- Надеюсь, не отвлекла? Мигель говорит, что, когда они с Тарреллом высадили тебя с Руком у дома, у вас был такой вид… И что мне лучше выждать для приличия. На самом деле он сказал "для неприличия". - Никки посмотрела на себя - на ней совершенно ничего не было, впрочем, как и на Руке, который, демонстрируя свою великолепную задницу, удалялся по коридору.
- Нет, мы просто отдыхали.
- А вот и врешь! На воре и… трусы горят, - воскликнула подруга.
- Какие еще трусы?
Обе посмеялись над шуткой, и Лорен продолжила:
- Послушай, так как я уверена, что у тебя сейчас нет карманов, а в карманах - ручки, даю тебе секунду, чтобы ее найти. У меня есть интересная конфиденциальная информация… Хотя детектив Каньеро утверждает, что ты уже не имеешь отношения к расследованию.
Никки взяла шариковую ручку из кофейной кружки - множество таких кружек, набитых ручками и карандашами, было расставлено по всей квартире. Одно из преимуществ бойфренда-писателя.
- Записываю.
- Первое, - начала судмедэксперт, - и то, из-за чего я на самом деле позвонила, потому что знала, что тебя это успокоит… Пришли результаты анализа крови с воротничка отца Графа - она не принадлежит капитану Монтрозу.
- Ура!
- Ага, я знала, что это поднимет тебе настроение. Я уже велела экспертам сделать анализ крови Серхио Торреса, а теперь добавлю еще этого парня, за которым ты гонялась сегодня вечером - без оружия. - Лорен подчеркнула последние слова, отчего те прозвучали одновременно комично и сердито. От Хит не ускользнул смысл слов подруги.
- Ну хорошо, признаюсь - поторопилась немного. Никак не могу привыкнуть к странной гражданской жизни.
- Даже не знаю, что сказать, Никки. Я бы посоветовала тебе обзавестись хобби, однако мы обе знаем, что вероятность этого близка к нулю.
- Откуда такая уверенность? - удивилась Хит. - Разве проявление бдительности и помощь полиции не считаются хобби?
- Ты слишком долго общаешься с Джеймсоном Руком - даже говоришь как он. - Услышав это, Никки во второй раз улыбнулась. Лорен продолжила: - У меня также есть результаты анализов того крошечного обрывка кожи. Помнишь?
Хит представила себе похожий на стружку бекона кусочек кожи, который продемонстрировала ей Лорен в помещении для вскрытия.
- А как же, ты нашла его под ногтем отца Графа.
- Именно так. Это оказался фрагмент кожи промышленного производства.
- Которая используется для ремней и прочих штук в БДСМ? - уточнила Никки.
- Нет. Производитель должен быть знаком тебе. "Бианки".
Фирма была хорошо известна Хит, как и всякому сотруднику правоохранительных органов.
- Так это фрагмент полицейского ремня?
- Или ремня охранника, - добавила Лорен, любившая во всем точность. - Либо это от кобуры, либо от футляра для наручников. Ты подала мне мысль насчет следов от наручников на спине убитого, так что, если хочешь заняться гипотезами, футляр от "браслетов" - вполне вероятный вариант.
- Интересно… то есть если бы я нашла человека, который мог бы переговорить с детективом Каньеро в столь поздний час…
- Продолжай, - ответила та, усмехнувшись на шпильку Никки - месть за подкалывания насчет Рука.
- А вдруг при обыске в доме одного убитого бывшего копа или в его ремонтной мастерской обнаружится старый футляр для наручников фирмы "Бианки" со свежей царапиной.
Хит услышала, как Лорен, прикрыв трубку рукой, с кем-то говорит. Второй голос принадлежал Мигелю Каньеро.
- Будет сделано, - заговорила Лорен. - Они с Тарреллом завтра с утра первым делом отправятся домой к Стелджессу. Могу попросить его заодно взглянуть на кобуру и футляр капитана Монтроза.
Лорен произнесла то, о чем Хит боялась говорить вслух.
- Наверное, надо. То есть будет хорошо, если мы сразу исключим эту возможность. - А затем, чувствуя, что предает память капитана, добавила: - Хотя, конечно, это совершенно невероятно. - В комнату вернулся Рук в халате, держа одежду для Никки, и она продолжила: - Кстати, Лорен, раз уж мы заговорили о капитане, можно, я еще немного тебя помучаю?
- Вперед.
- Знаю, что его пистолет уже осмотрели.
- Верно. Из него был произведен один выстрел, однако пулю не нашли. Она прошла насквозь и пробила крышу.
Хит вспомнила вмятину вокруг дыры на крыше "краун виктории" Монтроза.
- И все?
- Конечно нет, - возразила судмедэксперт. - На оружии его кровь и остатки тканей. На руке - порох и следы металла.
- А сколько патронов осталось в магазине? - спросила Хит.
- В отчете сказано - все, кроме одного… по-моему.
- Окажите мне любезность, мисс Пэрри. Вы не попросите Мигеля лично уточнить этот вопрос? И, говоря "лично", я не намекаю на то, что не доверяю баллистической экспертизе. Просто хочу сказать, что ни один человек с детективом Каньеро и рядом не стоял, - я, разумеется, говорю о его навыках. - И Никки лукаво добавила: - Ведь ты же понимаешь, о чем я, правда, Лор?
- Конечно, - рассмеялась та. - Он очень дотошный следователь. - И, смеясь, Лорен повесила трубку.
Рук заказал в ресторане "Джиджино" куриную грудку по-итальянски и салат, и они ужинали в халатах, стоя у кухонного стола. Никки передала Руку сведения, полученные от Лорен Пэрри.
- Все складывается, правда? - Пальцем он изображал в воздухе "галочки". - Стелджесс появляется на записи из секс-клуба, Стелджесс - коп, выдворенный из полиции, значит, у него имеются наручники и футляр; как мы знаем, и пистолет тоже был. Все просто: наш убийца - Стелджесс.
Никки вилкой выудила из салата помидор черри.
- Все это, конечно, указывает на него. Тогда объясни мне, зачем он это сделал. И почему убийцы пришли за мной в Центральный парк? И что здесь вообще происходит?
- Не знаю.
Она сунула помидор в рот и лукаво улыбнулась:
- Я не сказала, что ты ошибаешься…
- Когда ты говоришь такие слова, я называю это "фраза Кардашьян". И знаешь почему? Потому что сразу смотрю на ее, так сказать, заднюю… то есть оборотную сторону.
- Тем не менее… - продолжила Никки, - все это лишь косвенные улики, не более. Вот если Тараканы найдут футляр с царапиной от ногтя, соответствующей нашему фрагменту кожи, тогда у нас появится хоть какая-то зацепка. Но даже это не будет доказательством вины Стелджесса. Мне нужны надежные, серьезные факты.
Рук положил Никки на тарелку еще кусочек курицы.
- И кто же это сказал, что факты - занятная вещь? Ужасная ошибка. Не помню, когда в последний раз меня позабавил хоть один факт. А вот интуиция и предположения… Это все равно что батут, наполненный веселящим газом.
- Я полностью согласна с тобой насчет Стелджесса - он наш основной подозреваемый. - Никки нахмурилась. - Очень жаль, что пришлось его пристрелить. Надеялась выжать из него кое-что. В глубине души я считаю, что это именно он убил Монтроза.
Теперь настала очередь Рука сомневаться.
- Я, конечно, не говорю, что ты ошибаешься… Но зачем?
Хит улыбнулась:
- Вот теперь ты рассуждаешь, как коп.
Проснувшись, Хит обнаружила, что лежит в постели одна. По привычке детектива она пощупала простыни - холодные. Она нашла Рука в его кабинете, за компьютером.
- Мне стыдно, Рук. Уже в третий раз на этой неделе я встаю позже тебя.
- Лежа в кровати в полном замешательстве и раздражении от этого запутанного дела и глядя, как меняются цифры на часах, я решил действовать по методу детектива Никки Хит. Я встал и отправился поглядеть на Доску Убийств.
- И что нового ты узнал?
- Что на Манхэттене очень шумно, даже в четыре утра. Я серьезно. С ума можно сойти, сплошные сирены и клаксоны.
Никки устроилась напротив Рука в большом кресле, зная, что это лишь предисловие к чему-то важному. У него был вид игрока, на руках у которого оказались все карты. Именно поэтому она всегда обыгрывала его в покер.
- Итак, я сидел и ждал в надежде, что какой-нибудь факт спрыгнет на меня с доски и скажет: "Вот он я, самый главный!" Ничего подобного. И тогда я пошел другим путем. Я спросил себя: "Чего у нас нет?" Ну, то есть, кроме преступника, сидящего за решеткой.
И меня осенило. Наверное, именно поэтому я не смог заснуть - потому что вчера мы говорили об этом деликатном предмете.
- Капитан Монтроз, - произнесла она.
- В точку. Ты сказала, что он всегда учил искать странности, "непарный носок", как говорится. Никки, да он сам и был странностью. Подумай об этом. Он вел себя совершенно не так, как человек, которого ты знала… Как человек, которого знали все вы.
Она пошевелилась в своем кресле, но не потому, что ей было неприятно говорить о Монтрозе, а потому, что она ощутила прилив энергии. Пока Никки не знала, куда клонит Рук, но опыт ей подсказывал, что он задает правильные вопросы.
- Итак, вспомнив об этом, я попытался понять, что же такое происходило с капитаном Монтрозом. Но не смог. А все почему?
- Да потому, что он стал замкнутым и неразговорчивым.
- Верно. Странное поведение. Он недавно потерял жену, дома поговорить было не с кем. Но ты же понимаешь: каждый человек, каким бы невозмутимым он ни хотел казаться, должен с кем-то делиться - если он, конечно, не патологический мизантроп и не королевский гвардеец в Букингемском дворце.
- Отец Граф? - спросила она.
- Мм… возможно. О нем я как-то и не подумал, а сосредоточился скорее на каких-то личных, дружеских отношениях. Друг детства, например, товарищ по закладной.
- Как это?
- Ну, знаешь, такой приятель, которому ты можешь просто позвонить среди ночи, что бы ни случилось, и он без всяких вопросов заложит свой дом, чтобы спасти твою задницу. - По лицу Никки Рук увидел, что она начинает понимать. - Скажи мне, кто самый близкий человек у копа?
- Его напарник, - уверенно ответила Никки и хотела было назвать имя, но Рук опередил ее:
- Эдди Хоторн.
- Как ты узнал об Эдди?
- И ты еще называешь себя подругой писателя? Есть такая маленькая штучка, Никки, называется интернет-поисковик. Я нашел множество ссылок с историями об отваге этой парочки со времен, когда они служили патрульными и детективами. Если бы они продолжали работать вместе после получения золотых жетонов, это была бы по-настоящему крепкая дружба.
- Однако Эдди уволился из полиции и переехал в другой город. - Воспоминание вызвало у Никки улыбку. - Я была на его прощальной вечеринке.
- Шестнадцатого июля две тысячи восьмого. - Он показал на ноутбук. - Замечательная штука "Google".
Рук нажал на несколько клавиш, и принтер ожил.
- Что там, уровень холестерина у Эдди Хоторна?
Рук взял из лотка две страницы и, подойдя к Никки, протянул ей одну:
- Это наши посадочные талоны. Такси из "Ла Гуардии" заберет нас через полчаса. У нас ланч с Эдди во Флориде.
Как только они вышли из здания аэропорта в Форт-Майерсе, Эдди Хоторн подъехал к тротуару на своем "меркьюри маркизе". Он вышел из машины, крепко обнял Никки, и, когда отпустил ее и посмотрел ей в лицо, глаза у нее заблестели так, как не сверкали уже очень, очень давно.
Хоторн отвез их в мексиканский рыбный ресторанчик, расположенный к западу от федерального шоссе 75, неподалеку от Дэниэлс-Парквэй.
- Хорошее местечко, и к аэропорту близко, так что вам не придется потеть, чтобы успеть на обратный рейс, - объяснил он.
Они сидели на улице, за столиком под навесом, защищавшим их от палящего полуденного солнца. Сначала Эдди и Никки вспоминали погибшего друга.
- Мы с Чарльзом служили вместе так долго, что люди смотрели на нас как на одно целое. Как-то я проходил мимо нашего сержанта - один, понимаете, - и вот он смотрит прямо на меня и говорит: "Привет, ребята". - Старый полицейский рассмеялся. - Да, так оно все и было. Хоторн и Монтроз, шип и роза, это были мы, черт побери. - Эдди Хоторна, казалось, больше интересовали воспоминания, чем прекрасная еда, поэтому Хит и Рук просто слушали, наслаждаясь свежей рыбой, зажаренной на решетке, и теплой погодой. Когда разговор зашел о жене Монтроза, лицо старика помрачнело. - Это было ужасно. Никогда не видел, чтобы муж с женой были так близки, как они с Полеттой. Это любого может подкосить, но он… Чарльз стал совершенно другим, он был опустошен, я знаю.
- Вообще-то я хотела поговорить с вами о нем, то есть о том, что произошло за этот год, - сказала Никки.
Бывший детектив кивнул:
- А я и не думал, что вы летели через всю страну ради того, чтобы выпить орчаты.
- Нет, - согласилась она. - Я пытаюсь выяснить, что произошло с кэпом.
- Вряд ли тебе удастся. Это какая-то бессмыслица. - Губы Эдди дрогнули, но затем он выпрямился и усилием воли сдержал себя.
Рук заговорил:
- Вы общались с ним после гибели жены?
- Ну, могу сказать, что пытался - много раз. Я летал на ее похороны, разумеется, а после похорон мы полночи сидели и разговаривали. На самом деле больше сидели, чем разговаривали: как я сказал, я пытался, но он как будто окаменел, вот здесь. - Эдди ткнул себя пальцем в левую сторону груди. - И это понятно.
- Нет ничего необычного в том, что после подобного удара человек чувствует себя так, словно его придавило скалой, - заметила Никки. - Но даже сильное горе отступает, и потом большинство людей выходит из депрессии. После этого ощущаешь прилив свежих сил, пробуждение.
Эдди кивнул своим мыслям.
- Да, верно, а ты откуда знаешь?
Рук легко коснулся под столом пальцев Никки.
Хоторн продолжил:
- И вот где-то три месяца назад он меня удивил: неожиданно позвонил, и мы поболтали. О старых временах, знаете, все такое. Но мы уже сто лет не говорили так долго. Потом Чарльз рассказал, что плохо спит, всю ночь его одолевают разные мысли. Я посоветовал ему заняться боулингом, он просто ответил: "Ага, хорошо" - и продолжил про бессонницу.
Потом он спросил меня: "Эдвард, а тебя никогда не тревожили старые дела?" Я ответил: "Вот черт, приятель, а почему, по-твоему, я ушел из полиции?" Мы посмеялись, но он снова заговорил об этом, словно бередил старую рану. Наконец Чарльз сказал, что все больше и больше думает о работе, о том, что уже не знает, зачем работает, зачем живет. И даже сказал - представь себе, - что уже не уверен в том, что хороший коп. Ты можешь в это поверить?
И вот Чарльз рассказал, что, лежа по ночам без сна, он все думает об одном деле, которое мы вели вместе. Он сказал, что так до сих пор и считает, что мы тогда ошиблись, и чем больше администрация копает под него, тем сильнее ему хочется что-то сделать. Доказать, что он по-прежнему хороший коп, такой, каким был прежде. Я посоветовал ему открыть бутылочку виски, посмотреть прогноз погоды и не думать о всякой чепухе, на что он обозлился. Он считал, что из всех людей я лучше всего пойму его, когда дело касается поиска правды - долга, так он выразился. Я не знал, чем еще ему помочь, предложил выговориться. Чарльз сказал, что никогда не верил в то, что убийцами были наркодилеры. Жертва, судя по досье, никак не могла связаться с таким отребьем и угодить в этот район. А я ответил то, что говорил тогда, во время расследования: наркотики - опасная штука; если они сами тебя не сведут в могилу, то тебя прикончат дилеры. Я напомнил ему свою версию: если это не сорвавшаяся сделка с наркотиками, то ритуальное убийство, совершенное латиноамериканскими бандитами.
Снова это, подумала Никки: универсальное объяснение для любого нераскрытого убийства.
- Но Чарльз, он сказал, что накопал кое-какие сведения и думает, что это было преднамеренное убийство, которое пытались прикрыть. Он заявил, что, по его мнению, мотив - месть. Но все это не важно, - он пожал плечами. - Что нам было тогда делать? Как это обычно бывает - стараешься изо всех сил, а если не получается… идешь дальше и не оглядываешься. Но Чарльз был не из тех, кто бросает нераскрытые дела. - Мужество оставило его, и губы снова задрожали. - Не знаю, может быть, это его в итоге и доконало.
- Это дело, - заговорила Никки, - что это было за дело, которое так его тревожило?
Но она уже знала ответ.
- Убийство Хаддлстона-младшего, - произнес Эдди.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Никки больше не имела доступа к файлу с делом Хаддлстона, однако теперь в ее распоряжении находился другой источник - ничем не хуже полицейского архива. Она попросила Эдди Хоторна подробно пересказать ей весь ход расследования. Бывший детектив откинулся на спинку пластмассового стула, и, когда солнечные лучи упали ему на голову, в волосах, выкрашенных черной краской, появились пурпурные отблески. Подняв взгляд, он подумал, затем шумно выдохнул, словно собирался поднять тяжесть.
- Две тысячи четвертый год, - начал он. - Мы с Чарльзом в то время работали в Сорок первом участке, в отделе убийств. Получили сообщение: в Лонгвуде, в припаркованной машине, обнаружен застреленный человек. Тогда это был центр торговли дурью, знаешь? У патрульных еще ходила шуточка: стукнешь подозреваемого дубинкой, и из него, как из пиньяты, посыплются банки с крэком. В общем, мы с Чарльзом сели в машину и поехали, уверенные в том, что это очередной наркоман или дилер.