Ее румянец сгустился, и, почувствовав это, Алисия еще больше смутилась.
- Возможно, мистер Питт. - Она внезапно подняла глаза. Он не замечал раньше, что они золотисто-карие. - Но я совсем недавно овдовела… - Возможно, осознав, как напыщенно звучит эта фраза, Алисия начала снова: - Представить себе не могу такого ненормального, который бы совершил подобное преступление из зависти, даже из-за мистера Кордэ.
Питт сидел напротив, всего в нескольких футах от нее.
- Мог ли человек в здравом уме сделать такое, мэм?
Снова последовало молчание. Огонь потрескивал в камине и рассыпался искрами. Питт взял щипцы и подложил еще один кусок угля. Какая роскошь - жечь топливо, не думая о цене. Он подложил второй кусок, затем третий. Пламя запылало желтым огнем.
- Нет, - тихо произнесла она. - Вы совершенно правы.
Прежде чем Томас успел что-нибудь добавить, дверь распахнулась, и в комнату вошла тучная старая леди, стуча палкой об пол. Питт встал при ее появлении, и она смерила его пренебрежительным взглядом.
Алисия также поднялась.
- Мэм, это инспектор Питт, из полиции. - Она повернулась к Питту. - Моя свекровь, леди Фицрой-Хэммонд.
Старая леди даже не шевельнулась. Зачем это ее представляют какому-то полисмену, да еще в собственном доме (она по-прежнему считала дом своим)?
- Вот как, - раздраженным тоном произнесла она. - Так я и думала. А у вас разве нет никаких обязанностей, Алисия? В доме не должно быть все вверх дном из-за того, что кто-то умер. Вы же не ждете, чтобы слуги сами присматривали за собой? Ступайте и займитесь сегодняшним меню, а также позаботьтесь о том, чтобы горничные не бездельничали. Вчера на подоконнике на верхней лестничной площадке была пыль. Я испачкала свою манжету! - Она перевела дух. - Ну же, не стойте столбом! Если полисмену понадобится вас повидать, он зайдет снова.
Алисия взглянула на Питта, и тот слегка кивнул. Она не стала перечить старой леди, поскольку ей с детства привили уважение к старости. После того, как невестка удалилась, старуха доковыляла до маленького дивана и уселась, не выпуская палку из рук.
- Зачем вы здесь? - спросила она. На старой леди был кружевной чепчик, и Питт заметил, что ее волосы еще не причесаны. Наверное, горничная доложила о его появлении, и старуха поднялась в спешке, чтобы не упустить его.
- Надеялся, что, возможно, удастся узнать, кто выкопал вашего сына из могилы, - ответил Томас прямо.
- Да что же это такое! Вы вообразили, что это одна из нас? - Ее возмущение глупостью инспектора не знало границ, и она хотела довести это до сведения Питта.
- Вряд ли, мэм, - возразил он ровным тоном. - Это сделал мужчина. Но я считаю вполне возможным, что это преступление было направлено против одной из вас. А поскольку это случилось дважды, то вряд ли тут может быть совпадение.
Фицрой-Хэммонд стукнула палкой об пол.
- Вы должны это расследовать! - сказала она укоризненно, и ее толстые щеки затряслись. - Выясните все, что сможете. Многие только прикидываются приличными людьми. На вашем месте я бы начала с некоего мистера Доминика Кордэ. - Старуха сверлила его взглядом. - Слишком уж он вкрадчивый. Не удивлюсь, если он охотится за деньгами Алисии. Хорошенько к нему присмотритесь. Он тут вынюхивал еще до того, как скончался бедный Огастес, - задолго до того! Ей вскружили голову его красивое лицо и непринужденные манеры - глупая девчонка! Как будто внешность чего-то стоит… Да когда я была молодой, за мной увивались двадцать таких, как он! - Она резко щелкнула пальцами. - Их полно при королевских дворах Европы - каждое лето новый урожай, словно этих молодцов выращивают, как картофель. Покрутятся один сезон, а потом исчезают - если только не женятся на какой-нибудь богатой дуре. Ступайте и разведайте насчет его средств - есть ли у него хоть что-нибудь!
Питт поднял брови. Он бы отдал недельную зарплату за то, чтобы нагрубить ей. К сожалению, тогда придется расстаться с зарплатой до конца жизни.
- Вы думаете, мистер Кордэ мог выкопать тело лорда Огастеса? - с невинным видом поинтересовался он. - Не понимаю, зачем ему это понадобилось.
- Не будьте идиотом! - прошипела старуха. - Это он убил! Или подбил эту глупую девчонку… Полагаю, тот, кто выкопал Огастеса, все знает и хотел привлечь внимание.
Томас не мигая смотрел ей в лицо.
- Вы знали об этом, мэм?
Она уставилась на него с каменным лицом, решая, как себя вести.
- Что же я, по-вашему, выкопала своего собственного сына? - наконец воскликнула она. - Вы варвар! Кретин!
- Нет, мэм. - Питт не клюнул на приманку. - Вы не так меня поняли. Я имел в виду другое: вы подозревали, что ваш сын был убит?
Старая леди вдруг поняла, что это ловушка, и гнев ее утих. Она настороженно взглянула на Питта своими маленькими глазками.
- Нет, не подозревала. В то время - нет. Хотя теперь я начинаю допускать такую возможность.
- Мы тоже, мэм. - Питт поднялся. Ему нужно бы узнать все, что возможно, но ядовитые сплетни этой старухи только собьют его с толку на ранней стадии расследования. Убийство - всего лишь одна из возможных версий, но есть и другие: ненависть или же просто вандализм.
Фицрой-Хэммонд хмыкнула и протянула руку, чтобы ей помогли, затем вспомнила, что это всего лишь полисмен, и самостоятельно поднялась на ноги. Затем постучала палкой об пол.
- Нисбетт!
Вездесущая горничная немедленно возникла на пороге, словно все время стояла за дверью.
- Проводите этого человека, - приказала старая леди, указав на Питта палкой. - А потом принесите чашку шоколада в мою комнату. Не знаю, что случилось с миром: с каждой зимой становится все холоднее. Никогда такого не было. Мы знали, как нужно отапливать наши дома! - И она заковыляла прочь, даже не взглянув в сторону Питта.
Томас последовал за Нисбетт в холл и уже собирался выйти из дома, как вдруг услышал голоса, доносившиеся из гостиной слева. Один голос был мужской - негромкий, но отчетливый. И сразу же нахлынули воспоминания - это мог быть только Доминик Кордэ.
Одарив Нисбетт улыбкой, Питт, к ее изумлению и тревоге, резко повернулся к двери гостиной. Коротко постучав костяшками пальцев, он шагнул в комнату.
Доминик стоял рядом с Алисией у камина. Оба оглянулись с удивлением, когда он ворвался в гостиную. Алисия вспыхнула, а Доминик, казалось, собирался потребовать объяснений. Но затем он узнал Питта.
- Томас! - Он повысил голос от изумления. - Томас Питт!
Впрочем, к нему тут же вернулось хладнокровие, и он протянул инспектору руку. Это был такой искренний жест, что неприязнь того невольно испарилась. Однако Томас не мог позволить себе забыть, зачем здесь находится. Не исключено убийство, и один из них или оба могут быть замешаны в нем. А если это всего лишь осквернение могилы, то, несомненно, преступление направлено против них.
Питт пожал протянутую руку.
- Здравствуйте, мистер Кордэ.
- Здравствуйте. Как поживает Шарлотта?
Питта обуревали смешанные чувства: с одной стороны, ликование, оттого что Шарлотта теперь его жена; с другой стороны, возмущение. Ведь Доминик спросил о ней так непринужденно, так естественно… Но ведь, в конце концов, он прожил с ней в одном доме все те годы, что был женат на Саре. На его глазах она превратилась из юной девушки в молодую женщину. К тому же ему никогда не приходило в голову, что Шарлотта страстно в него влюблена.
Однако теперь совсем другое дело. Доминику уже тридцать, он стал более зрелым и, наверное, лучше понимает, какое впечатление производит на женщин. И речь идет об Алисии, а не об его юной свояченице.
- В добром здравии, спасибо, - ответил Питт. И, не удержавшись, добавил: - Джемайме уже два годика, и она болтает без умолку.
Доминик был слегка удивлен. Вероятно, он и не думал, что у Шарлотты есть дети. У них с Сарой не было детей, и Питт сразу же пожалел, что похвастался. К тому же из-за вырвавшихся у него слов стало невозможно сохранять дистанцию, как того требовала профессия полицейского.
- Надеюсь, у вас все в порядке? - с заминкой осведомился Питт. - Какое ужасное происшествие с лордом Фицрой-Хэммондом…
Кровь бросилась в лицо Доминику, затем отхлынула.
- Отвратительно, - согласился он. - Надеюсь, вам удастся выяснить, кто это сделал, и засадить его. Несомненно, это сумасшедший, и его легко распознать?
- К сожалению, безумие - это не оспа, - возразил Питт. - Оно не так бросается в глаза.
Алисия молчала: для нее было неожиданностью, что эти двое знают друг друга - причем тут не просто официальное знакомство.
- Но у вас же большой опыт! - сказал Доминик. - К тому же разве у полиции нет врачей или чего-то в этом роде?
- Прежде чем лечить болезнь, нужно быть с ней знакомым, - заметил Питт. - А осквернение могил встречается не чаще одного раза за всю карьеру полицейского.
- А как насчет продажи трупов для медицинских исследований? Разве не существует такое ремесло? Простите, Алисия, - извинился он.
- Похитители тел? Это было давно, - ответил Питт. - Теперь трупы получают законным путем.
- Значит, дело не в этом. - Плечи Доминика опустились. - Как все это неприятно! Вы не думаете… хотя нет, вряд ли. Они же не повредили тело. Это не могут быть некроманты, или сатанисты, или что-то подобное…
Алисия наконец заговорила.
- Мистер Питт должен установить, выбрали Огастеса случайно - или из ненависти к нему или к одному из нас.
Вопреки ожиданиям Томаса, Доминик не выказал удивления. Наверное, Алисия поделилась со своим поклонником этими сведениями, прежде чем появился Питт. Не исключено, что именно это они и обсуждали как раз в ту минуту, когда он ворвался в комнату.
- Представить себе не могу, чтобы кого-то можно было так сильно ненавидеть, - решительно заявил Доминик.
Это был шанс, и Питт за него ухватился.
- Существует множество причин для ненависти, - начал он, стараясь говорить непринужденно, как будто никого не имел в виду конкретно. - Одна из самых древних - страх. Правда, пока что я не смог выяснить причину, по которой кто-то мог бояться лорда Огастеса. Возможно, он обладал властью, о которой мне ничего не известно - скажем, финансовой. Или же знал чей-то секрет. Он мог случайно о чем-то узнать…
- Тогда он сохранил бы это в тайне, - убежденно заявила Алисия. - Огастес был очень порядочным человеком и никогда не сплетничал.
- Он мог счесть своим долгом заговорить, если речь шла о преступлении, - возразил Питт.
Ни Алисия, ни Доминик ничего не сказали. Они все еще стояли, причем Доминик подошел так близко к огню, что мог обжечь ноги.
- Или месть, - продолжал Питт. - Люди могут годами гореть жаждой мести, пока она не разрастется до чудовищных размеров. Первоначальная обида может быть самой незначительной, скажем, и не оскорбление вовсе, а успех в деле, в котором другой потерпел неудачу. Словом, что-то совсем невинное.
Он перевел дух и подошел к главному.
- И, конечно, существует алчность - один из наиболее распространенных мотивов в мире. Возможно, кому-то была выгодна смерть Огастеса по причинам, которые сразу не бросаются в глаза…
Алисия сильно побледнела, затем стала пунцовой. Питт не имел в виду наследство, но она подумала, что он говорит именно об этом. Доминик тоже молчал, переминаясь с ноги на ногу. Возможно, ему было неуютно, или же он стоял слишком близко к огню и не мог отодвинуться, не попросив Питта отойти.
- Или ревность, - закончил Томас. - Жажда свободы. Быть может, он мешал кому-то получить то, чего тот отчаянно желал. - Теперь он не мог прямо взглянуть на них. Конечно, они тоже не смотрят друг на друга. - В общем, существует множество причин. - Он слегка отступил, чтобы Доминик мог отодвинуться от огня. - Нужно учитывать их все, пока нам не удастся что-то выяснить.
- Вы… вы собираетесь расследовать их все? - запинаясь, спросила Алисия.
- Возможно, в этом не будет необходимости, - ответил Питт, ненавидя в эту минуту свою работу, поскольку в его душе уже зародилось подозрение. - Как знать, быть может, нам удастся быстро установить истину.
Ей не стало от этого легче, да он и не собирался ее утешать. Алисия сделала несколько шагов и встала между Питтом и Домиником. Томас сотни раз видел этот чисто женский жест: мать защищала провинившееся дитя, жена лгала ради спасения мужа, дочь выгораживала пьяного отца.
- Надеюсь, вы сохраните все в тайне, инспектор, - тихо сказала она. - В противном случае вы можете причинить ненужную боль и запятнать память моего мужа. Я уж не говорю о тех, у кого, как вы намекаете, могут быть подобные мотивы.
- Разумеется, - согласился Питт. - Факты нужно исследовать, но никаких намеков не будет сделано.
Казалось, Алисия не особенно ему верила, но больше она ничего не сказала.
Томас откланялся, и на этот раз лакей удостоверился, что он ушел.
На улице его сразу же сковал холод, несмотря на многочисленные слои одежды. Туман рассеялся, и шел дождь со снегом. Ветер раскачивал лавр и магнолию; все вокруг было темным-темно. Теперь не оставалось ничего иного, как настаивать на вскрытии Огастеса Фицрой-Хэммонда. Нельзя было исключать возможность убийства, но нужно действовать осторожно, потому что это могло навредить многим.
Питт заранее узнал, где найти доктора Макдаффа, и направился прямо к нему.
Дом доктора был таким же большим, солидным и консервативным, как и его хозяин. Ничто в нем не будило воображения, ничто не нарушало безмятежности. Питта проводили еще в одну холодную утреннюю комнату и попросили подождать. Спустя четверть часа его привели в кабинет, уставленный книжными шкафами с томами в кожаных переплетах. Он стоял перед огромным письменным столом, как школьник, отвечающий учителю. Но, по крайней мере, здесь горел огонь в камине.
- Здравствуйте, - мрачно приветствовал его доктор Макдафф. Наверное, в юности он был недурен, но время и раздражительный нрав избороздили чело морщинами, и его портило самодовольное выражение лица. - Чем могу служить?
Питт придвинул к себе единственное свободное кресло и сел. Он не позволит этому человеку обращаться с собой как со слугой. В конце концов, оба они профессионалы, которым платят за то, чтобы они занимались наименее приятными проблемами человечества.
- Вы были лечащим врачом покойного лорда Фицрой-Хэммонда до самой его смерти… - начал Томас.
- Да, действительно, - ответил доктор Макдафф. - Но вряд ли это лежит в сфере интересов полиции. Этот человек умер от сердечного приступа. Я сам подписывал свидетельство. И я ничего не знаю об ужасном осквернении могилы, которое имело место после того. Это ваше дело, и чем скорее вы с ним разберетесь, тем лучше.
Питт кожей чувствовал враждебность, витавшую в воздухе. Для Макдаффа он олицетворял грязный мир за пределами его уютного круга. Если Томас хочет чего-нибудь добиться от доктора, то следует выбрать не лобовую атаку, а обходные пути. Нужно воспользоваться тщеславием Макдаффа.
- Да, это ужасное дело, - согласился инспектор. - Мне никогда прежде не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Очень хотелось бы узнать ваше профессиональное мнение о том, что за человек может быть одержим подобным безумным желанием.
Макдафф открыл было рот, чтобы заявить, что не желает иметь с этим ничего общего, но сейчас был брошен вызов его профессионализму. Он не ожидал такого от Питта и поэтому был застигнут врасплох.
- А! - Доктор тянул время, пытаясь собраться с мыслями. - Да, это очень сложный вопрос. - Он чуть было не сказал, что не разбирается в этом, но никогда бы не признался в том, что чего-то не знает. В конце концов, многолетний опыт наделил его безмерной мудростью и пониманием человеческого поведения во всех комедиях и трагедиях. - Вы совершенно правы: вырыть человеческий труп из могилы - это безумие, и тут нет никакого сомнения.
- Вы знаете о каком-то состоянии рассудка, которое привело бы к подобному поступку? - спросил Питт с совершенно невинным выражением лица. - Может быть, какого-то рода одержимость?
- Одержимость мертвецами? - Макдафф задумался, что бы такое сказать. - Вы имеете в виду термин "некрофилия"?
- Да, - легко согласился Томас. - Быть может, это даже маниакальная ненависть или зависть к самому лорду Огастесу - в конце концов, этот ненормальный вырыл его дважды! Непохоже на совпадение.
На лице Макдаффа отразилась неприязнь. Теперь угрожали его собственному мирку, его светскому кругу. Питт понял это и поменял тактику.
- Естественно, ваша профессиональная этика не позволит вам назвать имена, доктор Макдафф, - поспешно сказал он. - Даже намекнуть. Но как человек, долгие годы занимающийся медициной, вы можете мне сказать, существует ли такое состояние рассудка, и тогда я должен буду сам отыскать этого несчастного. Наш общий долг - позаботиться о том, чтобы лорда Огастеса достойно захоронили и чтобы он обрел наконец покой; и его несчастная семья тоже. Его вдова и его матушка.
Доктор Макдафф вспомнил кошелек старой леди.
- Конечно, - сразу же согласился он. - Я сделаю все, что в моих силах, разумеется, не нарушая профессиональной этики. Но я не могу вот так сразу вспомнить, какая именно болезнь вызывает такую отвратительную форму безумия. Я обдумаю этот вопрос, и если вы захотите снова заглянуть ко мне, изложу более взвешенное мнение.
- Большое вам спасибо. - Питт поднялся и направился к двери, но перед тем, как ее отворить, оглянулся: - Между прочим, существует весьма неприятное предположение, что лорда Огастеса могли убить, и кто-то, зная об этом, выкапывает тело, чтобы привлечь внимание к этому факту и вынудить нас провести расследование. Я полагаю, смерть была вполне естественной и не явилась неожиданностью?
Лицо Макдаффа помрачнело.
- Ну конечно, она была естественной! Вы думаете, я бы подписал свидетельство, если бы это было не так?
- И не явилась неожиданностью? - настаивал Питт. - Он болел в течение какого-то времени?
- С неделю или около того. Но тут нет ничего необычного, когда человеку шестьдесят. У его матери слабое сердце.
- Но она все еще жива, - заметил Питт. - А ей, кажется, за восемьдесят.
- Это не имеет никакого отношения к делу! - отрезал Макдафф, и его рука, лежавшая на письменном столе, сжалась в кулак. - Смерть лорда Фицрой-Хэммонда была совершенно естественной, и в ней не было ничего необычного для человека его лет, при таком состоянии здоровья.
- Вы делали вскрытие? - Питт совершенно точно знал, что вскрытия не было.
Макдафф пришел в ярость при одной мысли об этом.
- Не делал! - Его лицо покрылось красными пятнами. - Вы слишком долго занимались своим ремеслом в глухих переулках, инспектор. Не забывайте, что мои клиенты ничуть не похожи на ваших! Тут не было никакого убийства и никакого преступления, за исключением осквернения могилы. Вне всякого сомнения, это совершил кто-то из вашего мира, а не из моего! До свидания, сэр!
- Тогда придется сделать вскрытие теперь, - спокойно произнес Питт. - Вынужден вам сказать, что сегодня же обращусь с этой просьбой к мировому судье.
- А я буду вам в этом препятствовать, сэр! - Макдафф стукнул кулаком по столу. - И можете не сомневаться, семья лорда Огастеса тоже будет против, а она пользуется влиянием. А теперь будьте добры убраться из моего дома!