На сем допрос закончился, и к нам потеряли всякий интерес. Притулившись на колченогих стульях, мы с Лидкой украдкой переглянулись. И что бы это значило?
Прошло время. В коридоре послышались шаги, дверь в кабинет открылась, и на пороге показался... капитан Климин. Мы с Лидкой вытаращились в изумлении, а он, увидев нас, сморщился, словно раскусил клюкву.
- Здравия желаю, товарищ капитан! - живо вскинулся лейтенант.
Климин кивнул. В его облике сквозила обреченность, и я едва не разрыдалась.
Запорный весьма вежливо попросил нас с Лидкой удалиться в коридор, под бдительные очи бравых сержантов. Какими словами Климин описывал лейтенанту мое каверзное душевное состояние, не знаю, но через три минуты он вышел в коридор, держа в руках мой рюкзачок. Молча взглянув на нас, мрачно сверкнул глазами и кивком указал на дверь. Сержанты скисли, а мы, ясное дело, обрадовались.
Во дворе отделения стоял новенький милицейский "Форд". Климин показал нам на заднюю дверцу и сел за руль. Рюкзачок оказался на переднем пассажирском сиденье. Видимо, капитан немного волновался, все-таки там лежал ножик...
Я не ошиблась. Выехав на шоссе, Климин нервно закурил и, бросив взгляд в зеркало, соизволил проявиться:
- И как это понимать, Любовь Петровна?
Лидка, сообразив, что к ней претензий не имеется, радостно заерзала и уткнулась в окно. Я вежливо заулыбалась и откликнулась:
- Здравствуйте, Петр Семенович! Спасибо, что вытащили нас...
- Зачем вы туда влезли? Да еще с ножом?
- Да это ж перочинный ножик, - не сдержалась я. - К тому же маленький.
Климин сердито засопел, выбросил сигарету в окно.
- Не суть важно! Как вы оказались в Мишкине? Если я не ошибаюсь, вы сидите на "больничном" с порезанной рукой. Во что вы играете? И чего хотите добиться?
Вопросы Климина неожиданно меня разозлили. Я прямо-таки чувствовала в них глупые намеки вроде тех, что он сделал прошлый раз.
- Мы там гуляли! Воздухом свежим дышали! На "больничном" врачи рекомендуют! - Остановиться я не смогла. - Только и вы не делайте вид, будто не знаете, что мой муж в Мишкине!
Капитан сверкнул глазами, наверное, ничуть не хуже, чем Зевс на Олимпе.
- Мне надоело выслушивать ваш бред, Любовь Петровна! - Тут он сообразил, что малость перегнул палку, и продолжил более мирно: - Честно скажу, что сочувствую Олегу Сергеевичу... Мне бы уже давно надоело разгадывать ваши шарады!
Этим заявлением Петр Семенович поразил меня, и я не нашлась, что возразить.
- А откуда вы узнали, что мы там? - ожила Лидка.
- Позвонили... - меланхолично пожал плечами Климин.
- Кто? - Он не отзывался, и Лидка повторила с нажимом: - Кто позвонил?
Я давно заметила, что Петр Семёнович гораздо больше любит задавать вопросы, чем на них отвечать. Однако, глянув в зеркало на решительную Лидкину физиономию, он решил не связываться и пояснил:
- Мне передали, что был звонок с такой информацией... Я перезвонил, информацию подтвердили.
На этом наше общение закончилось. Мы дружно умолкли, каждый думая о своем. Подведя нас к моему дому и проследив, как мы зашли в подъезд, Климин уехал.
- Вот гад, выпендривается! - злобно зашипела Лдка, давая наконец волю чувствам. - Скажите, пожалуйста, работник милиции, тайны разводит...
- По крайней мере он вытащил нас оттуда..- напомнила я, стараясь хоть немного ее успокоить.
- Знаю я, почему он нас вытащил! - рявкнула подруга, сердито топая по ступеням.
- И почему?
- Твой ему позвонил!
- В... каком смысле?
-В прямом! А ты как думала? Да тут все ясно! Олег в окно увидел, как нас сцапали, и позвонил! - легко и изящно решив задачку с пятью неизвестными, обрадовалась подруга. - Так и есть! Точно, Любка, теперь и я абсолютно уверена, что Олег там! Твой Тигрин не соврал...
В Лидкиных рассуждениях присутствовала некоторая логика. Но...
- Там заборы трехметровые, - засомневалась я. - Даже если Олег сидит в доме мамоновских родителей, увидеть нас в окно он никак не мог.
- Или нас та баба увидела... Касаревская... Шла по участку, услышала шум...
- Ну-у! - скептически протянула я, возясь с дверным замком. - Если бы да кабы... Здесь ясно только одно, наша поездка тайной ни для кого не осталась...
Но не успела договорить: дверь дрогнула, открываясь, и я едва не ввалилась вслед за ней в коридор, поскольку от изумления не догадалась выпустить ручку. Передо мной стоял Олег.
- Привет! А я гадаю, куда ты делась? - спокойно заговорил он.
Стоявшая за моей спиной Лидка громко крякнула. Я продолжала маяться на коврике, усиленно хлопая глазами.
- Вы заходить-то собираетесь? - уточнил супруг.
Лидка толкнула меня в спину, я взмахнула руками и оказалась в квартире.
- П-привет... - выглядело это, конечно, глупо, но я никак не могла прийти в себя от подобного сюрприза. - Ты уже вернулся?
- А что, не похоже?
- Похоже, - отозвалась Лидка и, незаметно выдернув из моих пальцев рюкзак, кинула его на обувную тумбочку. - Как командировка?
- Как всегда. А вы где были?
- Воздухом дышали... - торопливо пояснила подруга, с силой ткнув меня в бок. - Хотели съездить к одной моей подружке на дачу, да заблудились...
- А-а! - протянул Олег и насмешливо хмыкнул. - Ясно... Люба, ужинать будем? Я есть хочу.
Вопрос привел меня в чувство. Я кинулась мужу на шею, поцеловала и затарахтела:
- Конечно! Сейчас! - И поспешила на кухню.
Лидка пришла следом со словами:
- Ну, ладно, дорогая, я почапала домой. Надо же проводить дорогих родственников в последний путь... в смысле, в дальнюю дорогу.
Она живо побросала свои вещи в сумку и, пообещав позвонить, удалилась.
- Чего она с такой скоростью вымелась? - удивился Олег, заглянув на кухню. Однако грусти в его голосе не слышалось. - На нее не похоже.
- По маме, наверно, соскучилась, - пожала я плечами.
Может, он и поверил.
Я выглянула в окно. Вельниченко деловито семенила по тротуару, с величайшей серьезностью глядя себе под ноги. Она добралась до угла дома, и я уже собиралась вернуться к приготовлению ужина, но обратила внимание на двух сидящих на детской площадке мужчин. Они тоже глядели на Лидку. В общем, в том не было ничего необычного, на нее многие смотрят, она девушка весьма привлекательная. Однако что-то мне не понравилось. Не нравилось, как они смотрели. Мужчины сидели полубоком, осторожно поворачивая вслед за Лидкой головы, словно стараясь не обратить на себя внимания. Она и не обратила, уцокала за угол. А мужики в ту же секунду встали. Я охнула, закрывая рот рукой. Эти квадратные силуэты были мне знакомы. Неприятно знакомы... Я зажмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить... Один, абсолютно лысый, был в кожанке. Парни резво двинулись к углу дома, и в следующую секунду я их узнала. Именно с ними сидела Лидка в "Нефертити"! Я снова охнула, в полнейшей растерянности глядя вслед стремительно удаляющейся парочке.
- Что же мне делать? - схватилась я за голову. - А если они действительно идут за ней? Зачем? Так, только спокойно! Вдруг кто-то из них влюбился... Почему нет? Но как они ее разыскали? И почему не подошли?
Я забегала по кухне, кусая ногти, нужно ее догнать, ведь Лидка их Даже не узнает! Береженого бог бережет!
Я влетела в комнату. В ожидании ужина Олег возился с документами. Он оглянулся на шум, удивился, глядя в мои вытаращенные глаза:
- Что с тобой? Что-нибудь случилось?
Я активно кивнула. Муж нахмурился.
- Олег, мне надо срочно догнать Лиду. Понимаешь, она сейчас вышла, а я смотрела в окно. За ней пошли ребята, здоровые такие... Они за ней следили! Мало ли что может быть?! Вдруг они что-нибудь сделают? Ну, ты понимаешь...
- Нет, - сказал Олег, - ничего не понимаю. Ты чего взвилась-то? Потому что с лавки поднялись неизвестные мужики? Которые, скорее всего, там пиво пили?
- Нет, - заюлила я, прекрасно понимая, что не могу рассказать ему о том, что мужики эти неизвестны лишь в определенной степени. Тогда придется рассказывать и о "Нефертити", и о том, как и с кем я оттуда Лидку вытаскивала. - Они точно за ней пошли, я знаю!
Чем больше я старалась убедить мужа, тем меньше он понимал. Во взгляде его утвердилось настороженное недоумение, и я прекрасно знала, что довольно скоро он просто-напросто разозлится. Однако секунды таяли, как снег под солнцем, и что за это время произошло на улице, один бог ведал.
- Ну, ладно! Ты подожди меня, пожалуйста! - примирительно замахала я руками, жалея, что сразу не сочинила какую-нибудь невинную чушь вроде забытого Лидкой кошелька. - Я только выйду на пару минут и сразу вернусь!
Я рванула к дверям но Олег окликнул:
- Нет уж! Я пойду с тобой!
Чтобы не терять времени, я не стала спорить.
Выскочив из подъезда, я припустила вдоль палисадника, а супруг приотстал. Добежав до угла, завертела головой, но ни Лидки, ни ее таинственных собутыльников не обнаружила. Я покружила возле палаток, обошла остановку, прошлась вдоль дороги.
- Ну, - раздался за спиной голос Олега, - где хладный труп Вельниченко?
Глупая шутка меня не развеселила. Я посмотрела на мужа неодобрительно и пожала плечами:
- Наверное, уже уехала...
- Хватит ерундой заниматься! - махнул рукой Олег. - Я уже не просто есть, а прямо-таки жрать хочу...
Он направился к дому. Оглядываясь вокруг, я пошла следом. А дома...
Мясо на плите подгорело, пока сварится картошка, пришлось ждать долго, поскольку я забыла включить конфорку под кастрюлей. Так что атмосферу, царившую на ужине по случаю возвращения любимого из командировки, располагающей назвать было сложно. Я морщила лоб, прикидывая, сколько Лидке надо времени, чтобы добраться до дома. Олег жевал без энтузиазма и глядел хмуро. Предприняв безуспешную попытку разузнать о красотах природы Азербайджана, я умолкла. Наконец муж отодвинул тарелку и уткнулся в телевизор. Выждав минуту, я выскользнула в коридор.
- Нина Сергеевна? Добрый вечер, это Люба. А Лида вернулась? Нет? - Я испугалась. Но тут Лидкина мама попросила подождать. В трубке раздался грохот, словно на паркет выпустили стадо мамонтов. - Пришла? Ну, мы завтра созвонимся.
Я вернулась и занялась грязной посудой. Что ж, видимо, я ошиблась.
Теперь я вспомнила о собственных проблемах. Надо же объясниться насчет командировки! Однако решиться на разговор все не могла. Только когда муж оказался в постели, я присела на краешек кровати.
- Помнишь, я говорила тебе о командировке?
К большому моему удивлению, он помнил. Это ободрило, но, как выяснилось, ничуть не помогло. Минут через двадцать, выслушав эмоциональный монолог, сопровождаемый активной жестикуляцией, я оказалась за дверью спальни с зареванной физиономией и подушкой в трясущихся руках.
Утро не принесло никаких улучшений. Мы с Олегом поругались до завтрака, потом во время завтрака и продолжили после него.
- Олег, я не могу не ехать, - жалобно твердила я, заглядывая в сливовые глаза мужа. - Тогда придется уволиться...
Однако подобные мелочи интересовали его мало. Сливовые глаза смотрели сквозь меня, словно сквозь стекло, и лишь изредка кривились губы:
- Я сказал - нет!
- Но я уже отдала документы... У меня нет выбора...
- Выбор всегда есть! - назидательно отчеканил муж и отвернулся. - Ты когда документы отдавала, со мной советовалась? Ну вот теперь и не обижайся!
Объявив, что после командировки осталось несколько свободных дней и что в контору он идти не собирается, Олег устроился на диване, лениво перебирая бумаги из яркой сиреневой папки. Свернувшись калачиком в кресле, я горестно вздыхала.
До отъезда оставалось два дня. В тоске я переводила взгляд с мужа, продолжавшего валяться на диване, на календарь и обратно. Олег прилежно делал вид, что не понимает глубинного смысла моих молящих взглядов, с издевательской вежливостью осведомлялся о самочувствии и снова принимался копаться в своих бумагах.
Около полудня супруг неожиданно поднялся.
- Мне нужно уйти на пару часов... - проинформировал он, обуваясь.
Не успела за ним закрыться дверь, позвонила Лидка.
- Привет! - обрадовалась я, заслышав знакомый голос. - Как дела?
- В норме... - Подруга была на службе, поэтому добавляла в голос определенную долю официоза. - Как у тебя?
- Никак... - Я вздохнула. - Он категорически против.
Вельниченко вспыхнула, словно сухая солома. Но произносить вслух все то, что она обычно говорила об Олеге, при коллегах язык у нее, видимо, не повернулся.
- Погоди-ка, перейду в другую комнату... - предупредила она и исчезла, а через минуту проявилась снова. И понеслось... - Вот сволочь какая! Сам шлялся неделю неизвестно где! И чего он на'работу не идет? Дел у него, что-ли, нет?
- Не понимаю, - призналась я. - Лежит все время на диване или одни и те же бумажки перебирает. Сначала даже подумала: не заболел ли? Но стоит только слово о командировке вслух произнести, взрывается, как сумасшедший... Как быть? Мне Березкина позвонила, сказала, что самолет в пятницу в семнадцать десять.
- Знаешь, что тебе надо сделать...
Разговор не занял много времени, предложение подруга сформулировала четко, но, вешая трубку, я все-таки сомневалась в его здравомыслии. Размышляя, стоит ли последовать ее совету, я стояла возле телефона, и тут снова позвонили.
- Слушаю вас! - негромко вздохнула я, беря трубку.
Через мгновение от моей задумчивости не осталось и
следа. В трубке звякнуло, словно там энергично чокались после удачно произнесенного тоста, и я услышала:
- Ну, здравствуй!
Физиономия у меня вытянулась. Глядя на свое отражение в зеркале, я с плохо скрываемой злостью прошептала:
- Это опять ты?
- Я, - подтвердил маньяк. - Аты, кажется, не рада?
Тут он попал в самую "десятку". За последнее время я
успела подзабыть противный голос, и одна только мысль, что все начинается заново, вызвала тошноту.
- Пошел к чертовой бабушке! - отчеканила я. - Мне уже...
- Некрасиво приличной женщине произносить такие слова, - с отеческой укоризной перебил маньяк. - Можно подумать, что...
- Приличия - выдумка высохших старых дев! - резко оборвала я и сама себе удивилась: почему я вдруг припомнила маньяку его собственные слова, было одному богу известно. - Поэтому не говори больше об этом...
Моя хорошая память произвела на него впечатление.
- Что ж, - хмыкнул он, - по крайней мере, видно, что не все наши разговоры прошли впустую. К тому же нам явно удалось, хоть и не с первой попытки, перейти на "ты". Тебе не кажется, что теперь мы стали друг другу немного ближе?
- Что тебе нужно? - почти спокойно спросила я и подумала: "Сейчас скажет какую-нибудь гадость, и я сразу вешаю трубку!"
- Твой муж не такой уж дурак! - услышала я, и хотя приятного в сообщении было мало, повесить трубку не решилась.
- И... что?
- Мужа слушаться надо. - Я изумилась молча, - Если меня слушать не хочешь...
Тут я даже развеселилась. Все-таки, когда сама себя считаешь дурой - одно дело, а когда так считают другие - совсем другое:
- Сориентируйте по теме, пожалуйста, - вежливо попросила я.
- Поездка, о которой ты так мечтаешь, не принесет тебе ничего хорошего.
- А-а! - разочарованно протянула я. - Это мы уже слышали. А чего-нибудь конкретнее бабских причитаний не будет?
"Бабские причитания" вывели моего собеседника из равновесия.
- Ты даже не можешь представить, как изменится твоя жизнь! - железной собакой пролаял маньяк, и в трубке так загудело, что пришлось отстранить ее от уха. - И потеряешь больше, чем получишь!
- Уж куда больше! А не ты ли говорил, что здесь меня собираются убить, и советовал уехать? Вот я и уезжаю! Думаю, Германия ничем не хуже другого места.
- Можешь ты понять, что это единственное место в мире, куда тебе не стоит ехать?
- Да почему, в конце концов?!
- Сейчас я не могу объяснить, но послушай доброго совета...
- Да? - с сарказмом рассмеялась я. - Если я не слушаю собственного мужа, с чего ты взял, что я буду слушать какого-то болвана?!
Я даже задержала дыхание, вслушиваясь, не дрогнет ли голос собеседника, не допустит ли он какой-нибудь промашки, чтобы я могла убедиться... Но если это все-таки и был Олег, на крючок он не попался.
Слово за слово, зацепились мы не на шутку. Со стороны, наверное, я выглядела чистой сумасшедшей: глаза сверкают, щеки горят, как пионерский костер. В довершение ко всему, я еще азартно размахивала кулаком, словно грозила собственному отражению в зеркале, хотя оно-то уж точно ни в чем не было виновато.
Скоро я заметила, что голос мой садится. Оно и немудрено, ведь никакой тренировки по части базарных криков я не имела. И только подумала, что следует повесить трубку, как маньяк довел до моего сведения, что я "полоумная идиотка, которая ничего не видит дальше некоторых выпирающих частей тела своего мужа...". В глазах у меня потемнело. Схватив обеими руками телефонный аппарат, я размахнулась и со всей силы запустила в стену.
Олег вернулся ближе к вечеру.
Скинув обувь, он молча прошел в ванную. Встал, опираясь обеими руками о край раковины, и уставился на себя
в зеркало так, будто увидел впервые в жизни. Потом, набрав полные пригоршни воды, умылся, потряс головой и снова вперился в свое отражение. Вода капала у него с лица, текла за шиворот, образуя на рубашке мокрые полосы, но Олег не обращал внимания. Это было так не похоже на моего мужа, что я растерянно замерла возле двери, не решаясь его окликнуть. А он вдруг открыл кран на полную и сунул голову под струю... Я только охнула и потихоньку отступила на кухню.
Где был супруг и какие неприятности с ним приключились, выяснить, как всегда, не удалось. Мои осторожные вопросы он проигнорировал и сердечно посоветовал заняться уборкой или вышивкой "крестиком". Не вняв его совету, я занялась ужином.
Когда накрывала на стол, Олег появился на кухне:
- Что у нас с телефоном?
К тому моменту я о нем совершенно забыла и не озаботилась заранее придумать подходящего объяснения. И сейчас тоже в голову не пришло ничего достойного.
- М-м-м... Кхе-кхе! Понимаешь... Кто-то позвонил..., я заторопилась, случайно споткнулась... И сшибла его с тумбочки. Нечаянно... А он разбился...
Чуть склонив голову, Олег слушал рассказ с необычайной внимательностью, и выражение лица у него было столь печально, словно наш телефонный аппарат был единственной радостью в его жизни. Однако во взгляде, вопреки обыкновению, не было раздражения - казалось, печаль его светла, как душа православного инока.
- А после того, как ты его сшибла, - муж кротко вздохнул, - ты на нем что, плясала?
Понимая, что надолго его кротости не хватит, я чистосердечно призналась:
- Нет...
- Так почему в нем ни одной целой детали нет?! - не выдержал-таки супруг и заорал: - Зачем ты это сделала, идиотка?!
Я моргнула и отпрянула. И тихо спросила, глядя Олегу в глаза:
- Тебе телефон нужен?