Нет уж, вряд ли вы могли что-нибудь так уж сильно изменить!
- Вы так думаете? - спросил Неизвестный.
Он отвернулся, поднес руку к лицу, а когда вновь повернулся лицом к собеседникам, все трое с предельным удивлением и недоверием смогли убедиться в том, что глаза у этого типа внезапно стали серыми, а впалые щеки раздулись до такой степени, что лицо казалось совершенно круглым.
- Черт! - воскликнул Баггси Вейс. - Как вы это проделали?
Неизвестный провел рукой по вискам, и те прямо под его пальцами побелели.
- Я просто-напросто вынул контактные линзы, придававшие другой цвет моим глазам, и выплюнул присоски, менявшие форму щек. Извините, что трусы не снимаю, но мне не хотелось бы, чтобы вы смогли правильно меня описать.
Люк Адама, поглубже сунув руки в карманы пиджака, прислонился к двери.
- Словом, если судить по тому, с какой легкостью вы меняете обличье, получается, у нас нет никаких доказательств того, что вы сами не Джоббинс-Саммерли…
- Никаких, - безмятежно подтвердил Неизвестный. - Кроме, во-первых, того, что я не представляю, каким образом я мог бы прикончить Росса, Панто и Адониса. И кроме того, во-вторых, что я собираюсь отдать вам сорок тысяч фунтов и вытащить вас из ситуации, в которой вы рискуете собственной шкурой.
Люк Адама теребил что-то в кармане.
- Завтра вечером вы вполне можете подсунуть нам меченые деньги. Кроме того, полицейские вполне могут, получив от вас сведения, окружить площадку и сцапать нас, прежде чем мы успеем подняться в воздух.
- До этого я не додумался, - признался Неизвестный. - Но такое вряд ли возможно… До тех пор, пока жизнь девочки в ваших руках, сила на вашей стороне.
- После того, как мы отдадим девочку вам, мы уже ничего не сможем ей сделать, так объясните, почему бы вашему пилоту в это время тихо-мирно не опуститься среди ланд?
- Логично, - поддержал его профессор Шварц.
Что касается Баггси Вейса, то он промолчал. Он только дунул в ствол своего "люгера", украдкой вытащив его из кобуры.
Тем временем Неизвестный успел рассовать по карманам свои присоски и контактные линзы. Кашлянув, он произнес:
- Ну, что ж, раз так, могу предложить вам еще кое-что… и думаю, что лучшей гарантии дать нельзя. Я полечу вместе с вами. Девочки с вами уже не будет, а деньги перейдут к вам. Одним словом, моя жизнь будет тесно связана с вашей.
Люк Адама и его сообщники молча переглянулись. Мало того, что безымянный гость оставался для них последней надеждой на спасение, но, кроме всего прочего, им никогда не приходилось слышать о легавом-смертнике.
- О'кей! - сказал Люк Адама. - Заметано. Но только девчонку мы на земле не оставим. Мы сбросим ее с парашютом или свозим поглядеть на Гавр.
Очень простая мысль, исключающая любые случайности и риск.
Очень простая, да, но трое остальных, к стыду своему, должны были признать, что никому из них она в голову не приходила.
Неизвестный встал, опираясь на трость.
- Я провожу вас к выходу, - решил Люк Адама. - Баггси, иди поухаживай немного за старушкой, она там скучает. Профессор, поднимитесь наверх. Прикроете нас с балкона.
В коридоре, уже у выхода. Неизвестный закурил, бросил спичку в декоративную вазу и тут же ее оттуда извлек.
- И последний совет: сверьте часы, - сказал он на прощание. - Если все пойдет нормально, вертолет взлетит через пять минут после того, как приземлится. Расположитесь треугольником в указанном месте и держите электрический фонарик. Холли - ас, но это облегчит его задачу.
- Понятно, - ответил Люк Адама. - А вы, со своей стороны, припасите несколько бутылок "Белой лошади". Это облегчит взлет.
Он потянул на себя входную дверь, и Неизвестный уже спускался по ступенькам крыльца, когда два выстрела наполнили оглушительным грохотом прихожую.
Неизвестный, согнувшись пополам, поспешно вбежал обратно в дом.
- Я… В нас кто-то стрелял! - растерянно пробормотал он.
- В самом деле? - усмехнулся Люк Адама, правой рукой схватившись за левое плечо.
У него за спиной словно по волшебству выросли Баггси Вейс и профессор Шварц.
- Тебе перепало? - осведомился первый. - Куда? Покажи.
- Не видишь, что ли? - Люк Адама продолжал зажимать правой рукой раненое плечо. Левой он схватил Неизвестного за лацканы его приталенного пальто. - Только без глупостей! Откуда взялась пуля?
Неизвестный потряс головой. Его щеки снова запали, на этот раз без помощи присосок.
- Я ничего не видел! Стреляли, должно быть, изнутри, не то шуму было бы меньше.
Люк Адама, сморщившись от боли, поглядел на Баггси Вейса, потом на профессора Шварца.
- А вы что думаете? Вы были рядом…
- Ни малейшего представления, - уклонился от ответа Баггси Вейс. - Надо бы еще раз обыскать эту развалину…
- Прежде всего следовало бы найти пули, - предложил профессор. - Исходя из точки попадания, я с легкостью смогу определить позицию.
Неизвестный, держа шляпу в руке, снова обтер тулью своим платком-простыней.
- С этим вы будете разбираться уже без меня, - твердо произнес он. - Прошу вас покажите мне, где здесь черный ход.
XIV
Люк-везунчик
Люк Адама, в одной рубашке и с повязкой на левом плече, Баггси Вейс, жующий потухшую сигару, и профессор Шварц, машинально перелистывающий блокнотик, с которым никогда не расставался, снова собрались на военный совет.
Тщетно обыскивали они все углы и закоулки дома: Джоббинс-Саммерли продолжал играть в человека-невидимку.
- К завтрашнему вечеру, если мы не поторопимся его поймать, он десять раз успеет перестрелять нас всех троих! - хмуро проворчал Баггси Вейс. - Мне совершенно не нравится этот побег на вертолете. И Неизвестный мне тоже совершенно не нравится. Не знаю, что он там придумал, но готов спорить, что он под нас копает…
- Вот именно поэтому я вызвал механика, и сейчас он чинит наши тачки, - ответил Люк Адама. - Еще скажу ему, чтобы он на всякий случай перекрасил "бентли", нам это тоже не повредит.
- Мы уже рассматривали возможность бегства по дороге и единогласно ее отвергли, - напомнил профессор Шварц. - У нас не больше одного шанса из сотни скрыться на машине.
- Как знать? Малриди, механик, только и думает, на чем бы ему нажиться… Я прощупал его насчет того, не согласится ли он раздобыть нам фальшивые номера. Он не отказался.
- Угу, - промычал Баггси. - А как только он получит наши денежки, так немедленно заложит нас легавым. Сам понимаешь, они, небось, твоего механика уже заметили и допросили! Этот проныра уверяет, будто ничего подобного не было, но нечего и ждать, что он признается.
Возражение было существенным. Люк Адама невольно признал это. Все равно! Точно так же, как без своего кольта он чувствовал себя голым, без машины он чувствовал себя бессильным и ни на что не годным. Ветер мог перемениться, им внезапно могла улыбнуться удача. Возможно и то, - всякое бывает, - что Малриди окажется честным парнем и не продаст их: что-то не заметно в нем было особенной любви к бобби.
- Одно совершенно точно, - продолжал Люк, переменив позу в кресле, потому что плечо у него горело. - Даже если ему и удастся помочь нам из всего этого выпутаться, никакого Гавра Неизвестный не увидит.
Баггси Вейс вытаращил глаза:
- Да ведь это ты потребовал, чтобы этот тип отправился вместе с нами, потому что боялся, как бы он чего такого не выкинул!
- Не мог же я, в конце концов, сказать ему, что собираюсь подарить ему билет а рай.
- Значит, ты хочешь…
- Этот тип хочет свистнуть у нас шестьдесят тысяч фунтов. Я не могу стерпеть, чтобы он ими попользовался! Может быть, нам заодно удастся вернуть себе часть денег.
Баггси Вейсу эта идея очень понравилась, но профессор Шварц отнесся к ней более настороженно:
- Если летчик - его приятель, он может встать на его сторону, и у нас будут проблемы.
- Мы ему что-нибудь прибавим к тому, что заплатит Неизвестный. Кроме того, если потребуется, Баггси приставит ему к затылку свой "люгер". Подобный аргумент у кого угодно отобьет охоту раздумывать.
Баггси Вейс уже несколько минут беспокойно вертелся. Ему в голову пришла одна мысль.
- А… девчонка? - хрипло спросил он. - Мы ее вернем?
- А что нам еще остается? Я знаю, что это надрывает тебе сердце, но ты утешишься.
- Люк…
- Да?
- Ты еще ни одного ребенка живым не вернул. Поклянись мне, что на этот раз…
- Не понимаю, какое тебе дело, если ты к ней не притронешься.
- Мне хотелось бы вспоминать ее такой, какая она сейчас, не так, как я вспоминаю других.
- Мне казалось, ты о них больше не думаешь…
- Иногда на меня находит. Ты это сам прекрасно знаешь! И никогда я не вижу их такими, какими они было до. Я всегда вижу их такими, какими они были после.
- Рецидив совести, - прокомментировал профессор Шварц. - Прибавлю, что для индивидуумов вашего склада это, скорее, редкость. Подобная латентная тревожность говорит о том, что…
- О, профессор, вы-то хоть заткнитесь! Я у вас совета не спрашивал. У меня иногда возникают потребности, как у всех людей. Кроме вас. Я люблю молоденьких. Но никогда ничего не случалось по моей вине…
Профессор Шварц покачал головой.
- Дети - особенно маленькие девочки - иногда подолгу не могут понять, что им желают добра.
- Я никогда нарочно не причинял им зла!
- Я в этом не сомневаюсь. Вас принуждала к этому одна лишь их детская впечатлительность.
- Или, скажем, их отстающая в развитии чувственность, - предположил Люк Адама.
Но Баггси Вейс уже наслушался досыта.
- Вы оба меня достать решили, или что? - с трудом подавляя внезапно овладевшую им ярость, прошипел он.
- Нисколько, - примиряющим тоном произнес профессор Шварц. - Просто я попытался интерпретировать ваши рефлексы с тем, чтобы определить степень вашей ответственности. Нашему другу Люку не следовало шутить. Оставим эту тему.
Баггси Вейс перенес все свое внимание на Люка Адама. Толстые, как веревки, вены у него на лбу налились фиолетовым.
- Значит, пошутить решил?
- Ничуть, - защищался Люк. - Мои заключения полностью совпадают с выводами профессора. Я, как и он, считаю тебя исключительным субъектом.
- Ну, знаете! - заорал Баггси Вейс, зажав в кулаке "люгер".
Он готов был выстрелить. Люк Адама едва успел, не вставая с места, ребром левой ладони ударить его по запястью. Пистолет отлетел под шкаф.
- Надо же! - сказал Люк, с трудом поднимаясь. - Займитесь им, профессор. Это на него подействовало сильнее, чем я думал. На вашем месте я бы ему чего-нибудь впрыснул покрепче… Схожу в гараж, взгляну, как там дела у нашего друга Малриди.
Что касается Малриди, то он больше чем наполовину уполз под "бентли", оставив на виду лишь жилистые петушиные икры, торчащие из-под закатанных штанин рабочего комбинезона, и тощие щиколотки в перекрученных носках. Судя по расплывшейся на полу гаража луже отработанной смазки и разбросанным вокруг инструментам, работа была в самом разгаре.
- Ну как, получается что-нибудь, Малриди? - прикуривая, поинтересовался Люк Адама.
- Заканчиваю, - отозвался Малриди замогильным голосом. - Вам попался первоклассный вредитель. Этот козел оторвал крышки распределителей и утащил роторы. Кроме того, он насыпал сахара в дизельное топливо. Если вы по-прежнему хотите, чтобы я загримировал эту девочку, будет довольно шумно. И занять это может дня два. Во всяком случае, раньше, чем завтра, не получится.
- Завтра к утру?
- Завтра к полуночи.
Люк Адама выпустил два колечка дыма:
- В таком случае, перекрашивать не станем. Почините только мотор. И не забудьте принести мне номера, как я вас просил…
Голос Малриди прозвучал еще приглушенней, если только такое было возможно:
- Я не отказываюсь, но это вам дорого встанет.
- Не имеет значения. Только постарайтесь, чтобы легавые вас не зацапали, когда вы их нам понесете, а то их можно будет сразу же выбросить. Как вы, наверное, и сами догадываетесь, у меня и моих друзей образовались кое-какие временные затруднения.
- Меня это не касается, - ответил Малриди. - Чего мне хочется, так это получить возможность убраться из этой чертовой дыры и подарить миссис Малриди приданое для малявки. А пока что мне даже нечем расплатиться с повитухой.
- О'кей! Сколько вам надо?
Выстрел был негромким, но миссис Пламкетт, с самого рассвета возившаяся на кухне, иллюзиями себя не тешила. Как она могла обмануться, если в последние дни ждала этих выстрелов, как во время блицкрига ждала воя сирены.
Как ни странно, но дом оставался на удивление тихим и безмолвным. Никто не топал у нее над головой, никто не мчался сломя голову по лестнице, как в предыдущих "случаях".
Поставив сковородку на горелку и выключив газ, миссис Пламкетт выскочила за дверь и устремилась к гаражу. По пути она, к собственному изумлению, осознала, что не испытывает ни малейшего страха. Должно быть, полковник Баббл, при всей его хвастливости, был прав: к обществу тигров привыкаешь точно так же, как к обществу пасторов.
Как она ни спешила, но все же на бегу успевала думать и загадывать. Конечно, Люк Адама то и дело ее обижает. Конечно, он злой, безжалостный, жестокий человек. Испорченный до мозга костей. Конечно, он постоянно нарушает Десять Заповедей, начать хотя бы с Шестой: эта Иви, наверное, его любовница, его штучка. И все же Аделия, приученная судить себя без всякого снисхождения, должна была признать, что любит его таким - с явственным душком греха - и по-прежнему желает связать с ним свою судьбу. При единственном, само собой разумеется, условии, что он осознает, насколько недостойно его поведение, и в один прекрасный день - с ее помощью - вернется на путь истинный…
Лишь бы только он остался цел!
Она увидела, что Люк Адама, совершенно ошарашенный, стоит, прислонившись к стене гаража, его правая рука с револьвером безвольно повисла, а левая прижата к груди.
- Джо! - пролепетала миссис Пламкетт. - Что произошло? Вы в кого-то стреляли?
Люк Адама, перекосившись от боли, покачал головой.