- Неплохо оттренирован, - одобрительно кивнул тот, не представившись. - Я бы даже сказал - просто отлично! Я бы даже сказал - слишком хорошо. Ведь ты же, кажется, в армии отслужил, так? Так что мог догадаться: здесь у нас порядки военные, все без дураков, и режим секретности соблюдается. Тебя ведь предупредили?
- Предупредили... - кивнул Денис. - Правда, я, будь здешним командиром, за такую секретность отдал бы под трибунал.
- Это почему же? - склонил голову набок этот худощавый, но, видимо, очень сильный парень, которому Денис дал бы лет двадцать пять, а может, и побольше.
- А потому, - ответил Денис, - что нельзя таскать на такие объекты кого попало и с ходу показывать, что и как. Вот меня же затащили...
- А вот о тебе и разговор, - заметил собеседник. - Есть сомнения, кто ты и откуда вдруг взялся. Уж не внедрен ли ментами? А может, из ФСБ?
- Так... - сказал Денис. - В эти игры мы уже отыграли. Вы меня сами затянули, заманивали, как девку в номер. А коли так, прощайте. Я-то думал, серьезные мужики, настоящая организация, а не лягушатник... За Россию, блин, они выступают! Смехота! В общем, все!
Оба смотрели на него, словно ждали чего-то. Но Денис молчал.
- И куда ты пойдешь? - спросил длинный в очках. - Мы тебе уже столько показали... Тут, как говорится, вход рубль, а выход - два. Да и выплатили тебе денег...
- А ведь я как чувствовал, - засмеялся Денис. - Пальцы веером, а взаправду - шелупонь. Я уж тертый, парни, и юрист как-никак. Так что вот ваши баксы, все до одного, в тех же самых бумажках. И засуньте их себе... А касаемо России знайте - из-за вас вот, из-за мелких таких, все и вышло с Россией.
И он бросил им под ноги все полученные от них американские и российские купюры.
- Видал, каков сибиряк? - улыбнулся Нелюбин. - Я ж тебе говорил, с ним не пошутишь...
Но Денис уже шел от них широким шагом, не оборачиваясь, хотя и твердо знал, что уйти все равно не дадут. Они и не дали. Нелюбин догнал его, по своей привычке положил руку на плечо.
- Кончай, Денис! Ты нас тоже пойми. И не так мы просты, и "наезд" твой не по адресу. Ты нам правда нужен. Нам вообще такие люди вот как нужны!
Тут нельзя было переиграть, пережать. Он круто повернулся к ним:
- Баксы баксами, они, конечно, на каждом углу
не валяются, но я пришел сюда не за бабки наниматься. Чтобы делать дело, надо верить друг другу...
- Тогда вот что, - сказал парень в темных очках. - Чтобы ты нас больше не держал за лягушатник, ознакомься-ка с документом, прочитай и подпиши.
И он достал из болтавшейся на боку офицерской планшетки лист бумаги и шариковую авторучку. Они были вдали от бараков, под высокими соснами. Денис присел на корточки на блатной манер и поднес к глазам листок.
"Я (фамилия, имя, отчество, год и место рождения), вступая в ряды национально-патриотической организации "Долг", обещаю и клянусь:
Все силы души и тела отдать общему делу священной борьбы с врагами России; неукоснительно выполнять все приказы и поручения старших товарищей, не останавливаясь ни перед чем, вплоть до того, чтобы пожертвовать во имя нашей победы собственной жизнью; соблюдать железную дисциплину; быть товарищем, другом и братом всем соратникам по движению, помогать младшим, раскрывать им глаза на положение дел, воспитывать в них боевой дух, прививать им ненависть ко всем врагам русского народа (смотри пункт 5.3 устава организации); свято хранить тайну существования организации, имена командиров, дислокацию объектов, численный состав и пр.
Я вступаю в ряды организации "Долг" сознательно и добровольно. Я предупрежден, что в случае разглашения любых сведений о тайне организации понесу наказание как изменник и предатель и буду казнен по законам военного времени.
Подпись вступающего".
Денис поднял лицо от листка бумаги: Лица Нелюбина и того, в очках, были очень серьезны, и он понял: тут, кажется, шуток не шутили.
- Ознакомился? - спросил длинный в очках.
Денис кивнул.
- Тогда подписывай, - сказал Нелюбин. - Тебе оказывается высокая честь - мы принимаем тебя сразу на вторую ступень.
- А сколько их всего? - спросил Денис.
- Всего их три. А над ними СС.
- А это что?
- Совет соратников. А я - председатель политсовета СС. И с этой минуты твой царь и господь бог, - сказал длинный в очках и медленно, со зловещей многозначительной театральностью стянул с лица свои темные очки и упер в Дениса пронизывающий взгляд как будто бесцветных глаз с провалами огромных темных зрачков, взгляд безумца маньяка или наркомана. И даже Денису сделалось не по себе под этим взглядом, будто открылась жуткая бездна в темный параллельный мир демонов и бесов.
Денис поставил свою подпись, поднялся и вернул бумагу, очень похожую на классический договор с Сатаной.
- Ну, вот и все, - сказал первый руководитель "Долга", председатель СС и кто он еще там... - Теперь ты наш, а мы - твои до последней минуты, до последнего часа. Меня зовут Роман, слышал, наверное... Так вот, это я и есть, Роман Тучкин.
Они обменялись рукопожатием.
- Ну, ладно, - кивнул Денис, - теперь все понятно. Ну а если бы я прочитал и не подписал? Что тогда?
- Тогда ты стал бы нашим врагом, - сказал Роман, - хуже вонючего жида и черного ублюдка. А с ними у нас разговор короткий.
И вдруг он, выхватив из-за пояса пистолет Макарова, передернул затвор, вскинул пальцем флажок предохранителя и трижды выстрелил в ствол ближайшей сосны, только мелкие щепки коры полетели в стороны.
- Авторитетно, - заметил Денис. - А эти штучки всем дают?
- Тем, кто достоин, - сказал Нелюбин.
- И с течением времени, - закончил Роман.
67
"Ну вот, пожалуй, полдела и сделано, - подумал Денис, подъезжая в тот вечер в электричке к степногорскому вокзалу. - По крайней мере, маленько проясняется, откуда тут могут ноги расти".
Было около десяти часов вечера, когда он вышел из вагона и смешался с толпой на площади перед зданием вокзала. Он шел к трамвайной остановке, как вдруг задержал шаг и задумался.
Как, как проникнуть в тайны этой организации? И не за год, не за два, когда само собой ему начнут доверять и будут считать за своего. Тут был только один путь: добиться расположения Тучкина, этого человека с несомненными нарушениями психики, наверняка фанатика своей безумной идеи, одержимого параноидальной жаждой власти и желанием стрелять, стрелять, стрелять! - вот так же, как он стрелял сегодня в эту сосну. Но времени нет - ни года, ни даже месяца. Чем можно купить доверие такого субъекта? Полной покорностью? Обожествлением? Превознесением до небес его талантов и способностей вождя?
Примитивно, конечно, до отвращения, но банальные способы потому и банальны, что верны. Что может быть у них общего? Где может оказаться точка пересечения?
За свою жизнь, еще не самую длинную, но успевшую вместить много всякого, чего, наверное, и не привиделось бы его сверстнику лет двадцать тридцать назад, Денис сталкивался и с наркоманами, он встречал их и в Москве, и в Барнауле, и даже сам пару раз попробовал "травки". А потом, оказавшись в "Глории" и оценивая проблему наркомании в России как одну из самых страшных и серьезных, специально занимался ею, читал медицинскую литературу, смотрел фильмы и вообще погрузился в изучение этого мира призраков и фантомов достаточно глубоко. И то, что Тучкин наверняка наркоман со стажем, он понял сразу, едва только увидел его глаза...
Ну-ка, ну-ка! Тут, кажется, что-то забрезжило. Ведь он прошел через чеченскую мясорубку, так? Во всяком случае, этот пункт биографии помечен в его легенде. Там, скажем, пристрастился. Ну, допустим... Что дальше? Не только пристрастился, но и, скажем, свел знакомство и с мелкими торговцами, и с курьерами, и с оптовиками. На этом можно было бы закрутить дружбу... Или слишком опасно? Чересчур в лоб?
Сегодня в разговоре Тучкин был слишком нервозен и возбудим. Может быть, в силу каких-то неведомых причин оказался без ширева? Без привычных "колес". Тогда, спрашивается, почему? Ведь у него и деньги, и люди, и связи, и, уж конечно, должны быть свои постоянные поставщики...
Голова Дениса работала так, что казалось, из этих маленьких мозговых шестеренок только искры летят. Стоп! Ведь у них в этом "Долге" первый принцип - здоровье тела и духа. Значит, то, что он сидит на игле или "крутит колеса", должно быть тайной для остальных, тайной для всех. А иначе его право повелевать, его магия сильной, авторитарной личности обратится в ничто. Ведь у них там и правда серьезные мальчики, для которых чистота идеи наверняка важнее харизмы их лидера. Наверняка есть и свои разборки, и зависть, и соперничество... Судя по всему, и деньги там крутятся немалые...
Хотя бы тот же Нелюбин вполне мог бы претендовать на роль горлана-главаря... И если бы, скажем, он узнал, что наш Роман все свои рекорды завоевал, так сказать, на допинге, кто поручится, что их политсовет не поставит вопрос о замене лидера - психа и наркомана? Или все эти построения - чистая фикция? Нет, он, кажется, ухватил крепкую ниточку! Значит, что, шантаж? Просто взять на арапа? Нет, не проходит...
Куда лучше созвучие и родство душ. Значит, что
же, придется самому добывать зелье? Заключить с магистром этого ордена тайный союз?
При всей авантюрности идея была очень даже соблазнительная. В самом деле, что сближает больше, чем общие пороки? Денис понял, что надо рисковать.
Он взглянул на часы и поехал не в общежитие, а в другую сторону, на улицу Володарского, на маленький круглосуточный междугородний переговорный пункт, который давно заприметил для такого случая. Пришла пора использовать этот канал. Только бы Макс, этот чокнутый гуляка в Интернете, не плутал бы в своей обожаемой "Паутине". Но, на счастье, в трубке раздался его, как всегда, ироничный и как бы сонно-ленивый голос.
- Здорово, бродяга! Это я, - приветствовал Денис. - Ну, как там наша Слава?
- Что слава? - мгновенно отозвался великий хакер. - Яркая зарплата на ветхом рубище певца...
- Вот что, певец, - сказал Денис. - Времени у меня - ноль-ноль целых. А потому слушай директора и соображай. Мне срочно нужно то, что горько, но жизнь делает сладкой. Или: то белое, что делает будущее черным. Уловил?
Макс размышлял не более пяти секунд. И отозвался:
- Если я правильно понял, тебе нужно то, что нельзя, но очень хочется?
- Ну да, да! - обрадовался Денис. - Причем нужно позарез и очень быстро! Найди, добудь и доставь сам, за счет фирмы. Плюс премиальные за смекалку и расторопность. Мне тут это - никак.
- О'кей, директор, - сказал Макс. - По этому профилю я еще не наловчился. Но, видно, надо когда-нибудь начинать. Когда и сколько?
- Не позднее послезавтра, ну а количество... Разузнай и прикинь сам - на пять-шесть сессий для специалиста средней квалификации. Найдешь меня в университете, на юрфаке. Кстати, как там дядя Слава?
- Между прочим, он уже несколько дней там, у тебя.
- Ясно, - сказал Денис. - В общем, жду тебя, как соловей лета. И смотри не жидись!
- Антисемит, как и было сказано, - хмыкнул Макс и повесил трубку.
Уж как он расстарался, неведомо. Возможно, польстился на обещанные премиальные, но Денис увидел знакомую грузную бородатую фигуру внизу у раздевалки уже на следующий день. Однако когда Макс шагнул ему навстречу, лишь чуть подмигнул и прошел мимо, давая понять, чтобы тот следовал за ним. И когда, наконец, миновав полквартала, они зашли в ближайший подъезд, Денис быстро сказал:
- Ну ты бог, вообще! Я бы тебя прямо тут бы расцеловал, да нельзя, брат! Мое положение теперь серьезное, с вашим братом еврейцем - никаких контактов, под страхом смерти.
И он кинул в карман конверт толстого заказного письма, которое протянул ему Макс.
- Теперь слушай! Верь не верь, а у меня есть некоторые успехи и продвижения. Запоминай все, вернешься - передашь сюда дядьке, по своему каналу. Ты же, надеюсь, с ноутбуком его отправил и с той программой?
- Натурально, босс.
68
Денис еще слабо разбирался в расстановке сил внутри тайного сборища "должников", как он окрестил их про себя, но уже понимал, что оба они - и Нелюбин и Тучкин - занимали в структуре организации особое место. Володя Кучерков, ответственный, по всей видимости, занимался агитацией, вербовкой и рекрутированием новых членов, а что до Нелюбина, то тот был, конечно, птичкой покрупнее.
Увидев Дениса в спортзале, Нелюбин и Кучерков оборвали разговор и оба замахали руками, как будто только и ждали его и мечтали о его обществе. Оба широко улыбались.
- Сибирякам салют! - негромко выкрикнул Кучерков. - Как раз о тебе говорили.
Денис подошел и плюхнулся рядом с ними на мягкие пыльные маты.
- Об чем базар? - сузив глаза, спросил он привычно на блатной манер.
- Роман у нас приболел, - ответил Нелюбин. - Это бывает с ним. Крепкий-крепкий, а нервишки не железные.
- Думаешь, ему просто? - сказал Кучерков.
- Ну а я-то при чем, - пожал плечами Денис. - Я же не Кашпировский.
- Он сейчас в городе, - продолжал Нелюбин. - Просил найти тебя. Видно, есть разговор.
- Может, завтра? - спросил Денис. - У меня в библиотеке книжки заказаны. Пропадут...
- Знаешь, Дэн, - как-то очень строго и без тени улыбки сказал Нелюбин, - ты же вроде армейский. И у нас присягу давал. Стало быть, никаких абы да кабы. Командир ждет. А ждать он не любит и не должен.
- Выходит, кругом, шагом марш? - уточнил Денис.
- Пошли, - сказал Кучерков. - Провожу до места.
У вождя "должников" оказалась своя однокомнатная квартира - родители купили, а сами уже второй год были за границей, работали там, что ли... Но когда Денис остановился перед большим фотопортретом разудалого генерала, Тучкин бросил сквозь зубы:
- Батяня. Полжизни советником по загранкам...
Роман был хмур, за те дни, что минули со дня
вступления Грязнова-младшего в организацию, сильно осунулся, позеленел. В глазах светился тусклый, мрачный огонь.
- Ты... ступай, - отослал он Кучеркова.
Тот вспыхнул, сжал зубы и повиновался.
- Видал? - Роман кивнул в сторону захлопнувшейся двери. - Трудно с таким народом, знаешь... Нервные все, обидчивые. Может, и ты такой, сибиряк?
- Я - всякий, - сказал Денис, - по обстановке.
- Устал я с ними! Набрали швали, а мне расхлебывать.
- Слушай, - напомнил Денис, - если звал, говори зачем.
- Видишь, вот и ты нервный, - угрюмо констатировал Роман. - Дерьмовое поколение! Неврастеники! Ну, ничего, недолго осталось. Поверь моему слову. Ты чего молчишь? Не веришь мне? Чудак! У нас же все готово, все, ты понял? Только надо, чтобы разом повсюду заполыхало! Непременно разом. Ты же был в Чечне, да? Ну скажи, здорово там было, здорово, да?
Денис слушал, стараясь удержаться в желании подыграть, слишком увлечься, чтобы не соскользнуть в мутное марево его бреда.
- Там тяжело было, - сказал он. - Тот, кто не был, не поймет. Даже лучше не вспоминать.
- Мне не нравится, что ты говоришь, - вдруг, замолчав, прошипел Тучкин. - Мы всегда, везде и всюду были первыми - мы, славяне, мы, арии, русичи! Нам не будет страшно...
- Будет, - сказал Денис. - Будет так страшно, что нельзя будет спрятаться от страха. Если б не было страшно, чего б тогда уродовались да на иглу лезли. Это только от страха - перед пулей, перед смертью, перед жизнью. Я б молчал, если б сам...
- Что - сам? - спросил Роман.
- Да уж ладно, промолчу, - отвернулся к окну Денис.
- Нет-нет-нет, - резко вскочил Тучкин, - ты мне тут не финти, сибиряк!
- Ну, ладно, - сдался Денис. - Только дай слово, что никому... В общем, как получилось?.. Первый раз мне на зоне попробовать дали. Ну, по-
Пробовал, не понравилось... То ли "дурь" была с туфтой... Не пошло... Ну а там... Там без этого просто невмоготу стало. Помню, там в аптеку одну снаряд прямой наводкой шарахнул. Что сгорело, а что метров на сорок разнесло. Кто со стажем был, чуть не по вещмешку набрали. А я уж и сам хотел. Глотнешь, заторчишь - хоть сон какой-то. А назавтра снова в бой.
- Так ты, выходит... - тихо сказал Роман.
- Что, негож я такой твоему отряду? - вдруг вскинулся Денис. - Ты правды хотел - вот она, правда...
- Да ты брось, не ерепенься, - Тучкин снова быстро-быстро заходил из угла в угол. - А сейчас ты как?
- Сейчас никак, - сказал Денис. - Видно, жила крепка. Не втянулся. Хочу - ширнусь, хочу - проеду.
- Так не бывает, - быстро ответил Роман. - Не бывает так, слышишь? Вишь ты, жила у него!
- Ну а ты-то откуда такой знаток? - усмехнулся Денис. - Ведь у вас это проступок номер один? Табу полное...
- Ладно, все! Все! - закричал Тучкин. - Хватит! Коль ты свой, на хрена весь этот стеб? Ты один поймешь! Пусть одни только мы с тобой знаем, а они все - как роботы железные... А ну, закатай рукав! - вдруг закричал он.
И Денис подумал, что недаром все-таки пошел он дядиной дорогой, раз, предвидя именно такой поворот, той же ночью, как принял к выполнению этот план, прогнал себя через ту экзекуцию с одноразовым шприцем, кровью, спиртом на вате и следами на коже.
- На, гляди!
Но Роман только бросил издали взгляд и махнул рукой. Его внезапно заколотило и лоб покрылся испариной.
- Слушай, брат! Я без ширева. Пятый день... Дохожу... Что имел - все впузырил.
- Да ладно тебе лепить! - зло сказал Денис. - Ты меня что, за салагу держишь? Ты такой человек, генеральский сын, король, в натуре... И чтоб ты в абстинухе ломался? У тебя и каналы небось, и выбор, и бабок зашибись... Свои люди всюду, прямая поставка..
- Ну, ну! - взвыл Роман - Было, было, все было! И канал, и выбор... А теперь не стало! Вот и лезу на стенку. Каждый день все хуже. Ведь об этом же, пойми, из этих, в "Долге", ни одна собака не знает! Не сегодня-завтра раскусят! А я ж на взводе всегда, я не могу без этого!
- Вот так штука, - захлопал глазами Денис. - Погоди, что же... Значит, ты "торчок"? Как же ты, мастер, без заначек тащишься?
- Ты скажи... - Роман шагнул к нему и с силой ухватил за плечи. - Видишь, выложил тебе все, в полной власти теперь твоей...
- Я тебя за язык не тянул, - оттолкнул его Денис.
- Дэнчик, лапушка, - на глазах вожака блеснули слезы, - у тебя есть, скажи?.. Ну, заначка, НЗ? Хочешь, я тебе вот сейчас полторы штуки баксов...
- Баксы, баксы! - с горечью сказал Денис. - Все у вас, блин, на баксы. Что я, гиена? Или хлопцев в ломке не видел? Попробую, напрягусь.
На впалых щеках Романа выступил будто нарисованный алый румянец. Он и правда был уже хорош, почти дошел. Но надо было еще протянуть время, довести его до полной кондиции.
- Где же ты своих подносчиков упустил? - тихо спросил Денис.
- Да были, были тут два брата-чечена, почти год с ними без проблем... Пауки черножопые! Уже больше месяца с концами, ни слуху ни духу. На других выходить, а как? Я ж всегда на глазах. А просить некого.
- Да, попался ты... - заметил Денис. - Крепко попался. Разжалобил ты мое сердце...