Он полоснул меня косым взглядом, сделал несколько коротких злых затяжек и раздавил сигарету в пепельнице. Он не мог меня заставить подчиняться, он понимал это и бесился. Ему нужно было на ком-то сорваться.
- Кстати, Сань, а ты с Владика за крышу получал? - неожиданно спросил он как бы между прочим. - Ты же столько раз за него впрягался. Чай, не даром?
Пономарь вспыхнул и издал протестующее восклицание.
- Только не ври, - предостерег Виктор. - Все равно потом выплывет.
Пономарь исподлобья глянул на него и ощетинился.
- Какая тебе разница? - огрызнулся он. - Это не твое дело!
- А чье, если не мое? - возразил Виктор. - Деньги-то там мои застряли!
В дверь легко постучали.
3
- Не помешаю? - Диана стояла на пороге, переводя вопросительный взгляд с одного лица на другое.
- Проходи, - отозвался Пономарь, вскакивая. - Выпьешь чего-нибудь? Шампанского хочешь?
Ее появление разряжало накалявшуюся атмосферу и было как нельзя более кстати. Кажется, даже Виктор обрадовался, ибо вряд ли он собирался ссориться с Пономарем по-настоящему.
Диана отказалась от шампанского и опустилась на небольшой диванчик сбоку от стола. Я невольно скользнул глазами по узкой изящной коленке, показавшейся из-под длинной юбки. В черных туфлях с круглыми носами на высоком каблуке ее ступни и лодыжки казались совсем миниатюрными, почти игрушечными.
- Мне нужно посоветоваться, - проговорила Диана в явном затруднении.
- Давай, конечно, - галантно подбодрил ее Пономарь, всегда готовый взять под покровительство одинокую красивую девушку, даже двух.
Она машинально придвинула к себе пустой бокал и принялась водить пальцем по его краю.
- Дело в том, что мы прожили с Владиславом два года, - Диана тщательно подбирала слова, то и дело останавливаясь. - Вместе. Я хотела спросить... Одним словом... - она смешалась и закончила еле слышной скороговоркой: - В общем, могу ли я рассчитывать на долю в его наследстве?
Пономарь оторопел.
- На что рассчитывать? - переспросил он.
- Я понимаю, сегодня не самый подходящий день, - поспешно добавила она.
- Ты насчет поминок, что ли? - развязно хмыкнул Виктор. - Да брось, фигня все это. Делюга прежде всего. Ты мне только вот что скажи: вы официально были женаты или так?
В отличие от меня он рассматривал ее, не стесняясь, с ног до головы. Ее раскосые глаза сверкнули.
- Какое значение имеет штамп в паспорте?
- Для меня лично никакого, - признал Виктор. - А для закона большая разница, официальная ты жена или просто сожительница.
Дело, разумеется, было не в законе, а в том, что Виктор, любивший унижать людей, не мог пройти мимо столь редкой возможности. Диана понимала, что он нарочно ее цепляет, и мужественно не замечала его грубости.
Пономарь наконец пришел в себя.
- Диана, ты о чем? - возмущенно подал он голос. - Какое наследство? Долги его, что ли? Пожалуйста, принимай на себя и выплачивай! С меня только начни!
Она непокорно вскинула подбородок.
- Я не верю в эти сказки про долги, - звонко парировала она. - Я знаю, какие деньги крутились в фирме. Они не могли улетучиться в одну секунду. Где-то они по-прежнему существуют!
- Сколько там крутилось, мы тоже знаем! - раздраженно отозвался Виктор. - Мы туда капусту и вгружали. А вот куда твой Владик их засунул - это самый главный вопрос!
- Не надо валить на Владислава! - перебила она горячо. - Вам отлично известно, что он не крал этих денег. Он мог присвоить какую-то небольшую часть, но это не объясняет, куда пропало все остальное.
- Ты его выгораживаешь или впрямь думаешь, что он не при чем? - Виктор помотрел на нее с искренним любопытством.
- Он не виноват! - запальчиво заявила Диана. - Фирму ограбили без него, а на него свалили! У Владика была психология жертвы. В случае опасности он начинал паниковать и метаться. Его подставили, все было заранее подстроено. Кто-то с самого начала выбрал его на роль козла отпущения. Уж мне-то известно, на что он был способен, а на что никогда бы не решился. Он был очень самолюбивым человеком, ранимым, слабым и совсем не разбирался в людях. То вдруг всех подряд подозревал, то готов был всю душу открыть первому встречному. Я его тысячу раз предостерегала против генерала. А уж сколько раз мы из-за этого Бони ссорились - не сосчитать! Да у Бони на физиономии написано, что он мошенник! А вы?! Вы-то почему молчали? - с упреком бросила она Пономарю и Виктору. - Вы же опытные люди, видели, кто его окружает! Как вы могли таким аферистам свои деньги доверить?
Возможно, ее слова были не самой лестной эпитафией дорогому покойнику, но звучали они довольно убедительно, во всяком случае для меня, наблюдавшего Владика в разных ситуациях. Пономарь сложил руки на груди и нахмурился. Виктор по-прежнему смотрел на нее с насмешливым интересом, впрочем, я бы не взялся утверждать, что это был интерес к тому, что она говорила, а не к ней самой.
- Кого же ты подозреваешь? - спросил он снисходительно.
- У меня нет никаких доказательств, - произнесла Диана негромко и раздельно. - А голословными обвинениями я бросаться не хочу.
Мне почудилось, что она чего-то не договаривает. Виктор был слегка разочарован.
- Тогда от нас-то ты чего хочешь? - пожал он плечами. - Или ты ждешь, что мы из своих денег тебе помогать станем?!
Диана помолчала, играя с пустым бокалом.
- Я не претендую на многое, - настойчиво проговорила она, вкладывая в свои слова какой-то особый смысл.
Пономарь изумленно уставился на нее. Я тоже был озадачен, не понимая, куда она клонит. В лице Виктора мелькнула догадка.
- Постой! - недоверчиво воскликнул он. - Ты решила, что это мы его замочили?! Так, да? Сань, ты въезжаешь?!
Пономарь еще больше вытаращил глаза.
- Она с нас хотела за свое молчание получить! - продолжал Виктор. - Верно, красавица? Вот это подход! Учись бизнес делать, Андрюха!
Диана переменилась в лице и резко поднялась с дивана.
- Я не подозревала вас в его убийстве, - враждебно сказала она, ни на кого не глядя. - Иначе я вообще не стала бы с вами общаться. Но я думала, что вы в курсе финансовой стороны вопроса. Я и сейчас так думаю.
Виктор развеселился.
- То есть глушанули твоего Владика не мы, а бабки стащили мы. Тоже неплохо. А если мы откажемся тебе платить, ты эти свои догадки ментам расскажешь?
- Я, пожалуй, пойду, - холодно проговорила она, не отвечая Виктору.
Виктор тоже поднялся, ухмыляясь.
- Да погоди, куда ты бежишь? Мы же так ни до чего и не договорились. Как ты дальше жить-то собираешься?
- Не ваше дело! - отрезала она.
- Почему не мое? - хитро подмигнул ей Виктор. - А вдруг и я на что сгожусь?
Теперь уже она медленно осмотрела его с ног до головы, словно оценивая. Стараясь сохранить шутливость, Виктор под ее взглядом приосанился.
- Наглый, жадный, лживый, - начала перечислять она. - Я ничего не забыла?
Виктор был уязвлен.
- Ты о ком, детка? - свысока осведомился он.
- Не догадываешься? - вкрадчиво удивилась она, тоже переходя на "ты". - Значит, ты еще и глупый!
И, не обернувшись на нас с Пономарем, она выплыла из комнаты.
- Вот сучка! - выругался Виктор, не в силах скрыть досаду. - Нарвется когда-нибудь!
- А чего ты от нее хотел? - вступился Пономарь. - Девчонка она видная, цену себе знает. А ты хамишь ей напропалую и думаешь, что ей понравится?
- Нужна она мне!
- Не нужна, так не лезь, - рассудительно заметил Пономарь, и, поднявшись, подошел к висевшему на стене овальному зеркалу.
Он повернулся перед зеркалом в профиль, расправил плечи, немного втянул живот и погладил розовую лысину.
- Мне, что ли, попробовать? - задумчиво проговорил он. - Жизнь-то ей все равно устраивать надо.
- Федорыч! - крикнул Метеор, просовывая в комнату потное взволнованное лицо. - Там это, мальца чужого поймали!
Пономарь одним прыжком метнулся к двери.
- Кого поймали? Где? - набросился он на Метеора.
- Да возле птичника, - выдохнул Метеор. - Видать, подложить что хотел. Может, бомбу, а может, яд какой. Пацаны его сейчас там пытают.
- Убью! - зарычал Пономарь и бросился на улицу. Метеор кинулся за ним.
- Какая еще бомба! - в сердцах проворчал Виктор. Он все еще не отошел. - Пойдем, посмотрим, что там за ерунда у них происходит. Чует мое сердце, тут что-то не чисто. Пятнадцать лет Пономаря знаю, ни разу не видел, чтобы он так боялся. Что он натворил? Во что влип?
4
Участок, прилегавший к дому Пономаря, был огромным и простирался от проселочной дороги до местной речки. Храповицкий мне как-то рассказывал, что собственно Пономарю принадлежало здесь не больше шести соток. А пару гектаров он, никого не спросясь, беззастенчиво прирезал, пользуясь отсутствием закона в деревне и безропотностью аборигенов. Всю территорию Пономарь обнес высоким кирпичным забором с колючей проволокой, но поскольку строился он до того, как произвел дерзкую земельную экспроприацию, то его дом очутился вплотную к воротам. А уже дальше начинались живописные холмы, покрытые лесом и отлого сбегавшие к воде.
Не довольствуясь естественной красотой деревенских пейзажей, Пономарь осуществил кое-какие улучшения, например поставил крытую беседку в виде теремка, громоздкую и бесполезную, велел выкопать открытый бассейн и даже построил фонтан. Фонтан, как вскоре выяснилось, слишком дорого обходился в эксплуатации, и Пономарь его отключил. Уличный бассейн в нашем климате тоже оказался без особой надобности, к тому же никто не знал, как его чистить. В настоящее время и фонтан, и бассейн были заполнены бурой дождевой водой с плавающими в ней листьями.
Подобно многим новым русским, Пономарь питал слабость к экзотической живности и регулярно обзаводился зверьем, редким в нашей глуши. Так, в разное время у него обитали крокодил, удав, леопардиха Любаша и чета бешеных страусов. Крокодил, впрочем, сдох еще прошлой зимой. Удав регулярно обжирался кроликами, которых пономаревская братва отнимала для него у местных жителей, и впадал в спячку. Вместе со свирепой Лю-башей его отдали гастролировавшему цирку. А бешеные страусы прижились. Летом охрана выпускала их из клеток, и они, как оглашенные, носились по всему участку. Чтоб им не было скучно, Пономарь докупил к ним еще и павлинов, но те прививались плохо и беспрерывно орали, видимо, возмущались.
Павлины и страусы жили возле реки, в утепленном деревянном сарае, который охрана Пономаря называла между собой птичником и курятником. Сейчас возле этого птичника сгрудилась вся пономаревская бригада, и оттуда доносились пронзительные всхлипы павлинов. Издали мы не могли толком разобрать, что там происходит, виднелись лишь черные кожаные куртки да бритые затылки. Парни топтались на месте, словно водили хоровод. Пономарь бежал к ним в развевающейся белой рубашке, на ходу что-то выкрикивая и перезаряжая карабин. Он так торопился, что не надел пальто, хотя от реки дул ледяной ветер и температура держалась около шести градусов, не больше. Замешкавшийся Метеор, не поспевая за начальником, торопливо ковылял к курятнику.
- Эй, братан! - окликнул его Виктор. - Постой! Дело есть.
Метеор оглянулся на нас и сбавил ход.
- Вы там часом Пономарю ничего не подмешиваете? - подозрительно спросил у него Виктор, понижая голос.
Метеор опешил.
- Как это подмешиваем? - растерялся он. - Зачем? Куда?
- Да хотя бы в чай, - предположил Виктор. - Травку какую-нибудь, а?
- Он не пьет чай! - испуганно запротестовал Метеор. - Только виски или, на худой конец, коньяк.
- А почему же у него трясучка такая? - не отставал Виктор. - Гляди, он прямо дикий стал!
Метеор боязливо покосился в сторону своего хозяина и засопел, не зная, может ли он обсуждать столь деликатную тему с посторонним. Виктор угадал ход его мыслей.
- Мы ведь с ним не чужие люди, - заговорил он в иной, доверительной интонации. - С детства корешим-ся. Так что ты, если что-то неладное заметил, лучше меня сразу предупреди. Мы вместе с тобой что-нибудь придумаем. А то, не дай бог, что с ним случится, я с тебя лично спрошу!
Метеор засопел громче.
- Ну, выкладывай, - мягко нажимал на него Виктор.
Метеор еще раз стрельнул глазами в сторону Пономаря и убедился, что тот далеко.
- Боюся я за него! - прошептал он. - За Федорыча-то. Прям на измене я весь.
- Чего ты боишься?
- А я и сам без понятия, - признал Метеор с тяжелым вздохом. - Какой-то он стал, в натуре, долбанутый. Не поймешь, че хочет, как будто кукушка у него заедает. Вот хотя бы вчера ночью, на речке рыбаки с лодки острогой рыбу били, так он выскочил из дома, с ружьем, в одном халате, и давай по ним палить. В натуре, беда! Часа два ночи, прикинь, темень, хоть глаз выколи, только на реке фонарики рыбацкие. И вот Федорыч по ним садит из карабина. Бах, блин, бах! Те верещат: "Караул, долбить-копать, помогите!" Один со страху в воду нырнул в чем был! Пацаны наши переполошились, не знают, че делать, как Федорыча унимать! А он носится в халате по берегу и орет. Слева, орет, заходи, слева, рыжего держи, рыжего! А где там рыжий? Ладно, не убили никого, - прибавил он с облегчением.
- Пьяный, что ли, был? Пономарь-то? - догадался Виктор.
- А то какой же! - Метеор явно полагал подобный вопрос неуместным. - Конечно, пьяный. А так бы они живыми не ушли. Это им, считай, повезло, что он в хлам был. Он вообще-то стрелок глуховой.
- Да может, трезвый он бы и стрелять не стал? - заметил Виктор.
По озадаченному лицу Метеора было видно, что подобное соображение не приходило ему в голову. Некоторое время он его обдумывал, затем хитро усмехнулся.
- Да нет, - проговорил он снисходительно. - Он трезвым никак быть не мог. Он уж, считай, неделю не просыхает. Зачем же он вчера трезвым будет? С тех пор как этого Владика разменяли, Федорыч каждый день на рогах. Мы только успеваем за бутылками в город летать. И гонки у него тоже каждый день.
- Какие гонки?
- Известно, какие, - пожал плечами Метеор. - Что пасут его. Убить хотят. Обложили, дескать, как волка. Все его продали. Пацанам велел по десять человек круглосуточно его охранять. Сам тоже со стволом не расстается. Даже, допустим, он спит, пьяный, а пацаны должны по участку ходить и следить, как бы кто не прокрался. Они уж измучились все. Тоже жалко их.
- Да кто на него напасть-то должен? - воскликнул Виктор, теряя терпение. - Кого он ждет?
- Не говорит, - развел руками Метеор. - Молчит, как рыба об лед. Я думал, может, вы знаете?
Он с надеждой посмотрел на Виктора, но тот отрицательно замотал головой. Метеор снова вздохнул.
- Вот и гадай, то ли крыша у него съехала, то ли правда кто-то его завалить вздумал, - заключил он мрачно.
Тем временем мы подошли к птичнику. Наконец мы увидели пленника, который произвел такой переполох и которого Пономарь собирался казнить своими руками.
- Вот тебе раз! - вырвалось у Виктора.
А я от неожиданности едва не споткнулся.
5
Вместо матерого бандита нашим глазам предстал худенький деревенский мальчишка лет десяти-одиннадца-ти, совсем ребенок, одетый в грязный ватник с чужого плеча и высокие резиновые сапоги. Он беспомощно трепыхался в руках братвы и часто дышал открытым ртом. Его грубые штаны, так же как и ватник, были совершенно мокрыми, и с одежды на землю стекала вода. В толпе дюжих злых охранников парнишка смотрелся пойманным птенцом.
Взбешенный Пономарь стоял перед ним, широко расставив ноги и сжимая в руках ружье.
- Говори, кто тебя послал? - выкрикивал он, наклоняясь вперед. - Говори или я тебя прямо здесь утоплю!
Парализованный ужасом мальчонка молча хватал ртом воздух, не сводя обезумевших голубых глаз с пономарев-ского ружья.
- Что ты хотел подсунуть? - орал Пономарь. - Взрывчатку?
Мальчишка вместо ответа слабо пискнул. Мне показалось, что если бы охрана не держала его за шиворот, он бы вообще свалился замертво.
- Саша, очнись, - вмешался я. - Какая взрывчатка? Ты посмотри, его колотит! Его в тепло нужно отнести и горячим чаем напоить.
- Да, Саня, серьезного шпиона вы поймали, - с ленивой усмешкой поддержал меня Виктор. - Не иначе как ЦРУ к тебе такого монстра заслало. Дай-ка мне твою дуру, - он забрал ружье у Пономаря и передал его Метеору. - Подержи пока, а то еще пальнет ненароком.
Тот бережно, двумя руками, принял ружье хозяина.
- Да не тяните вы его воротник! - прикрикнул Виктор на пономаревскую охрану. - Задушите его совсем, бугаи здоровые! Дайте, я сам с ним поговорю.
Охранники встряхнули мальчишку и отпустили. Коленки у того подгибались. Виктор сел перед ним на корточки так, чтобы его бледное лицо с красными губами приходилось напротив мальчишкиного - перепуганного и перемазанного слезами и грязью. Не в силах выдержать взгляда Виктора, парнишка низко наклонил голову с торчавшим на макушке непокорным соломенным хохолком.
- Сколько двоек-то в табели? - вдруг спросил Виктор.
Мальчишка никак не ожидал такого вопроса. Он приподнял голову, и в его глазах мелькнуло удивление.
- Че? - переспросил он, видимо, решив, что ослышался.
- Че, че! - передразнил Виктор. - Русский язык понимаешь? Двоек сколько, я спрашиваю?
- Нету, - неуверенно протянул парнишка. - Мамка за двойки ругается!
- А зовут тебя как?
- Степка.
- А мокрый ты почему, Степка?
На лице мальчишки снова появился страх. Он попятился и плотно сжал губы.
- Да он, поди, речкой сюда пробирался, - ответил кто-то из парней. - Через забор-то не пролезешь, там колючка. Вот он и шел по воде вброд, ему там по грудь будет.
- Так, что ли? - обратился к парнишке Виктор.
Но тот опять опустил голову и замолчал. Меня поразило, что он не плакал.
- Вот партизан, мать твою! - хмыкнул Виктор. - Спорить могу, он здесь что-то стырить хотел. Вот только что? Ну-ка, обыщите его!