Со старшим инспектором управления уголовного розыска МВД республики он лично знаком не был, однако много о нем слышал. Мальчишкой попав в партизанский отряд, Будников из знаменитых Брянских лесов с боями дошел с ним до берегов Днестра, освобождал Молдавию, потом перешел на службу в органы внутренних дел, очищал молдавскую землю от недобитых фашистов, банд националистов и прочей нечисти. С тех пор и служит в молдавской милиции. О личной храбрости и профессиональном умении Будникова ходили легенды. Например, рассказывали, что он через девять лет после преступления разыскал далеко на севере убийцу, который уже считал, что ушел от правосудия. Или история с поимкой шайки фальшивомонетчиков. "Рыцари" этого древнейшего вида преступного промысла уже до того обнаглели, что на банкнотах (разумеется, крупного достоинства), там, где должны быть надписи на языках союзных республик, стали с издевкой писать: "Поскольку ты конченая дура и не смотришь, что берешь, дай мне сдачу с этой липы". И трудно сказать, сколько бы еще они орудовали безнаказанно, если бы за них не взялся Будников. Словом, напиши подполковник книгу о своей работе - она читалась бы как захватывающий роман. Однако не то что книгу написать, а и рассказывать о своей службе он не любил. Быть может, по этой самой причине о нем мало писали в газетах. Но в профессиональной среде Будникова хорошо знали и уважали.
Кауш задумался. С одной стороны, он был, естественно, рад возможности расследовать сложное дело вместе с опытным асом. С другой же - испытывал известную неловкость. В самом деле, он, сравнительно молодой и по возрасту, и по стажу работы следователь, всего лишь младший советник юстиции, что в милиции соответствует, может быть, майору, становится как бы начальником человеку, старше его по званию и по должности, не говоря уже о возрасте.
Поделился своими сомнениями с прокурором. Тот ответил:
- Не мы с тобой придумали положение о подследственности дел. Не сомневайся, Алексей Христофорович все понимает, ему же не впервые работать с прокуратурой… - Ганев посмотрел на часы и добавил: - Скоро должен подъехать, так что встречай столичного гостя…
Прокурор хотел еще что-то сказать, но в дверь постучали, и в кабинет вошел невысокого роста мужчина с черным потрепанным портфелем в руке. Ганев приветливо улыбнулся:
- Доброе утро, Алексей Христофорович, с приездом. Мы как раз о вас говорили. Познакомьтесь, это следователь Кауш Аурел Филиппович, с ним будете работать.
Аурел с некоторым разочарованием незаметно разглядывал сидящего напротив него человека. Простое круглое лицо, чуть курносый нос, редкие волосы. Одет в мешковатый, не по сезону темный костюм, явно местного производства. Встретишь такого на улице - подумаешь: служащий идет в свою контору, какой-нибудь "Вторчермет". Нет, он положительно не походил на легендарного розыскника, образ которого сложился у Аурела. Разве только глаза… Узкие щелочки глаз под припухшими веками светились умом и проницательностью.
После короткого обмена мнениями по делу Будников предложил:
- Ну что ж, Аурел Филиппович, поедем на место происшествия. Хочу своими глазами поглядеть.
- Сейчас, Алексей Христофорович, - вежливо-официально отвечал Кауш. - Он решил выбрать именно такой тон в обращении с подполковником. - Надо кое-что уладить здесь. Захватим и старшего лейтенанта Сидоренко, - райотдел как раз по пути, - если не возражаете…
Когда они спускались по широкой мраморной лестнице особняка, Будников погладил рукой гладкие деревянные перила и с улыбкой сказал:
- Богато живете, с излишествами. У нас такого великолепия нет.
- Скоро и у нас, слава богу, не будет, - в тон ему отвечал Аурел. - Новое здание строят, уже пятый год правда. Глядишь, года через два и закончат.
- Да что там говорить, - живо откликнулся подполковник, - беда с этими строителями. Знаете, я иногда вот думаю: работали бы мы такими темпами, как они, интересное кино бы получилось, а? - Будников открыл дверцу "Волги", пропустил Аурела и сел рядом с ним на заднее сиденье.
Возле нового двухэтажного здания райотдела их ожидал Сидоренко. Он вежливо поздоровался, не обратив, впрочем, особого внимания на сидящего рядом со следователем человека. Когда же Аурел представил его, старший лейтенант подтянулся и отчеканил:
- Здравия желаю, товарищ подполковник! Разрешите обратиться к товарищу следователю?
Будников рассмеялся:
- Разрешаю, разрешаю, старший лейтенант, и давайте условимся - впредь обращайтесь к товарищу Каушу без моего разрешения. Старший оперативной группы - он.
- Ясно, товарищ подполковник. Значит, можно обратиться?
Тут уже засмеялись все, в том числе и Сидоренко.
- Оказывается, мать заявляла в милицию о пропаже девочки. Были приняты меры к розыску, однако… - Сидоренко не закончил и виновато замолчал, как бы принимая часть вины за неудачные поиски на себя.
Он вынул из полевой сумки листок бумаги и протянул его Каушу:
- Захватил с собой.
Аурел прочитал вслух:
"Начальнику РОМ от гражданки Зоммер Эвелины. Заявление. Проживая по улице Лиманной - 7, 16 августа сего года в 10 часов или половине одиннадцатого моя дочь Розалинда в возрасте 10 лет собралась помыть пол в кухне. Выйдя во двор за тряпкой, она в дом не вернулась. Кто позвал ее, или она сама ушла, мы не знаем и никто из детей не видел. Прошу оказать помощь разыскать ее".
- Надо бы подробнее поговорить с ней и мужем, - сказал Будников. - Узнать побольше об этой семье.
- Конечно, Алексей Христофорович, сегодня и поговорим, - согласился Кауш.
Сидоренко продолжил доклад. Инженера жэка Гаврилова он разыскал с большим трудом. Прокомментировал это так:
- Если уж милиция не может найти инженера жэка, то что говорить о жильцах. Я им не завидую. Порядочки, видно, в этой конторе еще те…
Гаврилов не отрицал, что записки писал именно он по просьбе своего рабочего Пысларя. Уж очень просил помочь.
- А о Пысларе вы его не расспрашивали? - спросил Будников.
- Никак нет, товарищ подполковник, - растерялся Сидоренко. - А что, нужно было?
- Нет, не нужно. Пока что. Еще успеем…
"Волга", оставляя за собой легкое облачко пыли, медленно ехала вдоль каменного забора.
Поята оказался на месте. Он хотел доложить о том, что успел узнать, но Кауш остановил его:
- Потом. Сначала осмотрим вместе с подполковником место происшествия.
Оперативно-розыскная группа, на этот раз в полном составе, проделала уже знакомый всем, кроме Будникова, путь.
- Вот на этом месте, - Поята показал на заросшую густой травой ложбинку, - была убита Роза Зоммер.
- Точнее сказать, здесь обнаружили труп. Где именно ее убили, мы пока не знаем, - задумчиво произнес Будников. Оглядевшись, он спросил Пояту, указывая на тропинку, протоптанную по краю овощной плантации, за которой виднелся фруктовый сад: - Куда она ведет?
Кауш проследил за взглядом Будникова и тоже увидел тропинку. Впервые. В первый раз он ее не приметил. Тропинка, вернее тропка, была узкая, изрядно заросшая, едва видна. "Цепкий взгляд у старика", - удивился Аурел. "Старик", - так он про себя уже называл Будникова.
Лейтенант пояснил:
- Тропинка ведет к автобусной остановке на Заднестровск. По ней путь короче, вот и протоптали. Знают о ней только свои, покровские, они и ходят.
Будников задал еще несколько вопросов и замолк, думая, очевидно, о чем-то своем. Потом тихо, ни к кому не обращаясь, сказал:
- Никогда не забуду один ночной бой. Расположился на ночлег наш отряд в деревеньке. Глухая была деревня, в лесах затерянная, богом забытая, да и немцами тоже. Они, может, о ней и не знали даже. Мы и держались там свободно. Вдруг откуда ни возьмись - немцы. Пустили, гады, осветительные ракеты, светло стало, как днем. Стрельба поднялась страшная. Однако немец наседает: превосходство его было большим. Решили уходить. Я вскочил, зову Кольку, дружка своего, - из одного села с ним были, - а он подняться не может. Подбегаю к нему - весь в крови. В живот пуля попала. Ушли мы тогда от немцев, а Николая на руках унесли. Только недолго он прожил. На моих глазах номер. Впервые своими глазами увидел, что такое смерть. - Будников снова помолчал. - Но тогда была война, а теперь… Убить девчонку ни за что… Кто бы ни был убийца, я убежден: это мог сделать только фашист или… сумасшедший.
Помолчали, потом Кауш сказал Пояте:
- Докладывайте.
- Я установил, что Виктор Пысларь свой дом неравно действительно ремонтировал. Любитель выпить вообще, он последнюю неделю не просыхал. Почему запил - неизвестно. Живет с женой и двумя взрослыми сыновьями. Старшая дочь, Евдокия, проживает отдельно, была замужем, но разошлась… И вот что интересно, - добавил лейтенант, - ее дом расположен рядом с домом Зоммеров. А тракториста Фролова найти не удалось. В дирекции совхоза сказали, что он заболел, в город поехал, в поликлинику.
- Ну что ж, - подвел итог Кауш, - знаем мы пока немного. И ничего - об убитой, о том, кто ее видел в последний раз. Следствию необходимы хоть какие-то вещи девочки. Надо идти к Зоммерам домой. Ведите, лейтенант.
"Не много ли незваных гостей пожалует к Зоммерам? - с сомнением подумал он. - А впрочем, каждому не мешает поближе познакомиться с этой семьей. Для дела, как говорится".
Они выбрались из зарослей, по одному прошли сквозь пролом, свернули налево и вскоре оказались перед небольшим аккуратным домом, огражденным зеленым штакетником. Маленький дворик был пуст. К этому дому примыкал другой, такой же аккуратный, только побольше; двор его с увитой "изабеллой" беседкой казался просторнее. Возле беседки что-то мастерил мужчина средних лет в белой застиранной майке. Он мельком взглянул на незнакомых людей, узнал участкового, приветливо с ним поздоровался и вернулся к своему занятию. Кауш успел заметить, что мужчина сколачивает длинный стол из неотесанных досок. Такие столы обычно делают для свадеб и других семейных торжеств, а также и для поминок.
Все семейство Зоммеров сидело за столом, покрытым чистой белой скатертью; шел важный семейный разговор. В женщине, одетой в черное платье, с заплаканными глазами, Кауш узнал ту, что видел вчера у пролома в стене. Здесь же были ее муж и пожилая женщина, тоже в черном, мать хозяйки. Трое детей устроились в стороне от взрослых на диване. Хозяева обеспокоенно посмотрели на вошедших.
Извинившись, следователь объяснил причину посещения и сказал:
- Хорошо, что мы всех вас застали дома. Нужны некоторые сведения, и чем полнее они будут, тем полезнее окажутся для следствия. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить все обстоятельства, связанные с исчезновением вашей дочери. Конечно, вам трудно сейчас, но это необходимо.
…Карл Зоммер родился в Одессе. Он был еще подростком, когда началась война и город захватили фашисты. Вместе с родителями, как "фольксдойче", немцы вывезли его в Германию. В рейхе он гнул спину на бауэра в маленькой деревне. После освобождения Германии от фашизма вернулся на родину, жил в Красноярске. Выучился на электросварщика. Здесь и познакомился с Эвелиной, уроженкой села Страсбург Одесской области. Спустя несколько лет после войны супруги переехали в Молдавию, в привычные южные края. Встретили их здесь хорошо, помогли построить дом, с работой тоже все как нельзя лучше устроилось: Карла, сварщика высшей квалификации, охотно взяли на завод "Литмаш" в цех нестандартного оборудования, где трудятся самые опытные рабочие. И заработок, разумеется, соответствующий. Жена прирабатывает шитьем. Словом, жить бы и радоваться, да вот несчастье…
Оперативники, не перебивая, выслушали бесхитростный рассказ. Кауш попросил рассказать подробнее, как пропала девочка. Эвелина, до того крепившаяся, уже не могла сдержать слез.
- Да что рассказывать, нет больше дочки… И какая доля страшная… - С трудом взяв себя в руки, начала: - Муж ушел рано на работу, потом встали дети. Я их накормила, мальчики пошли гулять, а Розочка помогла убрать посуду и вымыть. Попросила я ее еще помыть пол в кухне, принесла воды и пошла на веранду солить помидоры. Она у меня была первая помощница, такая послушная, умненькая и красивенькая… не ребенок, а чистое золото. Да вы посмотрите…
Женщина взяла со стола большую фотографию в траурной рамке и передала Каушу и его коллегам. Они увидели прелестное детское лицо; большие глаза с прямыми, будто нарисованными, бровями смотрели открыто и не по возрасту серьезно.
- Захожу я, значит, через полчаса в кухню, смотрю - таз с водой стоит, а Розочки нет. Спросила сына, где она, отвечает, что не знает. Я еще подумала: может, кто позвал ее? Вообще на Розочку такое не похоже - бросать работу незаконченной. Ну, думаю, пусть погуляет, скоро ведь в школу… Кто знает, если бы сразу кинулись ее искать, может, и жива была бы дочка…
- Я ведь тоже отец, и у меня есть дочь, понимаю наше горе, - мягко сказал Аурел. - Что и говорить, беда… Так уж случилось… Может, у вас есть подозрение на кого-нибудь? Кто мог это сделать?
- Кто? Кабы знала, горло бы перегрызла тому злыдню. Не знаю, а наговаривать не хочу. И так добрые люди, спасибо им, помогают, особенно соседи Краусы. Мы и ночуем у них теперь, дома оставаться ночью страшно. И поминки Петя предложил у них справлять, у них двор побольше. Он уже готовит столы…
- Подожди минутку, Эва, - остановил жену хозяин, - дай и мне сказать. Вот товарищ интересуется нашими подозрениями. Я вам так скажу: в таком страшном деле подозревать нам некого, это верно. И что люди помогают - тоже верно. Когда Роза исчезла - вся улица ее искала. Ну и, конечно, соседи. Краус Петя просто с ног сбился. Но не об этом хочу сказать. На третий день после пропажи дочки пришли к нам двое парней, не здешние. Вежливые такие, участливые. Говорят, мы, мол, из милиции, можем помочь разыскать девочку, есть кое-какие сведения. Но что-то на сотрудников милиции они не были похожи. Попросил показать удостоверения, а они в ответ: выходной у нас сегодня, а в выходной удостоверения, значит, отбирают. Поговорили еще немного и ушли.
Кауш и Будников переглянулись, а Эвелина сказала с упреком:
- Вот всегда ты так, Карл. Люди хотели помочь, а ты их в чем-то подозреваешь, симпатичные такие ребята…
- А приметы этих симпатичных не помните? - спросил Будников.
- Помню, что одеты были по-городскому, в синих брюках этих самых, жинсы называются.
- Джинсы сейчас вся молодежь носит. Выглядели как эти ребята?
- Один - высокий, волосы светлые, а лицо загорелое, интересный; другой - пониже, плотный такой, чернявый, и шрам на щеке. Он еще рассказывал, откуда этот шрам взялся. Вступил, говорит, в схватку с двумя бандитами, вот и поранили.
- Неизвестно еще, в какой схватке его поранили, - проворчал муж.
- Скажите, эти двое ничего у вас не просили? - продолжал расспрашивать подполковник.
Супруги задумались. Наконец Зоммер сказал:
- Прямо ничего не просили, но намекали, что для розыска потребуются кое-какие расходы. Сказали, еще зайдут.
- Вряд ли, но если появятся, обязательно дайте знать участковому. Договорились?
- Не было ли раньше случаев, когда девочка исчезала из дома? - спросил Кауш.
- Было однажды, - вспомнила Эвелина. - Два года назад пошла Розочка на елку в школу и не вернулась. Мы повсюду искали. Пришла утром и говорит, что ночевала у подружки. Мы ее крепко поругали. С тех пор ничего подобного не было. Очень она послушная была девочка.
- Вот что я скажу… - раздался чуть хриплый старческий голос молча сидевшей до того матери Эвелины.
Она говорила быстро, сбивчиво, с сильным немецким акцентом. Однако можно было понять, что некий Хельмицкий, живущий на одной улице с Зоммерами, грозился расправиться с их детьми за то, что они водят пастись коз в его огород. Надрал даже уши внуку. Все село знает, что Захар Хельмицкий горький пьяница, свою жену избивает, причем сапогами. Этот человек на все способен…
Кауш, как мог, успокоил старую женщину, заверив ее, что Хельмицким обязательно займутся, а потом попросил показать тетради Розы. Эта просьба весьма удивила Эвелину.
- Вы, кажется, не верите, что Розочка хорошо училась. - В ее голосе звучала обида. - Пожалуйста… - Она достала из шкафа толстую пачку. - Ни одной "тройки" нет.
Аккуратная женщина, любящая мать, она хранила тетради дочери за все четыре года ее учения в школе. Немного смущенный, Аурел объяснил:
- Да нет, что вы, нам совсем для другого нужно. - Он раскрыл лежащую сверху тетрадь и прочитал написанное знакомым детским почерком: "12 мая. Классная Работа. Экскурсия в лес…" Достал из портфеля кулечек, обнаруженный на месте преступления:
- Может быть, вы знаете, зачем Роза свернула этот кулечек?
Мать сразу узнала почерк дочери и тревожно спросила:
- Откуда это у вас?
- Нашли… там…
Никто на вопрос следователя ответить не мог. Попросив фотокарточку девочки (разумеется, не ту, что лежала на столе, а поменьше) и захватив с собой несколько тетрадей и кое-какие вещи из ее одежды, оперативники распрощались с семейством.
ВЕЕР
Густые южные сумерки опустились на Покровку. Огромная рыжая луна лила свой холодный ровный свет на пустынную улицу Лиманную и стоящих возле черной "Волги" четверых людей. Будников взглянул на часы.
- Смотрите, начало девятого, а уже темно.
- Осень скоро, Алексей Христофорович, - отозвался Кауш. - Рано темнеть стало… - И без перехода предложил: - Поговорить бы надо, да и поужинать не мешает. С утра на ногах.
Молчавший до того Поята встрепенулся. Он как будто ждал этих слов.
- Ко мне, пожалуйста, гостями будете. Поужинаем, заодно и поговорим. Я недалеко живу.
Приглашение было сразу принято.
Услышав шум мотора, на высокое крыльцо выбежала женщина. Открывая калитку, Степан крикнул:
- Принимай гостей, Мария!
- Заходите, милости просим, - отвечала Мария, - у меня уже все готово. - Невольно она выдала "тайну" мужа.
"А лейтенант-то, оказывается, каков, - мелькнуло в голове у Кауша. - Заранее предупредил жену, а делает вид, что все само собой получилось".
Мария оказалась молодой, полноватой для своего возраста женщиной. Широко улыбаясь, она, проводила гостей на веранду и исчезла. Извинившись, вышел и лейтенант, а через минуту появился с запотевшим графином красного вина. Поставив его на почетное место в центр стола, он с гордостью сказал:
- Домашнее, сам давил. Не то, что этот "штапель", будь он неладен. Многие им стали увлекаться у нас в селе. Вместо литра настоящего вина гонят три, а кому оно нужно - только пьяницам: ничего в нем нет, одни градусы. "Бормотухой" еще его называют. И мне работы с этими штапельщиками добавляется, ведь дела эти наказуемы.
Рассуждая, Степан не забыл наполнить густой, почти черной жидкостью граненые стаканы. Все явственно ощутили легкий аромат земляники, присущий только молдавской "Лидии". И вино, и ужин - все показалось необычайно вкусным горожанам, привыкшим к мороженому мясу и прозаической "ветчинно-рубленой".