Дом ван ден Берга находился в самом конце Фрайлигратштрассе в Бад-Зодене и совсем не просматривался с улицы. На звонок Пии ответил женский голос. Чуть позже запиликал электронный замок на воротах, и Пия прошла внутрь, на просторный участок. Она проследовала по мощеной пешеходной дорожке от въезда наверх к одноэтажному особняку с фигурными оконными решетками и полукруглыми мансардными окнами, врезанными в массивную шиферную крышу. Перед двойным гаражом стоял "Смарт". Домработница поджидала Пию у открытой двери.
- Лукас болен, - произнесла она со славянским акцентом.
- Я не буду его долго утомлять, - заверила Пия. - Но мне все же надо с ним серьезно поговорить.
Внутри дом был больше, чем казался снаружи. В холле с сияющим мраморным полом, выложенным плиткой в шахматном порядке, можно было давать балы, картины на стенах, конечно же, подлинники, стоили целое состояние. Пия бывала в домах по-настоящему богатых людей во Франкфурте. Этот ни в чем им не уступал. Она поднялась за домработницей по лестнице в мансарду. Интересно, Лукас и на славянке тоже испробовал свое искусство обольщения? Женщина остановилась перед дверью и постучала.
- Лукас, к вам гости! - громко предупредила она и открыла дверь, затем отступила на шаг, пропуская Пию.
Обстановка в комнате была на удивление спартанской. Встроенный шкаф, кровать под скошенным потолком, письменный стол перед окном. На столе стоял раскрытый ноутбук, вокруг на полу валялась одежда, на стене висела та же самая панорамная картинка, что и в комнате Йонаса Бока, только чуть меньшего размера. С боков над столом были прикноплены фотографии. Пия перевела взгляд на кровать. Когда парень повернулся, она невольно вздрогнула. Именно таким видела она его в своем кошмарном сне - с измученными, заплаканными глазами и спутанными волосами.
- Привет, - пробормотал он. - Жаль, что я тут валяюсь в таком виде, но мне действительно хреново.
- Вижу. Может, лучше поехать в больницу? - Пия всерьез встревожилась. Мальчишка явно страдал, да еще невыносимая жара под крышей…
- Нет, я не хочу в больницу. - Лукас привстал и посмотрел на домработницу, которая все еще стояла в дверях. - Можете идти, Ирина. И не надо звонить моему отцу, все в порядке.
Женщина молча повернулась и закрыла за собой дверь.
- Отец приставил ко мне эту русскую шпионку, чтобы следила. - Он снова опустил голову на подушку. - Думает, я не замечаю. Но это его единственное удовольствие, и я терплю.
- Где твоя мать? - Пия подошла к окну и распахнула его пошире, потом села на стул у письменного стола и развернулась к постели.
- В Бостоне. - Лукас поморщился. - В Массачусетском технологическом институте. Она там приглашенный профессор по электронике и информатике.
- Ого! - удивилась Пия.
- Первый брак моего отца был бездетным, - произнес Лукас саркастическим тоном. - И он решил, что его гены надо соединить только с таким же высокоинтеллектуальным созданием, как он сам. Моя мать - его вторая жена - показалась ему подходящей. - Он невесело рассмеялся. - Первому интеллектуальному тестированию меня подвергли, когда мне был год и месяц. Вероятно, чтобы убедиться, что они не ошиблись на случай дальнейших инвестиций. Окажись мой IQ меньше 150, они отдали бы меня в другую семью.
Горечь в его голосе вызывала сочувствие и вовсе не свидетельствовала о счастливом, безоблачном детстве. Пия подумала о том, что Зандер рассказывал о ван ден Берге.
- Какие у тебя взаимоотношения с родителями? - спросила она.
- Я работаю над тем, чтобы оправдать их ожидания, - уныло ответил Лукас. - Может, однажды получу Нобелевскую премию. А до того пытаюсь, насколько могу, избавиться от их контроля. Я уверен, что эта шпионка в данный момент уже звонит моему отцу, чтобы сообщить, что ко мне пришла полиция.
- У него есть причины тебе не доверять?
- Мой отец вообще никому не доверяет. - Лукас поморщился. - У него патологическое стремление все контролировать.
Он задумчиво уставился в потолок.
- Твой отец думает, будто ты отдал Паули деньги, - сказала Пия, вспомнив разговор с Зандером в тот день, когда было найдено тело Паули.
В глазах Лукаса мелькнула искра и тут же погасла.
- Да, он так думает, - подтвердил парень, - но это не так. Я их выгодно инвестировал в нашу фирму. - Он запнулся и поправился: - Нет, уже не в "нашу" фирму. Йо больше нет со мной.
- Кстати! - Пия воспользовалась случаем, чтобы перейти к теме своего визита. - Я хотела тебя попросить посмотреть кое-что для меня в компьютере Йонаса. Ты ведь знаешь, где он находится?
Лукас кивнул, но тут лицо его исказилось, и он вновь вытер глаза.
- Мне так не хватает Йо! У нас было столько планов, а теперь… Его просто нет.
- Это правда, что вы поссорились? Из-за чего?
- Кто вам сказал? - настороженно спросил Лукас. - Тарек, наверное?
- Как ты догадался?
- Потому что он видел, что мы не во всем сходились с Йо во мнениях, - вздохнул Лукас. - Так бывает, когда вместе работаешь, но это не ссора.
- Ты поэтому не был на дне рождения Йонаса?
Лукас лишь секунду помедлил.
- Мне надо было работать. Я не хотел оставлять Эстер одну, как поступили другие.
Пия задумчиво смотрела ему в лицо. Явно между двумя совладельцами фирмы не все было столь уж безоблачно. Лукас лег на бок, подпер голову здоровой рукой и пристально посмотрел на Пию. Солнце, пробивавшееся сквозь щели жалюзи, прочертило белые полосы на стенах комнаты и добавило золота в зеленые глаза юноши.
- Я действительно скорблю по Улли и Йо, - тихо сказал он. - Но если бы всего этого не произошло, я не познакомился бы с вами. Я мечтаю о вас каждую ночь.
Она и глазом моргнуть не успела, как Лукас откинул одеяло. Он лежал в одних трусах, и было отчетливо видно, о чем именно он мечтал. У Пии сердце похолодело, и комок застрял в горле, настолько все это напомнило ей последний ночной кошмар.
- Созерцание мужских достоинств не производит на меня неотразимого впечатления, - произнесла она, старательно демонстрируя отстраненность. - Я перевидала довольно много голых мужчин.
- Правда?
- Мой муж судебный патологоанатом, - пояснила Пия. - Как ты думаешь, сколько мужских тел я перевидала на его рабочем столе? И все они были обнаженными.
Пока в примыкавшей к комнате ванной шумел душ, Пия рассматривала фотографии на стене у стола. Это были в основном снимки молодых людей. На многих Лукас и Антония были рядом, они держались за руки, сидели на одном мопеде, иногда были в окружении Йонаса, Свении и Тарека Фидлера. Через пару минут Лукас вернулся с мокрыми волосами, в одном полотенце, намотанном на бедра. И он явно отличался от тел на столе судмедэксперта.
- Антония была твоей подружкой? - спросила Пия и показала на фотографии.
Лукас вытащил свежую футболку из шкафа и просунул в нее голову. Потом натянул новые шорты.
- Тони все еще моя подруга, - ответил он. - Но это не то, что вы имеете в виду. Она мой лучший друг. Мы никогда не спали вместе. Секс все портит.
- Вам удалось узнать что-нибудь новое? - спросил Боденштайн у своих сотрудников.
- Ничего. - Катрин Фахингер расстроенно покачала головой. - Ни одной зацепки. Последними, кто видел Йонаса Бока живым, были Франьо Конради, сын мясника, и Ларс Шпильнер по прозвищу Дин Корсо.
Четыре часа подряд они допрашивали дюжину молодых людей и троих девушек из компании Йонаса Бока. И каждому задавали одни и те же вопросы. Долго ли он был на вечеринке? Не спорил ли с Йонасом? Не слышал ли, что Йонас с кем-то ссорился? Не замечал ли в Йонасе каких-либо перемен в последнее время? И у всех без исключения взяли пробу для анализа ДНК.
- Вечеринка продолжалась до половины одиннадцатого, - сообщил результаты Остерман. - Йонас был пьян и ругался с ними. Каждый из них получил эти е-мейлы от Йонаса после обеда, но никто не знал, что и думать по этому поводу.
- А что они делали в тот день, когда был убит Паули? - захотел узнать Боденштайн.
- Некоторые были в "Грюнцойге". - Катрин Фахингер перелистала протоколы допросов. - Пара человек смотрела футбольный матч вместе с Йонасом на большом экране в кафе "Сан-Марко". Он тогда довольно много выпил. Вскоре после перерыва объявилась Свения и хотела с ним поговорить, но он отшил ее.
- Кто-нибудь знал, что Свения беременна?
- Нет.
- Кто-нибудь узнал мужчину на фотографии со Свенией? - спросил Боденштайн.
- Никто. - Остерман озабоченно почесал затылок. - Пия звонила. У Штефана Зибенлиста нет алиби. Когда она хотела его арестовать, с ним случился сердечный приступ. Сейчас он в больнице.
Остерман коротко изложил все, что Пия сообщила о Зибенлисте, Марайке Граф и Эстер Шмит.
- Они были ближайшими подругами, пока Эстер не увела у Марайке мужа.
- Кто у кого? - удивленно переспросил Боденштайн.
- Пия побывала у Манфреда Графа, - сказал Остерман. - Она выяснила, что у него не было ни рака, ни импотенции. Паули бросил Марайке после того, как Эстер получила наследство от умершего мужа и стала более выгодной партией.
Боденштайн в раздумье наморщил лоб. Может, Марайке Граф и Эстер Шмит объединились после многолетней вражды, чтобы вместе извлечь выгоду из смерти Паули? А Зибенлист прикончил Паули? Вполне вероятно. Этому человеку было что терять.
Большой цех келькхаймской фабрики выглядел заброшенным. Между голыми бетонными плитами росли сорняки, повсюду валялся мусор и деревянные обломки. Лукас провел Пию в обход здания к железной двери в задней стене, охраняемой видеокамерами. Они вошли в помещение, где ничего не было, кроме пары покрытых пылью стеллажей. Сквозь грязные узкие окна с трудом пробивался свет.
- Мы не ошиблись? - Голос Пии гулко разнесся в огромном помещении.
- Все правильно. - Лукас подошел к очередной железной двери в дальней стене зала. - Оборудование стоит целое состояние, и мы не могли его просто поставить посреди цеха у всех на виду.
Железная дверь была защищена, как Форт Нокс: камера наружного наблюдения, электронный замок, считывающий карточки, как в "Грюнцойге", и к тому же потребовалось ввести цифровой код, прежде чем дверь открылась. Лукас нажал на выключатель, и на потолке засветились неоновые лампочки, осветившие помещение без окон холодным дневным светом.
- Добро пожаловать в центральное отделение "Офф лимитс интернет сервисез", - произнес Лукас, а Пия застыла с раскрытым ртом.
Она не ожидала снова увидеть напичканный электроникой зал, который лишь отдаленно напоминал заднюю комнату с компьютерами в кафе. Столы выстроились в длинный ряд, а плоских мониторов Пия насчитала четырнадцать штук. Сплетение проводов на кафельном полу впечатляло. Повсюду вдоль стен тянулись стеллажи с жужжащими, гудящими и мигающими приборами. Климат-контроль поддерживал подходящую температуру, которая показалась Пии слишком прохладной после тридцатиградусной жары на улице.
- Вот это да! - воскликнула она растерянно. - Но вы не могли это сделать за одно воскресенье!
- А мы и не делали, - улыбнулся Лукас. - Наш вычислительный центр всегда размещался здесь. Компьютеры в "Грюнцойге" были нашим опытным полигоном.
- А что тут? - Пия подошла поближе к полкам и рассматривала огоньки, переключатели, регуляторы и светодиоды.
- Это сердце "Офф лимитс" - наш собственный сервер, - пояснил Лукас не без гордости. - Мы предоставляем нашим пользователям собственный хост. Это значит, что пользователь, арендующий у нас хост, может сидеть дома за своим персональным компьютером и, пользуясь нашим сервером, редактировать свой веб-сайт. Мы также разрабатываем веб-сайты для клиентов по их пожеланиям, и я пишу софт, с помощью которого пользователь может работать со своим веб-сайтом так же просто, как с "Вордом".
- Ага, - сказала Пия, постепенно понимая, о чем идет речь. Она была под впечатлением. - А кто это все создал?
- Мы сами, постепенно. - Лукас удовлетворенно усмехнулся. - На это я и пустил деньги своего отца.
- Кто это "мы"? - поинтересовалась Пия.
- Йо, Тарек и я руководим предприятием, - ответил он и тут же поправился: - То есть руководили. Теперь, значит, остались только Тарек и я. - Он улыбнулся все еще с гордостью, но уже немного грустно. - У нас есть два программиста - Фиши и Франьо. Ларс отвечает за работу сети, Марк занимается бухгалтерией, ведет счета и все такое.
- Настоящая фирма, - сказала Пия.
- Именно так. - Лукас уселся перед первым монитором. - Зарегистрированная и имеющая номер налогоплательщика.
- Я не понимаю, почему ты делаешь это тайно. - Пия уселась на одну из вращающихся табуреток. - Твой отец гордился бы тобой.
- Мой отец гордится совершенно другими вещами. - Лукас просунул палец, чтобы ослабить повязку на руке, и поморщился. - Он считает все это пустой тратой времени и хочет, чтобы я стал банкиром. Просто удивительно, что человек, занимающий такое положение, имеет столь ограниченные взгляды.
- Когда же ты занимаешься всем этим? - с любопытством осведомилась Пия.
- Большей частью по ночам, - улыбнулся в ответ Лукас. - Но отец Тони понял, что у меня больше нет времени разыгрывать фарс с подработкой в зоопарке.
С того момента, как сел за компьютер, Лукас преобразился, а Пия прониклась уважением и поняла, что именно здесь сконцентрирован его настоящий мир. Пока он сосредоточенно, не отрывая взгляда от экрана, выискивал в таинственных недрах сети соединенных вместе компьютеров то, о чем его просила Пия, сама она рассеянно разглядывала помещение. На одной стене висела панорама, которую она уже видела. Но на этой отсутствовала красная линия трассы В-8. Она встала и подошла поближе. Вблизи картинка оказалась не такой, как те, что висели на стенах комнат Лукаса и Йо. Это была не фотография, а план города, разбитый на квадраты, помеченные буквами и номерами. Взгляд Пии упал на английский слоган в верхней части картинки: "Открой свой мир ужаса - подпишись на "Двойную жизнь"!"
- Нашел! - сказал вдруг Лукас, и она обернулась. - Это должно быть здесь. Ого! Он, похоже, взломал компьютер своего старика.
По лицу Лукаса скользнула восхищенная улыбка, но тут же исчезла.
- Что вам отсюда нужно? - спросил он будничным голосом.
- Лучше всего весь жесткий диск.
- Это, к сожалению, невозможно. Компьютер является частью нашей сети. - Лукас откатился к другому письменному столу и выдвинул ящик. - Но я скопирую вам все содержимое на USB-флешку. Там вы найдете все, что ищете.
Парень работал молча и сосредоточенно.
- Готово, - сказал он наконец и протянул Пии маленький серебристый предмет.
- Спасибо, - улыбнулась она. - Кстати, ты знаешь, что Паули оставил тебе и твоим друзьям кучу денег?
Парень взглянул на нее удивленно.
- Чепуха, Улли беден как церковная мышь.
- Не совсем так. Он завещал вашей фирме пакет акций стоимостью приблизительно в восемьдесят тысяч евро.
Пальцы Лукаса замерли на мыши, застывшее лицо казалось мертвенно-бледным в свете неоновых ламп. Нервно сглотнув, он спросил упавшим голосом:
- Зачем вы мне это говорите?
- Потому что это так. Моя коллега присутствовала на оглашении завещания.
Лукас молча уставился на Пию, потом уронил голову на здоровую руку. Она поняла, что он плачет.
- Лукас…
Ей хотелось подойти к нему, утешить или извиниться за то, что причинила ему боль, но он остановил ее жестом. Известие о том, что Паули оказался столь щедр в своем завещании, казалось, повергло парня в шок.
- Нет, - прошептал он, с трудом произнося слова. - Пожалуйста, я должен побыть один.
Пия кивнула и взяла свою сумку. Когда около двери она еще раз обернулась и посмотрела на него, он сидел, уткнувшись лицом в клавиатуру, и плечи его вздрагивали.
Боденштайн поднялся и прошел в соседний кабинет. Пия Кирххоф наконец вернулась. Она, Бенке и Катрин Фахингер стояли за спиной Остермана и смотрели из-за его плеча в монитор.
- И что там? - спросил Боденштайн.
- Доказательства, которые Паули мог предъявить Боку, - пояснила Пия, даже не обернувшись. - Лукас скопировал с компьютера Йонаса всю переписку Бока с сотрудниками различных организаций и министерств.
Пия затаила обиду на суровый выговор сегодня утром. Боденштайн держался как ни в чем не бывало.
- Можно из этого что-то извлечь? - спросил он.
- Я как раз об этом думаю, - ответил Остерман. - Наши коллеги могут радоваться. Йонас, должно быть, регулярно взламывал компьютер своего отца. Понадобится некоторое время, пока я просмотрю все данные.
- У вас три часа, - сказал Боденштайн. - Мы пока съездим к Шварцу, приказ об аресте и ордер на обыск уже высланы. Фрау Маттес утверждает, что в ночь пожара узнала Матиаса, когда он выходил из дома.
- Из-за этого мы не можем его арестовать. - Бенке поскучнел.
Боденштайн засек его повторный взгляд на часы.
- У вас сегодня особые планы на вечер? - резко поинтересовался он.
- Нет-нет. - Бенке пожал плечами. Конечно, у него были планы. Сегодня бразильцы играли с японцами.
Боденштайн испытал легкий приступ злорадства - не только у него будет испорчен вечер. И в ту же секунду устыдился собственных мыслей. Он же всегда был уравновешенным человеком и даже раздражал своим спокойствием коллег, начальство и подследственных.
- Мы арестуем Шварца не из-за пожара, - ответил комиссар. - Он будет подозреваться в убийстве, если не предъявит алиби на вечер вторника.
- А если у него есть алиби? - поинтересовалась Катрин Фахингер.
- Тогда мы прижмем Свению, - ответил Боденштайн и добавил: - Это надо бы сделать в любом случае.
Пия неодобрительно посмотрела на него.
- У нее убили друга в понедельник, - холодно произнесла она. - Она беременна и очень расстроена. Я боюсь, как бы она не наделала глупостей, если придется задать ей пару лишних вопросов.
Остерман, Бенке и Фахингер переглянулись. От них не укрылась напряженность, возникшая между Пией и шефом, но объяснить ее они не могли.
- Сообщите мне, когда придет ордер на арест. - Боденштайн ушел в кабинет, хлопнув дверью несколько сильнее, чем нужно. Потом он схватил телефон и позвонил Козиме.
- У тебя ничего не получается, да? - догадалась она.
- Похоже на то, - с досадой подтвердил Боденштайн.
Голос Козимы звучал спокойно, как обычно, когда ему приходилось что-нибудь отменять из-за непредвиденных обстоятельств. Это происходило уже не впервые. Но впервые он подумал о том, каково ей, когда он так поступает.
- У меня на душе тяжело с тех пор, как ты сказала, что дела для меня важнее всего остального. Это не так. Но иногда я не могу просто все бросить, отложить и уйти.
- Ах, да я ничего такого вовсе не имела в виду, - она даже рассмеялась. - Просто в тот вечер была не в себе.
- А может, ты просто была честна и сказала то, что думаешь на самом деле, - упорствовал Боденштайн.
Последовала пауза.