"Может, мой псих изменил тактику?" - прикинула я, со все возрастающим любопытством прислушиваясь. Просеменив в коридор, глянула на определитель. Неизвестный номер. Как бы не так, нашел дурочку! Пока я переминалась с ноги на ногу, абонент отключился. Через несколько минут звонок повторился. И так продолжалось до полудня. Я злилась, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорвать трубку. Наконец я не стерпела и рванулась в коридор. И тут обратила внимание, что сообщения не записывались. На автоответчике не осталось ничего, даже Светкиной трескотни.
- Может, ты сломался? - постучала я по блестящему корпусу аппарата указательным пальцем. - Может, порядочные люди не могут дозвониться? А может, - я даже охнула, - меня вызывают в "Медирон"?
Теперь я изнывала у телефона, приплясывая от нетерпения. Едва дождавшись первой трели, торопливо отозвалась:
- Слушаю вас!
- Ну, здравствуй! - проскрежетал маньяк. - Кажется, ты мне рада? - Но я от огорчения перестала дышать. - Не понимаю, почему ты сердишься?
- А я не понимаю, почему ты это делаешь? - не выдержала я. - Ну чем я тебе помешала? Не знаю, кто ты, но уверена: я не делала тебе ничего плохого! А ты, шутя, влез в мою жизнь и поломал ее, как ненужную игрушку!
-Жизнь такая скучная штука... - раскатисто вздохнул псих.
- Давай поменяемся! - зло сказала я. - Обхохочешься! Ты разрушил мою семью.
- Ничего подобного я не делал, - обиделся он. - Не было никакой семьи.
- Ах ты... - задохнулась я от возмущения. - Да кто ты такой? Кто дал тебе право? Как ты смеешь.
Он не дал мне развить мысль, огорошив очередным безумным сообщением:
- Я имею на тебя гораздо больше прав, чем ты думаешь.
Я с удивлением посмотрела на трубку, будто она могла что-нибудь объяснить, аккуратно положила ее. Похоже, крыша у моего маньяка съехала окончательно.
Поскольку день рождения планировался не где-нибудь, а в ресторане, я сунулась в платяной шкаф и в результате непродолжительных раскопок извлекла на свет божий свое единственное вечернее платье темно-зеленого цвета. Облачившись в облегающий и переливающийся, словно змеиная кожа, наряд, я глянула в зеркало. Кареглазая брюнетка в нем была чертовски хороша. Я ей подмигнула. Мы друг другу страшно понравились.
Почему-то захотелось проверить собственное впечатление на ком-нибудь, и я набрала соседский номер. Было занято, тогда я вышла на лестничную клетку. За дверью Мытариных слышалась какая-то суета. Когда я надавила на звонок, дверь распахнулась почти сразу.
- А, Любаша! Заходи...
Несмотря на то, что Маринка мне улыбалась, я видела, что она не в духе. Мимо по коридору пробежал ее муж, прижимая к уху телефон и одновременно натягивая рубашку. Увидев меня, кивнул и побежал дальше, повторяя в трубку:
- Да! Понял! Понял... понял...
Маринка проводила спину мужа взглядом и сердито процедила:
- Зараза!
- Валерка? - изумилась я.
- Да нет, - досадливо наморщилась соседка, работа его мерзопакостная! Суббота, хотели в гости сходить, так нет! Опять вызывают! Где-то морды бандитские пострелялись, а он беги в свой законный выходной... Будней им, что ли, мало?
Я разделила Маринкино возмущение, отчего ей явно стало легче. Тут она сконцентрировалась и окинула меня взглядом:
- Батюшки! Красота неземная! Это куда ж ты в таком царском наряде?
- На день рождения. - скромно пояснила я, незаметно плавясь от удовольствия.
Маринка еще раз оглядела меня со всех сторон и восхищенно всплеснула руками:
- Ну, Любка, упасть - не встать. Королевна!
В коридоре появился успевший одеться Валера.
- Вот это да! - озорно косясь одним глазом на жену, воскликнул он. - Мисс Мира отдыхает! Девушка, может быть, вас подвезти?
- Беги уж, ловелас! - Маринка выразительно погрозила ему кулаком. - Ты куда сейчас?
- За город! - торопливо буркнул Валерка, целуя жену в щеку. - В Мишкино, чтоб оно сгорело!
Я инстинктивно сделала стойку, как сеттер на вальдшнепа.
- Надолго? - уточнила Маринка.
- Минимум до ночи... Четыре трупа... - Он взглянул на нее виновато, словно это было делом его рук. - Сама знаешь...
Маринка кивнула. Схватив портфель, Валерка исчез за дверью.
Стоянка возле "Карьериста" была забита автомобилями. Озабоченно кряхтя, Христенко вертел головой, прикидывая, как подъехать ближе к дверям.
- Прямо страшно тебя одну отпускать в таком наряде - беспокойно поглядывая в зеркало, бубнил Игорь Федорович. Он так впечатлился моим видом, что по дороге сам сбегал за цветами к палатке, не позволив мне выйти из машины.
выйти из машины. - Ты смотри там, повнимательнее... Если что - сразу лупи по морде...
- Ага, - пискнув в кулак от смеха, кивнула я. - Сразу от входа начинать?-
- Веселись, веселись... Когда понадоблюсь - звони сразу. Но, пока футбол не кончится, не звони! Короче, три часа у тебя есть.
Пообещав начать лупить всех по мордам не ранее чем через три часа, я вышла из машины. Христенко уехал смотреть футбол, а я лебедушкой поплыла в ресторан. Бородатый, словно Дед Мороз, швейцар поглядел одобрительно и широко распахнул передо мной дверь.
"Карьерист" был местом известным и весьма дорогим. Здесь имелось три зала: большой, с оркестром и танцплощадкой, и два малых, различающихся по цветовому оформлению, - золотой и белый. Светкин банкет намечался в белом. Возле гардероба меня с улыбкой встретил элегантный метрдотель с легкой импозантной сединой в ухоженной шевелюре, он и проводил меня до нужных дверей.
Светкино застолье занимало добрую треть зала. Народу тут было человек пятьдесят, в основном из "Медирона", - Исмаилян, Жвакин, Боженков, регистратура в полном составе... Да-а, свое тридцатилетие Березкина оценила весьма высоко.
На мое появление все дружно повернули головы, гомон стих. Я растерялась. И тут поднялся Исмаилян с бокалом в руке и, качая головой, протянул:
- Ай да Любовь Петровна, ай да красавица! Добро-пожаловать!
Его слова разрядили обстановку, гости снова зашумели. Я пробралась к имениннице, поздравила, вручила цветы и подарок. Особо не приглядываясь, она положила их на специальный столик. Только я успела наполнить тарелку салатом "оливье", как присутствующие дружно отреагировали на приход нового гостя. Я сидела спиной к двери, поэтому увидела Тигрина только возле Светки. А через минуту он оказался на соседнем стуле.
- Платова Любовь Петровна? - хмыкнул Тигрин,окидывая меня взглядом, от которого у меня по телу, как всегда, забегали мурашки.
- Удивительная проницательность, Максим Андреевич...
- Чтобы узнать вас сегодня, нужно постараться.
- Это плохо? - не отказала я себе в удовольствии пококетничать.
- Смотря для кого... - едва не коснувшись губами моего уха, прошептал Тигрин. Мурашки замерли и начали плавиться.
Веселье было в разгаре. Когда в большом зале заиграл оркестр, добрая половина гостей, словно полковые кони на трубу, ринулась на звук. И тут у меня за спиной раздался голос Исмаиляна:
- Любовь Петровна... позвольте пригласить?
Мишка-коала приветливо улыбался поблескивая
темненькими глазками. Несмотря на комплекцию, танцевал замглав недурно. Сделав мне пару комплиментов, он вдруг заговорил о работе.
- Я очень рад, что мы не ошиблись в вас! Вы подтвердили свой высокий профессионализм, но, самое главное, способность работать в команде... Поверьте, сплоченность и преданность здесь необычайно важны!
С некоторым удивлением я слушала лекцию о чувстве локтя, кивая в ответ. Зачем говорить об этом в ресторане? Но через пару минут прояснилась и причина;
- Вот, Любовь Петровна, - вытаскивая из внутреннего кармана пиджака конверт, сообщил Акоп Ашотович, - ваша премия...
Я уже успела привыкнуть к "конвертным" вознаграждениям, но сейчас конверт был особенно пухлым. Но куда, скажите на милость, его деть во время танца? Сумочки у меня с собой нет, карманов на облегающем платье тоже. Я собралась было попросить кавалера оставить его пока у себя, но вдруг поняла, что он ждет именно этого. "Повод для встречи? Очень похоже".
- Спасибо, - кивнула я, изымая конверт из пухлых пальцев. - Как здесь душно! - И принялась обмахиваться им, как веером. В глазах замглава что-то погасло.
- Это большие деньги, Любовь Петровна, - едва не вздохнул он. - Если вы боитесь возвращаться с такой суммой одна, я могу подвезти вас.
Я уверила, что при необходимости непременно прибегну к его помощи.
По окончании танца я вернулась к столу. Тигрина на месте не оказалось. Окинув беглым взглядом зал, я заняла свое место, мечтая наконец заняться солеными грибами. Но в жизни непременно есть что-то, что должно оставаться мечтой.
- Как дела, Любаша? - на пустующее место Максима приземлилась именинница с бокалом шампанского в руке. - Не скучаешь?
- Не успеваю, - чистосердечно сказала я, с сожалением откладывая вилку в сторону. - Великолепный вечер!
Света удовлетворенно кивнула расслабленно щурясь.
- Да уж... Я бы одна не потянула - родной центр помог, почти весь стол оплачен. Исмаилян сам побеспокоился, только просил кое-кого пригласить. Ну, нужных людей, сама понимаешь. Мне что, не жалко... А ты... - вдруг нахмурилась Березкина. - Имей в виду!
- В смысле?
- Исмаилян... он ни одной юбки не пропустит! И злопамятный, как слон!
В мое понимание "как слон" мишка-коала никак не вписывался. Но я не стала спорить. Пусть хоть как суслик!.
- Тигрин на тебя глаз положил! - продолжила Березкина. Правда, по совести говоря, большой новостью для меня сообщение не являлось. - Это я тебе говорю, а я старая и мудрая. Как-никак четвертый десяток разменяла! - Светка попробовала всплакнуть, но запуталась в мотивах и вернулась к первоначальной мысли. - Так вот о нем ничего подобного сказать не могу. Никогда ни в чем замечен не был, чтобы там с глупостями какими...
- В смысле? - удивилась я, с чего именинницу понесло в чужие амурные дебри.
- Да в смысле женского полу! - раздражаясь моей бестолковости, пояснила Березкина. - Он, в смысле - женский пол, слабеет при виде его, а он - ни-ни! А вот сейчас тебя Исмаилян пригласил, так он аж побледнел, салфетку скомкал, на стол шваркнул и ушел! Ревнует, ей-богу!
Я посмотрела на рассказчицу с недоверием. Про бледность и прочее ей скорее всего спьяну привиделось. Да и вообще, обсуждать этот вопрос с Березкиной мне было вовсе ни к чему.
- Ты давно в "Медироне" работаешь? - надеясь переменить тему, полюбопытствовала я.
- Третий год, - кивнула Светка и усмехнулась. - Аты молодец, быстро прыгнула. Ты ведь им очень нужна была. Седоватый тобой доволен, уж поверь.
- Погоди, - нахмурилась я. - Что значит "очень нужна"?
- Ну, не именно ты, а надежный кардиолог. Они же лишились своего, куда им было деваться...
Я не совсем понимала, о чем она говорит.
- И куда он делся?
- Она, - поправила Березкина. - Ирка Дубова. Чокнулась. По фазе съехала. То ли, говорили, по любви, то ли еще от чего. Руки на себя наложила. Вены порезала. Не успели откачать...
Бокал прыгнул в моих руках, я едва его на себя не вылила.
- Знаешь, я случайно слышала, что тебя рекомендовала одна чиновница из администрации... Ее Исмаилян тоже просил сегодня пригласить, но она сейчас за границей...
- Киринкон? - машинально спросила я.
-Что?
- Леонова Елена Михайловна?
- Да, Елена Михайловна. Я лично с ней, конечно, не знакома, у них там свои дела. Муж у нее большая шишка...
- И что ж за дела?
Березкина соловела на глазах. Я попробовала забрать у нее бокал, но именинница встрепенулась и стиснула пальцы.
- Так что за дела? - напомнила я.
- Ты же большая девочка, должна понимать! - пьяно хмыкнула Светка. - Хирургам тоже кушать надо. Что сейчас в трансплантологии делается, сама знаешь. Из сотни необходимых пять операций проводится. А мы работаем! Связи нужны... У Циш есть, у Исмаиляна... Знаешь, сколько мы иностранцев оперируем? Очередь стоит! Но приезжают они только под орган.
- Как это?
- А так! - ответйла она сердито. - Если трансплантат гарантирован...
Светкина речь становилась все более отрывистой и бессвязной.. Мне казалось, что я не совсем ее понимаю, но пьяная болтовня Березкиной отчего-то пугала.
- Света... - осторожно позвала я, сбив горячий порыв именинницы затянуть песню. - А почему недавний донор оказался у нас под аппаратом?
Она посмотрела неодобрительно. Сейчас ей хотелось петь, а не разговаривать.
- Да какая разница? Ему уж все равно, где лежать. А под аппаратом... Что ж ты, дурочка, не знаешь, какой контейнер самый лучший?
- А кто забор проводил? Боженков?.
- Ага, - кивнула Березкина и указала пальцем куда-то через стол. Вон он, голубь... Спит!
Боженков и правда мирно дремал в миске с салатом. Света запела.
Опершись о стол, я стиснула лоб руками, восстанавливая в памяти то, что говорила Березкина. Она, конечно, великая болтушка, но вовсе не дура. Хотя какой спрос с пьяного...
Я посмотрела на часы. Вполне можно было отправляться домой. Веселье за столом продолжалось - у тех, кто еще не рухнул, открылось второе дыхание. В дверях зала я столкнулась с Тигриным.
- Уходишь?
- Почти, - кивнула я. - Хочу позвонить Игорю Федоровичу, чтобы подъехал.
- Тому, на серой "девятке"? Неужели больше некого попросить? - Тигрин глядел исподлобья и выглядел почти сердитым.
- Я решила, что ты ушел, - пожала я плечами. - Исмаилян предложил помощь, но связываться с ним мне вовсе не хочется.
- Наконец я слышу хоть что-то разумное! - демонстрируя облегчение, воскликнул Максим и, крепко ухватив меня за руку, потащил к танцплощадке. - И можешь не сомневаться, я больше никому не позволю увести тебя у меня из-под носа!
- Как это? - волочась вслед за ним, возмущенно заквакала я. - Что значит "увести"? Ты, что, цыган, а я лошадь?
- Я цыган, а ты лошадь... - разворачиваясь, неожиданно подтвердил Тигрин, обнял и повел меня в медленном танце. -И не будем спорить.
Интересно, это был комплимент?
Мы танцевали без малого два часа. Когда я снова взглянула на часы, была уже глубокая ночь. Ресторан почти опустел, из Светкиных гостей осталось человек пять.
- Христенко, наверное, ждет, когда я позвоню...
- Твой Христенко давно спит, - прошептал Максим, сжимая мои пальцы. - И в столь поздний час я никому не могу тебя передоверить.
"СААБ" остановился возле моего подъезда. Двор был темен и пуст, высоко над кронами неподвижных корявых тополей печально мерцала бледная луна.
- Посидим? - спросил Тигрин, глуша мотор. - Завтра выходной...
- Что ж с того? - хмыкнула я, пожимая плечами. - Мне домой пора, поздно.
- Муж ждет? - в вопросе читалась насмешка, и она мне не понравилась.
- Ждет, - отрезала я, выбираясь из машины. - Спасибо за компанию!
- Не за что, - глухо буркнул Максим, потом выглянул в окно и громко добавил:
- Ты прекрасно танцуешь!
Я усмехнулась: "И у меня очень красивые глаза!" Не женщина, а сказка!
Мужа дома не было. Побродив по холодной пустой квартире, я легла. Несмотря на усталость, сон не шел. На глаза отчего-то просились слезы, размывая ползущие по потолку предрассветные тени.
Меня разбудил телефонный звонок, заставив сердце тревожно заколотиться о ребра. Часы показывали половину восьмого.
- Любовь Петровна, - не без удивления услышала я голос капитана Климина, - возьмите же наконец трубку, если вы дома!
Соскочив с кровати, я в два прыжка достигла коридора.
- Петр Семенович?! Здравствуйте!
- Любовь Петровна! - не реагируя на мои реверансы, сердито заговорил капитан. - Почему вы мне не перезвонили? Ведь я просил звонить в любое время!
- Звонить? - растерялась я. - Зачем? Не понимаю, что случилось?
- Вчера вечером я оставил вам на автоответчике три сообщения с просьбой срочно перезвонить! Вы что их, не читали?
- Ах, вот что... - забормотала я, заставляя себя начать соображать. - Видите ли, кажется, он не работает. Ничего не записывает, только включается...
- Ладно, - оборвал Климин, - теперь неважно! Вы никуда не собираетесь?
- Нет...
- Я буду у вас через полчаса, не уходите!
- Да в чем дело-то? - крикнула я в трубку, но там уже раздавались гудки.
Что и говорить, пробуждение было многообещающим. Впрочем, от Климина можно ожидать всякого.
Я поплелась в ванную. Но едва успела открыть кран, как раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись, я бросила зубную щетку и выглянула в коридор.
- Кто там?
- Любочка, это я! - послышался Маринкин голос. Я отперла дверь. - Здравствуй! Мы звонили тебе вечером, но ты, наверное, пришла поздно? - Я молча кивнула, в недоумении разглядывая соседку. Судя по всему, она сама недавно проснулась. И сразу пошла ко мне. Кому как, меня подобные мелочи настораживают. - А сейчас, смотрю, телефон занят, значит, ты дома... - И она, шагнув в сторону своей квартиры, крикнула: - Валера, Люба дома!
Сцепив под грудью руки, я съежилась. На пороге показался Валерка, подошел. Маринка бросала на мужа странные взгляды, Валерка старательно прятал глаза.
- Здравствуй, Люба... - кивнул он. - Как дела?
- Нормально. Валера, что-нибудь случилось?
- Видишь ли... - Он кашлянул в кулак. - Не знаю, как тебе и сказать... Когда ты последний раз видела Олега?
Ноги у меня противно задрожали. Прошлось поднапрячься.
- Олега? - я сжала виски руками. - В четверг утром. А что?
- А позже разговаривала с ним по телефону?
-Нет... Послушай, прекрати задавать вопросы! Ведь зачем-то вы пришли в воскресенье в половине восьмого утра?
Валера продолжал мяться, явно привыкший вопросы задавать. Маринка зябко ежилась позади мужа, нервно кусая губы.
- Что, он был там? - не выдержала я.
- Где? - ожил Валера.
- В Мишкине.
В глазах следователя прокуратуры возник огонек профессионального любопытства.
- Ты знала об этом?
- Да нет же! - заорала я, сжав кулаки. - Что с ним?
- Он погиб.
Я отшатнулась. Маринка бросилась ко мне, хватая под руки:
- Любочка, Любочка! Тихо!
Она потащила меня на кухню и усадила на табурет. Вошел Валера. Маринка попробовала его выгнать, поскольку явно ожидала от меня истерики. Без нее вряд ли обошлось бы, если б не одно обстоятельство: подсознательно я ждала чего-то подобного,
- Подожди, не надо, - остановила я сердобольную соседку, шипящую на мужа, словно рассерженная гусыня. - Валера, расскажи, что случилось...
Маринка смотрела растерянно. Валера сориентировался быстрее и сел напротив.