2
В аэропорт Гордеев поехал на такси, ему не хотелось оставлять свою новенькую машину на шереметьевской стоянке, про которую он был наслышан. По пути в аэропорт позвонил Турецкий и очень деловым тоном сказал:
- Юра, ты еще не улетел?
- Пока нет.
- Очень кстати. Значит, так. Эта история случилась с одной девушкой.
- Слушаю.
- Во время похорон ее собственной матери девушка увидела мужчину, которого она не знала. Мужчина ей понравился, так как полностью походил на человека ее мечты. Она влюбилась в него с первого взгляда, понимаешь?
- Бывает, - сдержанно сказал Гордеев.
- Вот. А через несколько дней девушка убила свою сестру.
- О господи! - не удержался Гордеев.
- В связи с этим у меня к тебе вопрос. Какие мотивы двигали девушкой?
- Подожди, Саня, а что это за дело? Кто фигуранты? Когда случилось? Более подробные характеристики ты можешь мне выдать?
- Не тарахти, - оборвал Турецкий. - Этого еще не случилось.
- Не понимаю, как это? Но ты знаешь, что случится?!
- Нет. Это тест, понимаешь?
- Тьфу ты! - раздосадованно, но в то же время и облегченно вздохнул Гордеев. - И что за тест?
- Я же сказал, мне нужен твой ответ. Какие мотивы ею двигали?
- Понятия не имею.
- Вот и подумай.
- Ты это серьезно?
- Вполне. Мне важно это знать.
- Хорошо, я подумаю и перезвоню.
В Шереметьеве-2 случилась приятная встреча.
- Юрий Петрович! Как я рад тебя видеть!
Гордеев, готовый было поставить сумку на транспортер, который провезет ее через рентген, обернулся и широко улыбнулся. К нему широко шагал худой мужчина лет сорока пяти.
- Вадим! А как я рад…
Это был Вадим Тихоненко, с которым он неоднократно сталкивался, работая в Генпрокуратуре. Лет десять назад Тихоненко работал в экспертно-криминалистическом отделе МВД, отвечающем за борьбу с наркотиками, а еще раньше в спецназе ГРУ и много чего интересного рассказывал Гордееву о тактико-специальной подготовке разведчиков. Последнее время Вадим Тихоненко служил в Шереметьеве - ловил контрабандистов всех мастей, и, по слухам, у него это здорово получалось. Сейчас у него на руке был длиннющий поводок, который заканчивался неизвестно где. Гордеев невольно проследил направление и засмеялся, когда увидел, как в пяти метрах от Тихоненко из-за груды дорожных сумок и чемоданов вынырнуло неказистое существо - рыже-белая дворняга скромных размеров.
- А и напрасно ты так, - с обидой в голосе произнес Тихоненко. - Винтик - зверь собака! Ты, кстати, куда вообще собрался?
- В Испанию. Я ведь нынче не на государевой службе.
- Наслышаны, - кивнул шереметьевский сыщик. - В Испанию, значит, намылился? На солнышко? Завидую, - добавил адвокат.
- Да, в общем, все равно ведь по делам.
- Ну ты всегда умел полезное с приятным совмещать! - подмигнул Тихоненко. - Это твой рейс? Слушай, времени еще до фига, пойдем по чашечке кофе выпьем?
Тут раздался еще один голос, слегка раздраженный - пассажира, который стоял за Гордеевым:
- Так вы проходите, елкин-дрын, или нет?!
Гордеев уступил ему очередь, посмотрел на часы и согласился поболтать со старым знакомым.
В кафе Тихоненко рассказал, что он сейчас зам. начальника службы авиационной безопасности Шереметьева, каковая служба данного аэропорта (и, кстати, Домодедова тоже) для проверки особо подозрительного багажа использует теперь таких вот "винтиков" - собак, очень похожих на обычных дворняг.
- Первое впечатление обманчиво, - предупредил Тихоненко. - Такая псина, знаешь ли, вполне сопоставима по цене с подержанной иномаркой.
- Ну да? А на вид дворняга дворнягой. Или вы ей зубы золотые вставляете?
- Зубы тут ни при чем. Тут главное - нос. Это, между прочим, не безродный Шарик какой-нибудь.
- Так он же у тебя все равно Винтик, - напомнил Гордеев. - Почти что Шарик.
- Кличку не я давал, - объяснил Тихоненко. - Представь себе, Юрий Петрович, это помесь шакала и лайки.
- Серьезно? - Гордеев взглянул на Винтика по-новому. - И такое возможно?
- Вполне. Мы их уже опробовали в деле. Скоро они вообще заменят традиционных овчарок и лабрадоров, поскольку взрывчатку и наркотики способны учуять на расстоянии в десятки метров…
- Что же, их так и зовут - шакалолайки?
- Официальное название породе все еще не придумано, но, поскольку она получилась в результате скрещивания туркменского шакала и ненецкой оленегонной лайки, этих невиданных прежде собачек так и зовут - "шакалолайки" или, сокращенно, "шалайки".
Гордеев засмеялся.
- Ну вот ты опять!
- Извини, но это правда очень забавно…
- Тебе не будет так забавно, когда она у тебя контрабанду обнаружит. Вот давай на спор. Ты привезешь из Испании что-нибудь запрещенное, а мой Винтик у тебя это запросто найдет!
- Что я могу привезти оттуда запрещенного? Наследного принца? Расскажи лучше подробнее, это же в самом деле очень интересно.
- Что ты хочешь знать? Это секретная информация… - Тихоненко притворно надул впалые щеки.
- Да ладно тебе, Вадим!
Хозяин Винтика сменил гнев на милость.
- По оценкам специалистов, "тактико-технические" показатели у "шалаек" гораздо лучше, чем у лабрадоров и овчарок, широко применяемых для поиска наркотиков и взрывчатых веществ. В 2002 году в России было всего несколько десятков "шалаек". А сейчас только у нас в Шереметьеве уже больше тридцати.
- Так я не пойму, они чьи - ментовские?
- Нет, собаки, патрулирующие Шереметьево, принадлежат кинологической службе "Аэрофлота".
- И где они у вас живут?
- В железных домиках, на улице.
- А зимой?
- "Шалайкам" мороз не страшен. Я когда дверцу открываю, собака оттуда выскакивает такая радостная, прямо рвется работать, веришь?
- Отчего же не поверить - из железного-то домика? - засмеялся Гордеев.
- Да ну тебя!
- Ну что ты обижаешься, Вадим? Ты мне настроение поднял, ей-богу!
- Вот не думал, что человеку, который едет гулять в Испанию, нужно еще настроение поднимать.
- Я по делам еду, - напомнил Гордеев. - Так говоришь, рвется работать твой Винтик?
Тихоненко с готовностью кивнул:
- С большим удовольствием работает, заинтересованно. Его в домике держать просто необходимо, потому что, если он по территории будет бегать, тогда потом работать и не захочет. В Шереметьево круглосуточно дежурят две-три собачки. Они проверяют подозрительный багаж и вещи, которые пассажиры хотят взять с собой в салон. Между прочим, на создание этой породы селекционеры потратили почти двадцать лет! Я еще когда в экспертно-криминалистическом отделе служил, с ними контачил по этому поводу. Создал отдел, выбил финансирование для селекционеров.
- Ты просто подвижник, - с уважением сказал Гордеев.
- А то! В результате получилась собака-биодетектор, способная улавливать даже самые слабые запахи взрывчатых и наркотических веществ. В ней одна четверть от шакала и три - от лайки. Вес - не более двенадцати килограммов, рост в холке - до сорока пяти сантиметров. От северной лайки ей достались природная неприхотливость, морозостойкость, привязанность к человеку и интеллект. А от шакала - хитрость и обостренное обоняние. Представляешь, двадцать лет над ней работали, а потом в девяностые это вдруг стало никому не нужно! А потом бац - одиннадцатое сентября, террористы, Бен Ладен, и все опять вспомнили про безопасность. Вывести такую собачку достаточно легко и дешево, а обучить ее сложно и дорого. Поэтому ценится вот такой четвероногий специалист, как подержанный "мерседес".
- Если ты и не войдешь в историю как сыщик, то как селекционер-зоолог - наверняка!
- Ну это ты загнул. Во-первых, не я ее вывел. А во-вторых, о новой породе говорить еще рано. Пока создается генофонд для будущей породы, потому что особи по окрасу получаются неодинаковые. Одни собаки рыжие, а другие бело-серые. В общем, наши "шалайки" оказались очень удобными в работе. Ты же видишь, Юра, Винтик невелик и может пролезать в самые узкие места, обследуя самолет перед вылетом. Ловко забирается по лестницам и проходит по узким карнизам.
- Да это просто кошка, а не собака.
- Не совсем. Он может продуктивно работать двадцать - тридцать минут, а потом требуется смена. А о том, что собака устала, говорит хвост, закрученный в кольцо, но опущенный вниз, - это уже наследство от лайки.
Гордеев допил свой кофе.
- Ты мне скажи вот что: овчарок теперь что же, на пенсию?
- А что делать? Тут по-любому нужны новые методы, контрабандисты стали такие ушлые, Юра, ты не представляешь! Действительно, чтобы искать контрабандный гашиш и опиум-сырец, например, в машинах, наши пограничники всегда использовали немецких овчарок. Но сейчас это уже не очень эффективно. И начальство давно жаловалось, говорило, что нужны псы поумнее. Но на самом деле тут дело не в уме. Просто у всех наших домашних собак летом и осенью, как раз когда мак созревает, обоняние снижается.
- Иди ты! - не поверил Гордеев.
- Это правда, - понизил голос Тихоненко, - только это между нами.
- Ты хочешь сказать, что, кроме тебя, этого никто не знает?
- Нет, конечно, но ты знаешь, какая сейчас публика - столицу Испании они тебе не назовут, а вот что касается наркотиков - самое милое дело…
- А какая столица в Испании?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом засмеялись.
- Вадим, ты вот что, если тебе нужна какая-то помощь с этими собачками, ты обратись к Турецкому в Генпрокуратуру, знаешь такого?
- Еще бы!
- Вот, сошлись на меня, а Александр Борисович сейчас много чего может - знает, как выбить там дополнительное финансирование, то-се. Ну давай, Вадим! Может, увидимся через несколько дней, я еще точно не знаю, когда назад, но долго не задержусь.
- Так ты в Мадрид?
- На самом деле в Сан-Себастьян.
- Живут же люди, - вздохнул Тихоненко, пожимая адвокату руку.
Гордеев хотел бы снова отшутиться в том духе, что невелика, мол, радость, но не стал, это выглядело бы неуместным кокетством.
Впрочем, если бы адвокат знал, что ждет его в Испании, он, возможно, действительно перестал бы считать свою поездку хоть и трудной, но необыкновенно привлекательной. Но пока казалось: что могло быть лучше, чем сгонять весной в чудесную теплую страну?
3
В самолете Гордеев просматривал материалы о Монаховой, с которыми еще не успел ознакомиться - все-таки их было слишком много. Сейчас его интересовало то, что о ней прежде писали в связи с английским режиссером Джоном Фицпатриком и Сан-Себастьянским кинофестивалем. Это знание могло помочь для установления контакта с англичанином. Гордеев не слишком обольщался на собственный счет - он, конечно, кое-что знал про кино, но едва ли столько, чтобы можно было провести профессионала.
Сперва его внимание привлекло сообщение двухлетней давности. Прочитав его, Гордеев расхохотался про себя…
"Бастующие актеры угрожали сорвать кинофестиваль.
Бастующие актеры-почасовики захватили в центре Сан-Себастьяна помещение ресторана гостиницы, в которой проживали большинство звезд - участников кинофестиваля. Они забаррикадировались на кухне ресторана и не давали работать поварам. Такими действиями актеры-почасовики пытались оказать давление на власти, с тем чтобы заставить их начать "настоящие переговоры" по отмене реформы статуса актеров. Они также грозили возобновить действия, способные привести к досрочному прекращению кинофестиваля. Забастовку прекратила… российская актриса Мила Монахова-Зингер. По стечению обстоятельств, оказавшись поблизости от места происшествия вместе со своим режиссером Джоном Фицпатриком, Монахова-Зингер устроила импровизированную пресс-конференцию, в ходе которой пообещала оголить свою знаменитую грудь, если это безобразие прекратится. Забастовщики были буквально загипнотизированы таким заявлением и вышли посмотреть. Полиция воспользовалась моментом и навела порядок: повара были возвращены на кухню. К чести актрисы, надо сказать, что она сдержала свое слово и оголила левую грудь. Эффект был ошеломляющий. Забастовщики заорали: "А правую?!" Мисс Монахова-Зингер хладнокровно сообщила, что в русском языке слово "грудь" обозначает единственное число. На этом инцидент был исчерпан".
4
В Мадриде у него было немного времени до поезда, и он погулял по городу, ориентируясь при этом по картам на автобусных остановках. Посмотрел немного центр, побродил по узким улочкам, дошел до королевского дворца. Испанская столица впечатление оставила однозначное: надолго оставаться здесь Гордееву не хотелось. Юрий Петрович обладал таким счастливым свойством характера: если он знал, что где-то задержаться ему не придется, то это место сразу же переставало его живо интересовать. А вот центральный вокзал оказался очень необычен. В одном из залов ожидания был устроен самый настоящий тропический лес: росли пальмы и финики, летали птицы и ползали большие черепахи.
На вокзале адвокат купил прессу, преимущественно освещавшую жизнь провинции Гипускоа, и она его не разочаровала, благо Гордеев немного понимал по-испански.
"В Сан-Себастьяне около полудня сработало неустановленное взрывное устройство. В результате взрыва, который произошел в салоне легкового автомобиля, погибла женщина и получил ранения ребенок. Сейчас выясняется личность погибшей, однако полиция пока не уверена в том, что речь идет о покушении, организованном боевиками террористической организации баскских сепаратистов ЭТА. Тем не менее агенты полиции оцепили место взрыва и проводят проверку припаркованных на улице Альдамар машин на предмет наличия другого взрывного устройства".
Гордеев поежился и перевернул лист, но и дальше было не лучше.
"В Сан-Себастьяне задержаны 6 активистов молодежных экстремистских организаций.
Полиция Сан-Себастьяна провела сегодня утром спецоперацию, в ходе которой были задержаны 6 активистов баскских молодежных организаций. Эти лица подозреваются в организации уличных беспорядков. По меньшей мере пятеро из задержанных являются членами запрещенной испанскими властями баскской группировки "Седжи".
Гордеев, конечно, знал, что в Испании бывает неспокойно, но это что-то уже слишком. "Черт возьми, куда я еду?" - подумал адвокат и не без содрогания перевернул страницу. Но следующая новость, однако, скорее позабавила, да и немного расслабила - все-таки Юрий Петрович пребывал в некотором напряжении: чего греха таить - легко было взять билет в Испанию, но как тут еще все сложится - бог весть.
"В Сан-Себастьяне поженились два городских советника.
Испанская гомосексуальная пара, оба городские советники, поженились в пятницу в Сан-Себастьяне. Церемонию проводил мэр города. Пара стала одной из наиболее высокопоставленных среди всех испанских голубых пар. Свадьба была, по сути, гражданской церемонией, поскольку в Испании официально не признаются однополые браки. Однако городской совет Сан-Себастьяна вынес постановление, позволяющее гомосексуалам совершать символические бракосочетания".
В купе напротив Гордеева сидел пожилой маленький человечек, который долго и с интересом Гордеева рассматривал. Наконец он наставил на него указательный палец и произнес обвинительным голосом:
- Русский! - сказано это было как будто без акцента.
- И что? - произнес слегка ошеломленно Юрий Петрович.
- Ага! - торжествующе сказал человечек. - Русский, который едет в Сан-Себастьян! - Он достал мобильный телефон и принялся кому-то звонить.
Гордееву стало не по себе. Он почувствовал себя двойным агентом, который оказался разоблачен обеими враждующими сторонами.
- Подождите, - попросил Гордеев, - постойте! Куда вы звоните? Что это значит?
Человечек отмахнулся от него как от назойливой мухи. Он куда-то дозвонился и сказал с пафосом:
- Ян, ты проспорил мне сто долларов! Со мной в купе сидит русский. Сейчас, подожди… - После этого он повернулся к Гордееву и объяснил: - Это мой брат в Москве. Мы поспорили, я ему сказал, что в поезде наверняка встречу русского, что Испания буквально кишит русскими, а он не верил. Вы приехали лечиться, да?
- Что? - еще больше удивился Гордеев.
- Молчите! Глядя на ваше усталое лицо, я все могу сказать за вас. Вы едете лечиться! И правильно! Сан-Себастьян - великолепно для этого подходит! А почему? - риторически вопросил он, напрочь забывая о телефонной трубке в руке. - А потому что надо учитывать основной природный лечебный фактор: влажный океанический климат с теплой зимой (отменное влияние Гольфстрима!) и жарким летом, которое смягчается прохладными юго-западными ветрами. Я знаю, что говорю: я - уролог! Резник Михаил Михайлович к вашим услугам! Молчите, ничего не говорите, я сейчас сам поставлю вам диагноз. - Он оценивающе оглядел Гордеева. - Тут может быть два варианта… либо хронический пиелонефрит, либо хронический цистит.
- Так уж и хронический, - обиделся Гордеев.
- Именно, дорогой мой, именно! - Человечек вспомнил про телефон и закричал в трубку: - Яша, ты на проводе? Яша, ты все еще мне не веришь? Сейчас я дам трубку нашему будущему пациенту, и он тебе сам все подтвердит, откуда он там - из Харькова или из Одессы! - Человечек протянул Гордееву телефон: - Скажите Якову пару слов!
Гордеев пожал плечами и сказал в трубку:
- I do not perceive you?!
Изумленный человечек раскрыл рот, потом закрыл его, да так и промолчал, насупленный, до самого Сан-Себастьяна. А Гордеев снова уткнулся в свою газету. Так, ну а что же пишут по поводу кинофестиваля? Не может быть, чтобы об этом не было сказано ни слова. Ага, вот…
"Кинофестиваль "Доностиа-Сан-Себастьян" принял решение учредить три "Премии Доностиа за жизненные достижения" трем бесспорным звездам кино: двум актерам и режиссерам и одной актрисе, двум американцам и одному англичанину. Ими стали Джессика Ланж, Деннис Хоппер и Боб Хоскинс. Надо ли говорить, что любимцы публики были встречены продолжительными аплодисментами…"
И вот еще.
"Обслуживающий персонал отеля "Мария Кристина", в котором остановились самые видные участники и гости фестиваля, объявил забастовку, а потому звездам придется самим стелить себе постели…"
Гордеев засмеялся и закрыл газету.
Испанскими красотами за окном поезда можно было восхищаться без устали, но Гордеев решил поберечь силы и попытаться вздремнуть хотя бы полчасика, хотя обычно в транспорте у него всегда с этим бывали проблемы. Впрочем, комфортабельная поездка мало напоминала российские электрички. Он прикрыл глаза, но отчего-то пейзаж за окном от этого не исчез, а лишь слегка размылся, потерял четкость очертаний, а краски становились все более яркими и сочными…
Проснулся Юрий Петрович, когда поезд уже прибывал в Сан-Себастьян. Он взял такси и поехал в гостиницу, от которой было пять минут ходу пешком до той, где жили звезды кинофестиваля. Об этом он побеспокоился еще в Москве.
Гордеев слушал монотонную болтовню водителя и рассматривал город.