Все верно и ничего нового, расстроенно констатировал Денис.
- Значит, вы в кино работаете, - сказал он, чтобы сменить тему. - Значит, "Семеро смелых"… И что же, у вас, наверно, имеется какая-то конкретная специализация?
- Конечно. Трюки с машинами и прочими транспортными средствами.
- А чем сейчас занимаетесь? - заинтересовался Денис.
- На снегоходе переворачиваюсь.
- Это рискованный трюк?
- Не больше, чем всегда, - пожал плечами Чаплин. - Хотя вот один деятель попробовал - продюсер наш, любитель острых ощущений - и чуть позвоночник себе не сломал. Мне-то что? Деньги заплатил - хоть на Луну лети. Правда, после него машинка забарахлила…
- Это как понять? У вас что же, аттракцион там такой - платный.
- Ну примерно… Толстосумы развлекаются, кто похрабрей. А мы на этом подрабатываем. А что? Все законно. Перед трюком они расписку дают - что все делают добровольно и в полном сознании. Так что я чист.
- И много народу об этом знают? - заинтересовался Денис. - Я вот первый раз слышу. А для журналистов это ж какой лакомый кусок!
- Вы… это, - забеспокоился Чаплин, - не для прессы. Кому надо, тот и знает.
- Я пошутил. Не расскажете подробней?
- А вам зачем? - Чаплин напрягся и Денис понял, что переборщил.
- Беднякову вы тоже такие вопросы задавали?
- Бедняков был мент.
- Ну и что? Я делаю похожую работу.
- Где же - похожую? Он был участковый, заботился о том, как люди живут. А вы небось тачки угнанные ищете да супружеские измены караулите.
Тут Денис насторожился. Не мог опытный стукач допустить такую детскую ошибку.
- Мне кажется, - осторожно сказал частный детектив, - Бедняков не так давно стал участковым. Разве вы с ним не… сотрудничали прежде, когда он работал в МУРе?
- Не знаю, о чем вы говорите, - нагло сообщил Чаплин.
Денис ничего не понимал. Чаплин, на которого вышли с помощью других стукачей, контактировавших с бывшими муровскими операми, не мог не знать, что про их связь с Бедняковым в общих чертах кое-что известно. Так что же происходит? Почему он так себя ведет? Почему нагло морочит голову?
- Я бы выпил еще фанты, - сказал вдруг Чаплин.
- Что?! - совсем уже удивился Денис.
- Фанты хочу. Детскую порцию.
Ну и ну, подумал Денис. Давно им так не командовали. И кто?!
Повернувшись уже было, Денис вдруг заметил, как Чаплин беззвучно шевелит губами. Денис знал эту нехитрую науку и сумел прочитать: "Нас подслушивают, осел, иди за водой".
Вот оно что! Вот почему Чаплин ушел от ответа. Что ж, конспирация есть конспирация. Денис двинулся за фантой, обдумывая двусмысленное положение, а когда вернулся, столик был пуст. От огорчения он выпил упомянутую детскую порцию фанты сам, хотя терпеть ее не мог.
Провел-таки, стервец. Или нет?
Положение теперь было даже не двусмысленным, а "трехсмысленным", если можно так сказать. Чего так все время опасался Чаплин? Была ли действительно слежка за ними? Или он просто морочил голову, и, надо признать, небезуспешно?
Денис посидел немного за столиком, делая вид, что ничего не произошло. Потом вернулся к своей машине. Сел в кабину, позвонил Голованову:
- Сева, у тебя как?
- Все нормально, я уже закончил ужинать. Пью четвертую чашку чаю. А у вас?
- Он исчез. Не появлялся в "Мао"?
- Вот сукин сын! - расстроился Сева. - Как же ты его упустил?
- Я не совсем уверен, что он от меня удрал, возможно, он кого-то опасается…
- Ну конечно, стукачам везде слежка мерещится, ты что, не знал? Профессиональная болезнь.
- Хм…
- Расслабься, я шучу. Так вы что же, даже не поговорили?
- Почему, поговорили. Ты оставайся в "Мао", я сейчас за тобой заеду.
Через пять минут Денис снова сидел за столиком с Головановым и рассказывал ему, как все получилось. Голованов чесал затылок. Чаплин в самом деле оказался странным информатором. Может быть, ему просто нечего было рассказывать и он по привычке вымогал деньги?
- Как ты думаешь, мог ли Чаплин засечь кого-то, на кого ты не обратил внимания? - спросил Голованов.
- Вполне, - кивнул Денис. - Народу там было порядочно. И, говоря по совести, не очень-то я по сторонам смотрел. То есть потом-то смотрел уже, но никого подозрительного не срисовал, а может, поздно было… Как же на Чаплина выйти снова? - спросил Денис. - Точно так же по цепочке, как ты уже сделал, теперь не получится?
- Я считаю, - обдумывая ситуацию, медленно сказал Сева, - это бесполезно. Если он решил от тебя смыться, то теперь обрубит все концы. Может, действительно заподозрил что-то для себя нехорошее.
- А как насчет его профессиональной деятельности? Может, через киношников его достанем? Я выясню насчет его фильма…
- Выясни, конечно. Но давай не будем торопиться, - предложил Сева. - Давай подождем, может, он сам еще объявится. И вдруг окажется прав?
Но сейчас этого еще наверняка никто знать не мог, и Денис поехал домой в паршивом настроении. Внезапно он подумал: а откуда, собственно, у Беднякова были деньги, чтобы свободно пользоваться услугами информатора Чаплина?! Если верить Чаплину, Бедняков платил ему по сотне за встречу. Но с зарплаты участкового инспектора не разгуляешься. Очень странно. С другой стороны, может, Чаплин все сочиняет, может, не платил ему Бедняков вовсе, а крепко держал за задницу, и тот совершенно бесплатно его информировал? А его, Дениса, как мальчишку зеленого на понт взял?
Утром следующего дня в офисе "Глории" зазвонил телефон. Денис обратил внимание, что номер не определяется, и сделал знак Максу, который в таких случаях мог приложить дополнительные усилия по рассекречиванию звонящего.
- Слушаю, - сказал Денис.
- Имеется вопрос, - сказал информатор Чаплин, не здороваясь. - Допустим, у меня есть пять конвертов и пять бумажек разного цвета. Я даю их вам, а сам отворачиваюсь. Вы запечатываете бумажки в разные конверты. Вопрос следующий: как мне теперь угадать цвет бумажки, запечатанной в конверте?
- Вскрыть конверт и посмотреть, - предложил Денис, выразительно глядя на Макса.
Тот жестикулировал: тяни время.
- Грубо, - сказал Чаплин. - Эффективно, но грубо. Это же фокус, поймите. Представьте, что я не вскрываю конверты. Но угадываю. Или вскрываю их в полной темноте. Но все равно угадываю. Так как же?
- Может, у вас зрение как у кошки, - высказался Денис. - Может, такой вот вы незаурядный человек.
- Отпадает. Обычное у меня зрение.
В трубке раздались короткие гудки.
- Макс, ты номер засек?
- Не успел. Могу только сказать, что телефон где-то в районе Киевского вокзала.
Загадки продолжались. Денис тихо выругался и вернулся к ставшей привычной уже работе - поискам Звягинцева и Гордеева. Во дожил, думал директор "Глории", тыкая в кнопочки телефона, требуется несколько суток, чтобы найти людей в Москве, причем знакомых, и не преступников, а адвоката и милиционера. Куда катится частный сыск?
И снова Дениса ждало фиаско. У Гордеева телефоны не отвечали, а Звягинцев вчера вечером уехал в командировку. Хм, и что теперь прикажете делать? Наученный уже горьким опытом, Денис позвонил дяде и пожаловался на жизнь - выложил все последние события. Вячеслав Иванович рассердился и сказал племяннику, чтобы больше его с такой чушью не тревожил.
В таком меланхоличном настроении Денис отправился было варить кофе, но его задержало эмоциональное восклицание Макса, общепризнанного флегматика.
- Нет, ты только посмотри, что делают! - Сказано это было явно не риторически, Макс хотел, чтобы шеф действительно на что-то там взглянул.
Денис подошел и увидел, что компьютерный гений занимается проверкой почтовых ящиков "Глории", коих было немало: ящики служили для связи с разными корреспондентами - у Макса все было под контролем. Но, несмотря на все его фильтры и заграждения, незаказанная стихийная реклама - спам, говоря современным языком, - все-таки иногда прорывалась. И сейчас речь шла именно о таком случае.
"Предлагаем вашему вниманию высококачественные селекционные семена конопли для домашнего и уличного выращивания. Вы сможете выращивать собственную высококачественную коноплю.
Доставка:
1. Почтой заказным письмом, срок доставки 3–7 дней в любой конец России и СНГ.
2. Экспресс-почтой, доставка в любую точку России в течение 24 часов.
В наличии имеются сорта: "Чуйская долина", "Ичкерия", "Казахстан", "Грузия" и много других. Если вы заинтересовались нашей продукцией, пишите нам на… мы сообщим вам более подробную информацию о нашей продукции и о нашем магазине".
Грязнов-младший с Максом уставились друг на друга.
- Может, шутка? - предположил Денис. - Натурально ведь наркоту толкают.
- Выглядит как нормальное торговое предложение. Я таких тысячи получал и десятки рассматривал. Для тебя же вот недавно новые охранные системы искал.
- Эврика, - сказал Денис и снова позвонил дяде. Он быстренько объяснил Вячеславу Ивановичу, что они долго гонялись по Интернету за драгдилерами и вот наконец путем неимоверных усилий засекли - телефон московский, где-то на севере города. Так что есть хорошая возможность утереть нос ФСБ.
Вячеслав Иванович воодушевился, но, обдумав ситуацию, немного поубавил собственный пыл.
- Вот что, Денис. Интернет - это плохая база доказательств. Сегодня это объявление есть, а завтра - ищи его. Тут нужно другое свидетельство, более осязаемого порядка. Скажи мне, у тебя люди сейчас заняты?
- Как раз нет. Двоих вполне могу привлечь. Скажем, Щербака с Агеевым. Коля же вообще по наркотикам спец.
- Отлично. А уж когда они доказательства нароют, что в самом центре любимой столицы, под носом у органов, какие-то умельцы чуть ли не сельскохозяйственные курсы открыли, тогда в игру вступим мы. Устроим хорошенькое маски-шоу, прессу подтянем, сделаем все как полагается.
Денис вызвонил Агеева со Щербаком, объяснил им задачу и дал координаты. Потом уже разобрался с телефоном, указанным в рекламном объявлении. Это был микрорайон Ховрино, одна из составляющих частей Западного Дегунина, района, где жил и работал Анатолий Бедняков. Еще одно совпадение! Или не совпадение?
Филипп Агеев, Николай Щербак
Семена конопли продавали в библиотеке в нескольких сотнях метров от железнодорожной платформы Ховрино. Вернее, человек, к которому нужно было обращаться по этому поводу, работал в библиотеке. Денис позвонил и договорился о встрече, предупредил, что пришлет своего человека, у которого большой опыт и которого на мякине не проведешь. В каком-то смысле так оно и было.
Библиотека оказалась двухэтажным зданием, и человека три там как минимум должно было быть. Позже так и оказалось. Но пока что Филя не торопился туда заходить, он видел, как в библиотеку с четверть часа назад забежал какой-то парнишка в полосатой рубашке и с лихорадочно горящими глазами. Вряд ли ему срочно потребовалось продолжение "Трех мушкетеров". Скорее что-то другое. А раз так, то лучше выждать и поймать его с поличным.
Между тем Коля Щербак непоправимо опаздывал. Он позвонил и сообщил, что застрял в пробке на Ленинградском проспекте и за пять минут проезжает в лучшем случае сотню метров. Филя клятвенно обещал без него ничего не предпринимать. И действительно, он не спешил, смотрел телевизор в соседнем цветочном магазине. Телевизор - это было развлечение не слишком хорошенькой и не слишком молоденькой продавщицы, ну Филя и пристроился за компанию, время от времени через силу улыбаясь этой мымре.
- Как пройти в библиотеку? - сказал ей Филя для знакомства, имитируя Вицина, но тетка так на него посмотрела, что он только рукой махнул.
По саванне неслись зебры. Много зебр. Симпатичные полосатые лошадки обгоняли друг друга, норовили куснуть соседа за жесткую щетину гривы. Но вдруг к их топоту примешался посторонний, идущий не из телевизора, а с улицы, точнее, из библиотеки. Окна в магазине были открыты, до библиотеки - метров десять, так что все было отлично слышно и видно. Высокий бритоголовый парень быстрым шагом зашел в библиотеку и сразу же, перескакивая ступеньки, понесся на второй этаж. Это было видно через окно. Филя решил, что ему тоже пора прогуляться в поисках духовной пищи. Все-таки уже двое были там, внутри, и оба явно не любители чтения.
Тихонько напевая "А по тундре, а по железной дороге…", Филя двинулся в сторону библиотеки. Возле остекленной двери остановился, прислушался. Ни звука.
Приклеив к лицу дежурную улыбочку, Филя повернул ручку и вошел.
Пожилая женщина-библиотекарь сидела в углу с перекошенным ртом, готовыми выпрыгнуть наружу глазами, бледная, как чистенькие белые шторы на окнах. Она громко икала, а руками пыталась удержать рвущееся наружу сердце. Его стук в неестественной тишине отчетливо долетел до ушей Фили.
В проходе между столами лежал на животе тот самый парнишка, которого Филя пропустил вперед. Он обхватил руками голову и громко дышал. Спина часто поднималась и опускалась, словно его раздували, как кузнечные мехи. Он жалобно попискивал, но вставать не пытался. Над ним, как Крез на троне, восседал на казенном стуле ухмыляющийся Бритоголовый. С бесспорным видом превосходства он вытирал ботинок о плечо распростертого у его ног человека. Даже снизошел до того, что заговорил с ним.
- Говори, сопляк, у кого обычно дурь покупаешь? За здоровье не волнуйся, будешь ерепениться, щас к тебе неотложка подвалит.
Странно, подумал Филя, в чем тут дело? Они что, хотят конкурентов устранить? Впрочем, сейчас надо было действовать, время для анализа еще будет. Филя негромко кашлянул, обращая на себя внимание.
- Тебе чего надо? - обернулся Бритоголовый.
Филя развел руками и недоумевающе уставился на немую сцену.
- Да уж не шары погонять… Почитать бы чего задушевного. Многие про войну любят, а я вот про любовь предпочитаю.
- Закрыто. Санитарный час.
- А с ним что? Может, помощь нужна? - Филя не спешил уходить.
Библиотекарша ожила и быстро закивала. Бритоголовый зыркнул на нее, и женщина тут же замотала отрицательно.
- Сами справимся. - Бритоголовый начал выходить из себя. - Это у него нервное. Пройдет… А ты топай.
И Филя затопал. Только в противоположном направлении.
- Да ладно уж, чего там! Раз уж зашел - помогу. А то не по-христиански как-то…
В глазах библиотекарши вспыхнула радость. Но тут же потухла: все-таки макушкой Филя едва ли доставал Бритоголовому до плеча. Тот покинул стул и двинулся навстречу Филе. А Филя сделал еще несколько шагов и остановился, оставляя вокруг себя свободное пространство, а противника зажимая между столами. Бритоголовый, само собой, не обратил на эту тактическую хитрость никакого внимания.
- Ну чего ты суешь свой нос куда не просят, родной?! - дыхнул парень мятной жвачкой. - Он у тебя и так длинный. Сам вытянул?
- Помогли, - дружелюбно объяснил Филя.
Тут сзади едва слышно скрипнула несмазанная петля. Щелкнул замок закрываемой двери. Физиономию Бритоголового тронула злорадная улыбка. Во взгляде женщины Филя прочел сочувствие и ужас одновременно. Парень на полу затих и не издавал никаких звуков. Филя впился в прозрачные зрачки
Бритоголового и заметил в них причину внезапной смены декораций: ему, видать, за спину заходил еще один тип.
Бритоголовый сделал шаг вперед.
- Ща… вынесем тебя на воздух, сразу все сообразишь…
Это были его последние слова.
Правая Филина рука вылетела вперед, растопыренной пятерней. Внутренней стороной ладонь соединилась с носом Бритоголового и мгновенно вернулась назад. Крутой парень завизжал, схватился за нос и шмякнулся на колени.
Второй, еще ничего не понимая, на мгновение остановился. Но вой товарища тут же привел его в боевое положение. Рассчитывая, что пока не обнаружен, он сделал геройский рывок, но выброшенная назад нога Филиппа остановила его на полпути, подкинула и отбросила назад. Разметавшееся в полете тело впечаталось в дверь и медленно, как кисель, стекло вниз.
Бритоголовый тем временем подглядывал из-за залитых кровью пальцев. Осознание немыслимого поражения, да что там - позора, привело его в ярость и, как былинному витязю, придало сил. Не скупясь и разбрасывая по сторонам и на пол красные шлепки, он полез в карман.
- А вот это лишнее, - снисходительным тоном учителя младших классов произнес Филя и врезал противнику ребром ладони по шее.
Тот крякнул, закатил глаза и осел. Рука так и осталась в кармане сжимать бесполезный уже предмет. Филя увидел пистолет Стечкина и немного удивился. Подобрали сунул себе в карман.
А Бритоголовый закатил глаза. Теплая волна оплела все его уплывающее сознание. Стало покойно и уютно. Он опять был маленьким мальчиком, беззащитным и робким, но взрослые пацаны из соседнего двора больше не обижали. Шурик - так звали его мама и бабушка Марфуша - недосягаемо высоко плавал над изуверами, а они, крохотные и смешные, потрясали в бессильной злобе палками и камнями где-то далеко внизу. На самом дне огромного, спасительного океана. К Шурику подплывали дельфины, играли с ним. Он смеялся и плакал от переполнявшего его счастья. Но вот мелькнул острый плавник. Акула-людоед стремительно понеслась прямо на него. Она росла на глазах, хищная, зубастая пасть уже раскрылась над маленькой, обреченной головой. Шурик хотел, но не мог кричать: горло перехватили спазмы. Но акула, будто внезапно потеряв аппетит, проговорила наставительным тоном: "Пинкертон хренов". Щелкнула шестью рядами зубов и уплыла, презрительно виляя хвостом. Шурику стало вдруг почему-то стыдно. Он чуть не заплакал, теперь уже от непонятной тоски. Подплыл красивый морской конек. Верхом на нем сидела бабушка Марфуша, в белом платочке и длинном цветастом сарафане. Такой она носила в детстве - Шурик видел на старинных семейных фотографиях. Бабушка нежно обняла его и усадила позади себя, дернула морскую лошадку за уздечку. Конек повернул голову с большими на выкате глазами и заржал: "Разбитой форсункой не отделаешься! Понял, мудила?" Шурик продолжал тихонько плакать…
Несколько удивленный, Филя пошлепал Бритоголового по щеке, нащупал пульс на шее. Удовлетворенно хмыкнул: тот напоминал невинного ребенка, забывшегося глубоким сладким сном. Второй тоже был без сознания. Женщина-библиотекарь уже пришла в себя и подгребала к Филе, как рыба, глотая ртом воздух.
- Будет жить, - вынес приговор Филя и добавил: - Хотя я и не врач, могу ошибаться.
Дверь под чьим-то напором возмущенно крякнула и распахнулась… На пороге стоял Щербак.
- А вот и доктор, - констатировал Филя и обернулся к нему: - Что это было, по-вашему?
Щербак молча оглядел поле боя. Двое в глубокой отключке. Один у стены - длинный, и другой, крепыш, - затесался между столами.
- Даю подсказку. Мой любимый прямой "тоби-гери", - ответил за друга Филя. - Аплодисментов не будет, хотя выход хорош. Жаль, ты немного опоздал на сам спектакль.
Щербак грустно покачал головой: Филя был неисправим.
- Ты тут спарринг по рукопашному бою проводил? А это что за окаменелость? - Николай указал на парнишку в полосатой рубашке.
- Виновник торжества. Возможно, ценный кадр. Давай приведем его в чувство.