- Венерический, - огрызнулся Виктор. - Застарелый сифилис. Чего глупости спрашиваешь? Что надо будет, то и напишут.
- Выходит, мы обе будем в одной больнице лежать? - не отставала Полушкина. - Или даже в одной палате? Кто ж нам поверит?
- Одну из вас можно в Москве госпитализировать, - ответил Савицкий. - Есть еще вариант: в Саратовской области. У нас там тоже связи. Только туда надо командировку выписать. Как будто вы там были по служебным делам, и у вас сердце прихватило.
- Я останусь здесь! - категорически заявила Саблина. - Пусть другие едут!
Полушкина, к которой относилась эта реплика, строптиво поджала губы, готовясь спорить. Но вдруг какая-то мысль пришла ей в голову. Она оборвала себя на полуслове, и в ее лице появилось особенное женское выражение, не то лукавое, не то озабоченное.
- Так я насчет заграницы, - напомнил Гриша. - Мне кажется, там безопасно. Можно, например, в Таиланд рвануть, как раз сейчас самый сезон. Шоу всякие, и цены нормальные.
- Таиланд - хорошее место, - одобрил Валера Коркин, худой, замкнутый рыжий парень с впалой грудью и бледным лицом в веснушках. Валера провел множество наших нелегальных сделок и входил в число самых доверенных лиц. - Я про Таиланд тебе все расскажу, каждый новый год там встречаю. Только, гляди, один езжай, без подруги, а то жалеть потом будешь. Там этого добра - завались, на любой вкус.
- Все мужики одинаковы! - возмущенно всплеснула руками Полушкина. - Тут в тюрьму сажают, а у них только бабы на уме.
- Не с тобой же ехать, - возразил ей Гриша. - У тебя вон десяток мужей и детей куча. Так можно в Таиланд или нет, Виктор Эдуардович?
Виктор бросил вопросительный взгляд на Савицкого. Тот кивнул.
- Можно, - разрешил Виктор. - Важно, чтобы ты исчез отсюда и раньше времени не появлялся. Вывозить вас будет Савицкий. План он уже разработал.
Матросов прочистил горло.
- Как же мы в одночасье сбежим? - ворчливо заговорил он. - У нас при себе ни денег, ни личных вещей. Одни паспорта.
- Деньжат мы вам маленько подбросим, - утешил его Виктор. - Валера, ты привез то, что я просил?
- Конечно, - коротко кивнул Коркин.
- На первое время каждый получит по двадцать тысяч долларов. Мы постараемся, чтобы эти прятки побыстрее закончились. Две-три недели, максимум - месяц.
Лица их потеплели. Даже Ирина Саблина смягчилась. Зарплата любого из них не превышала пяти тысяч долларов, не считая, конечно, Валеры Коркина, который, по прикидкам Храповицкого, воровал у нас сотни полторы в месяц. Между прочим, на двадцатке настоял я: Виктор предлагал ограничиться десяткой.
- Надо было с этого начинать, - мягко упрекнул Виктора Гриша. - Кто бы тогда с вами спорил? С двадцаткой я в Таиланде первым человеком буду, королем выберут. Ферму там куплю и крокодилов буду разводить, чтоб Кабанковой продавать для личной жизни.
- А тебе-то чего прятаться? - с пренебрежением спросила его Полушкина. - На тебе разве какие фирмы числились?
- Здрас-сьте, - обиделся Гриша. - А кто нефть весь прошлый год продавал? А кто сахар в область вагонами поставлял? А кто компьютеры в обмен на зерно завозил? Да без меня всей нашей экономике давно бы полный коллапс пришел!
Гриша с его добродушным, покладистым характером, действительно, никогда не отнекивался, если его просили формально возглавить ту или иную структуру.
- Я бы на твоем месте не радовался, - хмуро заметил Матросов. - На мне тоже пара ТОО висит. Вот и прижучат нас с тобой за это!
- Не прижучат, - уверенно возразил Гриша. - Я документы разными подписями подписывал. Разработал в свое время несколько образцов и занес их в книжечку, чтобы не путать. Аккурат напротив названий фирм, которыми руководил. И получалось, что в одной фирме все документы с одной закорючкой, но не моей. А в другой - уже новый росчерк, и тоже не мой. И так далее. Любая экспертиза это подтвердит. Это даже невооруженным глазом видно.
- Бесполезная уловка, - отрезал Матросов, скрывая зависть. - Они сначала нас за решетку будут совать, а потом разбираться, кто подписывал.
- Сам-то ты куда поедешь? - перебил его Виктор, уводя от темы грядущих испытаний.
- В Караганду, конечно! - фыркнул Матросов, словно Караганда была тем самым местом, куда в случае опасности бежали все респектабельные юристы. - К бабушке.
Матросову было лет под шестьдесят. Мне и в голову не приходило, что у него есть бабушка, да еще и в Караганде.
- А ты куда? - повернулся Виктор к Валере Кор-кину.
Валера помялся.
- Не решил еще. Мне лишь бы отсюда незаметно выбраться. А то за мной непрерывно две машины полицейские шныряют. Пусть меня в соседнюю область доставят, а дальше уж я своим ходом.
- Не хочешь говорить? - понимающе усмехнулся Виктор.
- А зачем? - ответил Валера, не смущаясь. - Как только понадоблюсь, вы свистните, я и появлюсь. Чай, не потеряюсь, позванивать буду.
- Значит так, - подвел итог Виктор. - Иру Саблину - в больницу. Это мы с Андреем сами сделаем, довезем в лучшем виде. Остальные поступают в распоряжение Савицкого.
Все согласно закивали. Савицкий поднялся.
- Вас на вокзал? - уточнил он у Матросова.
- Э, нет, - запротестовал тот. - Меня давайте уж до Караганды. Так оно вернее будет.
- Боишься, что украдут тебя по дороге? - съязвила Полушкина.
- Так это ж, сколько верст туда получится? - ужаснулся Гриша.
- А все равно, - упорствовал Матросов. - А то приеду я на вокзал, а там меня уже дожидаются.
- Хорошо, значит, вас довезут до Караганды, - негромко подтвердил Савицкий.
- Меня в аэропорт, - попросил Гриша. - А там я доберусь до цивилизации.
- Через Москву полетишь? - деловито спросил Валера Коркин.
- Да я, может, сначала в Питер заскочу, - беспечно ответил Гриша. - Давно хотел город посмотреть.
- А тебя-то куда отправлять, родная? - обратился Виктор к Полушкиной.
Та взволнованно задышала. Глаза у нее блестели, щеки разрумянились, и вообще она уже несколько минут бросала на Виктора какие-то загадочные взгляды. Похоже, она что-то от него хотела, но все не могла собраться с духом.
- А можно вас на два слова? - кокетливо произнесла она.
- Пойдем, - бросил Виктор ей и мне.
Едва мы оказались в коридоре, Полушкина схватила его за руку.
- Слышь, Виктор Эдуардович, - горячо зашептала она, переходя от избытка чувств на "ты". - Кольку отпусти на пару недель, а?
- Какого Кольку? - оторопел Виктор. Он ждал, что она попросит еще денег.
- Ну, Кольку Женихова, водителя нашего! - нетерпеливо объяснила Полушкина, бросая опасливые взгляды на сидевшую поодаль толпу охраны. - Который бухгалтерию возит! Дай ему отпуск, а? Чего тебе, жалко, что ли?
- Первый раз в жизни про этого Кольку слышу! Зачем он тебе? - недоумевал Виктор. - Постой! Так у тебя с ним любовь, что ли? - догадался он.
- Любовь не любовь, а отношения, - с достоинством отозвалась она. - А может, и любовь, кто ж ее знает. Надоело по чужим дачам прятаться, семьи ведь у обоих. А тут момент уж больно подходящий! Он жене скажет, что на особом задании. Я своему скажу, что ты меня срочно в командировку отправил. Глядишь - и урвем недельку-другую.
- А вы не спалитесь вдвоем?
Она даже подпрыгнула от радости.
- Отпустишь, да? - вцепилась она в него. - Да не волнуйся, не спалимся. У его родни домишко есть в Абхазии. Вот мы туда и махнем, прям на машине. Кто нас там искать будет, сам подумай? Пусть только Савицкий ему позвонит, а то его жена мой голос знает.
- Вот неуемная! - покачал головой Виктор.
- Да и ты не хуже! - самодовольно хохотнула она, принимая эту характеристику как комплимент.
4
Спецоперация по эвакуации командного состава, как витиевато выражался Савицкий, началась ровно в одиннадцать часов. По приказу Савицкого охрана шумной толпой вывалила во двор и разбежалась по машинам. Захлопали дверцы, загудели двигатели, зажглись фары. Ворота открылись, автомобили один за другим стали выпархивать на улицу.
Оперативникам, ожидавшим снаружи, за высоким ограждением, не было видно, что творится внутри. Но даже если бы кто-то из них и рискнул вскарабкаться на забор, оставшись при этом незамеченным, то все равно не успел бы ничего разобрать. Мы заранее отключили прожекторы, освещавшие выход из здания, к тому же все произошло стремительно: отъезд занял не больше трех минут.
Нехитрый трюк заключался в том, что в машинах не было начальников - только водители и охрана. Директора по-прежнему сидели в зоне отдыха, а мы с Виктором и Савицким перебрались в служебную комнату, откуда следили за происходящим по мониторам. Камеры захватывали лишь небольшую часть прилегавшей к комплексу территории, поэтому мы успели засечь только три машины наружного наблюдения, которые, отклеившись от обочины, поспешно рванули за вереницей нашего транспорта. Впрочем, сотрудники Савицкого, шедшие в колонне, уже через несколько минут докладывали нам, что за ними на разном расстоянии идут не менее восьми разномастных тачек, включая одну "Газель".
Как только кавалькада достигла главного городского шоссе, она раскололась. "Хаммер" Виктора свернул направо, и часть машин последовала за ним. Другую половину возглавил мой джип, взяв со светофора влево. Машины прибавили скорость, словно желая уйти от преследования. Полицейские тоже разделились и бросились в погоню.
В одиннадцать пятнадцать началась вторая часть операции. Виктор, Ира Саблина и я тихо выскользнули в темный двор и сели в припаркованную у крыльца "десятку" с тонированными стеклами. В другую "десятку" залезли наши охранники, и мы тронулись. Я не знаю, следили за нами или нет. Время от времени нам казались подозрительными некоторые автомобили, однако до центральной областной больницы мы добрались без всяких приключений.
Главный врач, оповещенный Савицким о целях нашего прибытия, примчался в больницу, несмотря на воскресенье и поздний час, чтобы лично нас встретить. Это был красивый мужчина лет сорока, в белом отутюженном халате, с ухоженной каштановой бородкой и длинными волосами. Нас с ним связывали давние и особые отношения: он был в курсе всех наших медицинских тайн. Мы обращались к нему с серьезными просьбами и разными пустяками: когда болели наши родственники, когда наши подруги нуждались в срочных абортах, когда нужно было вывести из запоя Виктора или сделать сложную операцию кому-то из близких. Он никогда не отказывал и держал для наших нужд две просторные комфортабельные палаты со всеми удобствами, гостиной и прихожей. Мы, в свою очередь, подарили ему огромную квартиру в центре города, сделав там хороший ремонт, а также заменили часть устаревшего больничного оборудования самым современным.
Врач крепко встряхнул нам руки и принялся обхаживать Иру Саблину, которая держалась из последних сил, кусая губы, чтобы не разрыдаться.
- Да вы не волнуйтесь, Ирочка, - с фамильярностью старого знакомого успокаивал он ее. - Все будет в лучшем виде. Неужто вам дома-то не надоело? Чего хорошего? Стирай, готовь, убирай. Про работу я уж и не говорю: сотрудники отлынивают, начальство вечно ругается! Только посмотрю на эти зверские лица, - он весело подмигнул в сторону меня и Виктора, - мне самому сразу на больничную койку хочется. А у нас тут красота, покой. Мы вам видеомагнитофон в палату поставим, вы фильмы посмотрите про любовь. Заодно и обследование пройдете, витаминчиков вам поколем, на системке подержим. А хотите пиявок? Отличные, между прочим, пиявки. Сам выбирал.
Саблина отчаянно замотала головой. Она не хотела пиявок.
- А мужа с детьми ко мне пускать будут? - спросила она, глотая слезы.
- Да зачем нам этот муж! - замахал на нее руками главврач. - Мы массажиста недавно нового на работу приняли. Азербайджанец, знойный мужчина. Женщины к нему в очередь выстраиваются. Золотые ручки у него, некому, как говорится, выломать. Это я так шучу. Да увидите вы вашего мужа, увидите! Могу в соседнюю палату его положить, чтобы за вами ухаживал.
Саблина бросила на него благодарный взгляд и сделала слабую попытку улыбнуться. Мне почему-то показалось, что главврач сейчас помогал нам не только из-за денег. Возможность спрятать человека от ареста была для него чем-то вроде рискованной игры.
Пока он утешал Саблину, Савицкий с частью охраны вывозил оставшихся директоров. Позже мне рассказывали, что Матросову было приказано лечь на дно старенького микроавтобуса, а Валеру Коркина и вовсе заставили залезть в багажник "Волги". В таком неудобном положении их везли до границы области - около четырехсот километров - и лишь после этого разрешили занять место в салоне.
Я спрашивал после Савицкого, так ли уж это было необходимо, и он ответил, что в первую очередь заботился об их безопасности. Но лично я думаю, что безопасность здесь не при чем, тем более что от тряски на ухабах худосочный Валера вполне мог отдать концы. По моему мнению, Савицкий просто дал волю тщательно скрываемой неприязни. Матросова он, как и многие в холдинге, недолюбливал за апломб, а Валеру Коркина считал жуликом.
Домой я приехал около двух часов, после того как мы завезли Виктора в его холостяцкую квартиру. Я дождался звонка Савицкого, сообщившего о благополучном завершении операции, поблагодарил его и лег спать, стараясь не думать о Лихачеве и своем беспросветном будущем. Но спать мне не пришлось.
5
Меня разбудил телефонный звонок. Я нащупал трубку и уставился на электронные светящиеся часы. Они показывали три семнадцать.
- Алло, - сонно пробормотал я.
- Я так и знал, что ты - планктон! - бескомпромиссно объявил мне Виктор.
- Почему? - спросил я машинально.
- Потому что ты подло бросил человека, а сам дрыхнешь.
- Человек - это ты? - уточнил я.
- Само собой! А ты - планктон. Потому что плактон всегда дрыхнет. Или там жрет. Короче, осуществляет свои физиологические функции, - категоричность этих формулировок несколько размывалась тем обстоятельством, что Виктор был пьян и едва ворочал языком. - Знаешь, о чем ты скоро будешь мечтать?
- О том, чтобы человек наконец вырубился?
- Не дождешься! О том, чтобы делать все это одновременно. Пить, есть, гадить, совокупляться. Вся физиология одним разом. В этом - счастье планктона. Вот к чему ты катишься.
- Ты меня уже этим пугал, - напомнил я.
- Да? - переспросил он задумчиво. - Может быть. Но ты же спишь. Значит, ты все забыл и не сделал правильных выводов.
- А планктон, часом, не пьет? - осведомился я. - Это вполне может входить в его физиологический рацион.
Виктор напрягся, почувствовав ловушку. Некоторое время он сопел и размышлял.
- По-разному, - отрезал он, сохраняя за собой исключительное право на определение моей и своей принадлежности. - Короче, ты едешь ко мне или нет?
- Скорее нет, чем да, - ответил я. - А зачем?
- Чтобы жить как человек.
- Тогда точно нет! - сказал я без колебаний.
Некоторое представление о том, как живет человек,
презирающий физиологию, у меня имелось: Виктор уже приобщал меня к высоким материям. Наш совместный опыт ночной активности включал в себя скандалы, драки, ресторанные дебоши, танцы нагишом и пальбу. Мне почему-то казалось, что после этого я не стал нравственно богаче, и я не спешил расширять этот опыт. Особенно сейчас, когда над нами неотступно висела зловещая тень Лихачева.
- Это твой последний шанс остаться человеком, - произнес Виктор с нажимом.
- Значит, я умру животным, - решил я.
Но Виктор не собирался сохранять мне даже эту перспективу.
- Не животным, а планктоном! - безжалостно поправил он. - До животного ты так и не дорос. А мог бы! - и он бросил трубку.
Разжалованный до растительного состояния, я рухнул на подушку, бросив всякие поползновения прикинуться разумным существом. Но через пять минут телефон зазвонил снова. Разумеется, это был Виктор.
- Ты обиделся? - спросил он с надеждой.
- Обиделся, - проворчал я, полагая, что он отстанет.
- Приезжай, подеремся! - с готовностью предложил он.
- Никуда я не поеду! - возмутился я. - Иди к черту со своими дурацкими провокациями. С охраной дерись, если хочешь.
- Точно планктон, - заключил он с тяжелым вздохом. - Зеленый, тупой и водоплавающий. Ладно, дрыхни, если ничего другого не умеешь.
Я попробовал заняться тем единственным, что я, по мнению Виктора, умел, а именно заснуть, но у меня не получилось. Конечно, я не нанимался к Виктору в сиделки, мне ничуть не хотелось выбираться из теплого дома в промозглую ночь, таскаться с ним, пьяным и дурным, из кабака в кабак, уговаривать не задирать одних, не стрелять в других, не лезть в драку с третьими и не раздевать четвертых.
С другой стороны, бросать его на произвол судьбы в подобном состоянии было не по-товарищески. С его редким умением влипать в истории он был способен натворить что угодно, может быть, даже что-то непоправимое. Лихачев только того и ждал.
Совесть меня мучила. Сомнениями я терзался довольно долго, пока опять не раздался телефонный звонок. Часы уже показывали четыре сорок восемь. Полный скверных предчувствий, я взял трубку. На сей раз звонил не Виктор, а начальник его охраны.
- Андрей Дмитрич, может, вы к нам приедете? - напористо предложил он.
- А может, вы от меня отвяжетесь? - сделал я ответное предложение.