Денис бывал в "Мао" и прежде, и он знал, что говорил. Там была китайская, японская и тайваньская кухня. Интерьер впечатлял даже настоящего ценителя: парусиновые зонты ламп, прямоугольные экраны из рисовой бумаги и императорские экраны солнца. Изящный рисунок кованых перил, тонкая гравировка стекла и прочное дерево. Рукотворные иероглифы на поверхностях. Музыка была легка и еле слышна. Словом, наслаждайся кухней и культурой.
Но Денису было не до того. Он сразу увидел Голованова. Сева сидел за столиком один. Денис подсел и спросил:
- Что это значит?
- А я знаю? Этот тип сказал, что встретимся здесь. Между прочим, тебе придется накормить его ужином.
Денис вздохнул:
- Давай уж и сами поедим, что ли…
- Тут дорого, - предупредил Голованов.
- Да знаю я… Но надо ж себе хоть как-то поднять настроение.
Они взяли вяленую говядину, салат с кубиками тофу и древесным грибом. И чайник японского зеленого чая.
- Что это за тип? - спросил Денис.
- Информатор Беднякова еще с муровских времен. Его зовут Чаплин.
- Как?!
- Чаплин.
- Это имя, фамилия, кличка?
- Понятия не имею. Пока, - поправился Сева. - Не было времени выяснить. Знаю только, что он каскадер. Значит, скорей всего, прозвище.
- Как ты на него вышел?
- Случайно. У меня был свой информатор, который знал информатора Фили, который знал этого. Но не в том дело.
- А в чем? - Денис был немного разочарован. Все-таки он надеялся, что Голованов нашел какую-то связь Беднякова с ФСБ - в хорошем ли, в плохом ли смысле - все равно.
- Интересно, что Бедняков прибегал к его услугам незадолго до гибели.
- Ага! - Денис оживился и даже хотел было заказать еще японских пельменей "Гедза", но тут к их столику подплыл худощавый мужчина средних лет, ничем не примечательной внешности. Одет он был в красный халат повара. Глаза у него узкими не были, вполне европейская внешность. Он радушно развел руки в стороны, как бы безмолвно вопрошая, насколько гостям тут хорошо.
- Благодарю вас, у нас все в порядке, - сказал Денис, мечтая, чтобы повар поскорее отвалил.
- А я думал, у нас встреча, - ответил тот.
- Встреча, встреча, - закивал Голованов, делая Денису большие глаза.
Тогда "повар" сказал безо всякого выражения:
- Выходите и садитесь в свою машину. - И ушел на кухню.
Голованов предложил:
- Денис, я останусь, чтобы не привлекать внимания, а ты иди. Потом тоже возвращайся, надо же это все доесть.
Денис кивнул. Посидел еще пару минут и не торопясь вышел на улицу. Сел в свой "форд". Стал ждать. Прошло еще минуты три. Денис принялся барабанить пальцами по рулю.
- Только не надо психовать, - сказал вдруг голос с заднего сиденья.
Денис чуть не подпрыгнул. Сердце заколотилось. Он вполне ведь мог меня пришить, подумал частный детектив. Хороший я профессионал, нечего сказать. Впрочем, за высоким водительским сиденьем спрятаться немудрено. Да, но как он в машину залез?!
- Поезжайте за угол, - сказал информатор, - а дальше я скажу…
Денис повернул зеркальце заднего обзора и увидел, что Чаплин уже не в красном халате. На нем футболка и джинсовая куртка. Ну и ну…
Через пару минут они остановились перед "Макдональдсом". На летней площадке сидело много народу. Они вышли из машины и сели за столик.
- Принесите мне… - сказал Чаплин и принялся перечислять, что именно. Список был длинный.
Денис совершенно обалдел.
- Мы же были в хорошем ресторане… - сказал он.
- Ненавижу азиатов и то дерьмо, которым они кормят. Ну поторопитесь!
Вот, значит, где придется его ужином кормить. Весьма неглупо, подумал Денис, стоя в очереди к кассе и заставляя себя не оглядываться (а вдруг этот странный тип уже слинял?). Во-первых, тут было многолюдно в любое время, во-вторых, дешево.
Наконец Денис вернулся с подносом, полным еды. Чаплин, к счастью, по-прежнему сидел за столиком. Он неспешно принялся поглощать американскую пищу.
- Знаю, что вредно, - объяснил он, - но ничего не могу поделать. Привык на работе.
- А что у вас за работа?
- А то вы не знаете.
Денис прикусил язык и подумал, что вести себя надо так, как будто ему известно о Чаплине гораздо больше, чем есть на самом деле. Это было несложно, учитывая, что ему неизвестно практически ничего. Впрочем, Голованов сказал, что Чаплин - каскадер. Что ж, очень может быть. Сухопарая, жилистая фигура, кошачьи движения. Если он работает в кино, то немудрено, что привык к фаст-фуду. Денис, опустив ресницы, тем не менее внимательно разглядывал Чаплина. Ему можно было дать от сорока до пятидесяти - в зависимости от освещения. Наверное, когда он улыбался или хмурился, четче выступали морщины, но так их видно не было вовсе. Темноватая, продубленная, как у моряков, кожа. Неопределенного цвета глаза. Ничего запоминающегося. Словом, идеальная внешность для информатора. Вот только руки были немного странными. С одной стороны, длинт ные, чувствительные, как у музыканта, пальцы, с другой - мозоли даже на подушечках, свидетельствовавшие о том, что их обладатель знаком с физическим трудом не понаслышке.
- Итак, - сказал Денис, когда Чаплин съел первые два биг-мака, - меня интересует, когда вы последний раз видели Беднякова.
- Сто пятьдесят баксов, - снова безо всякого выражения сказал информатор и взялся за картошку по-деревенски.
- За что это такие деньги?! - обомлел Денис, еще не забывший, как из него недавно Филя кое-что вытряс. На самом-то деле финансовые успехи "Глории" были далеко не так хороши, как он рассказывал об этом дяде.
- Вообще-то моя такса была - сто, - охотно объяснил Чаплин. - Ну а полтинник сверху, сами понимаете, святое дело положить, раз уж я к новым хозяевам перехожу. За вредность, так сказать.
Денис вздохнул и полез за бумажником, а Чаплин сказал:
- Вот мне интересно, почему у нас судьи сплошь крупногабаритные тетки бальзаковского возраста?
- Что? - удивился Денис. - При чем тут судьи?
- У меня приятеля недавно судили, - охотно объяснил Чаплин, - так что я имел удовольствие на лица нашего правосудия полюбоваться. Такие, скажу я вам, коровы там сидели. Совсем никто за своей спортивной формой не следит… Вообще надо судьям хотя бы велотренажеры, что ли, ставить. Прямо на их судейское место. Сидит себе судья, приговор зачитывает и педали накручивает. А то им же столько сидеть, бедняжкам, приходится?! Вернее, в конце концов сидят-то, конечно, другие…
Бедняков. 21 мая
Рано утром Бедняков подкараулил судмедэксперта Нарезайло во время первого утреннего перекура, пока тот еще был благодушен и не погрузился с головой в свои свежемороженые трупы.
- Что с Резником? - спросил Бедняков как бы между делом, чтобы эксперт, не дай бог, не заподозрил даже намека на обстоятельный разговор. В этом случае, как и все опытные специалисты, Нарезайло мгновенно замыкался, и добиться от него можно было только одного: "Подожди официального заключения". А его запросто можно и месяц прождать.
Нарезайло наморщил лоб, критически осмотрел предложенную сигарету, сделал длинную затяжку и, наконец, произнес:
- Резник? Умер, бедняга.
- Жаль, - кивнул Бедняков.
- У него в крови пентонал натрия. Кто-то его без утюга, вежливо потрошил. - Нарезайло снова затянулся. - Успокоительные, транквилизаторы. Букет… даже целый веник.
- И когда он их принял?
- Успокоительные и транквилизаторы - непосредственно перед смертью проглотил, даже толком все не переварилось. Чтобы не страшно было.
- Думаешь, сам проглотил?
- Если не по собственной инициативе, значит, чтобы вел себя соответственно.
- А пентонал? - Бедняков осмелел.
Судмедэксперт пожал плечами.
- За пару часов до того. Подожди официального заключения. - Нарезайло повернулся, чтобы идти по своим делам.
- Погоди! - остановил его Бедняков. - Последний вопрос. Что из этого букета нельзя купить в аптеке в принципе и что без рецепта?
- Ты с Луны свалился? Все сейчас можно купить. Разве только пентонал… Ладно, пойдем, набросаю черновой список. Только учти: где что куплено, все равно не установишь, дохлый номер.
Бедняков потащился следом за Нарезайло в его апартаменты. В голове вертелась какая-то мысль, но никак не могла оформиться в нечто цельное.
- Слушай, - наконец спросил Бедняков, - препараты эти… Они вводились одновременно? Как они согласуются друг с другом?
- Ни хрена они не согласуются.
- А может, он болен был? Врач мог что-нибудь такое прописать, кроме сыворотки правды, разумеется?
- Только в дурдоме, в отделении для буйных.
Нарезайло мог говорить что угодно, однако элементарная аккуратность требовала посетить резниковского участкового врача. Бедняков позвонил в поликлинику, оказалось, что нужная докторша сегодня будет принимать с 11.00. Было же только полдевятого. Как раз. подходящее окно для визита в офис "Stlelabo". Бедняков подумал, что, поскольку живых сотрудников в фирме не осталось, ордер на обыск ему подмахнут не глядя. Правда, Бедняков все равно оставался уверен, что упомянутый экономкой серебристый чемоданчик при обыске не отыщется.
Бедняков прихватил все ключи, изъятые на квартире Резника. По дороге он заехал на его квартиру и забрал книгу, упомянутую слесарем - золотые руки - "Windows NT для профессионалов", которую Резник зачем-то держал в сейфе. Бедняков бегло просмотрел ее. Книга была совершенно новая. Никаких пометок в ней не оказалось. Ладно, пусть эксперты разбираются. Единственная версия, родившаяся у него: книга использовалась для кодировки неких секретных сообщений. Бред, разумеется.
Помещение под офис Гарин с Резником арендовали в институте "Гражданпроект" на Краснопресненской набережной. Там было два черных письменных стола, компьютер и сейф. В столах - всякая канцелярская мелочь. Бедняков включил компьютер, но он затребовал пароль.
Один из ключей подошел к сейфу. Внутри хранились только бухгалтерские документы. Ни дискет, ни серебристого чемоданчика нигде не было. Что и требовалось доказать, к сожалению. Бедняков помещение опечатал, компьютер и документы изъял: в несколько приемов самостоятельно вынес в свою машину. Это, конечно, была чистой воды самодеятельность, но лучше было перестраховаться.
… - Как - умер?! - Классическая очкастая участковая подпрыгнула вместе со стулом. - Не мог он умереть! У Резника была обычная медикаментозная интоксикация! Ничего серьезного. Пить побольше жидкости и побольше гулять на свежем воздухе!
- Какая такая интоксикация?! - в свою очередь удивился Бедняков.
- Что значит - какая? А от чего он скончался?
- Залез в ванну и вскрыл себе вены. Знаете, как римский сенатор.
- Угу… - Врачиха подошла к автоклаву для кипячения медицинских инструментов, достала сосуд с надписью "Физиологический раствор" и налила две пробирки. Одну из них подала Беднякову, из другой, не чокаясь, выпила сама. - Простите, как-то в голове не укладывается…
Они оба помолчали.
- Какого числа обращался Резник по поводу отравления? - через полминуты спросил Бедняков незнакомым самому себе голосом: спирт - это не водка, ощущение совсем иное.
- Семнадцатого мая, - так же просипела врачиха. - Во второй половине дня. Сказал, что почувствовал себя плохо накануне вечером.
Так, кое-что начинает проясняться. 16-го он привел домой некую девицу, которую подцепил, вполне возможно, в налоговой инспекции. Или она его подцепила?
Что происходит дальше?
Девица его чем-то травит, Резник отключается, она отпирает сейф его ключом, забирает чемоданчик и дискеты, но не книгу. Выходит, она точно знала, что брать?
Дальше.
Она моет посуду, протирает бокалы, отовсюду стирает отпечатки пальцев. Ключ уносит с собой.
Хитрый ход - Резник некоторое время не уверен: ограбили его или нет, так что она получает полдня форы. Единственное, что наша героиня забыла сделать - это протереть глянцевый журнал, на страницах которого пальчики тоже замечательно отпечатываются. Или она к нему не прикасалась? Черт! Должна была, обязана была она его полистать… В чемоданчике находилась, скорее всего, энная сумма наличностью. Или, что менее вероятно, какие-то документы. В любом случае - нечто весьма ценное. Резник скрывал пропажу от своих хозяев до 19-го числа.
А 19-го его взяли за жабры, вкололи сыворотку правды и выяснили все, что хотели… Тут начинается непонятное. Зачем они его убрали? Некто, назвавшись Бедняковым, пытался разыскать таинственную отравительницу через налоговый отдел. Допустим, он кого-то найдет. Но как, черт побери, опознать ту девицу, если Резник мертв?!
Получается, что вся эта катавасия - результат борьбы двух группировок. Одна устраняет Гарина, возможно, втягивает Резника в свои дела, крадет у него пресловутый серебристый чемоданчик, а затем убивает и его самого. Вторая же группировка, на которую работали Гарин и Резник, теперь пытается вернуть свое и держит руку на пульсе расследования. А следователь Дудко наверняка что-то знает и стремится поскорее прикрыть дело. Скотина. Вот так…
- Извините, - робко произнесла врачиха. - Вы о чем-то думали?
- Да-да, это вы меня простите. Что именно рассказал Резник, не припомните?
- Он сказал… - Она призадумалась. - Сказал… Ага! Сказал, что был в гостях, принял грамм сто, у него разболелась голова, хозяева дали ему какое-то лекарство, и после этого он отключился. Очнулся утром на раскладушке и не мог понять, где находится. Чувствовал сухость во рту, головокружение, сильную слабость, беспокойство, запор его мучил… вот, ну и так далее. Явные признаки отравления гипотензивными препаратами…
- ?
- В смысле препаратами, влияющими на адренаргическую иннервацию. Скорее всего, клофелином, он медленнее других выводится из организма. И его ни в коем случае нельзя смешивать с алкоголем.
- Скажите, а Резник был психически нормален? Как-никак самоубийство…
- Больной как больной. В смысле нормальный человек. С виду. На учете у психиатра не состоял.
Бедняков поблагодарил участковую и поехал в свой отдел. После всего, что он выяснил, стало совершенно очевидно: рассиживаться некогда. Надо найти неизвестную блондинку первым, иначе - пиши пропало.
Денис Грязнов
Денис видел арктическое жилище, а в нем - охот-ника-зимовщика среди мехов, при керосиновой лампе и горящем очаге. Денис заглянул ему в лицо и узнал самого себя, он, оказывается, и был этим самым охотником (в самом деле, не сыщиком же быть в Арктике?!). В хижине у него было сухо и тепло, и все убрано и чисто, а за стенами свирепствовала зимняя пурга, наметала сугроб к самой двери. Огромный белый груз в безмолвии налетел на бревна, засов дрожал в скобе. С каждым мгновением все выше рос наметаемый в темноте сугроб, но Денис был невозмутим… А когда наконец ветер стих и лучи проглянувшего солнца упали на обледенелый склон и началось медленное таяние, где-то высоко наверху сдвинулся снежный пласт, заскользил, обрушился, набирая силу, и вот уже весь склон понесся вниз, и тогда маленькая, освещенная лампой хижина распахнулась, раскололась и покатилась вниз, скрываясь из глаз, низвергаясь вместе с лавиной в глубокое ущелье…
Он попытался закричать и проснулся в холодном поту (а в каком же еще от такого-то ледяного сна?!) и ощутил явственное желание… выпить.
Такое с Денисом случалось крайне редко. Он доковылял до кухни и потянул на себя дверцу холодильника. Грязнов-младший относился к той меньшей половине человечества, у которой спиртное если уж попадало в дом, то могло пролежать там не один месяц. Так что наверняка в холодильнике найдется что-нибудь, там ведь частенько бывает всякое припасено на случай внезапного вторжения гостей или, скажем, дяди. Вот и пригодилось. Денис схватил, не глядя, бутылку пива, сковырнул крышку и запрокинул голову. Сделав с десяток хороших глотков, он опустился на табуретку и в свете незакрытого холодильника прочитал на этикетке: "Tuborg".
Что-то это напомнило… Но что же? Все-таки он еще окончательно не проснулся. Денис повращал головой. "Туборг"… Ах да, майор Звягинцев говорил, что Бедняков по "Туборгу" специализировался, любил он это пиво. В самом деле вроде ничего… Звягинцев… Бедняков…
Где же, правда, этот чертов Звягинцев? С ним что-то нечисто.
Денис побрел обратно в постель. Что за странный сон? С чего это вдруг*? Ах да…
Он вспомнил свою сегодняшнюю встречу с Чаплиным. Чаплин был кинокаскадером. О своей работе он рассказал только, что участвует сейчас в съемках ремейка старого советского фильма - как раз о полярниках. Ну и что? Он-то, частный детектив Денис Грязнов, тут с какого боку? Или это имеет отношение к Беднякову? Тоже ведь как будто нет. Значит, просто дурной сон? Наверно. Скорей всего. По крайней мере, хотелось бы думать, что не вещий.
Чаплин рассказал, что Беднякова интересовало, известно ли в криминальном мире о Резнике - том самом "самоубийце". Дословно, участковый сформулировал свой вопрос так: как реагирует мафиозная общественность на факт скоропостижной кончины гражданина Резника. И Чаплин дал ему требуемую информацию. Но и только.
- Когда это было? - спросил Денис у информатора.
- Двадцать третьего мая в половине восьмого вечера в "Кукере".
- Это где?
- В Лубянском проезде.
- Вроде нет там такого заведения, - после паузы сказал Денис.
- Есть.
- Я знаю центр города. Нет.
- "Китайский летчик Джао Да" знаете?
- Да. Джао, - невольно скаламбурил Денис.
- Это там. Один из залов называется "Дом Кукера".
- Ясно. Вы так точно помните день и время…
- Работа такая, - безо всякого выражения сказал Чаплин, и было неясно, какую именно работу он имеет в виду. Наверно, обе, подумал Денис. Каскадеру тоже нужна точность. Может, он дневник ведет? Дневник стукача… Любопытное могло бы быть чтение.
- Значит, больше вы с Бедняковым не виделись?
Ответ отрицательный.
- Как вы узнали о его гибели?
- Он обещал через неделю мне деньжат подкинуть и не позвонил. Тогда я забеспокоился. Ну и сам позвонил… женским голосом…
- Куда вы звонили, ему домой?
- Зачем - домой? На работу…
- Кто-нибудь может все это подтвердить?
Впервые за все время их общения Чаплин посмотрел на Дениса с удивлением:
- Зачем это?
- Затем, что хочу знать, правду ли вы мне говорите. Ведь Бедняков мертв и у него я ничего спросить не могу.
- Вообще-то я информатор, - с достоинством сказал Чаплин. - А информаторы не врут. Информаторы дают информацию.
Денис понял, что тут он бессилен, больше ничего не добьется.
- В ваших разговорах с Бедняковым проскальзывала тема ФСБ?
- Пару раз.
- Что это было? Он давал вам какие-то задания?
- Ничего подобного. Чисто эмоциональный момент. Насколько я догадываюсь, они ему крепко насолили.