- А кто, по-твоему, передал тому капитану Климину, что вы с подружкой угодили в Мишкине в милицию? - продолжал Тигрин, по-хозяйски суетясь вокруг стола. - Вот уж на кого тебе грех обижаться!
Слушая Максима, я только моргала, не в силах поверить, что все это время вокруг меня кипела такая суета. Окончательно перестав что-либо соображать, я нахмурилась:
- Это он мне звонил?
- Бес? - изумленно протянул он, оглядываясь. - Нет, конечно! А то с чего бы я взялся определять его номер? Я его и так знаю.
- Но почему за мной нужно было следить? - чуя, как ум заходит за разум, затрясла я головой.
Тигрин, почесав в затылке, неуверенно протянул:
- Как бы тебе объяснить... Понимаешь... просто я получил информацию... что ты должна попасть в автомобильную катастрофу... Под машину то есть...
Тут я подумала, что скорее всего сплю и все это мне снится. Я страстно возжелала проснуться, но вместо пробуждения... в комнате появился Христенко со сковородкой в руках. Тигрин сделал мне знак, предлагая сесть за стол, и продолжил:
- Поэтому я попробовал... мм... пробудить в тебе осторожность. И повышенное внимание к автомобилям на дороге...
Я встрепенулась, и у меня вырвалось:
- Черт, так это ты спихнул меня под те белые "Жигули"?!
Рассказчик придал лицу виноватое выражение. Подозреваю, это было всего лишь выражение.
- Ну, да... Но только в воспитательных целях! И, со
гласись, это было совершенно безопасно! Но урок не пошел впрок, и ты с завидным упорством лезла на проезжую часть, поэтому оставалось только надеяться, что я подоспею вовремя.
- Значит, "Волгой" пытались сбить именно меня? Ты меня оттуда выдернул?
Он кивнул. Впрочем, я могла бы не спрашивать, и так было ясно. Одно в этом странном клубке оставалось непонятным: кто и за что? Нервно тиская в пальцах вилку, я подняла на Тигрина глаза:
- А от кого ты про это узнал?
- Можно сказать... от первоисточника.
Я почувствовала, что сейчас расплачусь. Я очень старалась сдержаться, поэтому почти выкрикнула:
- Так кто это?
Тигрин на секунду запнулся и отозвался:
- Твой муж...
Кто-то толкнул меня под локоть. Я убрала ладони от лица и увидела Христенко. Он протягивал стакан воды. Всхлипнув еще пару раз, я взяла его и сделала большой глоток. В следующий миг мы рванули в разные стороны: я - влево, стакан- вправо... Глаза полезли из орбит, я схватилась за горло и заорала. В стакане была водка.
- Тьфу, дура! - сплюнул Христенко, и впервые на его лице появилось что-то, напоминающее эмоцию. Правда, отрицательную. - Целый стакан вылила!
В комнате появился Тигрин, тоже держа в руках стакан. Кинув на Беса осуждающий взгляд, он покачал головой. Тот пожал плечами:
- Зато выть перестала... А жахнула бы целиком, так и вовсе б успокоилась...
- Выпей... - Тигрин подошел, но я, завидев, что у него в руках, отмахнулась так, что стакан кувыркнулся, содержимое целиком вылилось ему на грудь. - Спасибо, - сдержанно проронил Максим, утираясь. - Надеюсь, тебе стало легче.
Мне и правда стало легче. Я заползла в кресло и села, нахохлившись. Смотреть на белый свет было не в радость.
- Если ты знал Олега, зачем спрашивал о нем у меня? - буркнула я сквозь слезы.
Максим опустился в соседнее кресло и сделал Христенко знак выйти, что тот исполнил с некоторой излишней для друга поспешностью.
- Видишь ли... Я не мог предугадать, что когда-нибудь придется объяснять все это. Подробности были тебе вовсе ни к чему. Их контора всего-навсего однажды занималась делами "Медирона"... Но это все в прошлом. А нам гораздо важнее поговорить о настоящем. - Он выдержал паузу. - Боюсь, Любаша, ты недопонимаешь всей серьезности происходящего... В свете сложившейся ситуации я был вынужден позволить тебе сбежать из "Медирона". Правда, я не думал, что ты решишь захватить с собой подружку... А знаешь, чем я сейчас занимаюсь? - Я не удержалась и покосилась в его сторону. - Я ищу тебя.Со всей серьезностью и ответственностью, мобилизовав большое количество людей, хорошо знающих свое дело. Тебя ищут дома, у друзей, у знакомых... На дорогах, на постах... Люба! Пока еще есть возможность все исправить... Пойми, счет идет на часы! Уже завтра остановить раскрученную махину будет невозможно! Сейчас я могу тебе помочь. Я все улажу. Только скажи, где дискета... и диктофон. - Я вздрогнула, Максим усмехнулся, - Ты оставила на моем столе обертку от чистой кассеты... - Мысленно я чертыхнулась. - А потом, рискуя головой, пошла к Исмаиляну, вызывая на более чем откровенный разговор...
Никогда бы не подумала, что все так просто.
- Максим, но ведь это же настоящее преступление! - страстно начала я. - Сейчас я тебе все объясню... Это просто какой-то... мясной комбинат! Я сначала понять не могла: ну для чего столько всего? Терапевт направляет ко мне здорового человека. Все так подробно фиксировалось: болезни, родственники, семейное положение... Какое дело кардиологу до семейного положения? А на деле, если человек одинок, до него и дела никому особого нет! Потом случай был исключительный: одному больному очень проблематично было донора подобрать... А тут в клинике оказалась еще и женщина со сходными данными... Понимаешь? Обоим мог подойти один донор! И они легли... заранее! И вдруг Исмаилян объявляет, что есть подходящий донор. Это как чудо! Мол, выпил гражданин да голову разбил... Но, Максим, гражданин был в тот день еще жив! Понимаешь, жив! Машина сбила его часов через пять после того... - Я так разволновалась, что перешла почти на крик. - А сейчас там мальчишка, студент из колледжа, с которым договор у "Медирона". Я с ним поговорила. Семья в Душанбе нищая, где ему в "Медирон" попасть... Только ему и не надо, здоров мальчик! А в соседней палате афганец... мусульманин. Непременно хочет почку молодого единоверца... Сволочь! - стискивая кулаки, воскликнула я.
Зря я старалась. Я поняла это сразу, как только увидела глаза Максима. Синий лед застыл в его зрачках, и мне не растопить его - он знал все лучше меня. "Кому я рассказываю? Ведь это они... Он и его люди... - замерла я, испуганно глядя на Тигрина. - Как я не догадалась? Новикова подобрала наша машина. Он не мог этого не знать. Он мог этим... руководить".
- Максим... - слабо вякнула я, ощущая, как от страха начинает сводить челюсти. - Я...
Тигрин звонко хлопнул по подлокотнику и поднялся.
- Люба, - жестко оборвал он, - я нахожусь сейчас в очень сложном положении. Я вынужден идти на обман, и это небезопасно для нас обоих... Но дело даже не в том! - Он вдруг шагнул к креслу и, опустившись на корточки, взял меня за руку. - Я хочу тебя спасти. И пойду ради этого на все. То, о чем ты сейчас говорила, уже не имеет ни малейшего значения. Я... люблю тебя... И если ты мне не поможешь, я буду вынужден сделать много такого, чего делать не хочу.
Опустив глаза, я молчала. Не знаю, искренен ли был сейчас Тигрин, но одно я знала твердо: доверять ему я не могу. Ведь я отвечаю еще и за Лидку, потому что если они разыщут её, то доведут начатое до конца. Не знаю, кто были те двое, что столкнули ее с лестницы, но теперь я ясно понимала, кто возился возле ее капельницы.
- Дискета, - глухо пробормотала я, - осталась в кармане халата.
Несколько минут он молчал, потом сухо бросил:
- Я знал, что все это кончится таким дерьмом... Ты не оставила мне выбора.
И вышел.
Время шло, в комнате никто не появлялся. Настороженно прислушиваясь, я подошла к окну и глянула за занавеску - кусты и деревья. Понять, что за место, невозможно. Похоже, какой-то частный дом, но где? Кусая губы, я снова вернулась в кресло. Послышался звук шагов, и в комнате появился Бес. Сделал жест, показывающий, что нужно встать, ткнул пальцем в стоящую на столе посуду. Вполне доходчиво. Взял бутылку и снова исчез. Собрав тарелки, я вышла следом.
Влево тянулся узкий длинный коридор, по обе стороны виднелись двери.
- Иди сюда... - послышался невыразительный голос Христенко из конца коридора, и я послушно направилась на зов. Превращение веселого болтливого дядьки в молчаливого истукана со змеиным взглядом пугало едва ли не больше, чем мысль о положении, в котором я оказалась.
В конце коридора оказалась небольшая кухня с газовой плитой и колонкой. Бес сидел у окна, на подоконнике - недопитая бутылка. Пока я возилась с посудой, Бес приканчивал ее содержимое, меланхолично похрустывая соленым огурцом. Подобная атмосфера действовала на нервы. Покончив с тарелками, я тихонько вернулась обратно. Бес явился следом.
- Не мельтеши... - негромко бросил он, кивая на кресло.
И устроился на диване перед телевизором. Ноги помимо воли понесли меня в указанном направлении. В чем крылась причина вдруг возникшей у Беса ко мне неприязни, я никак не могла понять. Но не прошло и пяти минут, как Христенко растолковал все самым наилучшим образом.
- Достала ты меня... - нервно тыча в кнопки пульта, поморщился он, словно от зубной боли. - Возился с тобой, как последний лох, столько времени... И для чего?
Он бросил пульт и сверкнул глазами. Я испуганно проблеяла:
- Не знаю.
- Вот и я не знаю! Какого черта он с тобой носится?! Такой геморрой зарабатываем на свою задницу, и для чего?! Разве можно ради бабы такое дело поганить? Давно бы свернуть тебе башку, и всех делов... Да я бы уж давно знал, куда ты, крыса, дискету дела! Намотал бы кишки на кулак, памяти бы сразу прибавилось! Можешь помалкивать, но я-то знаю, что ты ее подружке сунула. И молись, чтобы Макс дуру твою колченогую быстро разыскал... Надо же, какая сволочь живучая! - неожиданно запечалился он. - Ничего людям поручить нельзя!
Несмотря на то, что у меня от страха уже скрутило все имеющиеся органы, услышав последние слова, я слабо вякнула:
- Это вы ее с лестницы спихнули?
Бес раздраженно хрюкнул:
- Если б я, она бы в морге давно отдыхала! Поручил Макс дело лохам - вот и результат.
- А! - вдруг догадалась я. - В первый раз не рассчитали, что она из бара позвонит и я за ней поеду...
- Типа того! - усмехнулся Бес, морща нос. - Вот дружба, прямо не разлей вода! А вы с ней случайно не того.- в его взгляде мелькнуло нечто вроде любопытства, он покрутил пятерней в воздухе, - не лесбийских кровей, а? То-то Макс никак с тобой сговориться не может?
Он оглушительно захохотал, страшно довольный шуткой, а моя челюсть отъехала вниз, да так там и осталась. Мне бы лучше промолчать, но язык все сделал сам:
- Нет, мы обычных кровей. А у вас, случайно, в роду Карлсонов не было? То-то в Лидкиной палате из окна вылетел, как пробка из шампанского...
Напоминание о неудаче, ставящей его в один ряд с лохами, Христенко не одобрил. Мгновенно прекратив ржать, он схватил пульт и запустил им в меня с такой силой, что один бог ведал, как я успела пригнуться. Быстрота, с которой он проделал эту незамысловатую операцию, меня неприятно поразила.
- Еще раз вякнешь не по делу - пришибу... - ласково пообещал Бес. - Не толкай под руку, меня долго просить не надо... Договорились?
Я сделала очень понятливые глаза и кивнула. Я давно заметила, что в общении с женским полом у Христенко есть проблемы. Поскучав перед телевизором, он повернулся ко мне снова:
- Чего примолкла? Сказать нечего?
- Договор соблюдаю... - буркнула я.
- A-а! Так это если не по делу, а так пожалуйста.
Я и спросила:
- Игорь Федорович... почему муж хотел меня убить?
Христенко секунду смотрел на меня в недоумении,
потом, пожав плечами, протянул:
- Собственно, это не совсем он... - Я ждала, замерев. - Он просто... пожаловался, что, мол, любовница совсем сбесилась. Приказала отморозкам из охраны своего мужа, чтобы грохнули жену... тебя то есть. Ну, чтоб под ногами не мешалась...
- А Максим... знал Касаревскую?
- Конечно. Ну и решил посмотреть, что за цирк... Любопытно стало, из-за кого такой сыр-бор. Вот и влез!
А зачем? - Бес посмотрел так, будто ожидал, что я разделю его негодование. Но у меня на сей счет было свое мнение. -А как он мамоновским ребятам зубы попересчитал, с тех пор и началась вся головная боль. Я тебе за место няньки сделался, черт тебя подери!
Забыв про договор, я ядовито поинтересовалась:
- А что же в подъезде? Когда меня чуть не зарезали? Где нянька была? Если б не сосед...
- Я ж не господь, чтоб везде успеть! - вздохнул Христенко. - Разве можно было уследить, что этой бабе в башку взбредет? А сосед твой... - вдруг словно вспомнил он, - допрыгается! Везде лезет! Шустрый, гад...
- Что? - не поверила я своим ушам. - При чем тут Ферапонтов?
- Ни при чем! - зло огрызнулся Бес и замолчал.
Но я молчать уже не могла. Подождав, пока он успокоится после отчего-то разозлившего его вопроса про Кольку, осторожно высунулась снова:
- А кто убил Мамонова?
- Да.. - неопределенно пожал Бес плечами, - нашелся, видать, умелец...
- А... Касаревскую?
- Хрен разберет! Похоже, свои и мочканули, чтоб не наглели. А может, дознались про что... Вот и примерили белые тапочки ей и твоему козлу заодно.
Было похоже, что в этом вопросе познания Беса тоже ограничиваются догадками. Его слова подтверждали предположения бухгалтера Доценко, однако не отвечали на один простой вопрос: зачем было убирать еще двоих, своих же? Несмотря на то, что Христенко ни с того ни с сего вдруг со мной разоткровенничался, собрать воедино удобоваримое объяснение снова не получилось. Единственное, что приходило в голову: со смертью Касаревской мне уже можно не опасаться неведомого убийцы, нанять которого она столь страстно желала. Правда, сейчас и без него мое положение было, как у изюма в булочке.
- Игорь Федорович... - опять начала я, но он вдруг злобно оборвал:
- Все, хватит... Заткнись! Я тебя знаю, ты можешь, как радио, до утра языком молоть! Сядь и засохни!
Прошло не меньше часа, прежде чем я заметила, что он начал клевать носом. Что было не особенно удивительно: на дворе стояла глубокая ночь, да и выпитая водка, видимо, способствовала. Обстоятельство обрадовало, я замерла, стараясь даже дышать через раз. Вот голова Беса сползла на спинку дивана, и он всхрапнул. Не спуская со спящего глаз, я стянула обувь и на цыпочках прошелестела к двери. Рассохшийся пол поскрипывал, оставалось лишь уповать, что смогу быстро отыскать нужную дверь. Тыркнувшись пару раз в комнаты и кладовки, я наконец попала в небольшой закуток - судя по всему, прихожую. По правой стене здесь стояла скамья, над ней тянулись резные деревянные полочки. Я уж рванула к входной двери, но задержалась, разглядывая одну из полок. Даже шагнула ближе... Но в следующее мгновение дверь за спиной распахнулась, и возле меня очутился Христенко с перекошенным от ярости ртом:
- Куда намылилась, лярва чертова?! Сказал же - не зли понапрасну!
В следующий миг я кувыркнулась на пол и заработала ногой по ребрам. Куда сыпались последующие удары, я уже плохо соображала. В глазах потемнело. Бес ухватил меня за шиворот и потащил обратно. Так я снова оказалась на кровати в дальней комнате.
- Думаешь, я за тобой бегать буду? Имей в виду, - тут он вдруг склонился к самому моему лицу и, сдавив пальцами горло, с ненавистью прошептал: - Если завтра не будет дискеты, я тебе лично сердце вырежу.
До слуха донеслось приглушенное звяканье. Бес ухватил меня за обе руки, подтянул вверх, и я оказалась пристегнута наручниками к металлическому стержню спинки. Только когда за ним закрылась дверь, я вздохнула. Нет, этого не могло происходить на самом деле! Это кошмарный сон, и я непременно должна проснуться.
Тихий звук, очень похожий на скрип осторожно отворяемой двери, заставил встрепенуться и открыть глаза. Вглядываясь в полумрак, я сжалась в комок. Мало ли, что может сейчас прийти Христенко в голову. Звук повторился снова, гораздо тише, и я поняла, что он идет от окна.
окна. Блеснул мутный лунный отблеск, ставней на окнах уже не было. По комнате едва уловимо потянул сквозняк, наполняя мое сердце безмолвным ужасом. За окном возник темный силуэт. Человек подтянулся и в следующий миг оказался уже на подоконнике. Я закрыла глаза и отвернулась.
- Люба... - я ощутила, как дрогнула кровать, прогибаясь под тяжестью чужого тела. Кто-то порывисто сжал мои плечи и уткнулся губами в самое ухо. - Люба...
Ужас исчез, уступив место чему-то, название чему я никак не могла определить. Возможно, это было изумление.
Я открыла рот, но его моментально зажала крепкая мужская ладонь.
- Тихо... - услышала я. Убедившись, что я поняла правильно, человек отнял руку.
Я повернула голову, чтобы окончательно убедиться, что не сплю. Ошибки не было. Надо мной склонился Ферапонтов. Увидев наручники, мой сосед слева неодобрительно покачал головой. Потом взялся за спинку кровати, что-то оттянул, покрутил, и через минуту стержень оказался у него в руках. Моргая быстро набухающими глазами, я поняла, что от радости сейчас зареву. Его появление было сродни новой странице в страшной сказке, дающей надежду на счастливый конец. Не в силах сдержаться, я всхлипнула. И непременно бы расплакалась, если б не Ферапонтов. Он наклонился совсем близко и посмотрел мне в глаза. Знакомые голубые маячки смеялись, говоря, что бояться разных пустяков вовсе не следует. Это тоже было похоже на сказку, и я улыбнулась. Он осторожно дотронулся пальцем до моих губ, прося молчать. Но вдруг отпрянул и поднес ладонь к лицу. Мои губы были разбиты, и Коля почувствовал кровь. В темноте я не разобрала выражение его лица, но дыхание у него участилось. Не произнеся ни звука, он поднялся с кровати и протянул мне руку. Уцепившись за нее, я торопливо дернулась следом, но от неожиданной боли вскрикнула и уткнулась носом в покрывало. Урок, преподанный Бесом, не прошел даром.
Скрипнув зубами, Коля без дальнейших проволочек сгреб меня с кровати и шагнул к окну.
- Кто в доме? - подсаживая на подоконник, тихо спросил он.
- Кажется, только Христенко...
Коля спрыгнул на землю бесшумно, словно кошка.
Я, разворачиваясь в оконном проеме, не стукнулась разве что о потолок. Пытаясь пресечь это гремящее бесчинство, Ферапонтов торопливо стянул меня вниз, перехватив, чтобы не звенели, наручники. Но было уже поздно. Дверь в комнату заскрипела, на потолке мелькнул свет.
- Бегите туда, - схватив меня за плечо, скороговоркой зашептал Коля и махнул рукой, - там калитка. Через две минуты не приду - уходите.
Он толкнул меня в сторону, и не успела я даже открыть рот, как он исчез в окне.
Страх захлестнул волной, ноги моментально ослабли. Я с трудом удержалась, чтобы не плюхнуться прямо на землю. Бес попал по колену ботинком, теперь оно пухло и омерзительно ныло, не давая выпрямить ногу. Я завертелась под окном, скуля от растерянности и беспомощности. Меж тем из распахнутого, окна доносился грохот, словно там взялись переставлять мебель с пола на потолок, и раздавались голоса, назвать которые человеческими я бы не решилась. Сколько прошло времени, прежде чем шум стих, сказать не берусь. Я была в отчаянии. Вдруг послышались шаги. Я испуганно вытянула шею, но из-за угла неожиданно появился Ферапонтов.
- Коленька... - полузадушенно захрипела я.
- Любовь Петровна! Ну где же вы! Я вас там ищу... Вы что, - увидев мое зареванное лицо, удивленно хмыкнул сосед, - испугались?